On that day I took you up It was now or never
Раздался громкий корабельный гудок, и Себастьян поднял голову. Он сощурил глаза, смотря на яркое небо, и подумал о том, что впереди его ждут заснеженные исландские земли, новые впечатления и долгожданная встреча с семьёй матери. Только ради этого полковник Моран согласился на круизный тур. Людей в порту становилось больше, а теплоходы и корабли отплывали один за другим. Себастьян закинул рюкзак на плечо, чтобы не мешать снующим туда-сюда людям, и посмотрел на лайнер, выделяющийся на фоне мелких кораблей. Жемчужина северных морей, легендарный «Emerald Princess», творение компании Чарльза Милвертона, несомненно притягивал взгляд. Шум толпы перебивали крики чаек, навевающие полковнику воспоминания о прошлом, когда он, будучи молодым солдатом, впервые отплывал на фронт. Сколько лет назад это было!.. И, вернувшись в Лондон, Себастьян так и не успел побыть дома. Он прибыл из Индии и провёл в родном доме всего одну ночь. Отец наутро вломился в его комнату, размахивая приглашением на круизный тур и упрашивая сына поехать вместо него, больного и слабого старика. Отказ оскорбил бы организатора мероприятия и вызвал пересуды в обществе, а здоровье не позволяло Огастесу надолго покидать твёрдую землю. Себастьяну не оставалось ничего другого, кроме как принять приглашение Чарльза Милвертона. Милвертоны были дальними родственниками семьи Моран, и отец слёзно просил Себастьяна отправиться вместо него. К тому же, конечной точкой была Исландия, где жили мать и сестра полковника. Времени хватило только на то, чтобы помыться, побриться и приказать Дэвиду заказать для него выходные костюмы и собрать чемодан. Что дворецкий семьи Моран напихал в чемоданы, Себастьян не знал, но те оказались неподъёмным, хотя всё действительно нужное полковник привычно сложил в рюкзак. Походный минимум, ни больше, ни меньше. Именно поэтому, по словам сэра Огастеса Морана, Себастьяна не жаловали в высшем обществе, хотя имя, звание и заслуги к этому располагали. Себастьян был прямолинеен, порой груб, честен и не признавал лоска. Годы службы научили обходиться без этого. Первыми на лайнер поднимались представители знати и элиты. Себастьян опоздал и теперь спокойно ждал, пока поднимутся средний и эконом классы, чтобы не толкаться среди большого скопления людей. И только потом, лениво зевнув, он стал подниматься практически последним, благо чемоданы давно сдал в багаж. На палубе толпились люди: кто-то общался, радуясь встрече, а кто-то махал провожающим. Себастьян с улыбкой обернулся и посмотрел на оставшихся в порту людей. Ветер растрепал его волосы, закрыл глаза чёлкой, и Моран шагнул, неловко врезаясь в кого-то. — Простите, — произнёс он, повернувшись и поправив волосы. — Простите, это случайно. Он замолчал, увидев нереальную черноту глаз молодого человека. Себастьян, словно загипнотизированный, не видел ничего кроме этой черноты. Он даже не сразу заметил, что молодой человек привлекателен и одет так, как одеваются представители высшего класса. Чёрный приталенный костюм элегантно подчёркивал фигуру и оттенял светлую кожу, выделяя незнакомца из прочей толпы. Тот смотрел на полковника выжидающе, даже изучающе. Внезапно его губы дрогнули, сложившись в улыбку, и незнакомец кивнул, принимая извинения. При этом он не удостоил Себастьяна и словом, что вызвало у того ответную снисходительную улыбку. Очередной сноб, баловень судьбы, купающийся в обожании и любви окружающих. — Смотри, куда прёшь! — послышался противный голос со стороны, и Себастьяна резко дёрнули за плечо. — Мистер Мориарти, извините, эти приблуды не видят, куда прут! Себастьян обернулся и опустил взгляд, смотря на невысокого плотного человека, одетого в костюм члена экипажа. Коротышка волновался, даже вспотел, и испарина неприятно блестела на покрасневшем лице. Видимо, этот мистер Мориарти не был обычным пассажиром. — Не страшно, мистер Гастингс, — улыбнулся Мориарти. — К тому же господин, задевший меня, вовсе не приблуда, а достойнейший член высшего общества. Себастьян с интересом вскинул брови и усмехнулся. Он сложил руки на груди и посмотрел на Мориарти так, словно говоря: ну давай, продолжай, рассказывай обо мне. Молодой человек это заметил и игриво прищурил глаза. — Вы путаете, сэр, — вежливо ответил Гастингс. — Он на борт поднялся одним из последних, вместе с прислугой. — Он военный, — продолжил Мориарти и горделиво вскинул голову. — Только что вернулся с фронта в высоком звании. Вряд ли ещё воюет, но консультирует. Не успел переодеться и привести себя в порядок, но взял чемоданы, потому что в рюкзак его размера всё нужное не вместилось бы... а в чемоданах есть то, что сделает его из вояки джентльменом. Думаю, сделает сегодня же вечером. Себастьян усмехнулся и опустил голову. Его не сильно удивила такая наблюдательность, скорее поразило, что озвучил это молодой франт. Узнать его по лицу никто не мог, Себастьян давно не появлялся в Лондоне. Значит, мальчишка не врал и видел больше, чем должен был. — Моё восхищение, — ответил Себастьян и посмотрел в невероятные чёрные глаза. — Полковник Себастьян Моран, сын сэра Огастеса Морана, кавалера ордена Бани и бывшего британского посланника в Индии. — Джеймс Мориарти, — представился в ответ молодой человек. — Сын сэра Виктора Мориарти, члена ордена Святого Патрика и бывшего члена палаты лордов. Наши отцы были знакомы, я видел как-то раз сэра Огастеса. — Вот уж удивительная первая встреча, — улыбнулся Себастьян. — Прямо с порога заочные знакомые. — В первом и vip классе у вас всегда будут заочные знакомые, мистер полковник. Джеймс игриво улыбнулся и кивнул, а после растворился в толпе. Гастингс, извинившись, последовал за ним. А Себастьян так и остался стоять с лёгкой улыбкой на губах. Кое-что приятное в этой поездке он уже нашёл.***
Как у пассажира первого класса, у Себастьяна была хорошая комфортабельная каюта. Далеко не такая, как у vip-категории, но ему было достаточно того, что в каюте тепло, чисто, есть кровать, холодильник, ванная комната и телевизор. Первым делом, после того как отплыли, он принял ванну и побрился, затем разобрал чемоданы. Дворецкий сложил столько костюмов, одеколонов, галстуков и обуви, что можно было одеть целый полк. Себастьян выдохнул, покачал головой и стал собираться к ужину. Тёмные волнистые волосы он уложил так, чтобы открыть волевое лицо с тонким росчерком шрама. Из всего многообразия костюмов выбрал элегантный светлый, подобрал к нему галстук и зажим. Отец бы гордился. Себастьян и сам был доволен тем, что увидел в зеркале, и, пожалуй, впервые он хотел выглядеть красиво. Мало ли, вдруг снова встретится с загадочным Джеймсом? Помимо благ цивилизации, у Себастьяна был пропуск в банкетный зал, предназначенный для первого класса, где уже толпились разодетые люди. Просторное помещение освещалось огромной хрустальной люстрой. На сцене играли музыканты, аккомпанируя молодой певице в длинном тёмном платье, по периметру стояли накрытые столы, мимо которых шустро сновали официанты, а в центре ходили, общались и даже танцевали пассажиры. Себастьян не понимал, что хорошего в этой устаревшей роскоши – в хрустальных люстрах, тяжёлых гардинах. Никакой красоты, одно лишь позерство. В конце зала Себастьян увидел Джеймса: тот сидел за столиком и откровенно скучал, пока окружающие его люди оживлённо общались. Сидящая рядом женщина что-то рассказывала, к ним подходили и подсаживались новые слушатели, а взгляд Джеймса оставался рассеянным. Все друг друга знали, и Себастьяна ощутил себя лишним на этом празднике жизни. Он пожалел, что высунул нос из каюты. — Ну надо же, Себастьян Моран! Полковника похлопали по плечу, и он обернулся, узнавая в улыбчивом мужчине бывшего сослуживца. — Эдвард? — спросил он и прищурился. — Боже, Эдвард... Да ты постарел! — Кто бы говорил! — рассмеялся тот, хлопая полковника по груди. — Хотя нет, ты форму не потерял. Выглядишь отлично. Слышал, ты дослужился до полковника? А на кого это ты там засмотрелся? О-о-о, губа не дура, но за тем столом сидит элита элит! Мы им не по стати, не любят они вояк, даже равных статусом и деньгами. — Я познакомился с Джеймсом Мориарти, — пояснил Себастьян, — как только ступил на борт. Вот и глянул на знакомое лицо. — Ненаглядный принц Чарльза Милвертона, — усмехнулся Эдвард и презрительно скривил губы. — Чарльз привёз его из Ирландии. У Джеймса происхождение, образование, он красавец, завидный жених, хотя годы берут своё, и просто самый-самый, аж тошнит. Его ждёт хорошее будущее... но раз он водится с Милвертоном, не советую с ним общаться. Он - тёмная лошадка. — Я и не собирался, — ответил Себастьян. — Расскажи лучше о себе. Они заняли столик у стены, заказали ужин и стали обсуждать всё, что не могли обсудить последние пять лет. Эдвард рассказывал о жизни в тихом и туманном Лондоне, а Себастьян о службе в Индии, о причинах возвращения и болезни отца. Они говорили, пока к ним не подошёл незнакомый Себастьяну мужчина. — Мистер Моран? — Он улыбнулся, поправил очки и приветственно кивнул. — Рад видеть вас на борту моего корабля. Чарльз Милвертон к вашим услугам. Как здоровье сэра Огастеса? — Намного лучше, мистер Милвертон, но врач не советовал ему рисковать и отправляться в путешествие. — Себастьян встал и пожал протянутую руку. — Отец очень сожалел об этом. — И зря! Здоровье важнее, а я рад, что отец прислал вас, — ответил Милвертон. — Без семьи Моран этот тур был бы не таким. Тут собраны представители знатных семей. Мистер Аддерли, вас я уже представлял, а вот мистера Морана нет... Я украду полковника ненадолго? Пойдёмте со мной, мистер Моран. — Не стоит, — улыбнулся Себастьян, решив вежливо отказать. — Мы разные с этими людьми, и не с моим лицом... — Шрамы украшают мужчин, — ответил Чарльз. — И вы ошибаетесь. Вашего отца тут знают и любят, так что будут рады и вам. Идёмте, идёмте! Чарльз повёл Себастьяна к тому самому столику, где сидел Джеймс в окружении друзей и знакомых. Сам Милвертон ему не нравился, слишком уж лицемерная у него была улыбка. Куда больше Себастьяна интересовал Джеймс, который медленно поднял на него внимательный взгляд. — Прошу любить и жаловать! Себастьян Моран, сын сэра Огастеса Морана, — огласил Чарльз, привлекая внимание. За столом и вокруг него тут же послышался шепот. Себастьян сделал вид, что не заметил этого, и приветственно кивнул, не упуская из внимания, как смотрит на него Джеймс. Он прищурился, внимательно изучая наряд полковника, и улыбнулся. — Сын сэра Огастеса? — повторил кто-то. — Слышал, вы служили! — Да, я дослужился до звания полковника, — с вежливой улыбкой ответил Себастьян. — Но уже в отставке. Вопросы посыпались один за другим, когда из всей этой череды Себастьян распознал знакомый голос Джеймса. — Прекратите мучить полковника расспросами! Присаживайтесь к нам, Себастьян. Вы, скорее всего, не слышали последних новостей, мы расскажем, заодно познакомимся. Вы ведь не выходили раньше в свет, всё воевали, да воевали. Расслабьтесь. Джеймс улыбнулся, но было видно, что самому ему все эти сплетни малоинтересны. Себастьян улыбнулся в ответ и кивнул, занимая свободный стул. В беседе он не участвовал, предпочитая изредка обмениваться с Джеймсом взглядами, но слушал всё и запоминал: имена, фамилии и относительно интересную информацию, нужную для того, чтобы узнавать людей на лайнере. Устав сидеть в душном зале, Себастьян вышел на палубу и облокотился о перила, жадно вдыхая морской воздух. Свежий ветер приятно охлаждал, и даже голова перестала гудеть. — Устали? Моран улыбнулся. В воздухе повис приятный аромат парфюма Джеймса. — Немного, — ответил он и обернулся. — А вы? — Нет. — Джеймс мотнул головой. Он и вправду выглядел бодро. Облокотившись о перила рядом с Себастьяном, он прикрыл глаза и поднял лицо навстречу падающей с неба влаге. — Я увидел, что вы вышли и пошёл следом, а то в зале слишком много ненужных свидетелей. — Верно. Простите, можно вопрос? — спросил Себастьян. Он удивлялся тому, как ему спокойно и хорошо рядом с Джеймсом. Обычно молодые люди раздражали его или вызывали непривычную неловкость, но в Джеймсе было всего в меру: и интриги, и позёрства, и красоты. — Да, слушаю. — Он повернул голову, продолжая держать её высоко поднятой. — Вы... ведь омега? — спросил Моран. — Я прав? Джеймс усмехнулся. Проведя рукой по чёрным волосам, он смахнул с них влагу и глянул на Себастьяна игриво. Казалось, что в этом был весь Джеймс Мориарти: рядом с ним ни в чём нельзя было быть уверенным — то он холоден и отстранён, то улыбается. — Да, я омега, — честно ответил он. — А вы — истинный альфа. — Это так заметно? — усмехнулся Моран. — Или вы прочли по мне что-то ещё, кроме того, что я служил? — То, что вы альфа, я увидел сразу. Как и то, что вы военный, — улыбнулся Джеймс. —Касаемо того, что истинный, я рассмотрел уже позже. Вы... выделяетесь, притягиваете взгляды, да и запах... он отличается от других. Поверьте, все омеги этого тура будут вашими. — Могу ответить вам тем же. Не часто я видел истинного омегу, — улыбнулся Моран. — Особенно столь самодостаточного и умного. Вы тоже выделяетесь среди других. — Приму за комплимент, — улыбнулся Джеймс и опустил голову. — Ну да, в армию ведь допускают только альф и бет. А мой отец, в отличие от вас, предпочёл бы не видеть сына-омегу. Наверное, поэтому я никогда не возвращаюсь домой. — Почему? Он человек старой закалки? — Не совсем. Время угнетения омег прошло, но предубеждения остались. Моё, — Джеймс повёл пальцами в воздухе, словно подбирая слово, — моё семя не может дать потомство даже искусственно, ни одна женщина не сможет от меня зачать, потому что я — истинный омега. Для отца это означало окончание нашего рода, благо, у меня есть младший брат. Вот он — альфа. — Но вас не сильно печалит реакция отца и то, что вы омега, — заметил Моран. — И то верно. Я не хочу иметь детей, — пояснил Мориарти. — Я это уяснил к своим годам. — И сколько вам, если не секрет? Мне кажется, вы давно перешагнули тот возраст, когда за вами, как за омегой, выстраиваются толпы поклонников, но при этом вы здесь самый желанный объект внимания, как я успел заметить. — Моран говорил спокойно, констатируя факт. — Вы правы, мне уже двадцать восемь, — согласно кивнул Джеймс. — И поверьте, не возраст красит омегу или альфу. Хотя, как я успел заметить, вас не интересует тот самый идеальный возраст омег. Наш «ходовой» возраст двадцать лет. А вам сколько? — Уже сорок. Именно поэтому мне неинтересны дети. — Вы старше... — промурлыкал Джеймс, словно примеряясь. — Старше. Хорошая разница. — Что, простите? — уточнил Моран с вежливой улыбкой. Ему понравилось то, что он услышал, поэтому жаждал получить пояснение. — Абсолютно ничего. Если как-нибудь захотите поболтать — присоединяйтесь. Джеймс распрямился, последний раз игриво стрельнув взглядом, и развернулся, оставляя Морана одного. Полковник готов был поклясться, что своенравный молодой омега откровенно его дразнит. Чуть позже, уходя в свою каюту, Моран увидел, как в тёмном углу Джеймс страстно целуется с каким-то мальчишкой. И всё бы ничего, да только Мориарти во время этих поцелуев смотрел только на него, на Морана. Демонически большие радужки глаз, чёрные, как сама ночь, вызывали трепет. И Себастьян уже хотел разгадать, что скрывает пристальный, с толикой грусти взгляд Джеймса Мориарти.