Разбить оковы

      Сновидец на двоих не делится.       Эльфийка и ящер смотрят на Ифана с одинаковым ожиданием во взглядах. Себилла с вызовом вздергивает подбородок. Мимику Принца же, как и мимику любого другого ящера, угадать трудно, но его хвост так нетерпеливо вырисовывает в воздухе волны, что едва ли Ифан нуждается в дополнительных подсказках.       — Сначала дамы, — говорит Ифан.       — О, как великодушно, — отвечает Себилла и, обернувшись к Принцу, подмигивает ему.       Она проходит к Жалохвосту, ворочащемуся в постели, словно отягощаемому лихорадкой, и присаживается рядом. Она склоняется над ним не то как любовница, не то как мать, но когда он разлипает глаза, в её пальцах холодной искрой проблескивает металл иглы.       — Говори, где Хозяин, — доносится до Ифана. Он уже слышал, как звучат её угрозы, но сейчас её голос именно такой, каким его представляешь, когда рисуешь в голове фантазии на тему “моя последняя минута”. Красный Принц заметно напрягается, он приподнимает самодельные палицу и щит, но Ифан взглядом даёт понять, что повода для паники нет.       Пока что.       И это пока что длится чуть дольше полусекунды.       Игла пронзает чешую одной щеки Жалохвоста и выходит, уже багровая, из второй за одно короткое мгновение. Себилла острыми когтями хватает ящера за горло, и из-под ее пальцев проступают алые брызги крови. На этот раз Ифан ни коим образом не собирается останавливать Принца, но и тот не ждёт разрешения, чтобы поднять оружие.       Для опытной убийцы он оказывается слишком медлительным.       — Сделаешь ещё шаг, ящер, и он точно мертвец, — отрезает эльфийка, ещё глубже впиваясь в шею сновидца.       — Грифф, — хрипя и плача от мук, выдавливает Жалохвост. — Хозяину тебя продал Одинокий Волк. Грифф знает, где искать.       Себилла мгновенно теряет интерес к Жалохвосту, и она со свежей ненавистью и неутолимой жаждой крови бегает взглядом от Ифана к Красному Принцу. В её голове, должно быть, всё укладывается так идеально. Хозяин-ящер и Одинокий Волк. Красный Принц и Ифан просто не могут быть не связаны с ними.       Ифан не успевает понять, в какой момент он вскинул арбалет, но его рефлексы заставляют пальцы нажать на спуск до того, как он осознает, что Себилла двинулась на него. Болт со свистом попадает в плечо, но он не останавливает эльфийку с иглой, и Красный Принц вовремя компенсирует этот недостаток. Он вовремя схватывает Себиллу за горло почти так же, как она до этого держала Жаловоста, и, подняв над землей одной рукой, рычит:       — Рабыня! Как ты смеешь трогать сновидца?       Ноги эльфийки болтаются в воздухе, и она пытается освободиться от железной лапищи вокруг шеи, но огрызается:       — Назови меня рабыней ещё раз…       — Рабыня, — медленно и со смаком повторяет Принц, укрепляя хватку. Лицо Себиллы синеет, и Ифан как можно более командным голосом кричит:       — Оставь её.       — Зачем? Чтобы она вонзила нам нож в спину? Чтобы она отравила нас, чтобы помешала мне вернуть Империю?       Пинки Себиллы уже превратились в вялые, предсмертные подрагивания. Принц окидывает её презрительным взглядом с ног до головы, а затем тяжелым мешком бросает на песок.       — Даже пачкать свои руки её кровью и то как-то мерзостно.       Эльфийка падает на землю и заходится кашлем. Она на локте одной руки пытается отползти, но выходит у неё это неуклюже и жалко. Принц встает над ней и заносит меч.       — Был бы бесценный урок всем, если бы мы были в Империи.       — Не убивай её, — говорит Ифан, но звучит это не как приказ или просьба. Это — дружелюбное предложение, которое в правильной атмосфере превращается в угрозу.       И атмосфера может стать правильной в любую секунду.       — О, у ушастой рабыни появился заступник? — оборачиваясь, с насмешкой спрашивает Принц. — Неужели Одинокие Волки так оскудели умом? О каких ещё сюрпризах мне предстоит узнать?       Себилла с хрипом резким движением вытаскивает арбалетный болт из плеча и всаживает его в незащищенную голень Принца.       — Об этом сюрпризе, — говорит она.       Красный Принц взвизгивает от боли и роняет палицу с щитом: Себилла вонзила болт не в случайное место, а в конкретную болевую точку, поразившую всё его тело. Ифан производит второй выстрел, на этот раз в другое плечо, и Себилла издает грудной стон. Она стискивает зубы и, силясь не потерять сознание, говорит:       — А так красиво вешал лапшу на уши, Волк. Так убедительно плёл, что мне нечего тебя опасаться.       — Тебе по-прежнему нечего опасаться, — отвечает Ифан. — Я жизнь тебе пытаюсь спасти, могла бы мне в этом помочь.       Себилла теряет сознание и, бледная, падает на песок. Принц, взмокший от боли, почти заканчивает вытаскивать болт и, когда видит, что Ифан вместо того, чтобы помочь ему, начинает перевязывать рану Себилле, огрызается:       — Это — твой выбор? Кровожадная сорвиголова вместо меня?       — Мой выбор — вы оба. Но сначала я должен убедиться, что она не помрет от потери крови, а затем убедить её, что она не помрет от наших рук. И под “нашими” руками я имею в виду твои тоже.       Красный Принц выбрасывает болт и подбирает оружие с земли. Он встает над Себиллой и Ифаном, смеривает их полным презрения взглядом и говорит:       — Будь по-твоему. Допустим, я согласен с тем, что всякий заслуживает второй шанс. Но знай, друг, что я никогда не даю третий.       Он разворачивается в сторону гамака сновидца и уже напоследок добавляет:       — И касается это не только рабыни.