Те, кто не могут спать спокойно

***Акихико*** Той ночью я так и не смог уснуть. Мисаки уже крепко спал, когда я решил взять лист бумаги и ручку, чтобы написать сюжет новой новеллы. Как-никак моя работа пока закончена, скоро все равно придется приниматься за новую книгу… А сейчас делать все равно нечего, и я решил написать краткую сюжетную линию, пока меня посетило вдохновение. Я работал почти до четырех часов утра, частенько поглядывая на Мисаки и умиляясь, какой же он потрясающий, а особенно – когда спит. Утомившись, я решил принять душ, а когда вернулся, то был искренне поражен наблюдаемой в спальне картиной: поперек кровати, вытянувшись в полный рост, спал Исака. Он обнимал спящего Мисаки за талию, тот брыкался, упорно сопротивляясь объятиям директора издательства «Марукава». — Исака-сан, — я тронул спящего за плечо. – Немедленно покиньте наш номер. — Асахина, отвали, — пьяно протянул Исака, ударив меня по руке. — Исака, это наглость. Будь добр, глаза открой! – шипел я, изо всех сил надеясь на свою выдержку, чтобы не ударить незваного гостя между глаз. Мужчина потянулся и поднял совершенно пустой взгляд на меня, пробубнив: — О, Акихико… Что ты здесь делаешь? А где Асахина? Он же только что был здесь… — Говорите тише! Вы разбудите Мисаки! — О… Чиби-тян тоже здесь… Вы пришли ко мне в гости? А…а я вас не звал… — Исака, уйди прочь из нашего номера, — мое терпение начало кончаться, а пик его кипения настал после того, как Исака, имея наглость ударить меня по лицу, закричал: — Это мой номер! Куда вы моего Асахину спрятали? Удивительно, что Мисаки не проснулся. Вероятно, из-за количества выпитого накануне шампанского, его невозможно было разбудить сейчас даже выстрелом из пушки. Как раз в тот момент я пожалел, что не взял с собой мобильный телефон – там был записан номер Асахины, но можно было попросить мобильник и у самого Исаки. — Исака, у тебя есть мобильный телефон? — Есть, — кивнул Исака, к тому моменту, покачиваясь, садившийся на кровати. — Могу ли я у вас его одолжить? – спросил я, чувствуя, что головная боль вновь подступает к моим несчастным мозгам. — На, — мужчина достал из пиджака телефон и с самой кислой миной протянул его мне, потом, повернувшись к Мисаки, начал с ним беседу. – Чиби-тян, и как ты живешь с этим тираном? – ответа, естественно, не последовало, тогда Исака потряс его за плечо. – Эй! Ты слушаешь меня вообще?! А, ты спишь… — Исака, не провоцируй меня! – шипел я, думая, что мне очень хочется ударить этого человека. Я откинул крышку телефона и, найдя номер Асахины, позвонил ему, не забыв попросить прощения за столь раннее беспокойство. – Асахина-сан, это Усами. Прошу прощения за ранний звонок. — А, Усами-сенсей! Доброй ночи. А я подумал, что мне Исака-сан в столь раннее время звонит… Что-то случилось? Конечно, мне хотелось бы откровенно сказать, что Исака, пьяный в щи, ввалился в мой номер без приглашения, пытается разбудить Мисаки, который спит без задних ног, да еще и выгоняет меня из номера. Но Асахина не был виноват в том, что творил его начальник. — Можно и так выразиться… Дело в том, что в моем номере сейчас находится Исака-сан, и, надо сказать, он не совсем трезв. Вероятнее всего, он перепутал мой номер и свой, но сам до него он добраться вряд ли сможет. — Я вас понял, Усами-сенсей, я сейчас его заберу, — вздохнув, проговорил Асахина. – В каком вы номере? — В номере 1149. Я вышел в гостиную и, чиркнув зажигалкой, закурил, втягивая в себя дым. Я отложил сигарету в пепельницу и потихоньку задремал, а проснулся только тогда, когда Асахина постучался в дверь. В ту же секунду из спальни раздались странные звуки, и я, встрепенувшись, попросил Асахину подождать за дверью, а сам побежал в спальню, и когда вошел, то чуть не потерял дар речи от злости – Исака тискал спящего Мисаки, тот пытался во сне вырваться, но у него это получалось очень плохо. Я, не потерпев такой наглости, схватил Исаку за шиворот и, крикнув: «Не смей приставать к Мисаки, иначе я тебя на куски порублю!», отвесил ему такой удар в челюсть, на какой я был способен, а потом еще нехило стукнул по голове, чтобы вырубить наглеца. Меня накрыла тяжелая одышка и страх, в глазах стало двоиться. Ни секунды не медля, я подошел к Мисаки, который, хоть и не проснулся, но очень сильно дрожал. Я закутал мальчика в одеяло и начал укачивать его на коленях, но, вспомнив про Асахину, аккуратно положил Мисаки на подушку и вышел из спальни. — Прошу прощения за беспокойство, Усами-сенсей, — Асахина был учтив, как всегда. — Не страшно, проходите. Исака-сан в спальне, он уснул прямо на полу, — солгал я, потому что всем необязательно знать, почему он там оказался. — Оу… Усами-сенсей, я сейчас его заберу. — Да, конечно, — пожал плечами я, сложив руки крестом. Асахина прошел в спальню и тронул Исаку за плечо. — Исака-сан, проснитесь, пожалуйста. — Отвали, — пробубнил виновник переполоха, потихоньку приходя в себя. – Мне снится дивный сон… — Исака свернулся калачиком, Асахина постучал пальцем по своему лбу. — Исака-сан, это Асахина, — секретарь вздохнул. — О, Асахина… А я так по тебе соскучился… — пропел Исака, обнимая Асахину за шею. Секретарь помог Исаке подняться на ноги, и мужчины, шатаясь, покинули номер, на пороге которого Асахина еще раза два или три принес извинения за доставленные его начальником неудобства. Я сел на диван, практически сходя с ума от нестерпимой давящей боли в висках. В голову одна за другой шли неизбежные мысли о том, как все-таки Исака попал в наш номер вообще. Немного помучив свои усталые мозги, я вспомнил, что дверь в номер была открыта, когда нам принесли шампанское, и мы с Мисаки, увлекшись друг другом, забыли ее закрыть, точнее, попросту не смогли бы до нее уже доползти. После следующей мысли я тихонько засмеялся, а мысль была примерно такая: «Что бы было, если бы в тот момент, когда мы с Мисаки занимались любовью, кто-нибудь вошел бы без стука, как сегодня это сделал Исака?». А представив картину реакции Мисаки, я стал смеяться еще сильнее, но вовремя опомнился – Мисаки все еще спал (удивительно, как ему это удается?). От всех мыслей моя голова разболелась еще сильнее (что-то в последнее время я стал слишком часто жаловаться на мигрень), я постарался расслабиться, а потом и вовсе уснул. Во второй раз я проснулся, услышав грохот, раздавшийся из спальни. Я поднялся с дивана и прошел в спальню, где, растянувшись на полу, спал Мисаки. По-видимому, он свалился с кровати, но его сон настолько крепок, что даже такое обстоятельство, как падение с кровати, его не потревожило. Я, улыбнувшись, подкрался к мальчику и шепнул: — Мисаки, — ответа, конечно же, не последовало. – Мисаки, как же ты крепко спишь… — я осторожно откинул одеяло в сторону, присев рядом с мальчиком, и, обняв Мисаки, я коснулся губами его шеи. — Усаги-сан… — простонал Мисаки, обвивая мою шею руками. Я провел рукой по талии мальчика и потихоньку спустился к его ягодицам, нежно поглаживая его. Мисаки потихоньку открыл глаза и с тихим стоном окинул меня неосознанным взглядом, но когда его зрение четко на мне сфокусировалось, он во всю глотку закричал: — Ааа! Усаги, чертов извращенец! Какого дьявола ты творишь? – крикнул мне Мисаки, но тут же схватился за голову. — Как громко. Ты же вчера в одиночку осушил бутылку шампанского, забыл? — Отстань… У меня чертовски болит голова… — Больше ничего не болит? – вполне серьезно спросил я, боясь, что вчерашние «упражнения» могли сказаться на моем возлюбленном сегодня. – Как твое тело? — А, ты все издеваешься, чертов Усаги! – пробубнил он, косясь на меня. – Зад у меня не болит, можешь не переживать. А вот голова… Слушай, а что вчера было? Ничего не помню… — Мисаки, потирая затылок, поднялся с пола и тут же покраснел. – Да чтоб ты солярий с гробом перепутал, понял?! Ты что это со мной делал, что у меня следы после тебя по всему телу остались?! И почему это у меня тело гнется, как у невесты?! А ты это чего такой спокойный?! – Мисаки, даже посмотрев на меня, не прекратил возмущаться. — Мы занимались любовью сначала на диване, потом в душе, потом на кровати, потом ты уснул, а с самого начала я захотел, чтобы ты меня соблазнил, но у тебя ничего не вышло, потому что ты застеснялся, — выпалил я все, что произошло ночью, не вдаваясь в подробности. — Идиот! Ты что – не японец?! Ты точно не японец! — Почему? Просто я с тобой вытворял всякие разные вещи, и ты вполне хорошо себя чувствовал, я бы даже сказал слишком хорошо… — Заткнись, Усаги! И не смей никогда говорить таких вещей вслух! ***Мисаки*** «Братик, как мне пережить все это?.. У меня больше нет сил… Он когда-нибудь точно меня доведет до ручки…»