Те, кто не могут спать спокойно

— Работа, что поделать. Очень жаль, — пожал плечами Такахиро, взяв коробку с подарком в руки. – Кстати, Усаги! У меня есть новость, которая тебя очень обрадует! «Неужели? — мрачно подумал Акихико, поднимая глаза на Такахиро. – Думаю, меня уже вряд ли что-то может обрадовать…» — У Мисаки есть девушка, представляешь? – начал Такахиро. Удар был не в бровь, а в глаз. Акихико побледнел от ужаса, а Такахиро, явно не замечая, что его друг находится на грани инфаркта, продолжил описывать все достоинства «девушки» своего младшего брата, точно не догадываясь, что говорит о своем лучшем друге. – Мисаки говорил, что она умна и начитана, пишет рассказы, но я не думаю, что она станет настоящей писательницей. Акихико, естественно, тоже не понял, что речь идет о нем, и, разумеется, все стрелки перевел на Суми. «Умен, начитан, его отец известен в писательских кругах, сам он пишет статьи, но становиться писателем не собирается, поскольку учится на экономическом факультете. Конечно, — это Суми! Закопаю в землю обоих…» — решил Акихико, вспыхнув от ярости. — Мисаки скоро должен прийти, — скорее, себе под нос, чем другу, сказал Такахиро. — Такахиро, я, пожалуй, пойду – у меня еще дела есть. — Да, конечно. Очень жаль, что ты не придешь на день рождения Мисаки. Он бы обрадовался – он к тебе сильно привязался. Наверное, он был бы рад, если у него был такой брат, — задумчиво протянул Такахиро. Акихико, оцепенев, остановился. «Что это значит? И значит вообще хоть что-то? Он привязался ко мне? Такахиро точно показалось… — мелькнуло в голове писателя, и он, сделав вид, что не обратил на вышесказанное ни малейшего внимания, вышел из квартиры, неплотно прикрыв за собой дверь. — Мисаки, что ты со мной делаешь? Почему ты так упрям?» — Акихико сжал лоб ладонью, чувствуя наступление мигрени, свободной рукой он уже судорожно шарил в поисках пачки сигарет и зажигалки. Выпустив облако сизого дыма, моментально растворившегося в воздухе, мужчина направился прочь от квартиры, где проживало его персональное несчастье, полагая, что он видит выход из сложившейся ситуации. Красная спортивная машина, которая появлялась у ворот университета Мицухаши в последнее время крайне редко, неспеша подкатила к воротам. Из нее вышел самый молодой обладатель премии Наомори и Кикукава, Божественный Усами Акихико. Обычно он был одет строго и носил галстук даже дома, чем вызывал бесконечное удивление Мисаки. Мальчик за глаза звал мужчину чудаком, и Акихико оправдывал это прозвище странным поведением и непонятным образом жизни. Но Акихико, как и все, был человеком, да и к тому же, плохо переносил аномальную для июля, да и для Японии в целом жару в сорок градусов, стало быть, одет он был более демократично, чем всегда. Изменив жилетному костюму, Акихико оделся в светлые джинсы и серую футболку. Внешний вид писателя, да и сам писатель в целом, вызывал более бурную реакцию девушек, чем обычно, и большинство из них падали в обморок, не доходя примерно десятка метров до известного писателя. Но Акихико не обращал на девиц никакого внимания и в толпе студентов, выходящих из учебного корпуса, искал взглядом Мисаки. Однако ожидания мужчины не были оправданы, и к нему навстречу шагал Суми, который явно приметил писателя у ворот университета гораздо раньше, чем сам был замечен Акихико. Вероятно, именно из-за этого осанка студента была горделива, и он подобно коту плавно подошел к Акихико, который, не скрывая своей ненависти к юноше, грозно смотрел из-под густой пепельной челки. Суми, будто не замечая далеко не радужного настроя писателя, растянулся в улыбке и спокойно проговорил: — Добрый день, Усами-сенсей! — Где Мисаки? – игнорируя всякие формальности, пробасил писатель. — Вы же его бросили, — Кейичи слегка склонил голову набок и поправил очки. Акихико очень удивился столь смелому высказыванию в свой адрес, но сдаваться он не был намерен. — Где Мисаки?! – уже более грозно повторил новеллист. — Мисаки на днях отравился и уже третий день не посещает лекции. Но вас это не волнует, верно? Или я ошибаюсь? Акихико отсчитал три дня. Это был тот день, когда он купил подарок для Мисаки. Мальчик тогда был у «друга», коим, без всяких сомнений, являлся Суми. Версия о том, что Мисаки симпатичен для сына Суми Рюичиро, отпала сама собой, и ее место заняла новая, не менее убедительная. — Сволочь, это ты его отравил?! — Ну, зачем же так грубо, Усами-сенсей? — Что вы делали в тот день, когда Мисаки приходил к тебе в гости? — Откуда вам это известно? – Суми сильно удивился, но виду не подал и лишь улыбнулся уголками рта. — Отвечай, щенок! – Акихико, не выдержав, схватил Кейичи за воротник и основательно потряс юношу. – Я придушу тебя, честное слово, придушу, если не скажешь! — Мы пили кофе, — на удивление спокойно ответил Суми. — Просто пили кофе? – Акихико сильно растерялся, поэтому вынужден был отпустить студента. — Да-да, просто пили кофе. Из ведра. Может, разве что, варенье, которое мы добавили в кофе, оказалось испорченным? – рассуждал Суми, глядя в небо, не предвещавшее дождя. — Найди другого дурака, который не поверит в эту несусветную чушь! – Акихико, чувствуя себя оскорбленным едва ли не в первый раз в жизни, сел в машину. — А дурак здесь только вы, — заметил Суми, опершись на крышу автомобиля, но солнце сильно раскалило металл, поэтому студент обжег ладонь и, болезненно поморщившись, стал растирать ее об брюки, – при всем моем уважении к вам. Вы не нужны Мисаки, время сделало свое дело. Поэтому я не советую вам навещать его, если вам, конечно, известно, где он находится на данный момент. Сенсей, вам уже двадцать девять лет, а ведете себя, как малое дитя, — Суми снова улыбнулся, убрав прядь русых волос, падавшую на лицо. Акихико в ответ лишь что-то прорычал себе под нос и завел двигатель, повернув ключ в зажигании. – Вы, наверное, уже и не помните, но я влюблен в вас, — совершенно не попав в тему разговора, напомнил студент. – И мне больно смотреть, как вы гонитесь за Мисаки – это же совершенно бесполезно. — Ты меня не волнуешь. — И все же, настоятельно рекомендую вам не видеться с Мисаки, иначе мальчик попросту возненавидит вас. Или это вас тоже не волнует? Единственное верное решение для вас, сенсей, это забыть Мисаки и быть со мной. Это так трудно? — Да пошел ты! – выругался Акихико. Из его уст было крайне странно слышать подобное ругательство, но на такие меры писатель вынужден был пойти — других слов в его лексиконе попросту не осталось. Акихико резко дал по газам, и машина рванула с места, напугав до смерти ревом своего двигателя всех девушек, которые по каким-то причинам не упали в обморок при виде Усами Акихико. – «Вот засранец, а? Как он посмел? На куски порву!» — мужчина сильнее вдавил педаль в пол, но вовремя глянул на спидометр, стрелка которого зашкаливала за сотню километров в час, и сбавил скорость. Писатель бы продолжил свои мрачные думы, если Айкава, привыкшая звонить в самый неподходящий для писателя момент, не побеспокоила бы его и в тот раз. — Усами-сенсей, это Айкава из издательства «Марукава». — Ну? — Я хочу вам предложить работу, если вы не… — начала Айкава, но Акихико прервал ее. — С каких это пор редактор ищет работу для автора? Не лезь в мои дела, я решил сделать перерыв. А то, чем я занимаюсь в свободное время, тебя никак не касается! Неустойку за сорванный тираж я уплатил! Что прилипла, как банный лист к… — чуть не выругался писатель, но вовремя прикусил язык, проклиная Айкаву самыми страшными проклятиями. — Кто-то обленился и совершенно перестал работать! Это длится больше двух месяцев! Ни одной книги, ни статьи, ничего! Вас забудут, понимаете? – взбесилась редакторша, ее голос срывался на вопль. – Грубиян! — И что? У меня нет настроения писать. — Сенсей! — Нет! — Усами-сенсей, имейте совесть! — Я сказал: нет! Когда раздавали совесть, меня там не было! — Ну что за детский сад?! Мне Исака-сан голову оторвет! – не унималась Айкава. — Дура! – из трубки раздался вопль Исаки. — Интересное кино! С каких пор моему благодетелю (Акихико стал известен благодаря Исаке, он посоветовал ему издаваться в «Марукаве», когда Акихико было семнадцать лет, — прим. авт.) стало интересно то, чем я занимаюсь? — С момента дебюта. Из-за того, что ваши работы пропали с полок книжных магазинов, он поручил мне дать вам работу над статьей в журнале, в котором печатают мангу. — Ну и в чем дело?! Я мангу не читаю! Он с какого дуба упал темечком вниз?! Я не буду этим заниматься! — Сенсей, вы с ума сошли! Говорю же, меня Исака-сан попросил! Как я ему в глаза смотреть буду, а? Вы смерти моей желаете? – ныла редакторша. — Это ты смерти моей желаешь! Тебе заняться больше нечем?! Нет, это все! Разговор окончен! – рявкнул Акихико. — Очень жаль, Идзюин-сенсей обрадовался бы, если такой именитый писатель, как вы, написал обзор его манги. — Не дави на жалость, мне все равно! – закончил новеллист, собираясь бросить трубку, но Айкава все-таки успела загнать писателя в тупик. – Постой… Как ты сказала? Идзюин? — Ну да, он «Кан» рисует, — равнодушно бросила Айкава. — Ну, Исака, вот зараза! Знает ведь, сволочь, на чем отыграться! — В чем дело? — «Кан» — любимая манга Мисаки, — в сознании писателя начала теплиться маленькая надежда на то, что через эту мангу он найдет путь к примирению с Мисаки. – Ладно, чем черт не шутит… — Он согласен! – радостно объявила Айкава кому-то по ту сторону трубки. — Да уж… — устало выдохнул Акихико. – Но это, черт бы вас побрал обоих, первый и последний раз! Я подобные вещи не пишу. Когда обзор должен быть готов? — Через три дня, — пискнула Айкава. — Ты рехнулась?! – взбесился писатель, но в трубке раздались короткие гудки. – «Вот сволочи… Второй раз за день меня вокруг пальца обвели! — с этими далеко не радостными мыслями Акихико развернул свой автомобиль в сторону дома, понимая, что Суми прав – ему действительно не удастся увидеться с Мисаки ни сегодня, ни завтра. – Визит отложен, по меньшей мере, на три дня… А там – как карта ляжет…» Чтобы написать статью, Акихико требовалось прочитать мангу. Он уже читал ее ранее и сказал Мисаки, что «Кан» — манга о еде, но мальчик, вспыхнув, заявил писателю, что смысл манги намного глубже. Взяв в руки томик манги, Акихико покрутил ее в руках, а затем, обведя глазами обложку, на которой был изображен усатый мужичок в фартуке и поварском колпаке, открыл форзац книги и начал читать, надеясь понять смысл манги во второй раз. К ночи Акихико прочитал почти всю мангу, а потом, изучив новую главу, начал писать обзор, в котором к утру оставалось только внести правки. Закончив свою работу примерно в девять часов утра, писатель поспешил позвонить Айкаве, чтобы избавиться от внезапно свалившейся на голову работы. Женщина, узнав, что новеллист закончил работу раньше положенного, долгое время находилась в состоянии полнейшего оцепенения и ступора – Акихико всегда срывал все возможные и невозможные сроки сдачи. Но, поняв уникальность этого события, она тут же сорвалась с места и уже через сорок минут держала в руках отпечатанную статью, неистово тряся за плечи чуть живого Акихико: — Сенсей, вы молодец! Как я вам благодарна! — Да, да, а теперь выметайся, пока я тебя не убил… Айкава испарилась через полсекунды, восторженно повествуя по телефону своему собеседнику невероятную историю о том, как Усами Акихико закончил свою работу до крайнего срока. Акихико лег на диван и постарался вздремнуть, только и думая о том, что, возможно, эта история закончится благополучно, но его недолгий сон прервал звонок. — Усами слушает, — вяло проговорил Акихико. — Это Такахиро. — А, сколько лет, сколько зим… — Вот ведь глупость – я звонил в начале прошлой недели, — рассмеялся Такахиро. – Слушай, нужна твоя помощь. Мы с Манами собрались сегодня съездить на могилу родителей, но на поезд мы опоздали. Не подвезешь нас до кладбища? — А Мисаки? Он с вами? — Нет. Понимаешь, он отравился несколько дней назад. Его выписали сегодня с утра, он еще не совсем хорошо себя чувствует, мы поначалу решили остаться, но Мисаки сказал, что со всем сам справится. Ну, мы и засобирались, но опоздали на поезд. Мы на станции в Токио. — Понятно. Конечно, я подвезу вас, о чем речь? — Спасибо большое! — Да не за что. Буду через двадцать минут. Акихико, как и обещал, помог Такахиро и Манами добраться до кладбища. Приведя могилу Такахаши-старших в порядок, они поспешили вернуться в Токио и прибыли в город примерно в пять часов вечера. — Усами-сан, зайдете на чай? – предложила Манами. — Не откажусь, — кивнул Акихико. Стоя напротив входной двери, Такахиро вот уже десять минут обшаривал свои карманы в поисках ключей от квартиры, но они особым успехом не увенчались. — Значит, ключи я оставил дома, — констатировал Такахиро, всплеснув руками. – Не хочу беспокоить Мисаки, ему и без нас плохо. — Но придется, — пожала плечами Манами. Акихико позвонил в дверь, через какое-то время раздались неторопливые шаги, и слышался любимый голос, недовольно бурчавший что-то вроде: «Иду-иду! Почему ключей с собой не берете?», но затем раздался грохот, и все звуки оборвались.