Над уровнем моря

      Кот даже и не понял, что уснул. Казалось, все было у него под контролем, но когда в комнате включился свет, а Мура тихонько начала его будить, он понял, что контроль у него был неважнецкий. Поморщился от желтого света лампочки и повернул голову к Жене. Она была уже собрана, сумки стояли около двери, а будильник-то все еще не звенел. Может, телефон сел? Хотя как он мог разрядиться, если стоит на зарядке?       — Так, чтобы время не тратить — вперед приводить себя в порядок, и как чувствуешь-то себя? Нормально за руль? А то смотри, я за тебя отвечаю. Что я потом Сереге скажу, если ты с машиной не справишься? — иронизировала Мура, забирая телефон с подзарядки и отключая будильник.       — Мы в ответе за тех, кого приручили? — Кот усмехнулся и, нашарив свой телефон, присвистнул: времени до обозначенного подъема еще оставалось около пятнадцати минут. Про себя Вася задал вопрос более резко, а вслух выдал уже смягченную форму: — Мура, какого черта? Ты на время смотрела? Еще столько минут законного сна…       Он было свалился обратно на подушку, как даже сквозь сомкнутые веки ощутил на себе прожигающий взгляд. Понятно, сегодня командир не он… Неохотно снова открыл глаза, сонно потянулся и, не говоря больше ни слова, зашел в ванную. Вопрос, зачем все же Женя так рано его подняла, находил в его понимании несколько вариантов ответа: или она просто сама не смогла уснуть, или мстит ему за что-то (вероятнее, всё за ту же фразу про бесчувственность), или действительно считает, что они не успеют собраться. Хотя когда обсуждали, ей этого времени казалось вполне достаточно.       Впрочем, спорить с ней было бесполезно, спрашивать взрывоопасно, а значит приходилось довольствоваться собственными догадками и предположениями. Много времени на сборы ему не понадобилось. И когда его состояние было расценено Мурой и им самим как вполне удовлетворительное, в комнату постучались, и скоро в комнате очутился уже собравшийся в путь Физик.       — А я смотрю, у вас свет горит. Решил зайти. Остальные спят еще, а у меня бессонница.       — Знаю я, как зовут твою бессонницу, — Кот улыбнулся, посмотрел на Серегу и понял, что оказался прав. — О, вот сейчас я должен был проснуться. Ну что, давайте вещи перетаскивать?       Все еще немного сонные, взяли сумки и медленно вышли из комнаты, уже потушив свет. И как-то грустно стало на душе. Грустно от того, что теперь точно всё. Грустно от того, что еще несколько часов назад у них были как раз эти несколько часов, а теперь — лишь минуты. От того, что придется вернуться так скоро в хмурый Петербург и снова забыть, что они еще и просто люди, а не только бойцы спецназа. Прохладный ночной воздух немного бодрил, ветер так и не стих, и над головой шелестели листья. Так таинственно было вокруг, и так по-своему тихо, что хотелось просто сесть и вдыхать этот, пропитанный морем воздух; чувствовать на своих плечах легкие касания ночного ветра и чтоб мысли дурманили эти запахи, смешавшиеся воедино.       Встали около машины. Сегодня они, наоборот, обогнали Тайфунов, а ведь, вспомнить, когда они выезжали, было совсем наоборот и ждать приходилось их. Легкая грусть. Неохота сталкиваться с этим непонятным «завтра». Вернее, этот-то день напрягал не особо, больше волновало возвращение в родные пенаты. Что там их ждет, как и когда что-то случится — об этом старались не думать.       Серега оперся о незаведенный автомобиль и вспомнил вечерний телефонный разговор с Верой. Она просто звонила узнать, когда они выезжают и когда будут дома. И, прав был Кот, именно после этого разговора уснуть у Физика не получилось. Ее голос, простые и ни к чему не обязывающие слова, будоражащие воспоминания — и далекие, и совсем недавние. Он вспоминал и их первую такую странную и в чем-то нелепую встречу. Она ведь явно не сулила им чего-то большего, наоборот кричала, что им лучше никогда не видеться. Только вот они решили иначе. Не сразу. И, видимо, кто-то решил дать им второй шанс, которым они воспользовались.       Кот попытался разузнать у Физика, помнит ли тот, куда нужно ехать, ведь карт у них как не было, так и нет, на что Серега лишь ответил, что те их мотания он помнит с трудом и вообще большую часть пути ехал за Булатовым — с него и спрос. Ионов вздохнул, но ничего против не сказал: и так вымотал он им тогда нервы своей упертостью, тем более Серега и правда вряд ли мог ему объяснить дорогу. Выход был один: снова усадить за руль Батю и отправить первым, тут даже и на скверненьком самочувствии поспекулировать можно.       Услышали, как во дворе кто-то зашевелился и стали ждать, когда кто-то из боевых товарищей появится около них. Между собой решили: кто первый появится, тот и сядет за руль. И каково же было удивление и каков же был смех, еле сдерживаемый, чтоб не разразиться сильнее посреди темной ночной улицы, когда дверь открылась и первой за калитку вышла упитанная хозяйская такса. Пес потянулся, осмотрел полуночников и поплелся по своим делам собачьим. Физик только посмеялся: «Вась, твоя была идея. Иди догоняй водителя, а то не уедем!». Ионов посмотрел на шагающую собаку и картинно удивился тому, что лохматый товарищ прошел мимо, а не сел за руль. Женя приложила ладонь к его лбу и заключила: «Да нет, температуры нет вроде. Это просто дурость. Это не лечится».       Если Смерчи хотя бы понимали причину своего смеха и крайне странных фраз, то у Тайфунов возникли вопросы не только по самочувствию Кота, но и остальных. Тем не менее пока Вася и Серега смотрели вслед уходящей таксе, Женя увидела, что первым появился все же Батя. Значит, стоит его обрадовать, а заодно и объяснить посмеивающемуся Бизону и удивленной Багире поведение товарищей.       — Только Кота собрались в детсад сдать, как тут к нему Физик в согруппники заделался. Или это уже клиника? — чуть прищурившись, сказал Бизон и усмехнулся.       — А у вас кто сейчас за руль? — спросил Кот, уже узнав от Муры, кто был вторым после таксы.       — Ну я, — загружая сумки в багажник, отозвался Батя и захлопнул его. — А что?       Смерчи слегка удивленно переглянулись, а затем снова разулыбались и все же просветили «Тайфун» о странном не то гадании, не то предсказании. Мол, у них первый вышел как раз Кот, так, может, и тут сработало бы. Боря же решил, что он поспешил, приписав к детсадовцам только Физика, — Мура тоже не сдавала позиций и вполне гармонично вписывалась в эту компанию.       — Ладно, стоять здесь хорошо, не жарко — всё прекрасно, но пора и честь знать, по машинам, — уже подойдя к двери своей машины, окликнул остальных Батя.       Все вздохнули и потянулись к транспорту. Мура прыгнула на заднее сидение. Физик решил теперь собственной персоной следить за тем, чтоб Кот не уснул за рулем, а то все негласно помнили тот его грешок, а он и не пытался отнекиваться — понимал, что виноват и всё могло кончиться куда плачевнее.       Женя откинула голову назад и почувствовала, как по телу прошла несильная вибрация; мотор загудел, и скоро машина двинулась с места. Мура прикрыла глаза, и легкость окутала ее. Было совсем не жарко. За окном только редкие фонари и еще более редкий свет в окнах. Ехали плавно, мягко, и какой-то трепет рождался в сердце в этой тихой машине. Вася включил магнитолу, чтоб было немного повеселее, и по салону разнеслись звуки медленной, но трогающей мелодии. В ней не было слов. Не было басов и прочего. Она плавно лилась, и некоторые ее ноты заставляли неслышно вздохнуть, и каждый думал о своем. А может, и все об одном.       Медленно проплывали пейзажи за окном, и больше они не крутились на том перекрестке, который изъездили в день приезда вдоль и поперек. Кот, так особо и не запомнивший, куда тогда нужно было сворачивать, просто ехал за Булатовым. Командир он всегда командир, и сейчас Вася почувствовал себя совсем еще пацаном, когда можно было не задумываться о чем-то серьезном — вон они взрослые, выведут на правильную дорогу. Только понимал, что на материке это не сработает: придется взрослеть, ведь так было оговорено заранее.       Батя же изо всех сил стараться вспомнить, когда и куда поворачивать. И вроде бы в голове выстраивалась неплохая цепочка из воспоминаний, приправленных интуицией, но сомнения тоже имели место быть. Тем более плутать полночи не входило в их планы, и поэтому приходилось выуживать всё, что можно, из головы и вести за собой расслабившуюся молодежь. В том, что это так, сомневаться не приходилось.       До Керчи доехали довольно быстро, встречая на своем пути лишь редкие встречные фары других машин и изредка о чем-то переговариваясь по рациям, особенно когда вопрос состоял в выборе маршрута: уточнении целесообразности поворота или вопросе «а мы точно туда едем?». И вроде бы ехали туда, раз скоро на аншлагах появились извещения о том, что они в Керчи. А значит, всё шло по плану и по времени всё вроде бы сходилось. Надеялись лишь на то, что паром не притормозят из-за непогоды, а именно взбушевавшегося моря. А то одному Богу известно, сколько они тут проторчат и когда смогут оказаться на том берегу.       Начинало уже светать. Кот подмечал, что выбрал правильное время для вождения: Батя уверенно (или нет, но в машине Тайфуна никто из них не был, так что казалось, что довольно-таки со знанием дела) вел их за собой, в машине всё было спокойно: Женя спала, Серега молча сидел на переднем сидении, лишь изредка перебрасываясь с ним, Васей, парой фраз. И вроде бы выздоровел он наконец. По крайней мере, никакие симптомы пока не проявились, а это явно было на руку. Казалось, что эта дорога будет спокойнее предыдущей. Только вот загадывать было очень рано…       К парому подъехали уже засветло. Солнечный свет, который бывает только ранним утром, сероватый, едва пробивающийся сквозь невесомую завесу неба; ветерок, всё такой же прохладный, но уже не такой, как ночью, а более отдающий холодком, не той ночной прохладой. Это было странно, но ощутимо, и даже кожа реагировала немного иначе на утренний ветерок — так же, как и обычно. Ночью же это было как-то приятно и вовсе неотторгающе.       И ничто бы не испортило красоту летнего утра, как металлический голос, непонятно откуда сообщающий о том, что работа парома приостановлена по погодным условиям, и призывающий людей ждать следующих сообщений. Только вот следующие были либо идентичные, либо вовсе не по теме, а обращающие внимание на организационные моменты и те же пресловутые и как кость в горле стоящие Смерчам «ничейные» сумки.       Все потянулись из машин, чтобы размять ноги и спины, которые уже порядком затекли. Вася с улыбкой подумывал о том, что его участь за рулем на какое-то время закончилась и они даже не попали ни в какие передряги. Только вот улыбку заметно стирало с лица понимание, вернее непонимание того, сколько им тут предстоит проторчать.       Со всех сторон стояли машины. Всё было уставлено, и создавалось впечатление, что стоят здесь уже давно, несколько часов точно. Тяжело вздохнули, глядя друг на друга и понимая, что проторчать им здесь предстоит невесть сколько. А значит, из абстрактного графика они все же выбились, и пока вообще было под вопросом, сегодня ли что-то сдвинется с мертвой точки. Как все же смогли разобрать, паром не до конца был остановлен, а лишь работал медленнее (но либо уж очень медленно, либо какое-то время он все-таки не работал, исходя из количества ожидающих).       Из слышащихся разговоров стало понятно, что некоторые стоят здесь с двух часов ночи, то есть с того времени, когда они еще спали. Они оказывались еще и в большой очереди, что тоже не придавало шарма сложившейся ситуации. Мура, решив, что проторчат они здесь еще очень долго, села в машину, укуталась в специально оставленный в салоне плед и, сгруппировавшись, легла на заднее сидение, подложив всё ту же Васину подушку под голову. Кот и Физик посмотрели на нее через окно машины и вздохнули: самое козырное место было занято. Переглянулись и согласились, что лучше они пройдутся по территории, узнают, где тут что.       Бизон решил составить им компанию, и скоро было найдено место, где можно было купить кофе и что-то более-менее съестное. Не предусмотрев такой момент, вернулись к машинам за деньгами, а заодно и уточнить у оставшихся здесь о том, купить ли им что-то или они предпочтут лечебное голодание до отплытия. Батя с Багирой попросили себе кофе, а Боря, в свою очередь, уточнил, что у него всего две руки и он сам тоже хочет что-то выпить и пожевать. Рита улыбнулась и сказала, что тоже не прочь осмотреть местные «достопримечательности», а Иван добавил, что он бы лучше местные паромы осмотрел. Желательно в качестве пассажира.       Кот заглянул в машину, чтоб взять деньги. На заднем сидении не то спала, не то просто лежала Мура. Решил не будить ее, но купить что-нибудь. Если кофе остынет, то от какой-нибудь булочки она вряд ли откажется. Только вот покидая автомобиль уже с кошельком в руках, Вася сам не понял, как стукнулся головой и довольно не сдержанно высказал всё, что он думает о высоте машины. Женя поморщилась и открыла глаза, тут же устремив недовольный взгляд на потирающего макушку Ионова. Хотела кинуть в него подушкой, но поняла, что ей она сейчас важнее. Удобно как-никак.       — Ты что-то хотел? — снова устраиваясь поудобнее, отчужденно спросила Мура.       — Да это… Ты есть-пить будешь?       — Вась, уйди! — она отмахнулась, поправила подушку под головой и снова закрыла глаза.       Кот постарался не хлопнуть дверью, чтоб не нарваться на еще пару комплиментов от Жени, и все же решил купить ей что-нибудь. Ситуации бывают всякие. Вон, Серега до сих пор сомневается, хочет ли он перекусить. Вроде бы и нет, а с другой стороны… И это повторял он в своей голове по кругу, пока потирающий голову Ионов не подошел к ним. Физик сдался и скоро уже пил кофе, слушая всё тот же металлический голос, сообщающий о чем-то, что с трудом можно было разобрать. Каждый раз, когда раздавались таковые оповещения, приходилось прислушиваться, хотя даже в этом случае никто не давал гарантий, что не получится какой-то несвязанный бред.       Рита тоже решила сесть в машину. Правда, именно сесть, а не как ухитрилась сделать Женя. Багира откинулась назад на пассажирском переднем сидении и прикрыла глаза. Предчувствие подсказывало, что проторчать им здесь придется еще немало, а значит нелишним будет вздремнуть хоть какое-то время, ведь гарантий, что дальше всё пройдет без происшествий или хотя бы потерь во времени, никто не давал. А ведь именно ее очередь вести машину после парома. Осталось дело за малым — дождаться этого самого парома!       И вот началось небольшое шевеление: некоторые ряды машин начали пропускать дальше. Только вот далеко не все могли разделить такую радость. Некоторые машины из поехавших рядов просто стояли, не собираясь заводиться. Бизон увидел, что водитель этого автомобиля сидит, наклонившись к рулю и, похоже, с закрытыми глазами. Подошел и постучал в стекло, а увидев потерянный взгляд начавшего озираться водителя, жестами указал ему на тронувшиеся машины. Мужчина благодарно кивнул Бизону и завел двигатель.       Другая же машина поехала, но тут же заглохла и встала. Позади нее послышались недовольные выкрики других водителей. Девушка вышла из машины и постаралась объяснить, что нужно подтолкнуть. Кот, Бизон и Физик переглянулись, вздохнули и решили помочь — все равно стоят без дела. И вроде бы с этой проблемой тоже справились, как осталась всего одна — самим выехать отсюда…       Батя и Бизон разговорились с людьми, которые, как оказалось, торчали здесь уже около двух часов, но рассказали и о таких, которые имели честь быть здесь и с двух часов ночи, а на паром сели всего лишь около получаса назад. Всё шло весьма медленно, а время бежало очень быстро. Боря постоянно поглядывал на часы и думал о том, что лучше бы они еще день проотдыхали, позагорали на море, а потом спокойно уже поехали. Тем не менее изменить что-то было уже не в их силах. Кот и Физик о чем-то переговаривались, прислонившись к корпусу машины. Путь после парома уже тоже был поделен, и первому сидеть за рулём придётся Серёге.       Солнце поднималось над горизонтом, будто сильнее раскаляясь при этом. Скоро от утренней прохлады не осталось и следа. В машинах пооткрывали окна и теперь уже точно все заглушили двигатели, хотя раньше некоторые питали странные надежды и, видимо, совсем не берегли безбожно сгоравший бензин. Одни сидели в автомобилях, другие — стояли около них или просто прогуливались по территории, выглядывая приближавшийся с другого берега паром.       Наконец, поехал и их ряд. Кот и Батя сели за руль, остальные заняли пассажирские места. Мура поморщилась и проснулась. Желание снова укорить Васю в беспринципном прерывании сна сменилось на осознание того, что машина медленно, но верно двигается. Она села и стала сонным взглядом осматривать, где они сейчас. Пейзаж не изменился, и проехали они совсем немного. Только теперь уже хорошо было видно пристань. Но очередь была не меньше и здесь. У них опять проверили багаж по принципу, окрещенному Бизоном как «очень эффективному в борьбе с терроризмом», хотя при попытках представить доскональный осмотр вздрагивал и он — тогда бы они и при прекрасной погоде здесь проторчали до заката.       Вася передал Жене купленную сдобу, уже приготовившись услышать что-то в укор, но она лишь поблагодарила их обоих, и Кот с Физиком расплылись в улыбке: мелочь, а приятно. Рита обреченно смотрела на часы и прикидывала, докуда они смогут доехать сегодня до темноты, если выедут в ближайшее время. А если нет, то и загадывать не бралась. Тогда всё выглядело и вовсе плачевно. День терялся. Боря и Ваня смеялись, говоря, что один звонок Пригову обеспечил бы им вертолет прямо сюда. Багира хмыкала: «Еще скажи «кофе и симпатичный бортпроводник». Может, правда позвонить, а?».       Несколько часов, проведенных во всецелом ожидании, вознаградились плавным подъездом к кораблю. И если в первую поездку их отправили на импровизированный «второй этаж», то теперь и Смерчи, и Тайфуны, смотря на довольно маленький в сравнении с предыдущим корабль, уже было посчитали, что подвоха ждать неоткуда, как вместо того, чтоб припарковаться на палубе, их отправили вниз, словно в подвал. Встав там и заглушив двигатель, покинули автомобиль и вышли на палубу: день был ясный, погожий, несмотря на бьющиеся о корпус волны.       Все сели на поставленные в ряды скамейки, откуда открывался прекрасный вид на казавшееся бесконечным море, едва ли не сливавшееся с голубым небом. Теплый, но в то же время чуть прохладный и влажный ветер ласкал лица и путался в волосах. Такой родной, такой любимый ими. Мура снова приложила ладонь ко лбу Кота, а тот тяжело вздохнул, чувствуя, что голова начинает чуть побаливать. Вася сказал, что его очередь вести машину все равно на какое-то время закончилась, а помереть он не помрет, за что получил от Жени увесистый подзатыльник и краткое: «Дурак! Всю дорогу донимать буду!». Он лишь приобнял ее и разулыбался.       Кто-то крикнул: «Дельфины», — и все обратили внимание на мальчишку, указывающего рукой на стайку появившихся из воды плавников. Со всех сторон слышались радостные возгласы: «К счастью! Дельфины — это к счастью!». Все лица озарились искренними улыбками, в чем-то наивными, но такими настоящими и ничуть не фальшивыми. Оглядывались друг на друга с улыбкой и смотрели на темные точки, удаляющиеся от парома. И скоро они будут на берегу, и скоро они будут дома, и скоро они будут счастливы…