Счастье не в людях

— Прости, опоздал. Извинения Элиаса прямо с порога умиляют и совсем не вяжутся с его «видом». Аарон улыбается снисходительно: хоть посетителей и было не много, он не собирался громыхать ответом на всю кофейню. Да, молодой мужчина совсем не похож на того, кто будет извиняться хоть за что-нибудь, не говоря уже о каком-то опоздании на 20 минут. Весь в черном, он выглядел слишком дорогим, чтобы размениваться по таким мелочам. В демисезонной косухе — слишком наглым, чтобы чувствовать вину. Прекрасный в своем хаосе, взъерошенный, он совсем не торопится подойти к столику. Получив молчаливое «прощение», инициатор встречи здоровается с персоналом. Блэк перестает перебирать четки от скуки ожидания. Вместе с Элиасом в помещение заходит живой шум, на него откликаются все, даже если не знакомы с ним: смотрят и удивляются. Аарон беспардонно рассматривает татуировку на шее Элиаса, которую не заметил в первую встречу. Видимо, в тот раз ее прятал шарф. Хорошо, что теперь его нет. Выглядит, словно на него набили двухмерный штрихкод, только не квадратный. Остроугольные черные широкие полосы начинались на треугольно выбритом затылке и расползались по шее вниз, под ворот. Блэк довольно улыбнулся и глубже сел в английское кресло с высокой спинкой. Тепло кофейни вгоняло в сон после жуткого мороза на улице. — Я так похож на экспонат? — Элиас бросает мужской клатч на стол, белый металлический замок звякает от удара. — Не порть впечатление такими дешевыми фразочками, — Аарон чуть поморщился и вжался в пригретый угол кресла, образованный спинкой и ухом. — Отлично, буду молчать, как раз заебался говорить сегодня, — смех проскальзывает в низком голосе, пока он устало стягивает с плеч куртку. — Не холодно? — Нет, — бросает вещь на спинку идентичного кресла, разве что серого, а не малинового, и падает в него. Карие глаза быстро находят голубые. Элиас складывает руки на столе и смотрит внимательнее, чем от него можно было ожидать. Татуировку на шее так почти не видно. Молчание тяжелеет, но Аарону совсем лень напрягаться. Он слишком разморен теплом, удобством и эстетическим наслаждением. Он был готов играть в гляделки сколь угодно долго. — Какой ты стал бесстыжий и самоуверенный, — шатен усмехается, и испытывающий взгляд смягчается, окрашивается непонятным задором. — А раньше я был застенчивым и зажатым? Смешно, спасибо. Он вдыхает, чтобы что-то сказать, но вместо этого подтягивает к себе тонкое меню в переплете из кожзама. Открыв какую-то страницу, поворачивает к Блэку и указывает пальцем на специальную вариацию кофе. Блондин нехотя отрывается от спинки кресла и смотрит в меню. Смесь американо и коньяка. — Точно проснешься, — хриплый смешок вылетает из Элиаса, стоит только поднять на него взгляд. — Мне и так отлично, не волнуйся, — Аарон непривычно для себя язвит и падает обратно в глубины своего трона. — Анна! — шатен резко выпрямляется и поднимает руку, чтобы бариста обратила внимание. — Сделай мне что-нибудь покрепче и поострее. Невысокая девушка с огромным небрежным пучком на голове, улыбаясь, перевела взгляд на блондина. Две спицы для волос торчали антеннами из ее затылка. Аарон разглядывал за ее головой полку с сиропами, но мысль о чем-то сладком претила. — Вы добавляете какие-нибудь травы? — Да, мята, базилик… — бариста разворачивается в сторону полки с каким-то склянками. — Латте с чабрецом, большой. — Сделаю, — дружелюбие распространяется и на Аарона, благодаря присутствию Элиаса. — «Травы» значит, — глубокий голос протягивает и насмешливо смакует слово. — «Покрепче» значит? Блэк убирает назад волосы и надевает четки на запястье. Нужда в них пропадает. Он прямо рассматривает чужое лицо. Скулы чисто выбриты, широкий рот и крупные губы. Мимические морщины стали глубже. Юношеская худоба исчезла. Прямые широкие брови, черные глаза. Аарон не сдержал смешка и опустил взгляд на руки Элиаса: мир еще не разучился создавать произведения искусства. А «произведения искусства» бесспорно знают, как сделать самих себя еще лучше. — Ну да, за 8 лет я стал пить кое-что покрепче пива, — шатену требуется меньше времени, чтобы разглядеть собеседника. Совсем неожиданно в голове всплывает обрывок того воспоминания, но за ним тянется кое-что совсем не такое легкое и ласковое. Аарон чувствует, как ледяная корка сжалась вокруг сердца, холодом дунули опасения. Он прочищает горло и садится удобнее, хотя, казалось, куда уж удобнее. Он умело выскакивает из до боли знакомого болота и свежим взглядом, будто заново, осматривает человека напротив. Человека, который слишком похож на прошлого себя. Похож, в отличие от Блэка. — О, ты даже помнишь, что мы пили тогда, — сарказм подхватывает Аарона, как неходячего — костыли. — Было весело, я много чего помню, — Элиас странно щурится, но блондин не замечает, ему немного не до того. — Как Лилиан? — Лилиан? — шатен прыснул сквозь зубы смешком и откинулся на спинку кресла, широко улыбаясь. — Ее полное имя до сих пор звучит абсурдно для меня. — А мне нравится ее имя. — Да и мне нравится, просто полная форма ей не идет. Лили не достаточно изыскана. — И для «Лили» не достаточно нежна, — Аарон кивает и улыбается, аккуратно дернув из памяти чужие слова. — Точно. Я так говорил и раньше? — Судя по всему, ваши отношения не изменились. — Ну, как посмотреть, — Элиас пробегает глазами по своим рукам, вытянутым к столу, и опускает их на колени. — У Лили все хорошо. Она умудрилась закончить колледж. — Чудо. — Согласен. Вся семья в приятном шоке была. — Какая у вас разница в возрасте? — Ей сейчас 24, — мужчина избавляет от лишних подсчетов. — Где она? — В штатах. А у тебя как семья? Как брат? — Да ты же его не знал, — Аарон отмахивается, но «костыли» предательски трещат, он сглупил, спросив о Лили. — Ну и что? — У него все нормально, — голос не подводит уверенностью. Но за легкими кошачья лапа что-то царапет, и Блэк аккуратно снимает четки с запястья. Пальцы медленно прокручивают камни на нити по очереди. — Что первым забил? Руку или шею? — А, ты про татуировки, — Элиас не сразу реагирует на смену темы, но довольно улыбается и поднимает рукав толстовки. — Руку, конечно. — Давно? — Аарон смотрит на крепкое предплечье и на сантиметр за сантиметром открывающийся рисунок. — Около трех лет назад, — мужчина вытягивает руку на столе и исправляется. — Нет. Четыре года. — А шею? — Аарон подвинулся к столу и облокотился на него, чтобы лучше видеть. — Вообще, начал с затылка. Думал, только его забью и хватит, но потом мне предложили эскиз в продолжении и все пошло не по плану. Пришлось еще деньги копить, поэтому работа растянулась на год. Закончили в прошлом. Узор в виде полу-солнца начинался на тыльной стороне кисти и врастал в полностью черное предплечье. У локтя чернота расползалась на широкие полосы и уходила на плечо под рукав. Увлеченное воображение подкинуло наиболее приятную картину за вечер и Аарон ухватился за нее крепко, лишь бы больше не проваливаться в болото и не чувствовать дыхание прошлого в затылок. Лучше уж образ чьего-то тела в объятиях этих рук. — Ваш кофе, — Аарон отвлекается от татуировки на бариста и освобождает место для большого черного стакана. — Стой, не уходи. Сразу заплачу, — Элиас отсчитывает деньги в клатче и выкладывает на стол больше, чем ожидалось. Аарон смотрит, как оплата за двоих уходит в руки девушки, и бровь сама собой вопросительно выгибается. Шатен сначала отпивает кофе, только после этого реагирует. Блэк крутит бусину граната, смотря на него, и запах кофе с чабрецом совсем его не отвлекает. — Я опоздал. Сойдет за извинения? — Если вкусно, то, может быть, и сойдет. Аарон подхватывает свободной рукой запах и отводит к носу. Затягиваясь, смотрит на пенку, ничем не украшенную, молочно-белую. Трубочка и чайная ложка так и остаются не тронутыми. Блэк снимает пробу и кивает. — Да, ты прощен. — Зачем тебе четки? — тон Элиаса по-прежнему беспечный. — Что бы ты ни думал, ты ошибаешься, — Аарон ни капли не врет, ведь никому и никогда ни за что не догадаться, зачем.

***

Блэк выходит следом за Элиасом под звон колокольчиков на входной двери и кидает взгляд на график работы. И правда, кафе должно закрыться совсем скоро. Мороз встречает без особой ласки, в носу от ледяного воздуха колет тысяча иголочек. Аарон морщится и останавливается на крыльце. Холод быстро забирается под полы расстегнутого зимнего пальто, кусает голые шею и лицо. Блондин быстро наматывает шарф небрежной петлей и накидывает на голову глубокий капюшон. Слышно, как под ногами Элиаса захрустел снег на тротуаре, как взвизгнула металлическая молния на его куртке. — Не холодно ль тебе, девица? — Аарон насмешливо улыбнулся. — Пока нет, минут десять выдержу, — он стоит спиной, видно, как расходится пар от его дыхания. Блэк смотрит на торчащий короткий хвост жестких волос на макушке шатена и нащупывает в глубоких карманах зажигалку с портсигаром. Горло першит от желания курить. Щелчок привлекает внимание и молодой человек оборачивается. Аарон делает короткую пробную затяжку и тут же выдыхает сизый клубок дыма. Мороз трезвит, но в голове все равно туман. Усталость забирается в каждую часть тела. Переулок темный, фонарей мало и поставлены они редко. Свет из окон кафе слабым тепло-желтым цветом освещает Элиаса. — Коллекционная зажигалка, портсигар, золотой пирсинг, дорогое пальто… — он медленно перечисляет все то, что видит, и оглядывается вокруг на припаркованные автомобили. — На чем ты ездишь? На порше? — Нет, всего лишь ауди, — блондин указывает на стоящую прямо перед крыльцом отполированную красавицу. — Я тебя разочаровал? Элиас смотрит на машину молча, засунув руки в карманы, и отрицательно машет головой. Блэк пробегает глазами по парковке, но вскоре обнаруживает, что мерседес стоит всего лишь через одну машину от его собственной. Черный он или все-таки синий, разобрать нереально. Аарон и не пытается. Молчание и бездействие сейчас кажется ему настоящим облегчением. Блондин чувствовал себя выжатым. Столько интереса не вылезало в нем давно. И столько сил он никому не отдавал. Обычно он — тот, кто питается другими. Каково удивление, когда появляется вампир посильнее? — Светлый салон хорошо смотрится, — Аарон смаргиавет, фраза доходит до него с опозданием. — Я хотел темный. — Зря, — Элиас пожимает плечами. Он подходит ближе и смотрится рядом с ауди непростительно хорошо. Черная одежда сливается с корпусом. Не вид, а дерзкий рекламный кадр. Аарон трет глаза и тоже спускается на тротуар. Запахивает на ходу пальто, смотря, как ежится Элиас. Его уши начинают краснеть. Блэк встает рядом и заглядывает из-под капюшона на лицо мужчины. Нос тоже краснеет, но отправлять его в машину не хочется. Эгоистично, но так. Перестать смотреть на него сложно. Рядом с ним кажется, что что-то происходит. Аарон чувствует себя хоть немного живым и благодарность за это сложно адекватно выразить. — Есть планы на Рождество? — мужчина переминается с ноги на ногу и встает напротив, чтобы видеть лицо Аарона. — Нет. — Лили приезжает ко мне праздновать. Присоединяйся, — он едва заметно вздрагивает. — Смотреть на тебя холодно, Элиас. Блондин зажимает губами фильтр и быстро снимает капюшон. Волосы рассыпаются на лоб. Он стягивает бордовый шарф и такой же небрежной петлей накидывает его на Элиаса. Аарон выдыхает дым в сторону и кладет руку в карман. Не долго думая, достает из внутреннего кармана ключи от машины и заводит ее. — Все еще называешь меня вторым именем? — шатен ухмыляется и тоже заводит свой мерседес. — Оно по-прежнему идет тебе больше, чем Адам. — Ну так и что? — Что? — Рождество. — Не знаю. А какие у вас планы? — Да никаких. Я заберу ее с вокзала, она на поезде приедет вечером двадцать пятого. Мы найдем, как развлечься. — Многообещающе, — Аарон усмехается и делает еще одну затяжку. — Я подумаю. Мозг не работает сейчас. — Лады, — Элиас хлопает блондина по плечу. — Спасибо за шарф. Снег под его кроссовками отчетливо скрипит, пока Аарон заканчивает с сигаретой. Хлопает дверь автомобиля. Все прошло относительно гладко. Блондин запрокидывает голову назад и смотрит на небо. Его заволакивают темные облака. Все в голове превращается в кашу. И зачем он отдал шарф? Теперь ведь у Элиаса будет повод встретиться еще раз. Впрочем, плевать. Всегда можно отказаться. Он садится в машину.