Mafia slut

*** IAMX — Bernadette Чонгука будит звук разрывающегося от входящего вызова телефона. Бессонная ночь даёт о себе знать, еле получается разлепить глаза и потянуться за аппаратом. Только увидев имя звонившего, сон тут же как рукой снимает. Брюнет прочищает горло и проводит пальцем по экрану. — Господин Мин? — Через сорок минут жду у себя в офисе. И Юнги тоже притащи с собой, — мужчина на другом конце раздражен, ничего хорошего это не предвещает. Босс завершает вызов и Чон откидывает раздражающий телефон на другую сторону кровати. После вчерашнего кровавого месива, они даже в душ не сходили, так и уснули с кровавыми подтеками на лице и руках. Брюнет идёт в душ, смывает с себя грязь и вонь морского порта, которая перемешалась с кровью трупов. Когда выходит, видит, что Юнги так и остался на диване спать, даже не разделся. У Чонгука множество предположений, по какой причине господин Мин попросил явиться с Юнги. Но если это касается главной проблемы, что более вероятно, которая тревожит босса уже почти четыре года, то блондин живым и невредимым из кабинета отца не выйдет. И тот факт, что Чон будет присутствовать во время этого разговора, только ещё больше подтверждает теорию. Мин от резко включённого света начал ерзать на диване и постепенно разлеплять глаза, проклиная брюнета. — Если ты хотел сделать мне хорошее настроение на весь день, то у тебя это получилось, — блондин открывает глаза и давится слюной от представшего перед ним Чонгука с голым торсом и повязанным полотенцем на бёдрах. Юнги соблазнительно улыбается Чону и жадно водит глазами по шикарному телу. — Собирайся, — брюнет кидает полотенце с плеч прямо в лицо Юнги, — звонил твой отец, он ждёт нас. Мин вопросительно приподнимает одну бровь и в недоумении смотрит, — Нас? — Быстрее, или я потащу тебя за шкирку, — Чон уходит на кухню ставить чайник и заваривать кофе, а Мин продолжает валяться на диване, потому что от отца добрых слов и похвалы не дождёшься, а значит опять будет орать и унижать на глазах у Чонгука. С горем пополам Юнги все же заставляет себя встать и сходить в душ. К тому времени, как Мин выходит, брюнет уже стоит одетый в чёрный классический костюм и чёрную рубашку. Как всегда мужчина выглядит безупречно. — У тебя минута, если не хочешь явиться перед отцом в одном банном полотенце, — Чонгук даже не смотрит на него, завязывает шнурки на туфлях и накидывает чёрное пальто. Мин опять что-то ворчит себе под нос и идёт за одеждой, которую ему приготовил Чон. Офис босса встречает их безупречным подчинением от персонала, что очень в духе отца, думает Юнги. И воротится в раздражении от слишком слащавых улыбок секретарш и низкого поклона на девяносто градусов с чуть ли не вываливающейся из декольте грудью. Мину некомфортно и неуютно, он хочет побыстрее убраться из этого прогнившего всеми грехами мира здания и не видеться с отцом ещё пол года. Чонгук спокоен, как удав, ни единый мускул не движется на его лице. Иногда Юнги даже ловит себя на мысли, что брюнет похож на бездушного робота, отец сильно поспособствовал этому. Он как будто вырастил из Чона такого сына, которого хотел всю жизнь: сильного, умного, бесстрашного, жестокого и холоднокровного. Все качества для идеального главы клана. И Мин только рад будет, если отец отдаст свой пост в пользу брюнета и оставит его в покое. Чонгук стучится в массивную дверь, а блондин вдыхает побольше воздуха, как будто в кабинете отца у него не будет возможности дышать. Там весь воздух пропитан ненавистью. — Спасибо Чонгук, что привел моего сына. Присаживайся, — отец Юнги обходит стол и кивает Чону в сторону дивана. Брюнет послушно кланяется и садится, смотрит на затихшего блондина, а потом на своего босса. Мин старший сводит брови к переносице и хмурится сильнее, смотрит прямо в душу, — Наверное, мне нужно чаще видеться с тобой. Все же ты пока мой сын, — после слов отца Юнги, смотревший до этого себе под ноги, медленно поднимает голову и больше взгляда не отводит. Старается бросить вызов, не дать себе сломаться под напором отца, — Пока… Мы все помним замечательную историю трехлетней давности и не хотим, чтобы она повторилась. Правда Юнги? Чонгук заметно напрягается. Все как он и предполагал, босс никогда не вызывает своего сына и даже не звонит ему, а если нужно что-то сообщить, он просто говорит это Чону. Но бывают такие редкие встречи, на которых они присутствуют втроём, как сейчас, и всегда разговор заходит только об одной теме, а именно о нетрадиционной ориентации Юнги и о том, что нужно делать блондину с этим, чтобы не опозорить клан и отца. Мин молчит с минуту, сильнее сжимает зубы и шипит сквозь них, — Правда. — Я вот тоже так думал и хотел наконец забыть ту позорную ночь. Мы же договаривались, чтобы ты был хорошим мальчиком, слушался своего отца и Чонгука, но ты продолжаешь меня разочаровывать. Скажи мне, я был плохим отцом? Я никогда не давал тебе того, чего ты желал? Отец сверлит блондина прожигающим взглядом и еле сдерживает себя, — Отвечай! — глава повышает голос, отчего Юнги вздрагивает и на секунду переводит взгляд на Чона, который тоже весь в напряжении. Вся комната пропитана этим напряжением. — Нет, ты был хорошим отцом. — Тогда какого хрена ты себе позволяешь?! — Мина оглушает громкий хлопок по письменному столу, даже кровь в жилах стынет, — Совсем страх потерял, сученыш? Почему мои люди докладывают мне, что один из грязных червей с чёрного рынка видел в моем борделе мальчишку, похожего на тебя?! — Господин Мин срывается на крик и плещет неконтролируемой яростью. Юнги пытается оправдаться, даже слово не успевает сказать, как воздух разрезает звук громкой пощечины. У блондина горячие слёзы текут по щекам, а кожу после удара жжет огнём. Чон тут же подскакивает на ноги, но босс рявкает на него, чтобы тот сел. — Послушай сюда, твоя бестолковая мать больше не будет вытирать тебе сопли. Не буду разбираться, был это ты или нет, но запомни: я больше не собираюсь из кожи вон лезть, чтобы отловить тебя где-то в подворотне, когда ты будешь выгибаться, как шлюха под очередным гандоном. Но запомни, если ты все же опозоришь мое имя и имя моего клана, то Чонгук, — мужчина направляет руку в сторону брюнета и не отрываясь смотрит на молча плачущего и поджимающего губы от обиды сына, — Свернёт тебе шею, так же, как и первому твоему хахалю, а потом я лично разрублю твоё блядское тело на куски и скормлю свиньям. Надеюсь, ты понял меня? Блондин говорить не может, только медленно кивает после слов отца и больше ничего не может сделать. Он не замечает, как Чонгук встаёт с дивана, прощается с боссом и под локоть выводит Мина, подталкивая к двери. У Юнги перед глазами опять та ночь, где он стоит на краю обрыва, а люди отца крепко держат его. Перед ним стоит отец и курит, а рядом Чонгук, который держит дуло пистолета возле головы, сидящего на коленях и связанного парня Мина, но неожиданно Чон отбрасывает пистолет и за секунду сжимает чужую голову двумя руками и с хрустом сворачивает шею. После выкидывает бездушное тело с обрыва. До сих пор у Юнги в глазах тот ужас и слезы. Демоны прошлого не отпускают его и тянут на дно. Он готов кричать и вырываться, но крепкие руки Чонгука не дают этого сделать, они ведут его на выход из здания и сажают в машину. Блондин хочет сбежать от этих рук, которые по локоть в крови и от них за километр разит смертью. Чон привозит Юнги к себе домой и колет успокоительное в вену, заливает ему в рот алкоголь и крепко держит, пока блондин не затихает. Мин засыпает, а Чонгук успевает скурить три сигареты и выпить пару стаканов виски. Когда Юнги просыпается, вдруг начинает носиться по квартире и что-то искать. Брюнет недоуменно смотрит на него и опять пытается поймать парня. — Не трогай меня! Не смей прикасаться! — Юнги не кричит, но голос его подрагивает от частого дыхания после недавней истерики, — Только попробуй ещё раз меня тронуть своими руками! — Ляг, тебе нельзя снова срываться, — Чон говорит медленно, старается приблизится к блондину, но тот от него как от огня отшатывается. — Не приближайся, убийца! Ты дьявол! Или решил прямо сейчас убить меня? — Юнги не может совладать со своей истерикой, он все ещё видит этот кадр, который повторяется и повторяется в его голове, — Давай, сверни мне шею или что-то другое придумал? Ты хоть понимаешь, что тогда сделал? Ты убил его, ты убил меня! Каждый день убиваешь! Хватит делать мне больно! — Мин опять плачет и хватается за голову, она гудит от боли, — Я ненавижу тебя! Все, что происходит со мной, именно из-за тебя, это только твоя вина! — Юнги орет и плачет, сгибается пополам от боли, которая вот-вот его разорвёт на части и не может поверить в содеянное Чонгуком. Брюнет стоит рядом и смотрит на Юнги, захлебывающегося в слезах, он кричит и проклинает его, но Чон не мешает. Только когда у Мина не остаётся сил, тихо говорит, — Ли не любил тебя. Когда вас с ним вывели из квартиры и все закончилось, я и мои люди вернулись и стали обыскивать все, на случай непредвиденных ситуаций. К сожалению, мои люди нашли то, что искали, — Чонгук говорит тихо, он хочет помочь Юнги, но не знает как, — Ли хотел использовать тебя в своих целях. Он установил камеру, которая все снимала, а потом он бы продал это видео с сыном главы клана и разбогател. Твой отец запретил тебе рассказывать это, думал, что ненависть и страх воспитают тебя, но он ошибся, — Чон понимает, что эти слова в конец могут сломать парня, но он должен это знать, итак слишком много времени прошло. Чонгук за столько лет изучил Юнги досконально, и будет лучше, если он будет знать правду. Брюнет выходит из комнаты, оставляя Мина на полу переваривать информацию, которую он на него вылил снежным комом, и краем уха слышит шёпот, полностью пропитанный ненавистью и болью. -Я все равно ненавижу тебя. *** ЛСП — Не нужна На утро следующего дня, Мин не церемонясь одевается и уходит из квартиры, в которой теперь находиться невыносимо. Юнги долго гоняет по городу, выезжает на загородную трассу и топит под двести. Если вчера у него была истерика, и он не знал как поступить и что с этим делать, то сегодня его разрывает от злости и ненависти: отец врал, Чонгук тоже и мать, скорее всего знала, но все предпочли молчать и радоваться терзаниям и боли, которую Мин терпит по сей день. Блондин сжимает руль от злости, резко переключает сцепление и давит на газ. Асфальт под шинами скрипит и дымится, оставляя чёрные полосы от колёс. Юнги даже не смотрит на дорогу, у него перед глазами все плывет и выть хочется от всего, что скопилось в нем. Мин не замечает, как его заносит и разворачивает на сто восемьдесят. Он резко жмёт на тормоз и крутит руль, отчего машина останавливается, а Юнги больно бьется головой об руль. Его как будто отрезвляет. Хочется выйти из машины и просто лечь посередине дороги и ждать, когда тебя переедет какой-нибудь грузовик. Но блондин только выходит, чтобы подышать холодным воздухом и закурить последнюю в пачке сигарету. Он долго курит, оперевшись на капот красной Ауди и думает. Медленно втягивается и выдыхает уже в сумерки начала февраля. — Ну и к черту! — отбрасывает в сторону почти докуренную сигарету, садится обратно в машину и возвращается в город, — Только заеду в квартиру, заберу пару вещичек и клянусь, больше меня в этом прогнившем городе ты не увидишь, Чонгук. Машина все дальше отдаляется в сторону горящего жизнью ночного города, оставляя после себя только свист зимнего ветра.