Человеческий фактор

Я прикрыл дверь, оставляя шумящую серверную позади, и прислонился спиной к холодной стене коридора Института. В этот раз повезло: под рукой оказалось лишнее железо, и я быстро развернул форум на нём. Но вопрос отказоустойчивости больше нельзя было игнорировать. Как и другие вопросы, аккуратно зафиксированные на листочке бумаги, который я нервно теребил в руке (Админ требовал, чтобы жалобы и обращения подавались в письменной форме). Почти все они упирались в нехватку оборудования. Судя по нашим находкам, человек на закате своего существования был обвешан гаджетами с младенческого возраста. Умные браслеты мониторили физические показатели, умные дроны следовали за хозяином и снимали важные моменты жизни, и фотографии можно было сразу же посмотреть через умные очки… Однако, очевидно, массовое производство было рассчитано на быстрое устаревание таких игрушек и не предусматривало их хранение в постапокалиптических условиях в течение десятилетий. Борг делал невозможное, воскрешая компьютеры из мелких деталей, которые порой добывались из неожиданных устройств. Краем глаза я уловил мелькнувший рыжий вихрь в конце коридора, и мне показалось, что ухо различило звук, похожий на мяуканье. Я резко повернул голову и тут же прикрыл глаза руками, ослепленный сияющим квадратом дверного проёма. Решив догнать это, чем бы оно ни было, я последовал за ним на балкон и растерянно заозирался в поисках лазейки, куда существо могло ускользнуть. Но лишь одна дверь вела сюда — та, через которую я пришёл. Внизу громыхала вода, переливающаяся через плотину, а вдалеке расстилался молчаливый мёртвый город. «Наверное, последствия старой травмы зрительного модуля», — подумал я. Ведь никаких котят не должно было существовать: домашние животные вымерли, не успев приспособиться к наступившим суровым временам. Да, котёнок приходил ко мне однажды, но я не уверен, что тогда, под звёздами, моё сознание было достаточно ясным, чтобы воспринимать реальность без искажений. К тому же никто из роботов никогда не встречал этих животных. Кроме Галатеи, но она не в счёт: по её словам, котёнка вынес из симуляции наш предшественник. Воспринимать такие заявления всерьез способны были лишь Роквелл с Гарретом, так и не отрекшиеся от своих конспирологических теорий, несмотря на их запретность. Мне об этом стало известно после того, как я оказался случайным свидетелем собрания их тайного клуба. Ребята испугались, что я передам эту информацию Админу, но я не смог, вопреки своему гражданскому долгу. Ограничился взятым с них словом не совершать ничего противозаконного и долго утешал себя самообманом, что такие обсуждения выглядели безобидно и необходимы были для сброса напряжения. К тому же на общественную жизнь и производительность роботов они не влияли. Протез ноги для Галатеи создал Роквелл, который прекрасно ориентировался в заводском оборудовании и производственных процессах. Гаррет же творил с вещами нечто невероятное, возвращая им молодость, словно имел машину времени, стиравшую годы хранения в ненадлежащих условиях. Борг часто относил ему мелочёвку вроде проржавевших винтиков или корпусов ноутбуков. Ноутбуков… Я взглянул на листочек, окончательно потерявший приличный вид: «Оконечное шифрование* для личной переписки» — гласил первый пункт списка.

***

— Шифрование не в приоритете. Порядочным роботам нечего бояться, — Админ опустил потрёпанный листочек на стол. — Остальное мне необходимо обдумать, — он небрежным жестом дал понять, что на этом аудиенция, продлившаяся четыре минуты пятнадцать секунд, окончена. Я и сам не горел желанием задерживаться в этом холодном пустом помещении, так что поспешил удалиться. Админ жил уединённо, на вершине недостроенной телебашни. Попасть сюда можно было только взобравшись по отвесной наружной лестнице, прикрытой символическим ограждением. Похоже, место выбрано было не случайно: посетитель, преодолевая сложный подъём, успевал тысячу раз оценить необходимость своего визита. Крепко вцепившись в перила, я спустился на несколько ступенек. Сильный ветер тут же подхватил меня и зашатал из стороны в сторону так, что мне пришлось прижаться вплотную к жуткой конструкции, чтобы удержаться на ней. Неуверенно хватаясь за скользкий металл, я шаг за шагом продвигался вниз, слушая, как ветер не даёт покоя болтающейся металлической арматуре. Наконец, я с облегчением спрыгнул на влажную траву и побрёл прочь по усыпанному одуванчиками лугу. Эти жизнелюбивые цветы росли повсюду, пробиваясь даже сквозь трещины в бетонных тропинках. Сегодня утром я видел, как Галатея собирала их для своего венка: после визита к старому другу я бесцельно гулял остаток ночи, и, придя на ежедневное собрание заранее, встретил её. Казалось, она совершенно не боялась получить выговор от нашего главного модератора, Борга. Я покачал головой и присел на крыльцо заводского хозблока, принявшись мысленно репетировать отчёт о проделанной вчера работе, который каждый из нас традиционно рассказывал на этих встречах. Я механически повторял уже заученные наизусть слова, стараясь перебить навязчивые мысли о брошенном накануне Догом обещании поговорить. — Ты кого-то потерял, — заметила Галатея, опустившаяся на ступеньку рядом со мной, и, не отрываясь от плетения, беззаботным тоном продолжила: — Но не переживай, ты найдёшь всех, кого потерял. Я давно оставил попытки расшифровывать её туманные фразы, но иногда они звучали пугающе метко. Скорее всего, виной были когнитивные искажения, доставшиеся нам в наследство от людей. Те самые, что заставляли человека принимать общие фразы в гороскопах на свой счёт. Или пускать слезу от песни, узнавая в ней себя. Я читал об этом в книгах по психологии, пытаясь представить, каково это — чувствовать себя человеком. Удивительно, но по описанию это было почти тем же самым, что и быть роботом, выросшим на фрагментах мудрости древних цивилизаций и дневниках Александры. И в то утро мне опять показалось, что Галатея прекрасно знала, о чём говорит, и я отчаянно желал, чтобы её утешающие обещания сбылись.

***

Институт располагался на пути между башней Админа и заводом, и я решил ещё раз заглянуть, проверить, как прижился форум на новом оборудовании. Работа мгновенно захватила меня, и когда я, наконец, отвлекся, бархатная ночь уже укутала плотину, и где-то внизу глухо завыл выбравшийся на охоту волк. Здравый смысл подсказывал, что безопаснее будет остаться здесь до рассвета. Уютно устроившись в зарядной нише, я коснулся пальцем экрана терминала, и тот ожил. Домашние источники питания медленно справлялись со своей задачей, поэтому роботы, вынужденные много часов оставаться привязанными к проводам, по ночам собирались в виртуальном пространстве. Память Геенны глубоко въелась в их личности: форум продолжал жить. Роботы так крепко держались за свои сетевые сущности, что угроза наказания за мелкие проступки в виде понижения статуса или временного бана внушала страх, иногда сравнимый со страхом быть стёртыми. Я проигнорировал непрочитанное сообщение от Лилит с темой «Re: Электромобили» и открыл новый чат. «Х: Привет! Если ноут готов, я могу забрать его завтра. Ещё я бы хотел посоветоваться насчёт отказоустойчивой архитектуры. Знаешь, тут мало кто в этом разбирается, так что без тебя тяжело. Сегодня я уже обращался к Админу с этой проблемой. Кстати, заодно спросил про оконечное шифрование личных сообщений, но только потом сообразил, что вопрос глупый, ведь порядочному роботу нечего скрывать.» Я не сомневался, что Дог правильно поймёт намёки на встречу и предупреждение о том, что переписка наверняка отслеживается. Через пару минут пришёл короткий ответ: «Д: Доброй ночи! Ноут ещё не готов. Я помогу тебе, но не сейчас.» Меня явно отвергали, и я внезапно остро осознал, каким жалким и липким существом я был. Все, к кому я привязывался, в итоге избегали меня. Я и сам это чувствовал — как в какой-то момент начинал придавать вещам слишком большое значение, из-за чего терял лёгкость и превращался в зануду. Связь с Милтоном была отнюдь не поэтичным единением душ, а унизительной зависимостью. Моей от него, разумеется. Неудивительно, что Дог отвернулся от меня тогда, увидев эту неприглядную изнанку. «Ну да, а самоедство, конечно, поможет тебе стать лучше,» — горько подумал я в милтоновской манере и тут же согласился сам с собой: «Ты прав, давай займёмся делом. Для начала ответим на письмо Лилит.»