Под покровом ночи

Он просыпался порой, на доли секунды, и видел вокруг лишь кромешную тьму, затем вновь проваливаясь в цепкие объятия Морфея, в неизвестность. Сколько прошло времени? Кажется, целый день, может, и того больше. Разве он уже не должен был разжигать костры в Преисподней своими костями вместо углей? Все, что тогда пронеслось у него перед глазами, и называлось «жизнь». Как же странно теперь звучит это слово, будто оно утратило свой былой смысл, будто никогда больше не будет значить то, что испытывает человек… Живой человек. Как сложно принять это, смириться. Дерек резко распахнул глаза и инстинктивно начал глотать воздух, но почувствовал, что его слипшиеся гниющие легкие ничего не заполняет. Разглядеть получалось лишь мрак. Было тесно словно в гробу. Не успел алхимик подумать эту мысль, как понял, что так оно и есть – Дерека уже похоронили. Вдруг страх охватил все его иссохшие внутренности, давая панике овладеть разумом. Мужчина начал яростно царапать ногтями и колотить по деревянной крышке, вонзая занозы в свою серую омертвленную кожу, но глубоко под землей никто не мог его услышать. Он все бил и бил, пока наконец не разломал доски, давая сырой почве засыпать глаза и рот. Невозможно дышать… Уже неважно воскрес он или нет, но теперь точно не выживет. Дерек вдруг замер. До него медленно начал доходить весь смысл такого существования – ему вовсе и не нужно дышать. Но… разве это жизнь? Разве он действительно воскрес? «Конечно, нет. Ты все еще мертв. Неужели ты надеялся получить бессмертие, не отдавая ничего взамен? Теперь ты никогда не станешь прежним, уже поздно». Дерек не мог узнать свой внутренний голос; слишком многое изменилось, слишком многое было не вернуть. Мелькали мутные призрачные воспоминания из прошлого, но все было так давно, что, казалось, это происходило не с ним. Из-под могильной земли стала показываться серая рука, за ней вторая и, наконец, лицо восставшего, не спеша принимающего сидячее положение. Кости скрипели так, что в ушах отдавало. Стояло позднее утро, освещая надгробные камни дневным светилом – на удивление редкая погода в этих краях. Сумеречный лес назвали именно так, ибо лучи света не проникают в эту чащу, создавая какую-то темную жуткую атмосферу. Но кладбище находилось на холме, где проросла всего пара-тройка деревьев – чахлых и болезненных на вид, что были не в силах создать даже приятного прохладного тенька. Дерек пощурился. Солнце било по глазам так резко, что он мог бы почувствовать боль… если бы умел ее чувствовать. Стряхнув с себя рыхлую глину, что пропиталась влагой после недавнего дождя, мужчина поднялся и неуверенно направился в сторону одинокой сторожки, что выглядела давно заброшенной. К этому пока еще уязвимому и слабо функционирующему телу стоило привыкнуть. Ноги сводило судорогой, и они отказывались ходить, заставляя своего хозяина спотыкаться и ползти, хватаясь пальцами за кладбищенские плиты. Наконец, алхимик достиг долгожданной двери, что со скрипом отворилась от одного слабого прикосновения. Усилием воли Дерек заставил себя встать на дрожащие конечности и оглядеться вокруг в поисках старика, что ухаживал тут за усопшими. Никого. Густая серая паутина разъедает стены, оставляя в душе осадок мертвенности и забытости этого места. Сколько все же времени прошло? Только сейчас герой всерьез задумался над этим вопросом, увидев разлагающееся тело сторожа на небольшой койке, что служила ему теперь посмертной могилой. Молча, он отошел от покойника и аккуратно приземлился на стул, на тот самый стул, где сидел когда-то на собрании. Дерек мысленно воссоздал образы остальных членов Совета, будто они вновь сидят здесь рядом с ним и спорят насчет его открытия, он отчетливо слышал их нервные голоса, помнил каждое слово. Нет, это уже не его жизнь. Настало время для новой, сколько бы она сюрпризов ему не преподнесла.

***

Тирисфаль, Брилл. Вечер.

Выходя из здания алхимической лаборатории, что находилось прямо напротив местного трактира, Лидон осторожно прикрыл за собой дверь и направился в сторону дома. Было уже поздно, сумерки начали сгущаться, напоминая о том, что рабочий день окончен. Мысли старика занимало только его новое исследование, и он даже не замечал, что шел в совершенно другую сторону. Аптекарь все время бормотал рецепт зелья себе под нос, чтобы лучше его запомнить, иногда обсуждая с самим собой свойства некоторых трав и жалуясь на то, что их очень сложно добыть. Он был из тех, кто отчаянно поддерживал свою репутацию сумасшедшего ученого. Будто волею судьбы, Лидона занесло в тот вечер за пределы городских ворот и, резко остановившись, он вдруг опомнился. Оглянувшись по сторонам, Отрекшийся наткнулся взглядом на огромную летучую мышь с раненным крылом и на мужчину, что неподвижно лежал под деревьями чуть поодаль. Торопливо подбежав к незадачливому путнику, аптекарь немного помешкал перед ним, затем все же решил отнести его к себе домой, дабы оказать медицинскую помощь. Вид у больного был неважный. – Что… где я? – очнулся он некоторое время спустя и растерянно посмотрел по сторонам. Лидон стоял к нему спиной и варил в большом котле что-то очень неприятно пахнувшее и густое. – Зависит от того, о чем именно ты спрашиваешь, – донесся негромкий голос старика. – Хотя, дай догадаюсь – ты, наверное, ничего не помнишь. Даже свое не очень удачное приземление? – Не совсем… все будто в тумане. – Причем, и в прямом, и в переносном смысле, – небрежно бросил в ответ алхимик и взял с полки какой-то мешочек с порошком, добавив щепотку в свое варево. Дерек не очень понимал, о чем идет речь, сейчас его омертвленный мозг медленно начинал отказывать. Взгляд уже помутнел, скоро он потеряет зрение, затем и вовсе глаза. Конечности перестали двигаться еще в полете, так что он не смог управлять нетопырем, почему и налетел на деревья. Старик знал, что долго он так не продержится и воскрешение может стать лишь временным. Организм пациента выделял трупные яды, что усугубляло его «жизнь после смерти» и, как ученый-медик, Лидон был просто обязан хотя бы замедлить процесс аутóлиза*. Он решил, что гостю это все знать необязательно. – Ты голоден? – Мертвым положено есть?.. – Конечно, нет. Просто я подумал, ты не питался уже целых полгода, может, захочешь перекусить чего. Сырого мяса, например. – Полгода?! С момента моей смерти прошло целых полгода? – все пошло не так, как планировалось. – Да-да! Тот, кто воскрешал тебя, явно не торопился. И не очень-то старался! – речь нежити была довольно странной, что не могло не напрягать. Интонация постоянно менялась: то он говорил очень тихо, быстро и возбужденно, словно маньяк, то говорил громко, четко и с жестикуляцией, будто обращался к кому-то, кого здесь вовсе нет. Фармацевт, молча, уставился в пустоту, дожидаясь, пока его собеседник нарушит затянувшуюся тишину. – Это был я. – Да неужели? Ты головой что ли ударился? – усмехнулся он. Дерек лишь промолчал в ответ. Немного понаблюдав за тем, как его лекарь помешивает зелье, он спросил: – Как ты установил точное время? – По стадии гниения. Это несложно. Тебе раньше не приходилось работать с мертвецами? – Что? – он будто слышал все сквозь пелену, вот уже слух начал подводить. Лидон налил готового отвара в небольшую посуду и повернулся к больному. Тот невольно отпрянул, увидев лицо Отрекшегося – у него полностью отсутствовала нижняя челюсть. Не приняв во внимание его реакцию, аптекарь лишь протянул чашу и сказал: – Лекарства, говорю, выпей. – Что это? – поморщился Дерек, хоть теперь и не чувствовал никакого запаха. Он не доверял незнакомцам, особенно этому странному типу, что ни с того ни с сего решил ему помочь. – Пей, если жить хочешь, – повелевающим тоном ответил алхимик. «Ладно, вряд ли будет хуже». Герой осторожно поднес зелье к иссохшим губам и сделал пару глотков. Вкуса никакого не ощущалось, но оно и к лучшему. Краем глаза он заметил свое отражение в чаше – какой-то бледный безжизненный облик с пустыми зрачками. – А теперь, спи, сынок. Пусть туман окутает тебя… – «Надеюсь, это лекарство не убьет меня во второй раз». Дальше Дерек начал медленно погружаться во тьму, вновь проваливаясь в глубокие пучины небытия.