***
— Ты смотри, что творят! Ай Серега! — заметив впереди знакомые фигуры, на этот раз Кот и Мура не спешили показываться им. Женя дала ему подзатыльник. Следить за друзьями не входило в их планы, но решили не показываться им на глаза, лишь переглянувшись. Этот вечер, или уже ночь, они хотели посвятить только друг другу, провести ее вдвоем, а прогулка — решение спонтанное, Вася вообще хотел остаться в номере, запереться и тоже посвятить ночь друг другу, но у Муры были другие планы — она только немного перекусила и практически поставила Васю перед фактом: «Пошли гулять. Только вдвоем, а не по одному, как днем». Сейчас они стояли, со стороны поглядывая на медленно удалявшихся Физика и Веру. Когда те свернули, Кот хихикнул, мол, Серегу сегодня можно не ждать. Мура усмехнулась: «Ой, Ионов, кто бы говорил». Только она это сказала, как Вася оказался прямо напротив нее. Дыхание сперло. Сглотнула. В темноте цвет его глаз будто бы стал темно-синим, а то и вовсе черным. — Пошли к воде, — отвернув голову, проговорила Мура и зажмурилась, — говорят, ночью она даже теплее… Женя пошла впереди Васи. Она не понимала саму себя. Зачем сделала это? И уже сейчас было понятно, что он поцелует ее в этот вечер. И она даже не была против этого. Только вот мысли путались, она снова робела. Кот побрел сзади. Что опять не так?! Что он сделал не так?! Почему всё вновь повторяется? Осталось только услышать ее коронное «наша профессия и наши отношения несовместимы!», и можно подшить очередной эпизод к делу. Только папочка получалась толстая. Даже очень. Кот бы тоже хотел, чтоб у них, как у Сереги с Верой, — просто и понятно, красиво и легко. Встретились — и не потеряют больше друг друга. А они? Да что они? Каждый с ума по-своему сходит. Мура спустилась к воде, присела. Волны бились о берег, но к тому месту, где находилась Женя, добегали лишь маленькие подгоняемые течением волны. Она набирала воду в ладони; Кот с силой кинул в море попавшийся под ноги камень. Брызги до них не долетели. Круглая луна висела прямо над морем, отбрасывая на темную воду расплывчатую тень, которую еще больше размывали нагнетаемые ветром волны. Какая-то часть луны была закрыта тучами; звезды лишь кое-где проглядывались сквозь затянувшую практически весь небосвод тучи. Мурашова поднялась, отряхнула ладошки и подошла к Ионову. «Красиво», — она кивнула в сторону моря. «Красиво…» — подтвердил Вася. Подгоняемая ветром и течением вода едва не доставала до их обуви. Кот приобнял Муру за плечи, всматриваясь вдаль; не было видно, где кончалось море и начиналось небо. Вдоль берега светился город. Множество фонарей освещали темноту ночи, а отсюда казались лишь мелкими яркими точками, и лишь они были различимы при взгляде на город. И будто они одни в этом мире. Будто нет больше никого. Женя прижалась к Васе. С ним ей было так спокойно, так тепло и хорошо, что хотелось стоять так долго. Кот молчал и улыбался. Только чувствовал, что вода стала попадать к нему в обувь. Если раньше она лишь задевала подошву, то сейчас сильной волной их замочило где-то до щиколоток. Мура вздрогнула, подпрыгнула на месте. Резко развернулась и крутанулась на мокром песке, потеряв равновесие. Успела лишь схватить Ионова за руку, но всё же свалилась на мокрый песок. Немного ошалевший Кот тоже повалился следом. Упал рядом, глаза обоих были устремлены в темное небо. Вася развернулся в ее сторону; Женя тоже повернулась, почувствовав его ладонь на своем плече. Кот постарался как можно нежнее и аккуратнее притянуть ее к себе. Дыхание снова сперло. И снова она видела только его глаза. Снова не было ничего во всем мире, кроме них двоих. Будто всё в мире замерло. Ионов уже прикрыл глаза, потянувшись за поцелуем, как она резко отпрянула, а через мгновение он понял, почему снова так — их обоих полностью накрыло волной. Сильная, видать, была волна. Хотя они и лежали, но их полностью накрыло волной. Одежда была насквозь промочена. Вода ушла из-под их тел, а ребята рассмеялись. Рассмеялись, смотря друг на друга. — Все-таки мокрые кошки — жалкое зрелище, как сказал бы Бизон, — поднимаясь, усмехнулся Кот. — К тебе это тоже относится! — улыбалась Женя, пытаясь выжать одежду и волосы хоть немного. — Не отрицаю. Только давай теперь домой. Как-то… — он оглядел свою мокрую одежду, поморщился от дуновения прохладного, а теперь кажущегося вовсе ледяным, ветра. — И поскорее, желательно, — поддержала Женя, поежившись от неприятных ощущений. Благо, по дороге людей они практически не встретили, но пару косых взглядов поймать все-таки умудрились. И не возникло у них чувства стыда. Им было хорошо. Главное, что им было хорошо. Двум мокрым Кошкам, которые гуляют сами по себе, бредущим ночью в известном только им направлении. Одежду продувал неприятный ветер, а они шли, смеясь и вспоминая другие казусы. Кот же вспомнил водопад. Как они тогда нырнули, как были такие же насквозь мокрые и как мысли тогда настолько затуманились, что с трудом помнилось, что было после того, как он, Вася, вынырнул. Какие-то смазанные картинки в памяти, какие-то спутанные мысли и ощущения. Но потом как гром среди ясного неба, как резкое протрезвление, разум прояснился, иллюзии растаяли, а перед глазами — ее серьезное лицо. И ее слова, которые так больно разрезали уже успевшие стать объемными в его подсознании планы. Хотел было сказать Муре, что заметил вот такую параллель — тоже она не дала ему себя поцеловать, практически в последний момент отвернула голову. Опять они оказались вдвоем и до нитки промокшие. Но не решился. Финал всего, тогда происходящего, ознаменовался ее колкими словами. Нет, сейчас так не будет. Вася лишь улыбнулся, посмотрев на Женю. Фонари попадались редко, потому чаще шли они в темноте. Кое-где еще светились окна, гудели моторы машин. Говорили и о том, какая завтра будет погода. Ведь хотели целый день провести на пляже — купаться, загорать, веселиться — в общем, просто отдыхать. Никакого напряжения, никаких волнений — просто удовольствие, просто для себя, в кругу друзей. Когда вошли во двор, там было пусто. Света не было ни у кого из Смерчей, да и у остальных постояльцев тоже было темно. Быстро прошли к себе в комнату. — Вась, а… — Мура заперла дверь и обернулась к Коту, — а как ты думаешь, у Сереги и Веры серьезно? Ионов ожидал услышать хоть что, хоть про очередную ошибку, хоть про то, что она снова повторит свою любимую и надоевшую ему фразу. Но не про отношения Физика. Они еще со своими не разобрались, а она про чужие! А у них-то, у них, серьезно?! Кот подошел к ней, оперся о стену, вздохнул и, опустив взгляд, проговорил: «А у них… как у нас». Женя посмотрела ему прямо в глаза. Она ждала другого ответа. Ждала простого и понятного «серьезно, даже очень», или «да кто их знает», или пусть даже «да нет, не сказал бы». А он… «как у нас». Она догадывалась, что он хотел этим сказать, но говорить прямо не собиралась. Пусть он скажет это. — А как у нас? — спросила так тихо, робко, что сама не ожидала от себя. — А вот так… — он быстро коснулся ее губ своими губами. Мура вздрогнула, хотела сначала оттолкнуть Васю, но ее словно парализовало. Но не всю, а сознание. Мысли не поддавались, а руки, вопреки разуму, еще сильнее прижимали Ионова к себе. Сопротивляться не получалось, но скоро она поняла, что этого уже и не хочется. Он снова полностью овладел ее мыслями, ее сознанием… Снова были только они в этом мире. Снова не было ничего кроме них. — Я понятно объяснил? — отпрянув, спросил Кот. — Более чем… — прошептала Мура и уже сама поцеловала Ионова, запустив руки в его волосы.***
Ума сидела около телевизора и смотрела какой-то фильм. Он ей не то что бы нравился, но было приемлемо. Тем более нужно было как-то коротать вечер. Теперь, когда Кот нашелся, больше было не о ком волноваться, не о ком думать, где он находится. Незачем коситься на Серегу с усмешкой. Да и самого Сереги тут нет. Все разошлись. А спать совсем не хотелось. Настроение было не то что приподнятым, но вполне бодрым, потому уснуть бы все равно не получилось, а ворочаться часы напролет в кровати было бы еще хуже, чем смотреть телевизор. Из кухни вышел Бизон, почему-то уверенный в том, что Леся уже спит. Он слегка удивился, заметив не только работающий телевизор, но и Уманову на диване. Она забралась на диван с ногами, сев по-турецки, и смотрела какой-то фильм. Боря сел рядом с ней. Разблокировал телефон и посмотрел время. Не поздно, в общем-то. Но, судя по просмотренным Тарасовым нескольким минутам кино, он понял, что оно кончаться не собирается. — Леська, ты спать собираешься? — Да время-то еще детское, — пожала плечами Уманова. — Я о том и говорю, — усмехнулся Бизон. Ума хмыкнула, но ничего не сказала. Как ей надоело, что он видит в ней лишь маленькую девочку! Подростка, а может, и вовсе Лилину ровесницу! А она ведь уже давно не ребенок, и она может испытывать совсем не детские чувства. Только, кажется, его это мало интересует. Он смотрит на нее, а видит девчонку. А она ведь… Леся поджала губы. Бизон же пытался вникнуть в сюжет фильма, но получалось с трудом. Какой-то детектив с элементами боевика и мелодрамы в одном флаконе. Получалась какая-то адская смесь, тем не менее выглядело даже интересно и ненавязчиво. Только вот разобраться в том, кто кого и зачем убил, никак не получалось. А это с учетом того, что это была не главная интрига фильма, потому выглядело еще более запутанно для взгляда Тарасова. Вот на экране парень с девушкой гуляют, вот останавливаются, вот их взгляды встречаются, и губы уже тянутся за поцелуем и… Большая ладошка Бизона накрывает глаза Умы со словами: «Рано тебе еще такое смотреть». Такого Леся уже не могла терпеть. Второй раз за полчаса! Он постоянно намекает ей на то, что она — маленькая девочка, которая едва-едва начала выговаривать слово «мама». Она резко сорвала его ладонь со своих глаз и посмотрела на него. Боря же не ожидал такого поворота событий; улыбка пропала с его лица, когда он увидел взгляд Олеси: в нем бегали искорки, она тяжело дышала, отчего ее грудь равномерно вздымалась, губы были слегка приоткрыты — становилось понятно, что она собиралась что-то сказать. — Ребенок, да? Девчонка? Ну смотри, командир! Она быстро спрыгнула с дивана и подошла к Боре, наклонилась к нему и поцеловала, не говоря больше ничего. Тарасов опешил. Хотел оттолкнуть ее, накричать, назвать дурочкой, но… Ее напористость, уверенность, горячее дыхание — она вскружила ему голову. Эта девчонка… Он притянул ее к себе, крепко прижал ее к себе. Она закинула руки на его плечи, потом запустила их в волосы. — Что скажешь теперь? — прекратив поцелуй и отвернув голову в сторону, спросила Леся. Он взял ее лицо за подбородок, развернул ее голову к себе и посмотрел в глаза — карие, темные, но искрящиеся. Она не играла, непросто хотела доказать ему свою взрослость — она хотела быть рядом с ним, хотела этого поцелуя. Но неужели эта девчонка его…? Неужели это возможно? Он-то думал, что это он — старый дурак… А если она тоже? — Уманова! — начал грозно Боря. — Все равно девчонкой осталась. Кто ж так целуется-то?! Бизон осторожно, нежно коснулся ее губ своими губами… Теперь она не маленькая девочка для него, теперь она — молодая девушка. Он сомневался, что поступает правильно, что этот поцелуй не станет ошибкой, но об этом они подумают потом. Сейчас им просто хорошо вместе, сейчас они просто дали понять, что чувствуют. Хотя бы самим себе…