30 лет спустя

      Сидеть в укрытии, находящимся на холме и прикрытом маскировочной сетью, невероятно тоскливо. Непродолжительный дождь размочил почву, но, к счастью, не затёк в наблюдательный пункт. Алекс время от времени глядел в бинокль, осматривая округу и точку встречи его с самоцветами. Так он жил уже 4 дня. На полу из брезента располагалась переносная станция связи, запасы еды на несколько дней, сложенные в бледно-зелёный мешок, книга для разнообразия, и слегка влажная коробка спичек. Рядом с наблюдателем лежал шлем и винтовка, обмотанная тканью цвета хаки. Капитан базы хорошо запомнил предсказание Гранат, и был готов ко всему.       Пройдясь взглядом по пологому холму напротив, такому знакомому и скучному, изученному вдоль и поперёк, Фианит решил, что ему неплохо было бы поесть, и стал понемногу отползать назад. Сзади временное убежище было чуть глубже, и позволяло хоть немного поднять голову. Алекс придвинул к себе запасы еды, и взял новый суточный паёк, даже не посмотрев на этикетку. Еда была не сказать, что совершенно безвкусная, но радости от вкушения не давала. Пара лотков, хлебцы, батончик, и порошковый компот могли продлить время автономного пребывания бойца вне базы. Разведчик Ордена дженеристов разжигал сухой спирт, чтобы приготовить еду. В голове проносились моменты последних дней, для него весьма печальных.       После того инцидента в операторской, Алекс весь остаток дня не мог отыскать Белую. Но, он и не старался её найти, чувствуя свою вину. Фианит придерживался мнения, что с человеком, если он испытывает сильные эмоциональные переживания, стоит говорить тогда, когда пик чувств утихнет. Поэтому, он удалился в свою комнату, решил заняться делом, но не смог, его коробило изнутри за его поступок. Как он вообще себе позволил так поступить. Нет, он не имеет права быть таким бездумным, если уж принял кого-то под своё командование. Держать голову в холоде - минимум, который должен выполнять капитан столь важного объекта. Он и этого не смог сделать. Он не смог сделать ничего. Он и есть ничего.       Но, ведь открывшаяся возможность договориться с кристальными самоцветами действительно просто феерична, и сделает возможным вырваться из энергетического кризиса, можно будет вновь пилить инжекторы и не беспокоиться ни о чём. Результат оправдывает средства, не так ли?       Алекс оторвался от поедания жаркое непонятного состава. Ведь действительно, всё в итоге не так уж и плохо, по крайней мере лучше, чем было. Для общего блага, как ни как.       Стоп. А что такое общее благо, чёрт возьми, для двух людей. Это крайне эгоистично, ставить себя выше другого, тем более нагло не признавать это. Унизить ниже некуда Белый Жемчуг, которую это общее благо, видите ли, не касается. Капитан базы от злости на себя ударил кулаком по твёрдой земле. Боль в руке от такого действия затмило пыл на несколько мгновений, и этого оказалось достаточно, чтобы прийти в себя. Алекс поднял голову от раздумий, и огляделся. Ничего не изменилось. Брезент, спальный мешок, комья грязи. Так-же слегка уютно, но лишь относительно всего вокруг. Хорошо, что хоть ночи здесь тёплые, а так бы пришлось мёрзнуть. — Как же здесь всё… — почти вслух произнёс Фианит, — подавлено. Именно, подавлено. И солнце последнее время за тучами, свет подавленный, и еда безвкусная, подавленная, и ситуация вокруг подавленная. Да и что уж там говорить, жизнь у меня подавленная. Прячусь, как крыса, в бункере, даже сейчас прячусь, не зная от кого. И даже на «Объекте» пытался по началу спрятаться от Белой, не желая с ней говорить. Хотя, признаюсь честно, я просто трус.       На этой ноте Алекс стал поправлять свой маскировочный костюм, одетый поверх обычной формы. Все эти тряпки, служившие имитацией травы, делали одежду громоздкой, а движения неповоротливыми. Весьма неприятно, но надо. Это он сам решил выйти из базы на долгий срок, и залечь здесь, дабы предотвратить нападение на него. Сам выбрал это, сам и расхлёбывай. Как собственно, и всегда.       Ещё несколько дней до данных событий, Алекс уже имел рвение уйти подальше, желательно за пределы базы. Он старался поговорить с Белый Жемчуг по поводу его неосторожных слов, она даже его простила, но её отношение к нему сильно поменялось. Жемчужина никак это не показывала, но чувствовалось, что она теперь не может относиться к нему, как к другу. Просто рабочие отношения, вот так получилось, они застряли вместе, и всё. Враг моего врага – мой друг. Ну а Фианит не мог смириться с тем, что так вышло. Прямые вопросы по поводу отношения к нему заканчивались одним и тем же нейтральным ответом - «Я твоя жемчужина, выполняю свой долг». Разговоры по душам как-то не ладились, а просто так, посидеть рядом и что-то поделать она не решалась. На лице у неё всегда стояла уставная лёгкая улыбка, но она не могла скрыть какие-то внутренние переживания, бушевавшие в Белой. В какой-то момент, капитан базы подсознательно понял, что им надо временно побыть порознь. У каждого появится предостаточно времени подумать, да и стыдиться будет некого.       В начале, Алекс уходил на непродолжительные миссии по установке ячеек остаточной энергии, надеясь на хоть какой-то результат. Энергия поступала, но в количествах, явно меньших, чем требовалось. По идее, чем их больше, тем больше приток, почти в геометрической прогрессии, но как-то не ощущалось. Занятие казалось слегка бессмысленным, но помогало оставаться на расстоянии. Потом, он разработал план, как ему обхитрить нападающего во время дипломатической миссии. Он вкратце рассказал Белой о постройке укрытия на близлежащем холме. Когда Фианит сказал, сколько времени это будет длиться, и уже направился к бэкдору, ему показалось боковым зрением, что губы Белый Жемчуг немного дрогнули. — Что же происходит в последнее время. Энергии нет, на меня готовят засаду, я поругался уже со всеми, с кем можно, и у меня нет выбора, как идти дальше. Сказав это, Алекс извлёк из камня нож, и стал его осматривать. Это умиротворяло. Слабый металлический блеск, гладкая поверхность, приятный вес, да и ощущение того, что хоть что-то ты и можешь в этом мире. Но, дойдя пальцами до белого круга, капитан снова вспомнил о его жемчужине. Как она там, уже несколько дней одна на базе. Самый большой срок разлуки за всё время. Алекс передвинулся к станции связи, небольшому скруглённому дипломату с трубкой. Он был немного в грязи, собственно, как и всё тут. Два тихих щелчка, и можно было нажимать кнопки в определённой последовательности, а наградой за это действие будет прямая связь с операторской. Вот только надо только немного подождать, но не суть, время есть. По крайней мере определённый его промежуток.       Гудки. В конце второго был получен ответ. — Да, я на связи. Слушаю.       Качество звука было совершенно не на высоте, всё в угоду времени автономной работы. Интонации не прослеживались, такие навароты для разведки ни к чему. Слова слышны – всё хорошо. — Просто хочу узнать, как дела дома, — глядя в даль, спросил Алекс. — Ничего не изменилось. Жду возвращения. — Жди. — А… — Что? Что-то хотела сказать? — Никак нет. — Хорошо, до связи. Фианит положил трубку на место и закрыл дипломат, предварительно выключив. Его смущало то, что Белая каждый раз отвечала ему почти без задержки, когда бы он не позвонил. Кроме операторской, связи нигде не было. — Так получается, она всё это время сидела там? — почти воскликнул разведчик, но резко заткнул сам себя. — Четверо суток! Как же так можно, на связи постоянно, когда есть целая база. И я это понял только сейчас. У меня бы так не получилось. Тут ведь, просто выбора нет, сидишь и смотришь, иначе заметят. Алекс был слегка восхищён ей. Было вообще странно, что она так ему помогает, несмотря на всю эту ссору. Долг жемчужины, не так ли? Их конечно там в родном мире неплохо выучили, подсознательно всё делают, а не из-за страха. — Печально, конечно, надеюсь, это не особенность вида. Фианит, сделав свои дела, снова переместился на наблюдательную позицию и стал смотреть в бинокль. На него падала тень высокого дерева, трава мирно колыхалась, скрывая очертания. Природа была за него, и не отреклась даже после его синхронизации с камнем. — Ну хоть кто-то действительно меня поддерживает. Но, хотя ведь Белая тоже. Даже после такого. Алекс оторвался от бинокля. — Видимо, дело во мне, как я к ней отношусь. Вот представим, что меня спросили – кто она для тебя, как человек… Не очень правильное сравнение, но смысл тот-же.       Он стал думать. Пробежало несколько мыслей, вполне логичных, но не охватывающих всё в полной мере. Он оступился на одной, весьма фантастической для него. — Я её… Люблю?       Алекс постарался на этом не зацикливаться, однако произнесение вслух ярко выделило данную версию. Начались внутренние дебаты. По началу, дело вполне казалось однозначным, такое не могло случиться, всего лишь небольшая симпатия. Однако, доводы в пользу любви были весомыми, а контраргументы спотыкались о свою же нелогичность. К концу капитан базы понял, что он конкретно влип. — Именно, то чего мне сейчас не хватало.       Неожиданно, Алекс заметил группу самоцветов в своём звёздном составе. Они почти подошли к точке встречи. По идее, его должно было сейчас волновать то, что ему надо с ними встретиться, не попав в засаду, и мирно разойтись, договорившись о перемирии. Однако, несколько минут надо посидеть, чтобы удостовериться в безопасности.       Прошло пятнадцать минут. Сердце билось сильнее, мозг прокручивал всевозможные ситуации исхода событий, но это не относилось к переговорам. — А ведь, возможно, она меня любит. Но нет, это исключено, мы абсолютно разные виды, у них даже пола нет. Но а что пол, чувства есть, может есть и любовь. Но, я не так уж похож на самоцвета, которые по виду невероятно похожи на земных женщин. Я мужик. И что, так-то всё равно в общем похож. Ну, а если… А-а-а! Что я нафиг несу, тут дипломатия пошла, а я совсем забылся.       Пребывать в некоторой эйфории, было не совсем удобно, но приятно. Вот, надо уже ползти к ним, только тихо, а то будет всё очень странно выглядеть.       С противоположного основания холма начали двигаться странные фигуры. Их было несколько и они двигались почти строем. Их взглядом встретили кристальные самоцветы, ничуть не встревоженные их визитом, не то, что Алекс, тихо офигевающий от происходящего. Эта группа подошла к назначенному месту и все, кроме одного, разошлись на несколько шагов. Одежды их были чёрные, немного прилегающие. Движения были невероятно слаженны с другими, и выполнялись чётко, без ошибок, как на параде. Рассматривая их, Фианит нашёл интересную деталь – прозрачный камень на задней части шеи. Однако, у центрального, он располагался уже на затылке. — Самоцветы… — прошептал Алекс, — что им вообще надо? Почему их так радушно приняли? Капитан базы уже начал их ненавидеть за так деликатно сорванные переговоры. Ему показалось вполне логичным, продолжить наблюдение через прицел винтовки. Рука тихо потянулась к ней, ползя по смятой траве. Взгляд не отрывался от происходящего.       Вот, они что-то говорят. Гранат сложила руки. Жемчуг понемногу оглядывается по сторонам. Самая умная здесь. Ну, а Аметист, стоит и просто смотрит. Неожиданно, взгляд Алекса и Жемчуг пересёкся, но первый смотрел за происходящим через прицел винтовки. Пробежали мурашки по коже, но она не заметила снайпера, и резко посмотрела в другую сторону. Винтовка была на предохранителе, Фианит не собирался ни в кого стрелять. Просто, с оружием спокойней.       Ну вот, главный из группы поднял на уровень своей груди кейс, до боли в глазах похожий на такие же, пылящиеся десятками на складе «Объекта». Он вскрыл его лёгким движением руки. То, что там лежало, в край взбесило Алекса. — Что за чертовщина! Какие-то документы, и этот гад ещё что-то показывает из них. Там же абсолютно то же подобие бумаги, как и все исходники базы. Серая, матовая, блестящая. И ещё в таком кейсе. Это должно либо принадлежать нам, либо быть уничтоженным, директива номер какой-то.       Алекс резко снял оружие с предохранителя, передёрнул затвор, и стал целиться в кейс. Пульс бил, и мешал навести прицел, но винтовка то, с другой стороны, полуавтоматическая! Точность компенсируем скорострельностью! Первые два выстрела прошли рядом, не задев ничего, кроме земли. Глава чёрных самоцветов резко закрыл кейс, и в срочном порядке подался обратно. Следующий выстрел попал ему прямо под ноги, задев осколками и небольшой ударной волной взрывной начинки. Амбассадор упал, выстрел разрушил его форму. Теперь кейс лежал на траве. Алекс задержал дыхание, чтобы попасть точно в цель. — Твою налево, теперь это точно война, — произнёс он себе под нос.       Дипломат с бумагами полыхал. Фугасная пуля подожгла бумагу. Один из четырёх помощников пригинаясь, пробежал прямо через перекрестие прицела и подобрал камень падшего товарища. Все они убежали обратно, откуда появились. Фианит осмотрел поле боя. Никого больше не было, и лишь незначительные следы и миниатюрные лунки от пуль напоминали о сражении. Теперь чувствовалось, как бешено билось сердце, пульсируя в висках, руки тряслись, спина взмокла. Алекс стал отползать обратно, больше здесь делать нечего. Дипломатическая миссия превратилась в боевую операцию, да и была ведь таковой с самого начала. И зачем надо было строить это укрытие несколько часов, сидеть несколько суток, искать несуществующего врага… Ах да, предсказание. Будь оно проклято, только хуже стало! Как ужасно знать будущее, не зная его полностью. — Ну, а ведь, я не из-за него-то я всё это устроил, — Алекс сел на брезентовый, неровный пол. — Не смог больше быть с Белой под одной крышей. И оправдание, будто всё это чтобы разобраться в одиночестве, не больше, чем сделка с совестью.       Разведчик «Объекта» сделал два глотка из железной фляжки. Чувствовался вкус металла, такой уже привычный. Немного воды попало на лицо, и Алекс растёр её, пытаясь умыться тем, что есть. — Ну, а так, любовь ведь в силе, — он приходил в норму, — а она делает человека лучше в любом случае, не так ли? Вот, пожалуй единственное, что меня сейчас греет. И да, совсем вовремя, я был не прав. Ну, не думаю что надолго, собственно, как всегда в нашем мире и происходит. А жаль, ведя я был бы не против влюбиться навсегда. Фианит понял, что надо собираться. Он закинул винтовку через плечо, и уже не пригибаясь, стал собирать вещи. Всё-бы хорошо, но он что-то почувствовал. — Кто-то рядом! — как пуля, пролетело сквозь голову.       Алекс резким движением снял капюшон, и надел на голову шлем, скрывающий его личность. Следующим действием разведчик нырнул к станции связи, и начал быстро бить по кнопкам и переключать тумблеры. Шлем сразу же почуял приближение врага, высветив примерное расстояние до контакта. Вот, почти всё готово, надо только дождаться связи…       Резкий удар. Алекс увидел своё отражение в очках Гранат. Её лицо было невероятно близко. Фианит отпрыгнул назад, потрясённый встречей. Сзади его встретили остальные двое. Не зная, что делать, он совершил рывок в сторону склона холма, и покатился кубарем вниз. Шлем лаконично написал красными буквами: Боевой контакт! Всё переворачивалось с ног на голову слишком быстро, казалось, потеря сознания неизбежна. Голова ударилась об камень, но шлем спас её. Конечности почти не чувствовались, тело не ощущалось, как объект, подконтрольный сознанию. Неожиданный резкий удар и холодная вода стали знаком того, что Алекс попал в лужу у подножия. Он не совсем понимал, что происходило, но несколько вспышек стекла шлема по непонятным причинам сняли всякое головокружение, хоть глаза теперь немного болели. Встав, разведчик понял, что отступать теперь некуда. Шлемофон не был установлен, и последняя надежда на связь пропала. Алекс стал подниматься из лужи, со склизкой противной грязью на дне. Ещё одна серия вспышек внутри шлема в этот раз ненадолго выбила из реальности. Придя в себя после повторной терапии, Алекс смог опять оценивать происходящее рационально. Его не гнал страх в непонятном направлении. В голове, даже учитывая всю сложность текущего положения, начал вырисовываться план действий. Фианит развернулся. Чуть правее лужи твёрдым шагом шли кристальные самоцветы. Их лица были действительно серьёзны, и договориться будет очень сложно. Но не значит, что совсем нельзя. — Здравствуйте, — неуверенным голосом произнёс Алекс, — я сюда пришёл, первоначально, чтобы договориться. Однако, надо было быть уверенным, что на меня не готовиться засада. Пришлось… — Нет, уже поздно оправдываться, — прервала его Гранат, — ты хотел убить посла и за это поплатишься.       Ноги подкосились, руки тряслись. Две небольшие вспышки в шлеме исправили данную проблему, но теперь, как сказало внутреннее табло: Светотерапия невозможна. Опасно для жизни — Тебя придётся лишить физической формы, — произнесла Аметист, доставая хлыст. — Но ничего, если будешь нам содействовать, — продолжила Жемчуг, — то мы тебя когда-то отпустим из пузыря, может, через пару тысяч лет. — Стойте, меня невозможно лишить физической формы, — воскликнул Алекс, понемногу отступая назад от надвигающихся противников. — Ты не Алмаз, чтобы быть неучтожаемым. — У меня 57 граней и светопреломление 2,3, как у Алмаза, — Фианит старался как-то сменить вектор разговора неожиданным заявлением. — Пока не доказано, всё равно, что сказано, — парировала аргумент Аметист. — Сами посмотрим, когда от тебя останется только камень, — Гранат материализовала кулаки, —� просто, стой на месте, а то будет больно. — Стойте, не надо, я не хотел убивать посла! Тем более, он жив. Я уничтожил документы с нашей базы, которые попали им в руки! — Ты это почти сделал, и стрелял по нему. Если была бы необходимость, то можно было выстрелить просто в кейс. Оправдываться бессмысленно. Гранат навела один кулак для выстрела. — Не совершайте ошибку, я человек, вы меня убьёте! — Человек не обладает такими способностями, как пространственное ощупывание, и камня у него нет. Но, за исключением Стивена, — сказала Жемчуг — Я докажу! Алекс материализовал нож и, скрепя сердце, попытался сделать надрез на руке, доказав по текущей крови его принадлежность к человеческой расе, но клинок не мог ничего сделать его владельцу. Несколько попыток, даже удар со всей силы не увенчался успехом. — Довольно! Прощай! — Стойте! Я ещё должен вам под конец кое-что сказать! — выкрикнул Алекс, хотя сам абсолютно не представлял, что делать. — Да ну, хватит уже слушать эти бессмысленные попытки самоцвета продлить время существования своей физической формы, — с отвращением, скрестив руки и немного отвернувшись, сказала Аметист, — пойми, тебе уже не уйти, хватит! — Тут… Дело в том, — капитан пытался придумать что-то на ходу, последняя отчаянная попытка. Местность просчитана, действие подтверждено оператором Не смещаясь с текущей точки, лягте и максимально сгруппируйтесь для безопасного перемещения Эти строчки мягкого желтоватого цвета на внутреннего табло сразу ощутились, даже без вникания в смысл слов, спасительным кругом. Алекс пригнулся, а потом практически упал на землю, сжимаясь в позе эмбриона. В шлеме высветился круг, по нему стала бежать линия. Надпись снизу: Не двигайтесь — Эм-м-м, что с ним? — произнёс уже теперь непонятно кто из трёх. Третья линия добежала до своего начала, и они все вместе, чуть медленней, чем вперёд, пошли назад. Яркая вспышка. Алекс увидел ноги Белый Жемчуг, боязливо приближающиеся к нему по кристально чистому полу. Он не двигался, и не совсем понимал, что происходит. Белая нагнулась, и стала его осматривать. Капитан базы тяжело повернул голову, и из последних сил нажал на кнопку на шлеме. Передняя заслонка отъехала вверх и чуть назад. Теперь, жемчужина созерцала лицо на котором лежала слегка глуповатая улыбка. — Белая, как я рад тебя видеть, — Алекс попытался посмеяться, но вместо этого начал кашлять. — С тобой всё плохо, передалась информация, что враг на расстоянии вытянутой руки от тебя. Пришло сообщение об экстренной эвакуации, но это очень опасно, как написано. И.. Прости, что говорю не по делу.. Чем помочь в данной ситуации? — Ничего, всё хорошо, со мной всё хорошо. Я восстановлюсь. — Ты ведь даже почти не двигаешься! — воскликнула Белый Жемчуг. — Тогда, я просто полежу здесь. Не знаю, будет ли тебе приятно тоже здесь быть. — Извините, я поняла, уже ухожу. И она развернулась, направляясь к выходу из комнаты бэкдора. Оглянувшись назад, и поймав взгляд Алекса, она стыдливо отвернула голову и стала шагать быстрее. Фианит протянул руку в сторону уходящего объекта его любви. Это не помогло, и истратив последние силы на это, уронил свою конечность и закрыл глаза.