Mafia slut

Связной, которого направили к Чону, ничего стоящего не сообщил. Только то, что все следы ведут в Японию. Мужчину это насторожило, и если информация подтвердится, то никакой выгоды от их пребывания в Осаке нет. Наоборот, они становятся открытой мишенью. Чонгук соглашается, что пока нет смысла дергаться. Как гласит старая мудрость: «Если хочешь что-то спрятать, положи это на самое видное место». Брюнет ехал обратно в отель, прежде думал заскочить в бар и пропустить пару стаканов виски. Он понимал, что сегодняшнюю ночь в номере проведёт один. Если Юнги ушёл, то придёт только на следующий день, под вечер, или вовсе через сутки. Чонгук усмехается сам себе, потому что его безумно бесит, что он сам позволяет такую свободу блондину, а потом психует и обвинят в этом Мина. Возможно Юнги прав, что он совсем ебнулся со своими непонятными действиями. Чон немного удивился тому, что бар вечером был почти пуст, но интерьер и музыка в заведении четко говорила, почему это место так непопулярно у местных. Небольшая площадь, приглушённый свет, «винтажные» столики и диванчики, джаз и слишком резкий и слащавый аромат европейских традиций. Скучающий бармен протирает и без того чистые стаканы, а пару «не местных» ведут беседу о недавнем футбольном матче лиги чемпионов. Брюнет устал от всего, от Японии, которая пытается их убить и в которой они застряли, от Кореи, в которой их тоже никто с распростертыми объятиями не ждёт. Но больше всего Чонгук устал от Юнги. На самом деле Мин здесь совсем ни при чем, он сам виноват, и единственного кого мужчина может винить, так только самого себя. Чонгук отпускает бесконечные мысли и расслабляется за очередной затяжкой крепких сигарет и глотком ирландского виски. Такую же тягучую мелодию саксофона, как вкус европейского напитка, перебивают в такт стучащие каблуками по паркету шаги. Чутьё брюнета никогда не подводило, на ринге приходилось буквально видеть противника спиной, а сейчас он видит куда более опасного бойца, о силе которого даже не догадывается. И личность этого человека скрыта от многих. Знакомая уверенная походка, аристократические движения рук и головы, сладкий и терпкий парфюм с нотками востока — все это не кто иной, как самый опасный наемный убийца на восточном полушарии, а сейчас глава и лучший специалист по торговле оружия на севере Азии. — Мир тесен, — женский голос полностью подтверждает все догадки Чона. — Ты даже не представляешь насколько, Ханна, — мужчина допивает первый стакан виски за этот вечер и усмехается, переводя свой взгляд с пустого стакана на девушку. Ханна — это ничего лишнего и недостающего. Сначала складывается мнение, что девушка слишком идеальная, даже для Чонгука. Лицо, фигура, манеры и воспитание, интеллект — все одно целое гармоничной картины, на которую хочется часами любоваться и каждый раз открывать что-то новое, до этого сокрытое от глаз, но это только первое впечатление. Сейчас Чон видит ее во второй раз, гораздо больше уделяет внимание деталям, рассматривает по новой лицо, задерживает свой взгляд на жестах, вслушивается в каждое сказанное ею слово, ведь чутьё его никогда не подводило. Что-то чёрное и опасное скрывает эта прекрасная оболочка, и Чонгук с каждой секундой все больше это осознает. Или он сам уже не знает, что видит и слышит. — Похоже, ты алкоголик. — А ты? Пришла выпить кружку чая с круассаном? — Вообще-то да, только без круассана, — девушка смеётся и присаживается напротив Чона, смотрит прямо в глаза и отбивает в такт музыке ногтями по деревянной поверхности стола, — Кажется, кто-то хотел вернуть свою кровь, мне стало интересно, каким способом ты хотел это сделать. Брюнет ловит каждый минимальный жест, каждый взмах ресниц и удар длинных ногтей о стол. Этот звук не раздражает, даже здесь Ханна слишком «ладная». — Почему тебе это интересно? — Чонгук спрашивает осторожно, боится спугнуть. — Любопытство, — Ханна недвусмысленно рассматривает в темном помещении своего собеседника, отмечает про себя детали. От неё не ускользает странное поведение брюнета, девушка знает, что играет в опасную игру. Но лишь сильнее провоцирует; не уводя глаз, отпивает из своей кружки зелёный жасминовый чай, скучающе водит взглядом по бару, медленно, едва заметно двигается под приглушенно звучащий джаз и также невзначай осторожно касается своей ладонью чужой, будто зверя приручая. Чонгук мрачнеет, отчего воздух во всем помещении словно наполняется смесью углеводорода, малейшая искра и всех присутствующих в этом небольшом баре будут соскребать с земли. — Во что ты играешь? — Чон решает бить в лоб, только так он сможет понять, та ли Ханна, за кого себя выдаёт. — В смысле? Успел уже опьянеть? — девушка смеётся, чуть ли не скидывает рукой со стола чайник своими активными жестикулированиями. Брюнет не разделяет ее веселья, только сильнее сжимает в руке стакан, — Да брось, я пошутила же. Что так нахмурился? Чонгук делает пару глотков, смотрит на экран мобильного и решает довести дело до конца. — Проехали, — брюнет принимает правила игры, которую вела Ханна, — День был тяжелый. Не обращай на меня внимание. Прости, если обидел, — старается отмахнуться легкой улыбкой. — Видок, конечно, у тебя замученный, но я могу быстро исправить это, — девушка медленно, словно хищник перед атакой, встаёт со своего места и подходит совсем близко, брюнет смотрит снизу вверх, чувствует это дикое напряжение между ними, страсть и желание, опасность. — Не сомневаюсь в этом, — Чонгук отвечает на поцелуй, в который его утягивает Ханна, прижимает ближе за талию. Это игра, в которой никто не хочет уступать. Девушка предлагает поехать в ее квартиру. На своём поле боя у Ханны больше преимущества, но Чон только этого и добивался. Ханна пытается открыть дверь своих дорогих апартаментов в высокой многоэтажке элитного района. Не забывает отвечать на пошлые поцелуи Чонгука, не препятствует его напору, и наконец, с очередной попытки вставить ключи и провернуть их, открывает ненавистную дверь. Чон не сомневался, что квартира девушки из элитного класса, только вряд ли ее подарил кто-то из «поклонников». Брюнет грубо толкает Ханну внутрь, захлопывает за собой дверь и прижимает не сопротивляющиеся тело к стене в прихожей, стараясь причинить больше боли. — Ухажёры подогнали квартирку? — с насмешкой и злостью произносит Чон. — Ты переживаешь? — девушка усмехается. — Нет, — брюнет снимает с податливого тела чёрную водолазку, продолжая терзать ее теперь уже открытые участки кожи, не дает ни единственного шанса вырваться. Ханне все же удаётся взять первенство в этой игре, она ловко выскальзывает из рук, словно кошка, и Чон не успевает среагировать, как теперь уже сам прижат спиной к стене, а его шею сжимает, казалось бы, тонкая и нежная рука «беззащитного создания», которая на самом деле может убить, если сжать чуть сильнее в области сонной артерии. Убийство — это наука, и Ханна в этом деле даже не магистр, ее степень гораздо выше. — Долго держалась, — Чонгук видит в темноте перед собой настоящие дикие звериные глаза, медленно вздымающуюся грудь, а на шее серебряный крест. Мужчина до сих пор не понимает, как мог упустить это и не заметить профессионального высококлассного наемника. Его словно ослепили и толкнули прямо на арену Колизея к кровожадным львам. Ханна была всеми этими львами. Смертельная опасность, исходящая от неё, чувствовалась физически всем телом. — А до тебя долго доходило, — ее намерения нечитаемы. Хотела бы убить, сделала это ещё при первой встрече. — Кто ты? — Та, кто тебе поможет. — Кто ты? — Чонгук по новой задаёт единственный интересующий его сейчас вопрос. Продолжает следить за мимикой и ловит чужое дыхание. — Что тебе даст эта информация в данный момент? — Ханна приближается ещё ближе, дарит своё тепло. — Причину, по которой я возможно решу сохранить твою жизнь, — Чон мог давно уже сломать девушке руку, которой она вцепилась в его шею, но все ждёт чего-то, медлит. — Не думаю, что тебе удастся так просто справиться со мной, — ее ногти сильнее впиваются в кожу, — К тому же, в твоём положении я бы воздержалась от таких громких слов. Сейчас ты с Юнги в меньшинстве, и помощь вам точно нужна, тем более учитывая тот факт, что помощи из Сеула вы не дождётесь, а если решите вернуться домой, то Хан вас уже будет готов встречать со всей теплотой и радушием. Брюнет подвисает, вслушивается в каждое слово, через себя пропускает и по новой. Ханна знает всех в клане, она располагает недоступной информацией, и от этого ее опасность только возрастает. А желание докопаться до истины все больше подливает масла в огонь. — Откуда у тебя такая информация? — Господин Мин с того света весточку прислал в виде нашей небольшой договоренности, — Ханна едва успевает закончить предложение, как Чонгук хватает ее за руку, заломив ее и блокируя удар, припирает теперь уже девушку к стене таким же захватом за шею. — Кто. Тебя. Послал? — чеканит каждое слово со злостью, едва сдерживая в себе желание сдавить в руке тонкую шею до хруста костей. — Твой господин, — девушка хрипит и пытается освободиться от мертвой хватки, которая все больше перекрывает доступ к кислороду. Чонгук хмурится, тянется к длинным волосам Ханны и убирает мешающие пряди на правую сторону, чтобы увидеть свою последнюю подтвердившуюся догадку. За левым ухом выбита аккуратная небольшая татуировка в виде тигра со звездой. Такое обозначение у северных кланов, а сама девушка не кто иной, как «Белый Тигр» — руководит поставками оружия на севере, личный всадник апокалипсиса их клана. Чон лишь раз слышал о ней, глава тогда был не в себе, тяжёлая лихорадка помутила его разум, начался бред и единственные слова, которые он не прекращал повторять в бреду были «Белый тигр». Когда уже глава оправился, Чонгук хотел узнать, что это значит, но господин тут же пресёк этот разговор. — Ты — Белый тигр, — брюнет не спрашивает, а только утверждает. — Если мы сейчас займёмся делом, то возможно ещё успеем спасти его, — Ханна пытается убрать с себя крепко держащую за ее шею руку мужчины, — Да пусти, — раздраженно шипит, наконец скидывает ослабившую свою хватку руку, и идёт вглубь квартиры. — Кого? — Чонгук не понимает, что сейчас происходит, и какой бред несёт Ханна, в голове совершенно ничего не укладывается. — Юнги. Удар в самое сердце. Нокаут.