re:
– Кажется, это здесь… Чуть ли не занесённый частым снегом путник скользнул взглядом по лаконичной чёрной вывеске с коротким названием и перевёл взгляд на неожиданно резную дверь.«ЗАКРЫТО»
Ещё раз взглянув на измятую бумажку с адресом и снова на табличку, он неуверенно дотронулся до ручки. Однако она поддалась лёгкому нажатию, ошибки не было. Поэтому с хрустом от белого покрова человек ступил внутрь, мгновенно услышав тонкий звук над головой. Это дверной колокольчик звякнул в тишине, оповещая о приходе посетителя. За стойкой с кассой стоял человек, занятый пересчётом выручки и записью итогов в журнал. Кто именно это был – сказать сразу трудно: полки с пестрящими ёмкостями от различных сортов чая за спиной, приглушённое освещение, просторная одежда грубоватого покроя и опущенное вниз лицо в сумме мешали разглядеть фигуру. Видны были лишь очертания, позволяющие предположить два разных варианта. Работник кафе медленно поднял глаза, лишь на пару мгновений прекращая своё занятие, чтобы окатить пришедшего усталым и отчасти безразличным взглядом. Затем, как ни в чём не бывало, вернулся к делу, вновь опуская голову. Угольные волосы заслонили на миг открывшееся бледное лицо, тень скрыла синяки под глазами. Словно и не входил никто в «закрытое» помещение. – Добрый вечер! Меня зовут Полина. А Вы, должно быть… «Лимончик»? Первое действующее лицо, оказавшееся молодой девушкой чуть старше двадцати лет, неловко переминалось с ноги на ногу. Незнакомый город, чужие и холодные люди. «Скажите что-нибудь, пожалуйста». – А. Добрый, – пусть голос и был низким, отчасти грубым, он всё же помог развеять все сомнения. – Ты рано. Она ещё не вернулась. Угольные пряди были откинуты назад, взгляд выпрямился. Пухлые алые губы, ранее заслонённые левой рукой, выдали в ассистенте молодую девушку, возрастом немногим младше гостьи. «Лимончик» со вздохом отложила так и незаполненный до конца формуляр. – Вот как, – больше себе, чем ей, проговорила Полина. – Я могу остаться здесь? – Не в метель же ночью гулять идти. Всё уже закрыто. – Да… Спасибо Вам. Она была совсем не такой, какой её рисовала воображение по рассказам. Этот мрачный человек и правда очень дорог «Солнцу»? Как столь непохожие люди оказались в одной лодке? – А… Как вас зовут? – У тебя есть моё прозвище. – Хорошо… «Пожалуй, разговор придётся отложить на неопределённое время…». Стянув с головы шапку, усеянную капельками растаявшего снега, и позволив тёпло-каштановым прядям рассыпаться по плечам, посетительница закрытого-незакрытого кафе подошла к висящим на стене фотографиям. Там – вычурные улочки Санкт-Петербурга. Чуть правее – токийский университет, множество улыбающихся лиц и смеющиеся серо-голубые глаза.… Личные фотографии того человека. Но стоило ей сделать шаг вперёд, ближе к ярким изображениям, как за закрытой дверью резко раздался несдержанный смех и громкие голоса. Лимончик недовольно глянула в сторону двери. Уверившись, что звуки неумолимо приближаются, она мысленно поморщилась: как отчёт-то дописать, скажите на милость, господа торопыги? Чувство не подвело. Буквально спустя полминуты дверная ручка резво задёргалась: у человека, пытавшегося открыть дверь, соскальзывала рука. Лим обречённо прикрыла глаза, представляя, что за шквал туда ввалится. Полина, обернувшись, с интересом посмотрела на дрожащую дверь: сюда должны прийти и другие люди, приглашённые по тому же случаю, что и она сама. Они будут такими же, как и… о, нет, они будут совсем другими. Колокольчик же надрывно звякнул: дверь наконец с грохотом отворилась, незамедлительно ударяясь о стену и пропуская очередных гостей вместе с леденящим ветром и поблёскивающей, тотчас тающей от тепла, снежной пылью. Две девушки, укутанные в зимнюю одежду со снегом. Два чемодана и сумки. – Мы пришли! – победно заявляет одна из прибывших, улыбаясь и даже не думая поправлять съезжающий головной убор. – Уж мы-то видим, – с заметным оттенком сарказма заметила Лим. – Не шумите. – Э-э-э, а ты угрюмая, подруга, – искривив шапку на голове ещё больше, пробормотала девушка с задорными тёмными, почти чёрными глазами. – Праздник всё же, улыбнись. – Мне бы ваши проблемы, бездари, – тихо буркнула Лим. Замечание, ровно как и недовольство, казалось, было просто не замечено. Пришедшие с шумом сгрузили свою ручную кладь чуть ли не у самого порога. Сразу видно: люди только что с вокзала, им не до церемоний. Добраться бы до горячего чая… – О, ты тоже на огонёк? – воплощение бодрости и бесцеремонности живо обратилось к Полине, всё ещё стоящей у фотографий. – Я Лиза. А моя подруга – Рина. Из-за спины девушки выглянула другая, более маленького роста, оттого поначалу и незаметная. Она, отводя взгляд и слегка поправляя съезжающие очки, больше мешающиеся в такую погоду, неловко помахала рукой в знак приветствия. – Полина, – вежливо кивнула первая гостья. – Рада нашему знакомству. Вы тоже издалека? – М-м, ага. Только с поезда. И ведь раньше пришли… Или это Святейшество запаздывает? Ой, Тучка, где там Карла? – В пути, полагаю, – работница сего кафе ответила настолько буднично, словно её каждый день называют «Тучкой» увиденные впервые люди. – Ну-у… Ты ей звонила? Эй... Тучка-а-а! Вредина, – ничуть не огорчившись из-за игнорирования, Лиза поспешила к новому делу. – Зато у нас есть время на поболтать. Интересно, там печенек не осталось? Попутно стягивая куртку, она вприпрыжку подбежала к витрине, обогнула её и юркнула за дверь около стены. Витрина же пустой была, что поделать? – Стоять! Это служебное помещение!..