Эпилог. Плюс один (1-2)
9 апреля 2018 г. в 14:42
Майор проснулась, когда магистраль опустилась на землю с моста на Сикоку. Бато никак не мог решиться открыть рот, чтобы в лоб спросить её о пункте назначения в Тосасимидзу; но время было – они пока на другом конце острова, до самого Тосасимидзу ещё около часа; Бато терпел.
Майор, проснувшись, не сказала ни слова и просто в своей свойственной манере принялась скользить спокойным нейтральным взглядом по проносящимся за стеклом машины пейзажам.
Солнце садилось, куда именно – за небоскрёбами, которые на само деле были прикрыты горами, видно не было.
До самого Тосасимидзу они ехали молча. Бато утюжил дорогу, будто он ведёт не машину, а ковёр-самолёт – лёгко, быстро, беззвучно; он пролетал светофоры, будто на него, водителя, наложили волшебные чары – ни одно красного, сплошной зелёный вот уже больше десяти часов. Бато боялся даже слова сказать о такой невероятной удаче; но когда количество зеленых подряд перешагнуло за сто, ему в голову стрельнула мысль; и это было также больно, как получить пулю в глаз:
–…Майор, ты ли взламываешь систему сигнализации и управления на дороге? – тихо спросил он.
Майор фыркнула:
– Делать больше нечего. Нет, конечно.
– Врешь.
Искусственное зрение Бато позволяло ему, держа под контролем дорогу, сместить фокус на периферию; Майор уставилась на него нечеловеческим, неописуемым взглядом.
– …не врешь. – констатировал Бато.
Он расслабился, когда понял, что Майор еле сдерживает улыбку.
Показались первые таблички, они въехали в городской округ Тосасимидзу. Бато набрался было смелости, спросить, куда её везти, но Майор сказала:
– Синъюригаока 2тёмэ 7бан 3го, Рёкан «Мирэн».
– Так точно. – по привычке ответил Бато; и изо всех сил принялся отгонять от себя странные ассоциации связанные с рёканами; ему это быстро надоело и как раз во время в голову стрельнула ещё одна мысль: «А зачем ей туда? …точнее, кто её там ждёт?».
До рёкана оставалось 10 минут, Бато не выдержал:
– Майор, а зачём тебе туда?
Майор взглянула на него невинным взглядом (представили, да?), но ответила, как подобает, не без иронии:
–…лучше б спросил, кто меня там ждёт.
Бато продрали мурашки, он искренне побоялся спросить Майора: «А ты мне мозг не хакаешь случайно?», но она продолжила:
–…подруги, две мои старые подруги. Мы вместе, если сходятся шифты и возможности, проводим отпуска; уже очень давно.
–А вот как… – выдохнул Бато, удивляясь, как нейтрально Майор об этом говорит, значит…
–…шеф, же компенсирует мне отпуск. – съязвила она.
Бато в своей же манере заржал, и боковые подозрительные мысли в продолжении "значит..." к нему в голову не полезли.
Чем дальше они приближались к рёкан, тем уже становилась дорога, тем меньше вокруг было машин, особенно современных. Чтобы попасть на парковку, пришлось объехать гостиницу по периметру и, казалось, что едва слышное очень скромное шуршание машины Бато звучало просто неприлично громко и дерзко в этом маленьком месте, которое скорее всего специально было сделано для максимального уединения от цивилизации.
Майор открыла дверь и вышла из машины, Бато медлил и продолжал сидеть. И вот тут настал бы момент прощания, и Майор отправила бы Бато обратно, если бы не заглянула в салон, увидев там его, упёрто сидящего:
– Наше рабочее время кончилось уже больше полусуток…
– Чё?...
– «Ничё»! Чёрт, Бато, не надо геройствовать; ты не восстановишься к понедельнику после такого длительного времени без сна. Вылазь из машины; я считаю, ты должен хотя бы на ночь здесь остаться.
«…хотя бы на ночь» – с этой пятницы на субботу. Но есть ведь ещё ночь с субботы на воскресенье. И вот в этом «…хотя бы на ночь» звучало и то, что ночи будет две.
Бато молча вылез из машины, и они вдвоем пошли пешком по тому же периметру в обратную строну к центральному входу по тропинке между террас и сада, и в этом молчании было всё – и благодарность Бато за заботу, и человечность заботы, которую Майор, как хорошая начальница, таки проявляла по отношению к свои подчиненным.
В гостинице свет был едва ли в каждом третьем окне; постояльцев было немного.
Майор сделал первый шаг на лестницу центральной трассы, Бато был от неё в двух шагах.
Вдруг послышалось приглушенное хлопанье раздвижными дверями где-то в левом крыле, которое они только что обошли; потом – стук по полу чьих-то босых лёгких звонких ног.
Майор замедлила шаг и отвернулась в сторону шума: и стоило ей только наступить на трассу, как из штор главного входа вылетела девушка – босая, в голубом юката, с двумя скосившимися хвостиками из пшенично жёлтых волос, с лицом типичной японки и лёгкостью и раскрепощенностью движений типичной… европейки?
«Железненькай-а-а!» – с воплем, брызгающим как лимонад, она бросилась на Майора. Бато ничего не смог спрогнозировать, не расчесать, не даже подумать, как у него в охапке оказались две девушки – одна «железненькая», другая «натуральная», пшенично-волосая.
Если бы не он, обе свалились бы на землю.
Бато поднял глаза: из занавесок показалась ещё одна девичья фигура. Высокая, не то кореянка, не то тайка, в темно-синем юката, украшенном орнаментом из цветов мака, с длинными не то тёмно рыжими, не то кроваво-каштановыми волосами, как-то неуверенно подошла к краю трассы; взгляд её ореховых глаз буквально вцепился в Бато, но потом сделал несколько откровенных петель по всему его телу от рук, крепко держащих, казалось миниатюрных по сравнению с ним девушек, до ног и обратно. Эта «темненькая», не отрывая взгляда от глаз Бато, вдруг нахмурилась, будто у неё заболела голова; даже припала на ногу и схватилась за столб рядом, чтобы не упасть.
– Ран, ты в порядке… – Майор как-то мягко вышагнула из двойного хвата, в котором оказалась; правая рука Бато лишь скользнула ей по руке; в то время как левая по-прежнему оставалась на плече «светленькой».
–В полном.