Богомол

      Пробуждение было нелегким. Он помнил, что сражался. Он достал эту проклятую моль! Кровь этой твари обагрила его лапы! А потом началась буря. Но где следы битвы? Где выжившие враги?! Огромная территория была разорвана на куски, полита кровью и удобрена трупами. Даже если буря разметала сражавшихся, все равно должны были остаться хоть какие-то следы боя. Но их не было. На многие мили вокруг была лишь голая пустыня, без единого признака жизни.       Попытавшись встать, пустой чуть не свалился обратно на землю. Он изменился. Стал высоким. Намного выше, чем раньше. Даже вид его изменился. Он стоял иначе. Свободная черная роба в пол полностью скрывала высокий человеческий скелет с карикатурно маленькими пятипалыми руками. Лишь из-под глубокого балахона виднелись острые жвала сохранившего прежнюю форму черепа.       Кто я? - Спрашивал себя пустой. - Он никогда не имел имени. Никогда в нем не нуждался.Он был... Насекомым? Абстрактно. Саранчой? Нет, он намного сильнее. Богомолом? Точно! Он был Богомолом. Его лапы обагрены кровью сотен противников, каждый из которых стал ступенью в лестнице к вершине. И тепер он получил свою награду. Он стал Гиллианом. Но умным. У других, которых богомол встречал ранее, не было проблесков разума, только голая сила. Еще он был явно ниже остальных "плащеносцев". Это необычно. Но вряд ли полезно - все равно богомол стал громадиной, в которую грех не попасть. Костяная рука со скрипом погладила жвала на подбородке маски. Странно, но приятно. И эти чертовы бесполезные недоруки взамен на смертоносные серпы, рассекающие плоть и кости как воздух! Совершенно неравноценный обмен. Но теперь есть серо. Да. Теперь можно атаковать с расстояния. И развиваться дальше. С другой стороны: если каждое возвышение делает тебя слабее, как сейчас, то зачем оно нужно? Надо узнать больше. И ритуалы охоты придется переделать... 211 лет спустя по времени Хуеко Мундо.       Рёв могучего адьюкаса разорвал ночной воздух, добираясь до самой сущности гиллеанов и вызывая в них инстинктивное желание подчиниться и бежать к зовущему. Он сильнее и его воля неоспорима. Десятки гигантов в черных плащах поспешили к своему новому хозяину, одурманенные призывом. - Нет. Туда нельзя идти. Всех, кого адьюкас призовет, он съест. - Думал невысокий гиллеан. Его разум был таким же неповоротливым, как и тело, но в отличие от большинства сородичей у богомола, он был. Богомол понимал ситуацию и мог бороться с инстинктом.       Еле видная волна желтой реацу, выпущенная богомолом за мгновение пролетела несколько десятков километров и вернулась обратно, давая своему хозяину сведения о звавшем добычу адьюкасе. Силен. Но не настолько, чтобы в панике убегать, забыв обо всем. Зарядить золотистое серо, прицелиться в ноги последнему гиллиану, выстрелить. Контрольный в голову, втянуть его душу и можно идти - судя по всплескам реацу, адьюкас скоро доест призванных плащей.        Громкий треск вкупе с появлением множества маленьких трещин в ночном небе над одиноким гилеаном указывал на ослабление границы миров. Почему бы не сходить туда? Там может быть хорошая охота. Подойдя к одной маленькой гарганте, гиллеан схватил ее края и резко дернул их в стороны, открывая проход между мирами. Скрип и хруст, сопровождавшие это действо, словно кричали о противоестественности и неправильности происходящего. Но это было неважно. Охота ждёт... река Калка 31 мая 1223, утро        Почти вся галицко-волынская дружина полегла возле реки - такой была цена необдуманного наступления князя Данила. Пока галицко-волынская рать спешила догнать половцев, умчавшихся в погоню за лёгкой кавалерией Джэбэ, эти половцы были атакованы основными силами монголов под командованием Субэдэя. Когда князь подоспел на выручку к союзникам, он уже не мог повлиять на ход боя, лишь погибнуть со всеми.       - Хорошо, что мы решили обороняться, а не пошли в атаку, как галицко-волынский князь. - Улыбался Мстислав Киевский, глядя на побоище со стен свежевозведенного форта. - Но укрытие бегущим мы дадим.        Монголам ничто не мешало переправиться через Калку и вскоре укрепление киевлян было окружено...        Тысячи душ павших воинов покидали тела и устремляясь в небеса к миру мертвых. Им были неважны все мирские заботы, а память покинула их, освободив от былой ненависти. Это не было охотой, но каждый поглощённый призрак ослаблял голод и боль. Пустые носились по полю боя, поглощённый трапезой и даже не пытаясь драться друг с другом. Пищи хватало на всех. - Ты обещал нас не убивать и отпустить за выкуп, Субэдэй! Твое слово - ничто?! - Кричал избитый Киевский князь, когда его повалили на траву на лугу перед всем войском монголов, во главе которого восседал на коне стареющий монгольский полководец. - Я не нарушу свое обещание, рус. Я не пролью ни капли твоей крови. - Ответил монгол. - Бросьте на него доски! Пусть князь станет столом, за которым мы отметим победу!       Хохот огромного гилеана, с самого начала заподозрившего обман со стороны степняка, живые не услышали, но страх и отчаяние князя были так сладки... Воистину его душа была хорошим десертом.       И тогда гиллиан увидел их. Вестников смерти, что провожали души в поток перерождения. Как и ожидалось, в каждой части мира они имели свою культуру и особеннности. Тридцать три призрачных дружинника под командой длиннобородого старика в латах шагали по полю боя. В одной руке у каждого был меч, а в другой небольшой ларец, засасывавший души павших, которые потом выпускали на свободу в ином мире. Едва увидев гилеана, старик выхватил из поясной сумки какой-то предмет и сломал его. И через миг на поле появилась она. Дева, в кожаных доспехах и с льдисто-голубой косой в руках появилась в мире живых через гарганты, закрывшуюся почти сразу. Это была Мара. Древние русы, ещё до крещения звали ее богиней смерти и хлада. - Черномор, ты вновь позвал на помощь. Зачем ты вообще нужен, если всегда с сильным врагом бьюсь я? - Казалось, что ее голос мог заморозить само время. - С гилеаном я справлюсь только с большими потерями, а у нас каждый дружинник на счету. Сама знаешь. - Невозмутимо пробасил Черномор.       Гиллиан почувствовал взгляд Мары и за миг, что их взгляды встретились, ощутил себя мертвецом. Нет! Надо уходить. Срочно! Перемещение в Уэко Мундо произошло почти мгновенно. Хотелось спать... 100 лет спустя по времени Хуеко Мундо. Он снова изменился. Неизвестно, что ждет впереди, но богомол исправил свою слабость и получил приемлемую форму, сильно напоминавшую его прежнюю! Он стал адьюкасом. Той самой машиной убийств из страшных легенд низших! Он был счастлив! Он пылал желанием испытать новую силу в бою! - Аха-ха-ха-ха-ха-ха!!! Наконец-то я могу сражаться снова! - плясал от радости новорожденный адьюкас, выглядевший почти также, как в бытность низшим пустым сразу после смерти - два метра длиной с четырьмя лапами для ходьбы и двумя лапами-серпами для боя. Белое тело, правда, больше походило на настоящего богомола, чем на кучку костей. Походило бы, если бы не голова. Человеческая голова с лицом, каждая черта которого, словно была вытянута в длину и уменьшена в ширину, выглядела на удивление гармонично и была обрамлена длинной и густой черной шевелюрой, придававшей пустому сходство с не упокоенным злодеем, после смерти задержавшимся среди живых. Вдохнув холодный ночной воздух адьюкас скривил губы в жестокой ухмылке и поскакал по следу реацу, что только что учуял. Добыча ждала... Добыча походила на человека с головой птицы ибиса с длинным клювом и руками-крыльями с красными и белыми перьями. С острыми когтями вместо пальцев. Едва богомол показался на горизонте, как в него полетели потоки воздуха, по плотности сопоставимые с хорошей сталью выпущенные из крыльев взлетевшего гибрида. Реакция адьюкаса была воистину великолепна, ибо богомол, не отличавшийся в новой форме высокой скоростью, успел частично уклониться от попаданий, а частично принять удары на броню. Через миг готовый атаковать богомол обнаружил, что его противник исчез с места атаки. Резкий запах и удар за спину лишь слегка касается жёстких перьев, пока в локтевой сгиб прилетает удар когтей на ногах ибиса, взмывающего в небо и убивающего в землю богомола, готового схватить врага другой лапой. Бала мешают адьюкаса подняться, но он все равно слишком высоко для ближнего боя. Затягивать нельзя, ведь за ибисом преимущество мобильности и дальнобойности. Нужно сократить дистанцию. Стремительный прыжок не позволяет допрыгнуть до врага, лишь позволяет оказаться точно под ним. - Бесполезно. Ты создан для ближнего боя лицом к лицу, я же идеально сражаюсь на дистанции, которую поддерживаю. - Раздался сверху клекот ибиса. Бала! Бала! Слабые, но многочисленные атаки сбивают концентрацию ибиса, не давая ему атаковать и заставляя постоянно уворачиваться, но это лишь временная мера.       Изо всех сил богомол подскочил вверх, предсказуемо не долетая до ибиса, даже не сдвинувшегося с места. Серо, выстреленное вниз даёт новый импульс выдохшемуся прыжку, позволяя наконец достать врага... Взмахом крыльев разорвавшего дистанцию и разрушившего крылья богомола ветряными лезвиями. - Твои мысли тебя выдают, богомол. Ты сражаешься страстно, но я вижу каждый твой удар до того, как ты его нанесешь, и знаю как его отразить. Ты для меня открытая книга, в которой я читаю все твои мысли. Бала! Бала! Слабые, но многочисленные атаки сбивают концентрацию ибиса, не давая ему атаковать и заставляя постоянно уворачиваться, но это лишь временная мера. - Это бесполезно. Бесполезно, бесполезно, бесполезно! Ты даже не пытаешься понять, как мне противостоять. Просто бьёшь сильнее и чаще, да пытаешься допрыгнуть до меня. - Кричал ибис. - Мне это надоело. Несколько метко пущенных воздушных лезвий раздробили Богомолу лапы, а ибис взмыл в небеса, и начал делать странные пассы руками. - Недавно я придумал один трюк, который пока ещё не испытал. У живых такие вещи называют заклинаниями. Ты станешь подопытным. Песчаная буря! - Воскликнул он, и через миг на богомола обрушился небольшой смерч, в котором каждая поднятая с земли песчинка казалась кинжалом, искавшим в броне слабые места чтобы вонзиться в них. Что ещё хуже, ветер не давал жертве нормально двигаться, вынуждая остаться под действием заклинания, чувствовать, как ветер и песок стачивают его шкуру, лапы, глаза и саму душу, превращая его в пыль...       Через несколько минут ибис прекратил заклинание и спустился с небес к поверженному богомолу. Он валялся на песке, изломанный и истекающий кровью из многочисленных трещин в броне, а голова его и вовсе напоминала кровавое месиво. - Ты жив. Невероятная стойкость и выносливость. Впрочем, ты все равно не сможешь сражаться, а значит, погибнешь. Погибнешь, как дурак, даже не дав достойного меня боя и возможности полноценно испытать мои заклинания. - Невозмутимо констатировал ибис. - Научи меня. - Прошептал богомол. - Что? Ты умираешь, вот-вот станешь моим обедом и хочешь, чтобы я тебя научил? Чему? - Поразился ибис. - Научи меня мыслить. Научи понимать врага, чтобы никогда я не проиграл так унизительно! И когда я буду готов, я сражусь с тобой как истинный воин, способный на великолепный бой! - Прокричал богомол, глядя на расплывавшийся силуэт ибиса. На некоторое время установилась тишина, нарушаемая лишь потоками ветра. А потом перед лицом богомола упала в окровавленный песок огромная маска гилеана, которую он немедленно втянул в себя, восстанавливая двигательные функции. Рядом стоял ибис. - Сказать, что я удивлен твоей просьбой - значит не сказать ничего. Но ты говорил искренне, это я прочел в твоих мыслях. На моей памяти ты первый пустой, который хочет познать что-то новое, пусть и стремится приспособить это лишь для охот. Это интригует... Я зовусь Джехути и я согласен тебя обучить.