-like a friend-
— Арчи, ты любишь меня только как друга?-like a friend-
Арчибальд Эндрюс сам сказал Элизабет Купер, что не достоин её. Что для Бетти уготовано лучшее, и он в это самое «лучшее» не входил. Гордая блондинка с самыми прекрасными глазами на свете заслуживала самую большую любовь, а не его лишь дружеские объятия. И в тот момент Арчи казалось, что он абсолютно честен с Бетти, честен с Вероникой Лодж — его девушкой — и честен даже с самим собой. А Элизабет Купер вроде бы смирилась и совершенно не специально пыталась найти того самого лучшего парня в её жизни среди одноклассников и других студентов Ривердейл Хай. Джейсон Блоссом, Чак Клейтон, Реджи Мантла, Мус Мейсон, Трев Браун — Купер была уверена, что пробудит в Арчи нужную ревность, флиртуя с друзьями Эндрюса по команде, но в ответ получала довольно скупую реакцию. Арчи по-дружески хлопал Бетти по плечу, повторяя фразу про настоящую любовь. Она с горькой улыбкой смотрела на его объятия с Вероникой, пытаясь убедить себя в том, что чувства Арчибальда к Лодж временные и исчезнут также быстро, как и появились. Скоро, совсем скоро, нужно только подождать! Арчибальд Эндрюс продолжал говорить себе, что просто так наблюдал за тем, как его подруга расчёсывала волосы. Как её локоны рассыпались по хрупким плечам светлым водопадом. И нет, ему совершенно не хотелось запустить руки в эти пряди, не хотелось провести пальцем по тонкой шее, уходя по ключицам вниз… Элизабет видела Арчи в отражении в зеркале, продолжая расчесывать волосы, томно прикрывая глаза, отбрасывая локоны и невесомо касаясь шеи и ключиц. Девушка ярко улыбнулась, отмечая в глубине души маленькую победу. Нисколько не слежка. Никакого вуайеризма. Арчи смотрел на Элизабет, Элизабет втайне смотрела на Арчи сквозь пряди пшеничных волос в еле заметном отражении в зеркале. Но при встречах в Попс, в кафетерии школы, в комнате отдыха каждый из них об этом молчал.-like a friend-
Купер испытывала Арчи на плотность и прочность, ждала, когда тот не выдержит и взорвётся, но в какой-то… Что-то изменилось внутри неё самой. Бетти перестала быть правилом, теоремой и закономерностью, которые изучил Арчи ещё в тринадцать лет. По крайней мере, он думал, что так было. Так должно быть, и по-другому не могло! Но все константы и аксиомы в его черновиках теперь должны быть переписаны, новые комбинации выстроены, система перезагружена. Матрица дала сбой, данные устарели. Во всех этих переменах он мог винить одного человека, по совместительству своего лучшего друга, — Джагхеда Джонса III. Катализатор, повлёкший за собой цепочку последовательных реакций, распада, расщепления. Что-то внутри него оборвалось в момент, когда Джагхед Джонс появился в кадре рядом с Бетти. Теперь он злился на Купер, которая будто бы специально не задергивала шторы, чтобы он смотрел, как эти двое невинно проводят время. До скрежета зубов сахарно, хоть и находились друг от друга на приличном расстоянии. А Бетти всё также, скрытно и бегло, следила за другом через зеркало, получала от Арчи всё те же дружеские хлопки по плечу. Но с каждым разом Купер бросала взгляд всё реже, изучение процесса становилось всё неинтереснее. Эндрюс стал для неё той любимой песней, которую по ошибке ставишь на будильник. Нет, Элизабет пока не возненавидела его, но отталкивающий эффект парень уже производил. Девушка всё ближе прижималась к Джагхеду, чаще запускала пальцы в его тёмные волосы и ловила редкую улыбку на хмуром лице. Арчибальд вслух рассказывал, как рад за друзей, но в своей комнате с выключенным светом, глядя в проклятые окна напротив, сжимал руки в кулаки, но взгляд не отрывал. Если бы он вёл дневник, то все записи были бы посвящены ежевечернему наблюдению за комнатой соседки. Ему было видно абсолютно всё, и он стал тайным свидетелем всех их моментов. Как Джагхед провёл пальцами по нежной щеке девушки, и Бетти с ласковой улыбкой поцеловала парня, — свидетель первого поцелуя. Как Джагхед крепко обнял плачущую Элизабет, целуя в лоб и щёки, кутая в плед и свои объятия, — свидетель первого утешения. Как Элизабет гладила эмоционально разбитого Джагхеда по тёмным волосам, снимая шапку и что-то шепча на ухо, — свидетель первого выражения вечного доверия. Эндрюс клялся себе, что ни капли не завидовал, не ревновал. Но позже с его губ почти сорвалось /не/Ронни. И он всё ещё не считал себя сталкером. Никакой слежки. Никакого вуайеризма. Но его друзья всё больше попадались ему на глаза в школе, и Арчи заметил, что те слишком часто запирались в редакции. Через небольшую стеклянную поверхность в двери ему были видны длинные ноги Элизабет, растрёпанные волосы Джагхеда и абсолютно пустой лист текстового редактора. Последней каплей стали снова незашторенные окна, открывающие прекрасный вид на её комнату. Окна напротив, чёрт бы их побрал. Его лучший друг и его лучшая подруга, — он снова чертов тайный свидетель того, что обычно разделяли только на двоих. Он прочитал по губам признания в любви и видел в её глазах нетерпение. Элизабет Купер же больше не обращала никакого внимания на отражение в зеркале, полностью увлечённая поцелуями Джагхеда Джонса, полностью увлечённая процессом раздевания парня, полностью увлечённая пальцами в волосах цвета ночи и полностью увлечённая его руками на её бёдрах, под её юбкой, в ней. Элизабет Купер совершенно забыла о том, что пыталась вызвать ревность у старого друга. Да и как можно об этом думать, когда её целовали настолько страстно и терпко, крепко сжимая в сильных руках? Когда казалось, что от одного лишь касания она могла взорваться, как граната без чеки. Когда невозможно было держать глаза открытыми, когда любовь наполняла, ощущения переполняли, а она терялась в них, терялась в нём. Всё, о чём она могла думать в тот, первый для обоих, момент, это как отдать и показать идентичную любовь, такую же огромную и настоящую. Только потом, когда Джагхед уснул, сжимая Элизабет в самых крепких и тёплых объятиях, девушка положила голову на его грудь и ярко-ярко улыбнулась. Она, наконец, поняла, как же прав был Арчи, — она нашла своё лучшее и настоящее. Девушка чуть приподняла голову и еле сдержала порыв смеха, глядя на абсолютно незадёрнутые занавески.-like a friend-
Арчи же стоял в своей комнате, прячась за шторой, и смотрел в окно напротив, крепко сжимая в руках деревянную раму. Он проклинал сам себя, проклинал за то, что не смог отвести взгляд, чувствуя себя преданным и опустошённым. Раздражённым, когда был пойман Джонсом; злым, когда Джагхед не стал задёргивать штору; полным ярости, когда его друг специально углубил поцелуй с его подругой, издеваясь над ним. Эндрюс не понимал ещё одного чувства, не понимал, почему же Элизабет не смотрела на него в отражении в зеркале, не обращала никакого внимания на него, не понимал, как она могла забыть про него. Арчи долго стоял у своего окна, переводя взгляд с окна спальни подруги, в котором пытался разглядеть друзей в темноте комнаты, на звёздное небо и полную луну. Он разжал затёкшие пальцы и постарался не думать о произошедшем. Но мысли роем крутились в его голове, круша стены его сопротивления.-like a friend-
— Арчибальд Эндрюс, ты точно любишь Элизабет Купер как друга?