●●●
За окном пусть и облачно, но всё равно достаточно светло и солнечно. В окно лучи пробиваются, нужно подниматься и занавешивать. Монтировать приходится очень много хуятины, перемежающейся фристайлом. Дичь не спасает даже Волки. Тем более что на экране он то и дело вешается на Аббалбиска. И чтобы финальную версию не заблокировали за пропаганду гомосексуализма (Забэ вместо Роскомнадзора), работать нужно до отвратительного много. «Плюс пятнадцать? Ты нормальный, мне рассказывать о таком? У нас тут в машине холоднее! Ну ты чёрт!» — приходит сообщение от Волки в телеграм. Дип трёт глаза. Волки опять и тут, и там показывают. Но переписка хотя бы не выматывает морально дополнительной дичью. «Двери юга для тебя всегда открыты», — набирает он короткий ответ, прежде чем снова вернуться к программе для редактуры. «В августе, может», — прилетает ответ. Дип машинально кивает. Мол, да. В августе. Круто. Маловероятно. Волки расписывал ему как-то свои планы на ближайшее будущее. Отпуск в них чисто физически вряд ли впишется. Аббалбиск на его месте на это обязательно вставил бы оксимироново «ебашить самоцель». Ватрушка запрыгивает на колени. Мешается, пристаёт. Отвлекает внимание от звука нового сообщения на себя. Дип не сопротивляется.●●●
Весной к Дипу в дверь стучится пиздец. Он готовится к полуфиналу, разбирает противника, пишет текст, выкладывается. А потом оказывается, что писать придётся другой, потому что баттлить ему предстоит с Сектором. Вот такая херотень, вот такой полуфинал. Морально это ебёт. Потому что два блядских текста, вы серьёзно? А он и не пьёт, чтобы с горя набраться и безжалостно по синей лавочке снести первый текст. Дип пишет. Ответственность перевешивает в принципе любой порыв сказать «да пошло оно всё нахуй, почему бы не зафристайлить». Дип так, с «нахуй», не умеет. Он иначе сам себя сожрёт лучше любого противника. Дип пишет, учит, выезжает на финал. Питер встречает мерзкой погодой, совершенно не сравнимой с теплом родных краёв. А вместе с Питером и слякотью его встречают Волки и Абба в качестве персональных таксиста и навигатора. Которые всё ещё смотрят друг на друга так, будто готовы забить на всё и поебаться прямо на водительском сиденьи. Нанести Дипу ещё одну психическую травму, переплюнуть Прайма. И это удивляет. Дип был уверен в том, что эта ебанина ненадолго. Да и поминал Аббалбиска Волки в переписке всё меньше. Но нет, одного взгляда на них достаточно, чтобы понять — пиздец затянулся, как молчание после хуёвой шутки. По дороге они заезжают в бургерную, чтобы набрать жратвы с собой. Разговоры — с Дипом — не клеятся. Между собой-то они треплются постоянно. Перекидываются какими-то внутряками, понятными только им одним. Дип чувствует себя третьим лишним и ему это совсем не нравится. Волки шутит, Аббалбиск отвечает, отвлекается от дороги. Кидает в Ваню картофелину фри, гогочет, но вовремя останавливается на светофоре. Дип начинает подозревать, что права ему купили вместе с машиной. И зарекается ещё раз с ним садиться в одну машину. Даже если за рулём окажется кто-то другой. Он бы и срать с ним рядом в одном поле не сел, но то такое. Исключительно ревнивое. Отвлекаясь на Аббалбиска, Дип не сразу обращает внимание на то, что Волки почти неуловимо не такой, каким ему стоило бы быть. Говорит немного быстрей, движения не совсем привычны, улыбка шире и дёрганей, реакции ярче. Будто неосознанно подстраивается под Аббу. Встраивается даже, словно они превращаются в единое месиво. Аббалбисковая многоножка формируется прямо у него на глазах. И от осознания этого становится совсем беспокойно за Волки.●●●
В финал он не выходит. Но особо не удивляется. Отсутствие удивления не отменяет разочарования, пусть Сектор — красавчик и молодец. Дип не считает себя проигравшим. По внутренним меркам — нихуя подобного. Он вывез, он хорошо подготовился. — С другой стороны, не нужно баттлить с Пиэмом, — говорит он Волки, когда шатается с ним по «Галерее». — Ты бы вынес, — улыбается Волки. — Кто бы спорил, — кивает Дип. — Заебало просто сплошь с корешами баттлить. — Что, со мной бы тоже не пошёл? — спрашивает Волки, поддевая его плечом. — С тобой — только комплиментарку, — отзывается Дип. — На битах. — На битах. Они переглядываются, заворачивая на эскалатор. Улыбаются оба. Дипу так переживать поражение гораздо проще. Накрывает исключительно приятными южными флешбеками, когда всё было заебись. Пока баттл-культура не пошла по пизде, превратившись в сомнительный сериал. Пока с баттл-рэпом не случилось такого хайпа, который формату и не нужен. Волки кладёт руку ему на плечо, хлопает, треплет, смотрит сверху вниз, стоя на ступеньку выше. Дип запрокидывает голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Всё не так уж хуёво, особенно если взять и развить тему с комплиментаркой на битах. Отличная идея для мейна, между прочим. Можно задорной ебанины намешать, зайдёт. В хорошем плане ебанины, а не… Эскалатор заканчивается, Волки слегка спотыкается. Они обсуждают идею, перешучиваются. И Дип не видит в нём никакого куска Аббалбисковой многоножки. Ровно до тех пор, пока Волки не отвлекается, чтобы ответить на звонок от Аббы. Возвращает из флешбеков в реальность, совершенно неуловимо меняясь. — Толь, — обращается к нему Волки, прикладывая смартфон к груди, — прогуляемся до Адмиралтейской? Серёжа как раз минут через сорок туда подтянется, у меня зависнем. Без Серёжи-то никуда. Дип пожимает плечами. Уже похуй как-то, разочарованием больше, разочарованием меньше. Он к ним привык. Смирился давно, понимает, что как раньше всё равно уже не будет. И что Аббалбиск, по ходу, не пропадёт с радаров так просто.