Просто собака

      Обычное ноябрьское утро на окраине шумного города. Люди спешат по делам, не замечая никого и ничего вокруг себя. Снег еще не лежит, но на улице уже холодно и сыро.       У одной из автобусных остановок сидит пёс. Каштаново-рыжую шерсть треплет ветер, карие глаза смотрят с весельем и задором; хвост бубликом, уши стоймя. Обычная дворняжка, ничего не скажешь.       Мимо проходит мужчина.  — Эй, рыжий! — подзывает он собаку.       Пёс оглядывается и стремглав бросается за окликнувшим его человеком.       Мужчина идёт быстрым, широким шагом. Пёс пристраивается у левой ноги, чуть позади него, и бежит следом, смиренно заглядывая в глаза человеку. Тот изредка оглядывается на собаку и хмыкает.       Вместе они дошли до трамвайной остановки. Мужчина, не оглядываясь, заходит в подъехавший трамвай. Пёс остаётся снаружи, взглядом провожает уезжающий транспорт и, бестолково покружившись на месте, садится у остановки ждать своего нового хозяина.       Мимо проходит женщина, держащая за руку маленького мальчика.  — Собачка! — ребёнок радостно тянет руки к остановке.       Пёс оглядывается, вскакивает и бежит за тем, кто его позвал…                   

***

      У пса не было постоянного имени, точнее, он его не помнил. Разные люди звали его по-разному: Шариком, Трезором, Рексом; кто-то звал «рыжий», «мохнатый»; впрочем, не обижался пёс и тогда, когда его подзывали «собачкой» или «псиной».       Пёс всегда искренне верил в то, что хозяин — это тот человек, который его позвал. Неважно как, неважно где и неважно когда — просто позвал, и всё, пёс целиком принадлежит ему. Пёс жил на улице, сколько себя помнит, и всегда был один, но не одинок. Вокруг него были люди: десятки, сотни, тысячи людей, среди которых всегда был хотя бы один, готовый позвать пса за собой.       Пёс бежал за малышом. Ребёнок улыбался ему, явно радуясь, что «собачка» идёт с ним. Женщина искоса боязливо оглядывалась на пса, но ничего не говорила. Они дошли до подъезда, и женщина с малышом скрылись в нём. Пёс покрутился на месте и сел напротив подъезда у детской площадки. — А ну пшёл отсюда! — из подсобки вышел дворник, грозно потрясая метлой.       Пёс подскочил и, трусливо поджав хвост, быстро убежал из двора.  — Ходят тут всякие, а потом дети бешенством болеют, — проворчал дворник, начиная подметать тротуар.       Пёс отбежал на достаточное расстояние, оглянулся, что бы убедиться, что его не преследуют, и спокойно побежал по улице. День ещё только начинался, и бродячей собаке на улице делать было нечего, поэтому пёс решил вернуться в своё убежище.       Городская свалка находилась совсем рядом с районом, в котором обычно искал еду и хозяев пёс: всего-то перейти две дороги и пробежать через сквер. Жизнь на свалке, конечно, не самая лучшая, но почти все бродячие псы жили именно там, вот и пёс жил там. Бродячих собак было много; они постоянно дрались из-за еды и территории, и поэтому у пса был совсем маленький закуток в углу, за кучей мусора; он совершенно не мог постоять за себя: просто не переносил насилие. Пёс не любил других бродячих псов: они были слишком жестокие и думали только о себе. Друзей среди собак или других животных у пса не было: единственными его друзьями всегда были люди.       Пёс тихонько подкрался к бетонной ограде свалки и осторожно заглянул внутрь через большую дыру, служившую собакам входом. Два больших пса дрались за жареную куриную ногу; остальные сидели вокруг и смотрели на поединок. Решив не связываться со своими сородичами, пёс осторожно пролез в дыру и, стараясь не попадаться на глаза собакам, аккуратно прошёл мимо груды отбросов, без проблем пробравшись к своему закутку. Уголок пса был не очень велик, но довольно-таки уютен: старенький замусоленный коврик, окруженный с двух сторон бетонной стеной и с одной — обломками старой мебели.       Пёс три раза обернулся вокруг себя и лёг, свернувшись клубком. Рабочее время для бродячих собак начнется во второй половине дня, когда основная масса людей схлынет и можно будет свободно порыться в мусорных баках рядом с ресторанами и магазинами. Пока он мог ещё немного отдохнуть. Пёс положил голову на лапы и вздохнул. Ему казалась очень тяжёлой жизнь на улице, где нужно было бороться за каждую крошку пищи, но другой жизни пёс никогда не знал. Конечно, он видел других, домашних собак, и иногда он даже думал о том, как это было бы — быть домашним. Но пёс не представлял себе, чем занимаются домашние псы, не знал, как тепло и сыто им живётся. В судьбе ему ещё не встретился человек, готовый позвать его с собой не на пару минут, а навсегда, или, может быть, он просто не дождался такого человека…