***
Кенсу готовил бар к открытию. Сехун предупредил, что опаздывает и будет чуть позже. Хваса ходила туда-сюда, напевая какую-то популярную песню и пританцовывая. Чунмен заперся в кабинете и не высовывался. — Виски и соджу продавались лучше всего. Стоит заранее приготовить несколько бутылок, чтобы потом не тащить через толпу, — говорит Кенсу. — И правда, посетители даже коктейли не заказывали почти, только чистый алкоголь. От запаха соджу голова кругом вчера ходила, — жалуется Хваса, продолжая уборку. Кенсу жмет плечами и уходит в подсобку, чтобы принести алкоголь. Девушка подходит к музыкальной установке и включает что-то бодренькое из репертуара Эда Ширана, начиная подпевать громче. Кенсу вспоминает мотив песни, с удивлением отмечая, что знает ее. Видимо, по радио крутили долгое время. — Ну и беспорядок, — фыркает парень, заметив, что на полу лежит разбитая бутылка пива. Кенсу выходил последним из подсобки, когда они закрывались, и совершенно точно не помнит, чтобы здесь была разбита бутылка. Но делать нечего, придется убирать. Парень пытается вспомнить, где здесь швабра, когда слышит шуршание за спиной. Будто крысы трутся меховым боком о коробки, бегая между рядами стоящего алкоголя и разыскивая еду для себя. Становится несколько противно, и не дай Бог кто-то из посетителей увидит крысу, проблем не оберешься. Кенсу медленно разворачивается, думая о своем. Мысль обрывается из-за сильного испуга, кажется, волосы на затылке начали седеть. Позади него кто-то был. Все это время, черный худой силуэт с грязной бородой и бездонными глазами, был позади парня и издавал эти шуршащие звуки. Кенсу бы закричал, да не успел, потому что в панике попятился назад, поскользнулся на разлитом алкоголе и упал на пол. Перед тем, как потерять сознание, Кенсу услышал песню из главного зала. Baby, I'm dancing in the dark, with you between my arms Barefoot on the grass, listening to our favorite song I have faith in what I see — Эй, ты в порядке? — Кенсу хлопают по щеке. Он лежит на чем-то твердом и холодном, настолько, что, кажется, Кенсу сам стал ледышкой. Нос жадно глотнул воздуха, но тот был слишком холодным. Парню казалось, будто он задыхается, вдыхая снова и снова. — Дыши спокойнее, все в порядке. Кенсу открывает глаза и видит перед собой Лухана. Блондинистые волосы как обычно растрепаны, кожа бледная, а глаза блестят, словно два голубых топаза… А вокруг холодно и мрачно. — Вставай, — Лухан тянет к нему руки и помогает подняться. Кенсу обхватывает себя руками, не в силах терпеть такую низкую температуру. — Я должен тебе кое-что показать. За спиной Лухана красивые белоснежные крылья, которые будто светятся. Ангел накидывает на плечи человека накидку, и, наконец, Кенсу чувствует тепло. Лухан идет куда-то, а человек, словно послушная собака, ступает следом. Кенсу не знает, где они окажутся, но место кажется ему знакомым. Очередной сон? Но в них никогда не было никого из знакомых ему людей. — Кенсу, я не человек. — Говорит Лухан. — У тебя громкие мысли, здесь они слышны всем. — Кому «всем»? — Иди сюда, — Лухан выглядывает из ледяной скалы и указывает куда-то вниз. Там огромное ледяное озеро, без конца уходящее вдаль, а во льду люди. Сотни людей, на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы не иметь возможности разговаривать, скованны во льдах. — А вот он слышит всё. Край у озера все же был. Возле него, опустив голову на руки, сидел Чондэ. Но вид у него был далеко не человеческий. Его полностью черные глаза смотрели прямо на них, а рот искривился в усмешке. За спиной распустились огромные перепончатые крылья, словно у летучей мыши, а на голове изогнутые рога, покрытые синим пламенем. Размер этого существа, похожего на Чондэ, был воистину исполинским. — Это Дьявол. Ты ведь представлял его совсем не так, верно? Кенсу хочет спрятаться от пронзительного взгляда, но не может пошевелиться. Страх сковал его движения, и он может только смотреть, как рот Дьявола открывается:«Он устремил шаги дурной стезей, К обманным благам, ложным изначалам Чьи обещанья — лишь посыл пустой»
Голос эхом отзывался от ледяных скал, и когда Дьявол закончил, снизу послышались стоны людей, закованных в лед. Кенсу с ужасом в глазах наконец смог отцепиться от скалы и отойти так, чтобы не видеть ни души людей снизу, ни повелителя Ада. — О чем он? — Это центр Ада. Здесь оказываются все предатели родины, друзей, семьи…и Бога. — Я хочу уйти отсюда. — Но прежде, — Лухан подошел ближе, пытаясь передать сокровенную тайну, — помни, что ты должен делать так, как говорит тебе сердце. Хорошо, Кенсу? — Я не понимаю, о чем ты. — Ты поймешь, как только встретишься лицом к лицу с выбором. Но помни, что свет — не всегда добро, а тьма — зло. Правильный выбор не зависит от одной из крайностей. Зло — тоже часть каждого из нас, тебя и меня, вопрос в том, чего в тебе больше. Только сделав правильный выбор, ты сможешь контролировать свои сны, и тогда ты обретешь великую силу, которые захотят заполучить многие. Только ты решишь, с кем ею поделишься. — А если я не хочу делиться? — Когда-то все равно придется, Кенсу. Я должен еще много тебе сказать…***
— Он очнулся! — женский крик отрезвляет Кенсу. Над ним склонилась обеспокоенная Хваса, а затем появляются всклоченные Чунмен и Сехун. — Ну и напугал ты нас. Ты как? Подняться сможешь? — Голова, — он тянется рукой к этой части тела и касается взмокшего лба. — Ты очень неудачно упал. Мы вызвали скорую, тебе лучше пока полежать, — говорит Чунмен. — А работа подождет, не беспокойся. Кенсу может только смотреть на них. Любое, даже мелкое движение отдается болью. Хваса кладет холодную тряпку на лоб парня, и сон снова приходит. Вот только ни Лухана, ни Чондэ в нем нет. Только обычные пейзажи Ада, которые совершенно не меняются даже спустя столько лет.***
Лухан возвращается ночью. Уже привычная человеческая квартира встречает его темнотой и тишиной, и ангел надеется проскользнуть незамеченным. Однако его хватают за руку, чуть выше локтя, и тянут назад. Он упирается спиной в чью-то грудь и хрипит от боли. — О, мальчик мой… — с жалостью тянет Чондэ, сверкая красными глазами в темноте. Его тепло согревает Лухана, а мягкий голос успокаивает. Он готов вот-вот упасть в обморок или просто свалиться на пол, лишь бы ноги так не болели. — А я тебе говорил. — Пошел ты, — хмыкает блондин. Чондэ усмехается и, взяв парня на руки, несет в комнату. Там он садит его на постель, а затем стягивает грязную и холодную накидку, открывая взор на одежду, некогда идеально белую. Сейчас она была в саже и крови, а из спины торчали две кости, некогда бывшие основанием белоснежных крыльев. — Ты пошел против него, — скорее сам себе говорит Дьявол, проводя рукой по голове младшего. — Я дам тебе время на обдумывание. — Обдумывание чего? — Ты можешь стать простым человеком, что будет проблемно сейчас, потому что ты не так молод, да еще и без документов, или же…ты можешь стать одним из нас. Подумай над этим хорошенько, Лухан-и. — Я согласен, думать нечего, — выдыхает Лухан, когда Чондэ бережно промывает его раненную спину. Крылья ему практически вырвали, оставив две голые кости, но раз парень так быстро согласился стать одним из прислужников Дьявола, то Чондэ позаботиться о том, что скоро на месте вырванных ангельских крыльев появятся новые, черные и такие же пушистые. Потому что Лухан, даже будучи демоном, будет предельно нежным созданием. — А теперь ты должен рассказать мне, что случилось. И не упускай не единой мелочи.