~ Все знают, что я — хорошая девочка, офицер. Нет, я никогда бы не сделала ничего подобного, честное слово.
Она сидела напротив, нервно сжимая ручки в кулачки, и наигранно кокетливо кусала губы, излишне часто поправляя свои белокурые волосы, слегка растрёпанные из-за уродливого кабаре-парика. Весь город знал Элизабет Лили Купер как хорошую девочку с правильной, идеальной семьёй трудоголиков. Но только не офицер полиции Джагхед Джонс. Взмах бесконечных ресниц и взгляд кристальных голубых глаз сражали наповал, и Джагхед почти сдался. Она могла обмануть кого угодно, сладко улыбаясь и играя в дурочку, поэтому Джонс резко тряхнул головой, стирая, буквально смахивая опасное наваждение, и уставился в протокол и записи в своём дневнике. — Мисс Купер, кем Вам приходится Шерилин Марджори Блоссом? Элизабет устало вздохнула и снова изучающе посмотрела на офицера. С одной стороны мужчина казался крепким орешком, но с другой… — «Сине-Золотая» так печально сгорела после Вашего выпуска, офицер. Джагхед слегка дёрнулся, но быстро взял себя в руки. И всё-таки даже этих секунд девушке хватило. — Отвечайте на вопрос. Купер знала Джонса ещё пареньком на два года старше её. А «Сине-Золотая» — рукотворно созданный шедевр, феникс, однажды восставший из пепла и исчезнувший в нём снова. «Сине-Золотая» — независимая газета колледжа Ривердейла с броскими статьями и гениальным главным редактором. Но потерпевшая крах. Гении уходят, исчезают в серости будней, за границами законов и порядков. А их детища, оставленные без попечительства, сгорают в огне забвения и пренебрежительного отношения. — Какой Вы злой сегодня. Хм, офицер Джонс, Вы же знаете, что эта рыжая су… Шерил Блоссом — моя кузина. — И в каких отношениях Вы с ней? — В родственных, офицер Джонс. Элизабет широко улыбнулась, а Джагхед цокнул. Его слегка раздражала любовь сегодняшней задержанной к сарказму. Хотя он и сам любил «остро» выразиться, но занимаемая должность не позволяла подобной роскоши при исполнении. — Хорошо. А что Вы делали в ТорнХилл этой ночью? Не Вы ли стали виновницей пожара, мисс Купер?~ Дом был уже в огне, клянусь, я не лгу! Я немного напугана, но я в порядке, спасибо, что спросили ~
— Я выбежала вместе со всеми, офицер Джонс. — Во сколько это было? — безэмоционально спросил мужчина, делая новые заметки в блокноте. — Не зна-а-аю, была вечеринка, кто смотрит на время? — лениво протянула Элизабет. Она была в ужасе и, как и все, понятия не имела, почему и когда начался пожар. Всё шло более, чем прекрасно: в её руке был бокал с обожаемой «Текилой Санрайз» с яркой долькой апельсина на засахаренной грани хрустального фужера, играла музыка, не так сильно раздражавшая слух безграничной громкостью. «Тусовщики» — выпускники колледжа Ривердейл и парочка студентов последнего курса отмечали что-то вроде встречи выпускников, рассказывая, куда и как они вылетели, едва альма-матер распахнула клетку. Элизабет решила удивить всех, что значило прийти на вечеринку. Она выпорхнула из колледжа год назад, так и не окончив его, и с тех пор бывшие однокурсники и одногруппники не слышали о ней: социальные сети молчали, девушка редко показывалась на улицах их небольшого города. Не после огромнейшего скандала, разрушившего её семью, её репутацию и её жизнь. До ужаса отвратительная «выходка», которая стёрла все её мечты, закрыла двери на всех её путях. — Элизабет, может, Вы ответите хотя бы на один мой вопрос? — бархатный голос офицера заставил девушку «вынырнуть» из воспоминаний и нервно встряхнуть головой. — Я не смотрела на часы, офицер Джонс. Когда людям что-то нравится, то они не ведут счёт времени… как, например, сейчас. Не подскажите, сколько время?~ Скажите, Вы всегда работаете один по ночам? Боже, мне немного неловко — я стою здесь в одной сорочке ~
— Ты мог прийти тоже, уверена, Блоссом была бы рада тебе, Джаг. — Офицер Джонс. — Как скажете, офицер, Вы хозяин всего этого дерь… всей этой ситуации. И, Боже, у Вас чертовски холодно! — Стоило надевать побольше одежды. — Мое пальто сгорело вместе с телефоном и наличкой. А ты специально взял ночную смену в вечер встреч выпускников, Джаг? — Офицер Джонс, — в очередной раз исправил мужчина, снова не отрывая взгляд от своих записей. — Как скажете, офицер. Так ответите на вопрос? — После того, как Вы ответите на мои. Элизабет фыркнула и рассмеялась, заставляя Джонса отвлечься и посмотреть на неё. Купер была… восхитительной, и даже слегка развратное платье придавало ей шарм, превращая в героиню нуарного кино. Она не выглядела пошло, скорее ошеломительно, даже в тонкой сорочке. — Как Вы добры, офицер Джонс, — просияла Бетти, кутаясь в куртку Джагхеда. Она просунула руки в рукава и встряхнула волосами, буквально утопая в тёплой куртке, пахнущей знаковым для неё Диором «Дикий». Элизабет улыбнулась шире и залезла в карман, доставая пару наручников. — Так почему не пришли на встречу, офицер Джонс? Было… весело… —… пока кто-то не превратил встречу с одногруппниками во встречу с дьяволами? — буркнул Джагхед. Он неотрывно следил за пальчиками Бетти, играющими с парой металлических наручников. Девушка просовывала руки в них, нарочно громко гремела ими. По-хорошему, ему нужно было отнять их у Элизабет, ведь в данный момент она была одной из сотен подозреваемых в глупом поджоге, но вела себя, будто на допрос вызвали Джагхеда, а не её. Словно для Купер происходящее было сплошной игрой, в которую она играла опасно. — «Зануда Джонс».~ Вы правда должны надеть на меня эти тугие наручники? Он смотрит на меня, и внезапно… ~
— Ох, поиграем в «плохого и хорошего копа»? — Ты сама попросила их надеть. — Моя рука может спокойно выскользнуть из них, смотри, хоба, — Элизабет потрясла освободившейся ладошкой перед мужчиной. Джонс мгновенно перехватил её руку, застегивая наручники обратно. Он затянул их туже, почти на максимум, точно не позволяющий тонких ручкам девушки освободиться. — Может, это позволит Вам более серьезно относиться к процессу допроса, мисс Купер. — Хороший коп, передайте плохому, что против меня нет доказательств, а наши отношения с кузиной — наше личное дело и не дают мне даже мотива для совершения подобного… преступления. В конце концов, не нужно быть гением, чтобы выставить и жертвой, и палачом ту же Шерил, так явно ненавидящую ТорнХилл ещё после смерти брата. И после того, как мамочка Блоссом выставила её на улицу из-за романа с Тони Топаз. Твоей коллегой-фотографом по «Сине-Золотой». Края губ Джагхеда дрогнули в неком подобие улыбки, пока он слушал пламенную речь Бетти. Видимо, ей надоело играть роль «дурочки», и в игру вступила Элизабет Купер — дочь журналистов и далеко не глупая девушка. — Я сомневаюсь. — Если сомневаетесь — надевайте красное, Джагги. — Как Вы сегодня, мисс Купер?~ Давайте сядем на заднее сиденье Вашей полицейской машины, офицер. Можете спрашивать меня о чём угодно, обо всём, обо всём ~
— Офицер Джонс, почему Вы офицер? Как же Ваша мечта о фотографии и вечных путешествиях по стране за рулём байка, с красоткой на заднем сидении? — А Ваша, мисс Купер? Мечта о журналистике и запутанных расследованиях с или без напарника, о бессонных ночах и мозолях на подушечках пальцев. — Оу, приятно знать, что мистер полицейский помнит меня. Но, видимо, забыл один малоприятный факт: мой отец — ебаный серийный убийца. И любая мечта обращается в прах, стоит этому вылезти наружу. И я не могу избавиться от ощущения того, что все меня ненавидят. Элизабет со всей силы сжала кулаки и надела маску холодной стервы в надежде, что офицер Джонс не вернётся к этой теме. Она не хотела его жалости, в конце концов — он не виноват в том, что натворил её предок. — Наверно, плохо быть Вами, мисс Купер. — Дерзости Вам не занимать, офицер Джонс. Проблем с начальством не возникает? — Я «разгребаю» тупейшее дело о поджоге ТорнХилла в богом забытом Ривердейле, дело, которое выскочка из колледжа раскрыла за пять минут, причём я прекрасно знаю, что моя соседка и бывшая коллега Антуанетта Топаз всю ночь перевозила на моей машине канистры с бензином. Как думаете, насколько хороши мои отношения с начальством? — Наверное, плохо быть Вами, офицер Джонс.~ У Вас есть девушка? Не вижу кольца у Вас на пальце. Интересно, Вы когда-нибудь думали о том, чтобы начать встречаться с певицей? ~
— Вы женаты, офицер Джонс? — Нет. — А девушка… — Сбежала, думала, что изменяю. — А Вы..? — Нет, — буркнул Джагхед, находя что-то сверхинтересное в отчёте по делу о пожаре в ТорнХилл. Работа — его единственная девушка и женщина, треплющая нервы не хуже любой сварливой жены. — Наверное, она была глупышкой. Как можно было бросить… тебя? — Где Вы сейчас работаете, мисс Купер? — Джонс перевёл тему разговора, захлопывая прошлое, как толстую книгу. — Нам нужны контакты, чтобы можно было легко найти Вас. — Уже прощаетесь? Хм, я не работаю. Но ты можешь найти меня в баре по вечерам среды, я пою «Играя опасно». Знаешь эту песню? «Я влюблена, я влюблена, любовь посреди урагана. Я была не права, я ошиблась, играя в опасные игры.» Маска холодной стервы была передающимся кубком этой ночью. Джонс узнал песню, ведь его «девушка» постоянно напевала её, и парень удивлялся, как эта песня ей не надоела. — Так ты… певица? Занятно. — Аренда квартиры сама себя не оплатит, а в дом-секту я больше не вернусь. — Секту? — Моя мать искала утешения после случившегося с отцом и нашла его. Молится во славу сатане или кому там, превращая задний двор в погребальный костёр, называя его огнём очищения. «Очистила» все мои дневники и твои… твои фотографии. — Ох, Боже… — Джонс потёр переносицу, ощущая груз навалившихся фактов. Не интересоваться буднями жителей Ривердейла, с одной стороны — не лезть в их личную жизнь, а с другой — терять из виду возможных преступников. Город маленький, и каждый друг друга знал, что позволяло быстрее находить виновного. — Многое изменилось с твоего отъезда, Джагги. Может, растегнёшь? — Элизабет протянула руку близко-близко, нетерпеливо тряся наручниками.~ Пламя пылает всё сильнее, как и моё желание. Это возбуждает, не правда ли? И вдруг он снимает с меня наручники… ~
Рука скользнула по обнажённой коже, слегка царапая шершавой ладонью, но ощущения отдавались не физически, а духовно. Что-то было родным в этом касании, в движении вверх по руке. Элизабет прикрыла глаза, воспоминания унесли её на несколько лет назад. Девушка накрыла его руку своей, переплетая пальцы. Губы неожиданно встретились в трепетном и диком поцелуе, с укусами и языками. Вкус был настолько знакомым, что заставлял скучать до невыносимости. — И я скучала, Джагги. Она оказалась на его коленях также внезапно, но с остервенением отвечала на поцелуй, дрожа от горячих рук на её обнаженных бёдрах. Куртка и наручники полетели вниз, встречаясь с полом, пока Элизабет пыталась расстегнуть пуговки на рубашке Джагхеда, ведь её раздеть было куда проще — тонкое красное шёлковое платье не предусматривало белья. В этом была своя эстетика, адреналин и страсть, словно они снова в колледже, а дверь в редакцию «Сине-Золотой» не заперта. Офицер Джонс на мгновение стал парнишкой Джагхедом со странной любовью к фотографии, литературе и журналистике, а мисс Купер — девчонкой с большой мечтой и особой проницательностью. Тогда у них было всё время мира, но внезапная смерть отца и забота о сестре-подростке вынудила Джагхеда забыть о своей мечте, солгать девушке и сбежать в академию после выпуска, работать без выходных, чтобы юная мисс Джонс могла поступить в колледж. И тогда Элизабет бы этого не поняла, сбежала, действуя, как ревнивая подружка-стерва, считающая себя центром его вселенной. А она была ею. И осталась.~ Если не переносишь жару, держись подальше от огня. Может, ты и получишь то, чего желаешь ~
Она поняла это, когда в порыве до боли оттягивала его тёмные волосы, когда смотрела ему в глаза и совершенно не заботилась о возможном непрошеном госте в кабинете офицера Джонса. Элизабет было просто наплевать, ведь не было ничего важнее его объятий, смазанных стонов её имени и рук на её бёдрах, оставляющих красные следы от слишком сильной хватки. Целуя её губы, на которых слабо чувствовался сладковато-кислый вкус цитрусов из коктейля, Джагхед словно сходил с ума, пьянел. Его совершенно не заботило, что было вчера и будет завтра, на первом месте были она и непреодолимо притягательные вкус и аромат её кожи, её тихий шёпот и бесконечно ласковые поцелуи, перерастающие из невинных в абсолютно развратные. Это случилось на диванчике в примыкающей к кабинету комнате отдыха, полуодетые или полураздетые, заглушающие стоны друг друга французскими поцелуями и укусами в плечо. Никакой неловкости, даже спустя время Бетти помнила, что Джагхед обожал, когда она стягивала его волосы на затылке и целовала линию скул, а Джонс, в свою очередь, помнил, как Купер обожала его крепкие объятия, пока кончала. Девушка улыбнулась, ощущая себя до бесконечности комфортно в новых, но до жути знакомых объятиях «зануды Джонса». — Я пришла на ту дебильную вечеринку ради Вас, офицер Джонс.~ Парень, любовь — странная штука. Иногда она сводит с ума, она может сжечь или сломать тебя ~
— Спокойной ночи, мисс Купер. — И даже не подбросите бедную девушку домой, офицер Джонс? Я провела с Вами практически всю ночь, помяла платье да и вообще… ведёте себя не как джентльмен. — Элизабет… — Я — Бетти, и ты прекрасно знаешь об этом. — Знал, ты сбежала сама, не оставив записки. — А Вы не предприняли ни одной попытки вернуть, я разочарована. Всё такой же «зануда Джонс», — наигранно грустно вздохнула Бетти, театрально смахивая слезу. — Или злой начальник полиции не разрешает хорошим мальчикам играть с плохими девочками? Дочь убийцы, держащего в страхе весь город, ведь плохая партия для офицера полиции? Как же плохо быть Вами, офицер Джонс. — Ты же знаешь, что сплетни и слухи меня не касаются, а мнения остальных не интересуют вообще, — пробормотал Джагхед, переплетая пальцы их рук. — Тогда в чём проблема, офицер Джонс?~ Я плоха в этом, я была неправа, играя в опасные игры. Я влюблена, я влюблена — любовь посреди урагана ~