Утро следующего дня.
Девушка припарковалась возле гипермаркета, и они направились внутрь. Подошли к конфетному рассыпному отделу, и Том начал выбирать. — Да, действительно многого нет, — рассматривая стеллажи. — Можешь взять пробовать, то, что на развес — за этим не следят, — шепнула ему на ухо, доставая желейную конфету из контейнера. — Правда что ли? У нас так только на рекламе еды, — легонько засмеялся.На конференции.
По началу они все сидели и шутили, слушали различные истории. Ну всё было в таком вот духе. Девушка начала разговор про гипермаркет. — Не переводить, — девушка ткнула пальцем в переводчика, — нет-нет-нет, сидеть собачка, — надавила Тому на плечо, усаживая его назад на стул. Сморозила пару словечек Тому, чтобы он расслабился и ел свои сладости, и продолжила разговор про ашан. Автографы и фотосессия.Вечером.
— Кабздец вы народ щедрый, — смотри на 2 сумки подарков коридоре. Девушка лишь хихикнула накладывая ужин. — А почему у тебя нет парня, — остановил взгляд на её зелёных глазах. — С чего ты взял? — Нет аксессуаров и какой-то сексуальной одежды, — шутливо поставил руку перед собой и облокотился, смотря куда-то то в окно. — Лазить в вещах не прилично, знаешь ли, — села за стол, смотря на него. — А я и не лазил: лишь огляделся, — тонко усмехнулся девушке и достал бутылку вина, — где у тебя бокалы? — В верхнем левом, — окинула взглядом высокого, сексуального мужчину и с жалостью вздохнула. — Давай за знакомство, — подмигнул, наливая полный бокал. Она аж поперхнулась, спрашивая, куда он так много ей наливает. Он воскликнул, что так нужно и сел напротив неё, что-то мурча о молодости. Девушка с удовольствием это всё слушала и заглядывалась на мужчину с довольно подтянутой формой для его лет, да худой и компактный, но грудь, ноги, руки отлично подкачанные и выделяющаяся ключица, которая была видна из-за шиворота едва не прозрачной, фиолетового цвета футболки. Закончив ужинать она пошла мыть посуду, а Том остался рассматривать её со стороны, её упругую попку, в меру тонкие бедра. Ему хочется попробовать, испробовать, но статус не позволяет, да и ей 18, а ему 53… Сомневаясь некоторое время и споря со своими чёртами, он всё же подошел к ней, сжимая ягодицы в руках. — Что ты делаешь?! — роняет от внезапности тарелку в сковородку. — Ничего, просто подошел к тебе, — ухмыляясь прокомментировал. Посмотрел на сладкие, немного пухлые и матовые от природы губы, воображая их у себя на члене, а затем нежно поцеловал, за что она укусила его и пыталась выбраться из его плена. — Отпусти! Нет, не трогай! — пытается выбраться из его зажима. — Тихо-тихо-тихо, я же не собираюсь сделать тебе больно, успокойся и расслабься, — тихо шепчет ей на ухо, целуя невинную, оголенную шею. — У тебя же дети и жена, Том, не делай этого, — давит на жалость и до сих пор пытается выбраться. — Успокойся, никто не узнает об этом, я же не хочу сделать тебе больно, лишь хорошо, а может и самую хорошую ночь в твоей жизни, — влажными поцелуями переходит на плечи упираясь стояком ей в ногу. Девушка поняла, что шансов выбраться у неё нет и поддалась его ласкам, выпускала тихи слоны когда он водил рукой через шорты по киске. — Вот молодец, — снял с себя футболку оголяя ещё более сексуальный торс, а затем принялся за её свитшот с голыми плечами. Под ним была упругая четвёрочка с каменными от умелой ласки сосочками. — Ммм… без лифчика, — поцеловал сладкие красные и припухшие от поцелуев губы. Её глаза засверкали, когда он коснулся груди, ведь кроме неё их никто так и не трогал. Том потащил за её за пояс штанов к кровати, сел на неё, ставя покрасневшую девушку перед собой. Она даже не заметила, как он снял с неё капри из-за немного затуманенного алкоголем голову. Поправил кружевные стринги, облизывая холодный, набухший сосок. Девчонка затряслась и потекла от теплоты его тела и ласкающего языка. — Какая чувствительная, — снял с себя штаны и уложив её животом на кровать отодвинул полосочку на заднице, лаская мокрым пальцем от смазки набухшие узелки анала. Она ахнула, когда он надавил пальцем на тугие мышцы. — Не то, — посмотрел в её глаза, которые так и сверкали девственностью. Мужчина спустил её трусики и откинул их на край кровати, жадно целуя губы смазал выделяющейся смазкой клитор, подчеркнув, что её пися аккуратная и изящная, будто её никто не трогал. Хм… много он не знает, ведь она чиста, как семилетка. Его тонкие, длинные руки расползались по её телу, вызывая волны мурашек и поверхностных стонов. — Так стонешь, будто ни одна рука мальчика не касалась, — дразнил своим голосом маленькие уши, — хм… так ты на самом деле невинна. Проскользнул пальцами внутрь, ощущая и поглаживая плеву. Девушка пустила слезу, пряча лицо в подушке. Он посадил её к себе на бёдра, касаясь истекающей головкой члена, к гладкому животу. — Если ты этого не хочешь, то я оставлю тебя девственницей — решай сама, — он выпустил весь воздух из лёгких смотря ей глаза и касаясь себя, — хорошенько обдумай это, ведь я так на одну ночь, а завтра улечу, — лёгким поцелуем коснулся сексуального плеча. Её щеки запорхали яростным огнем, она не может смотреть ему в глаза. — Да, я хочу этого, — прижала губу, снова выпуская слёзы. — Я порву тебя и оставлю тут, как испорченную конфетку, одну, так и не дождавшись своего принца. — Поверь, целка в восемнадцать тут редкость. Многие подростки сейчас теребятся в курилках по двенадцать-шестнадцать лет, думая, что это модно, — коснулась его члена, нежно водя по нему рукой, — я хочу этого. Том оторвал свои руки, отдавая свою плоть девушке. Её глаза засверкали каким-то другим цветом. — Хорошо, — приподнял изящную попку вверх, приставляя к влагалищу член. Том подвинулся ближе к краю, чтобы не запачкать кровать, и запустил отсчёт от трёх до одного, давая ей собраться, а затем резко натянул, прорывая плеву. Принял в свои губы потерпевший стон и плавно нанизал ощущая, как тонкая, горячая струйка крови уже течёт по его члену, останавливаясь где-то на мошонке. Понимая ситуацию, дал привыкнуть к инородной плоти в вагине. — Продолжай, — выпустила нежный стон, когда он случайно дёрнулся в ней. Он одобряюще кивнул, замечтавшись об её узости, он причмокивал беленькую шейку с грудью. — Знаешь, как можно сделать? — мастерски по-своему сыграл бровями, — можно пойти в душ, остановить и смыть кровь, а потом продолжить по-человечески в постели. Девушка кивнула, и он тут же подкинул её на себе, вставая, войдя слишком глубоко и быстро — это ей понравилось, и она выпустила стон, чуть ли не впиваясь когтями в спину, но на благо ему, у неё не было ногтей. Достигнув идеальной чистоты их половых органов, они вернулись в кровать. Том удобно расположил её раком, двигаясь внутри. — Прогибайся немного, чтобы дырочки смотрели в глаза партнеру, так более сексуальней и удобней, — сказал, поучая, и погладил по спине. Она послушно выполнила действия, укладываясь лицом на подушке. Её стоны были идеальные, влагалище сжимало член Тома, узкостью заставляя голову кружиться. — Какой ты большой, — поднявшись простонала ему в губы, желая большего, — можно поглубже и побыстрее… — Конечно, солнышко, — хриплым голосом, возбуждённо рыкнул на ушко.— Как бы ты не говорил, но я дождалась своего принца на коне, с голубыми океанами-глазами, каштановый шатен, с немного запущенной щетиной… Как бы ты не стал моим сновидением, ведь это будет беда, но мне так хорошо с тобой, и это поле страсти не хочется разрывать… — нежные мысли расползались по голове, а его обжигающие дыхание с стонами ласкали уши.
Поставив засос на красивой шее, он повернул её, бросая спиной на кровать, и вновь вошел на всю длину, поглощая стоны в французском поцелуе. Она была на грани, сладкая боль превратилась в приятную, доставляющую оргазм. Но мужчина останавливается, вынимая член, чтобы помучить беззащитную жертву. Девушка умоляет его закончить, обтираясь вагиной об стояк, так как руки закреплены над головой. Ей удалось вернуться на член, но он не двигался на ней лишь жадно целовал шею, у нее не оставалось выбора, и она двигалась на нём сама, но Тому это не понравилось, и он сильно шлёпнул по ягодице, облизывая кровь с её прокушенных губ. И тогда он дал ей кончить, опустошаясь на её живот. — Спасибо, — задыхается от оргазма, ноги сводит, а вагина сильно сжимается. Это потасовка повторилась в душе у стенки, а потом утром, и ещё раз перед вылетом. Они общались ещё пару месяцев, а затем он просто забыл о ней, но она то помнила те вечера и утро, она помнила как он нежно ласкал своим голосом её уши, как выгибалась под его телом и сколько нового узнала о мужском теле.Он стал её раскрепощенностью, её идеалом, и чего она больше всего боялась — так это сновидением.
Узнает ли он её в толпе сегодня на комик коне в Сан-Диего, останется для нас загадкой, как и для неё…