Лига Ангелов

      Снова жизнь в Белом Мире без приключений, если можно так сказать. Видимо, моя принадлежность к этому месту быстро сыграла свою роль в привыкании к новому дому по соседству с крылатым дедушкой. Меня уже не так будоражат наши встречи, отец становится всё более ласковым, наверное, после случая с Рыцарем Тьмы. А я всё наглее. Маша по-прежнему первая модница и красавица академии, а Гриша — элита в области познаний наук и боя. Очень надеюсь, что смогу отличиться хоть чем-то. С учёбой у меня всё не плохо, но возникли проблемы с магией. Колдуют тут не на церковно-славянском, ибо это было бы греховно. Янгал и так уступил полудевастантам в том, чтобы всё-таки оставить этот предмет, дабы не уповать слишком часто на обычные силы. А этот магический язык вообще никакой… Мои заклинания всё время уходят в другое русло, творится беспредел. А дед радуется, как ребёнок, я же его, создания Божия, внучка, магия мне не к лицу, но греховные зависть и гордыня давят на меня. Сестра, которая в магии и алхимии лучшая, говорит, что у меня раньше всех появились крылья, что я могу управлять эмоциями, что я хорошо знаю историю, Божье Слово и другие предметы. Что мне ещё надо?       Я сама не знаю, что мне надо, но мой кошмар вернулся. Я снова по ночам отправляюсь в тот ужасный холодный зал с серыми стенами и тем чёрным закоптелым окном, из которого явился главный мой мучитель. Я хочу… Мне надо убежать, скрыться ото всех, защититься, убежать, улететь. Кажется. Я два раза повторила слово «убежать»…       Лучше всего скрываться, наверное… Стоп… А где мне скрыться от всего ненужного? Ни в Сером, ни в Людском, ни в Чёрном мире… даже в Белом мире мне не убежать от преследований ужаса на крыльях ночи. Он однажды всё равно настигнет меня, мою семью. Он лишит меня всего, так или иначе. Он этого, конечно, не обещал… но взгляд был красноречивее всяких слов.       Так чего же я жду? Что я вообще за «полубогиня» такая, которая ничего не может? Что я вообще за существо, которое беспомощнее инфузории туфельки? Что я делаю не так? Что я хочу?       Я жду защиты. Мой дед — Владыка Белого мира! Я — супердевастант третьего поколения! Решено… Я многое могу, как ученица «Лиги Ангелов». Решено… Я многоклеточная, млекопитающее типа хордовых, это очевидно, а, значит, не могу быть беспомощнее инфузории туфельки. Решено… Я живу не так. Я боюсь. Решено… Я хочу перестать бояться и начать жить нормально. Решено… Только как мне привести в реальность все мои замыслы и желания? Не знаю…       Опять утро… Опять подушка, мокрая от слёз. Опять боль в голове. Новый день — новые проблемы, но я решила для себя стараться справляться с этими проблемами и жить так, как хочется именно в этот момент, а не по тем приоритетам, которые я ставила до сих пор, пока жила в мире Людей или после встречи с тёмным рыцарем.       Да, именно так я сказала себе, а это значит, я буду моделью на следующей неделе на показе мод Белого Мира! Пора взглянуть страхам в лицо! Ещё б меня там кто-то ждал всё это время…       Как только я осознала это идиотское желание, я пошла сказать об этом Севе, ведь он один из организаторов вечера показа. Маша уже давно готовилась к этому событию, она давно уже согласилась стать моделью. Меня бы не взяли, если бы одна из моделей не сломала ногу… Господи, помоги несчастной поправиться, желательно, после показа.       Милый Сева очень обрадовался, когда узнал о моём решении, проблема была одна. С половиной. Маша обиделась, что я буду затмевать её крыльями. Я разучилась ходить на каблуках. Но ситуацию с каблуками мы решим тем, что я буду летать в них, а не ходить. Это произвело бы больший эффект. А ещё крылья должны будут менять цвет во время моего выхода. Так будет красивее. Это уже решила я на свой непрофессиональный художественный вкус. А вот проблема с Машей ухудшалась с каждым моим приходом в специально для нас отведённую залу. Но вернёмся в сегодняшний день — субботу.       Сегодня, как было видно из расписания, встреча с Янгалом и показ своих сил перед ним. Так сказать, просмотр, скорее показуха. Наверное, такие встречи более направлены на развитие гордыни в сердцах молодёжи, чем духа божественного, по крайней мере, я вижу это так. Ауры нечестивцев просто кишат самодовольством в такие моменты, когда их при всех хвалят. Ещё одна моя способность, кстати. Я узнала о ней недавно, когда стала рассказывать отцу и Грише с Машей о том, какие чёрные круги вокруг тела у полудевастантов с первого этажа. Они тоже входят в состав Элиты «Лиги Ангелов» из-за своих рано раскрывшихся способностей и успехов в учёбе. Бесят, конечно, но мы с ними ещё четыре года будем видеться каждый день.       Аура Маши тоже понемногу лишается ослепительного наивного блеска, какой виден у Гриши, например. Её душа чернеет от зависти, такой же чёрной. Я не могу понять, почему она так противится моим успехам. Как сестра и как полудевастант, она бы должна была радоваться за меня, как я за неё. Но этого не наблюдается. Хотя, правда, чего я жду от неё? Она была центральной моделью, все лавры ей, а потом появилась крылатая деревенщина… Я знаю, что выгляжу и веду себя не ахти как, но обидно было.       А Янгал молчит. Молчит и ничего не говорит, как будто этого только и ждал. Когда речь заходит об этой ситуации, он старается сменить тему и увести разговор в совершенно другое русло. Никто не смеет оспаривать его вновь возвращающуюся в эти моменты манеру разговора. Я понимаю, что что-то не так и, кажется, вижу на это одобрение в глазах Дедушки.       Ещё одна такая же неделя а-ля раздражённая сестра ожидает меня впереди.       Научившись контролировать новоприобретённую способность, то есть выключать видение аур, я всё-таки смогла снова сконцентрироваться на учёбе, не сдав своих позиций. Постоянно маячащие перед глазами световые круги отвлекают и выматывают… Учил меня управлять новым зрением, конечно же, заботливый папочка Гоал. Как-никак, я унаследовала именно его способности. Их уже получается две: контроль эмоций и видение аур. У него всего двенадцать способностей, как я слышала, детей три, то есть по четыре способности на каждого. И это при том, что в среднем у девастантов последнего поколения по две-три способности! А папочка-то вундеркинд. Своеобразный, конечно, ну да ладно, какой-никакой, а есть. И пусть будет. Аминь.       Страшные сны участились из-за репетиций для показа мод, но это меня уже меньше волнует после того, как я научилась видеть ауры, когда я нахожусь постоянно в окружении светлых… Я просто знаю, что ничего того ужасного, что мне пришлось пережить в мире Людей, в Белом мире нет по определению. Я бы удивилась, если бы кто-то из подобных ангелам существ являлся злым. Он бы уже наверняка стал падшим и отправился в Чёрный мир, служить Денгралу, так как Янгал отталкивает всё зло. Кстати, в библиотеке академии очень много книг о падших. Несмотря на то, что самих претерпевших Падение относительно мало, о них много чего известно в Белом мире. Однако я никак не могу понять, зачем вообще становиться падшим девастантом? Смысл в таком безумном предательстве? Родился девастантом — так будь им? Что тебе мешает быть добрым и служить добру? Строгости и Денгралу не занимать, ему даже служить менее выгодно, так как падшие меньше живут и больше сражаются. А про выгоды относительно условий жизни я и молчу уже. Что такого хорошего в жизни в Чёрном мире может быть? Чего никогда не сделаю, так это не предам своей сущности светлой.       Десять утра. Воскресенье. Сегодня генеральная репетиция показа мод и сам показ. Сева тоже не отдыхает. Организатор ведь. Не пойму только, почему Глеб сачкует… Он поддерживает порядок на выступлении. Какие беспорядки могут быть в Белом мире? Одни ж святоши! Эх, бесит меня этот парень-селёдка. Ходит всё время мрачный, злой. Только один раз видела я его улыбающимся.       Это было как раз пару дней назад, когда все вышли на улицу и разбрелись по саду. Павел опять давал мне нравоучения по поводу того, что я плохо разбираюсь в магии. Максимум, на что меня хватает, призыв воды и ветра. Приходилось всё чаще закатывать глаза, а, когда пофигизм переборол все остальные чувства, я просто сделала стыдливое лицо и отвернулась. В беседке через дорогу в тени красных акаций сидел Глеб. К нему только что прилетел голубь, один из тех, что приносят письма в Белый мир из мира Людей. Чаще всего так общаются рыцари и вестники, но некоторые люди знают о девастантах и посылают записки своим детям, которые давно живут тут. Парень начал читать письмо. Я обомлела: сквозь слёзы он улыбался. То проявление чувств было первым, которое можно было увидеть на его лице за всё время пребывания в Белом мире. Ну, кроме плохо скрываемого гнева. Его счастливо-грустное выражение лица навсегда врезалось в память. Мне действительно стало жаль его. Только поэтому крылья окрасились в голубой, и только эта неподдельная перемена сообщила Павлу о том, что мне вроде как действительно стыдно. Он выдохнул, положил руку на плечо и сказал «отеческим тоном»: «Старайся». Наставник ушёл, а я осталась стоять и смотреть на Глеба. Только после того, как он закончил читать письмо, он заметил всё, что его окружает. И вся. И всю… меня. Цыкнул, отвернулся, встал и ушёл. Увидев его обыденные эмоции, я действительно обиделась. Почему он не может быть искренним? Повсюду слишком много тайн, когда-нибудь я свихнусь из-за неведения, если до этого момента не узнаю всего.       Во время репетиции и потом, когда она кончилась, Глебушек сидел на диване и смотрел в телефон. Звонить по ним не получается, но новости и мемы посмотреть можно, как оказалось. Его вообще ничего не интересует? Меня вот волнует кое-что. Например, аура Маши, которую я видела даже с выключенным зрением.       Уже час дня. Генеральная репетиция закончилась полным одобрением организаторов. Однако накормить они нас отказались. Но после бурных возгласов и увещеваний недовольных о том, что лучше будет, если их пузико немного разбухнет, чем если бы их живот заурчал на весь зал, над нами сжалились. Я была среди недовольных. Ну а что? Мой животик очень громко урчит, если я вовремя не поем! А биологические часы у меня ух, какие строгие! Девастанты не смогли сотворить такое «зло» над нами. Но и сжалиться нормально у них не получилось: накормили салатами…       Показ был назначен на три часа. Организаторы проходятся ещё раз по сценарию, ставят свет, расставляют скамьи. Модели ходят и дышат свежим воздухом, чтобы вдруг не упасть в обморок.       У меня начали трястись и потеть руки. Вдруг заболел живот, но не так, как от переедания или недоедания. Сева смеётся, говорит, что я соврала ему, когда сказала, что у меня нет боязни сцены, хотя все признаки на лицо. Может, это и есть боязнь сцены. Но, когда боятся сцены, смущаются, наверное, а у меня какой-то животный страх. Достаточно присмотреться ко мне, заглянуть в глаза, чтобы это понять. Я трясусь, как будто меня закинули в стиральную машинку… Ничто я уже не могу контролировать. Когда хотела, чтобы подул лёгкий освежающий ветер, чуть не началась буря, хотела умыться — чуть не намочила эксклюзивные костюмы, вижу все ауры с выключенным зрением, люди несут из-за меня всякий бред и подавлены. От греха подальше я ушла в общежитие, пока есть время до показа. Надо успокоиться.       Трясутся все поджилки… Я сняла красивую одежду и кое-как натянула «домашний» костюм, а потом свернулась калачиком на кровати, дрожа, как пришибленный котёнок под дождём. В комнате уже действительно поднялась какая-то буря, так что пошёл снег, а не дождь из-за призванной воды, ну или у меня просто мощные глюканы. Крылья становятся всё чернее. В глазах уже начало темнеть и мутнеть, волосы расплелись и развеваются из-за пурги, которую я устроила, я не могу пошевелиться, хотя хочу встать и пойти в медпункт. Вдруг всё вокруг залилось криком, но звук этот был похож на тот, что издают рвущиеся струны арфы и трубы в неумелых руках, что я успела услышать на уроках музыки… Или этой мой крик? Вот-вот я потеряюсь во тьме, поглощающей меня вместе со страхом… Это последствия отравления? Но уже так много времени прошло… Неужели, это из-за старых страхов?..       Вдруг запертая дверь оказывается вышибленной, ко мне направляется бегом запыхавшийся силуэт, буря вырывается в общежитие и вне выдержавшие напора и открывшиеся окна. Меня расталкивает этот силуэт, встряхивает, почему-то тихо называет моё имя, хотя, кажется, будто он кричит во всё горло. Но вдруг я чувствую, как силуэт увеличивается в размерах, обнимает меня, как куклу, вся магия собирается вокруг, и вся чернота поглощается его светом под аккомпанемент его безудержного крика.       Я вдруг очнулась, так и не успев до конца закрыть глаза… Я вдруг почувствовала слабость, хотя недавно ощущала даже переизбыток сил. Но эта слабость кажется ещё и приятной, почему-то мне сейчас тепло и уютно. Вдруг я поняла, что, хотя и не на кровати, но и на полу я не нахожусь. Я повернула голову…       Я поняла, что уже некоторое время смотрю в лицо уснувшего парня, с ног до головы покрытого мехом, плечистого, высокого и довольно привлекательного. Но этот мех уже исчезает, потихоньку врастая обратно в кожу. Осталось полуобнажённое тело. Вскоре и от мышц следа не осталось, из-за чего только я и смогла выбраться из стальных объятий «незнакомца» в обрывках джинсов. Но лицо тоже понемногу начало изменяться. Лежащим уже не подо мной, а рядом, оказался никто иной, как… Глеб. Его форма охранника оказалась разорванной, как я поняла, из-за превращения. Но… Что это за тело у него было? Разве что он смог воплотить на минуту свои несбыточные в реальности мечты? Стоп, он же спас меня, получается! А я продолжаю стебаться над ним даже в такой ситуации! Что я вообще за человек такой? Надо позвать на помощь, я всё равно и в улучшенном состоянии сама ничего не смогу!       Только я собралась встать, как меня бесцеремонно и со всей свойственной ему наглостью схватили и снова опрокинули, уложив на лопатки. Мы оказались лежащими у кровати в особенно странной позе: я лежу на спине, а Глеб — на боку, очень близко, обхватывая меня, как плюшевого мишку, за талию, только нежнее, нежели неодушевлённый предмет. Пожалуй, даже слишком нежно, учитывая, что моя одежда в некоторых местах тоже порвалась, а он и вовсе без неё, не учитывая остатки штанов. Его губы находятся как раз в области моего уха, я чувствую, как часть его всё-таки внушительного даже без меха и былой мускулатуры веса, наваливается на меня, его дыхание же прерывается.       — Н-не ух-ходи. Ос-танься здесь…       Да что бормочет этот свихнувшийся?! Да он же бредит!       — Н-не бросай меня…       О-он что удумал? Приподнявшись, он снова упал, чуть не коснувшись моих губ. Да хер он получит мой первый поцелуй! Но он так тяжело дышит, его аура всё слабеет. Надо постараться, несмотря на всю свою беспомощность особенно после случившегося, подумать о том, что ему сейчас гораздо хуже, и раз он смог привстать, чтобы лечь подальше от меня, я должна спасти его в ответ. Тогда мы сразу расквитаемся с ним и продолжим жить, как раньше, без запретов, ограничений и упрёков относительно доброты друг друга. Как бы там ни было, мы оба из одного «теста» сделаны, раз наши родители девастанты…       Собрав оставшуюся мощь в крыльях, я приподнялась и взлетела, насколько возможно это было с тушей парня на руках, высоко. Не вписавшись пару раз в проём с такой махиной и вызвав стоны со стороны этой махины, мы выбрались из моей комнаты и отправились в медпункт. Нас уже искали, слава Богу, и нашли два огромных девастанта мужского пола, переняли эстафету и взгромоздили на себя спасителя опять-таки непутёвой меня, не справившейся со своими собственными эмоциями, не то, что с чужими, которыми я имею способность управлять. Не выдалась из меня нормальная светлая… Я сама смогла добраться до койки в нашем пункте назначения. Там меня опоили и облили святой водой, помолились надо мной на плохо понятном языке, что сделали и с Глебом. Мы быстро пришли в себя, но это «быстро» в масштабах получаса было не такой уж большой удачей, так как я уже опаздываю на этот «Ангельский» показ мод…       Я уже на ходу застёгиваю рубашку, так как коридоры всё равно пусты: все сидят в зале и ждут презентацию нарядов. Хотя Глеб увязался за мной, ведь работает на показе охранником. Но он плетётся именно за мной, так что я могу спокойно одеваться на ходу. Всё же я убеждаюсь всё больше и больше в том, что он не так уж и ужасен, как казалось в нашу первую встречу.       Он всё ещё тяжело дышит. Стал ещё угрюмее. По-моему, он злится. Только на что? Хотелось бы знать, но он тактично молчит, не нагружая меня сверх моих собственных переживаний, хотя мне хочется выслушать его. Но не сейчас, за минуту до показа.       Я уже в гардеробной, он перед подиумом. Меня одели с помощью магии, так как времени, естественно, не осталось. Из-за святой воды макияж быстро лёг мне на лицо, но его и так пришлось нанести не много.       Вот уже зажгли свет софитов, наколдовали лёгкий ветер. Вышла первая модель — Маша. Она одета в зелёное платье ну очень странного, однако идущего ей, фасона. Его свободные части развеваются на ветру, как и рыжие волосы. На каблуках она идёт твёрдо и уверенно, как я бы не смогла никогда, но я восхищаюсь ею, горжусь своей замечательной младшей сестрой. Её аура часто во время «прогулки» меняла цвет с серого на жирный чёрный. Как только она зашла за кулисы, вышла вторая модель, третья, четвёртая и так далее. Все они были одеты уже в школьную форму разных фасонов. За ними вышли модели мужского пола тоже в школьной форме. Снова шли другие женщины-модели, в числе которых была горделивая Маша. Снова мужчины-модели. Потом полетели более взрослые мужчины и женщины с крыльями. Я уже давно успокоилась и перестала думать о себе. Сейчас, выглядывая из-за кулис, я смотрю не на толпу, а на Глеба, которому всё ещё нехорошо, мягко говоря.       Зашла за занавеси последняя модель, настал мой черёд. Я силой воли, силами болевших мышц и силой недавних молитв и очищений взяла контроль над своими крыльями. Взлетела. Каблуков всё равно не видно, однако эти золотые туфли с розами красного цвета не такие уж главные элементы моего наряда. Главное — одежда. Для первого раза я одета в платье с завышенной талией. Верх золотого цвета, а низ сделан так, что складки на нём чередуются по цвету: красный, золотой, красный, золотой и так далее. Я пролетела так с метр, покрутилась в воздухе. Затем я почувствовала магическое воздействие. Искры золотого цвета как бы окутали меня всю, после чего наряд, бывший на мне пару секунд назад, исчез, а появился другой: это школьная форма. Все пятнадцать метров подиума происходит то же самое. Последним нарядом, однако, оказалось абсолютно белое платье с огромным подолом, достающим до пола, не смотря на то что лечу я в метре над подиумом. Передняя же пола мне по колено. Очень много кружев и складок вовсе не нагружают образ, золотые перчатки, пояс и туфли создают ещё более сказочное настроение, разбавляя белизну, но они не портят наряд, а только подчёркивают чистоту и непорочность свадебного, как я поняла, платья. Хотя тут всё светлое. Это в мире Людей его было бы легко назвать свадебным, а здесь оно обычное…       Почему-то самоотверженный спаситель сейчас вовсе не за порядком присматривает… Я покраснела. В итоге менять цвет крыльев для меня сегодня оказалось не так сложно, хотя всё же в конце пришлось остановить эмоции и оставить цвет моих носителей белым. Все в зале восхищённо смотрят на меня, мало внимания обращая отдельно на сам костюм. Наконец, я приземлилась и поклонилась публике. Это внимание оказалось приятным. После пережитого страха, второй опыт показа… нормальный. Вроде бы.       Но вдруг я почувствовала, что что-то определённо не так… Услышав, как что-то разрезает воздух за моей спиной, я вспорхнула в мгновение ока. Этим «чем-то» оказался стул, летевший из-за кулис. Девастанты, сидящие прямо напротив подиума, сразу же разлетелись, а стул, не задев цели, грохнулся на пол. После этого включили свет над скамейками, и одна часть охраны вывела всех зрителей из зала, а другая часть помчалась за кулисы, чтобы найти нарушителя спокойствия. Я недоумеваю. Однако след от стула, который я увидела в воздухе, то есть аура предмета, оставшаяся висеть в воздухе, чернее чёрного. У меня появилось ещё худшее предчувствие.       Я прошла за кулисы. Передо мной вырос Глеб.       — А ты можешь не ходить в гримёрку? Твою одежду могут вернуть тебе магией.       — Неужели так быстро нашли этого «злодея», который разрушил настроение в зале?       — Хах, если бы ты знала, насколько быстро. Этот полудевастант даже и не скрывался…       — Конечно, я могу не ходить туда. Но хочется развеять сомнения.       — Боюсь, это может плохо кончится… Кха-кха!       — Это для тебя, придурок, всё это может закончиться плохо! Живо в медпункт!       — Кха-кха! Раскомандовалась… тут… Ромка! Иди сюда! Я, конечно, послушаюсь тебя сейчас и уйду, но потом не жди пощады, истеричка…       Когда разгневанный больной ушёл, подошёл ко мне этот рыжеволосый Ромка, тоже охранник, и сказал, что поможет, чем сможет. Я только собиралась войти в гримёрку, как дверь открылась настежь. За неё держалась дрожащая в рыданиях с потёкшим макияжем Мария. Сейчас в ней не видно и тени святости. Татуировка на руке расползлась по всей её поверхности и покраснела, начиная становиться всё более существенной и предметной, вдавливаясь и прорезая кожу сестры.       — Ч-что с тобой, Мария?       — Не твоё, дело, долбанная сестрица! — прорычала она и толкнула меня.       — Ты! Да что ты о себе возомнила?! — она подходит всё ближе, толкая меня назад. — Зачем вообще ты родилась?! — ещё толчок в плечи. — Чтобы портить мне жизнь?! — и ещё один, сильнее других, мы уже вышли на подиум из-за кулис… Ну, она вышла и вытолкала меня. — Вокруг тебя всегда вьются красивые парни, они вообще, ни один из них, не смотрят в мою сторону, если ты не говоришь со мной! И ты вся такая положительная! Всегда стараешься, делаешь всё идеально! Вообще без усилий! А теперь ещё и в последний момент решила стать моделью! МЕНЯ хотели сделать главной! Но пришла ТЫ! И всё снова начало крутиться вокруг тебя! Не модная, замухрышка какая-то! А ведь стала центром Вселенной! ТЫ забрала у меня последний клочок моей СОБСТВЕННОЙ славы! Ты всё разрушила! Я тебя НЕНАВИЖУ!       — С-сестра? Д-да что на тебя нашло? Я вообще не хотела быть «главной моделью»! Я пыталась отказаться, но ты сама сказала, чтобы я сделала это! Я всегда восхищаюсь тобой! И я приняла тебя и полюбила сразу же, ведь ты моя родная сестра! Что ты сейчас вообще несёшь? — я не могу поверить, что её зависть вылилась в это. Я же ничего плохого не сделала, я никак ей не мешала… Её глаза побагровели, она снова зарычала и очень сильно толкнула меня, я отлетела и упала, проехавшись на заднице по инерции до края подиума.       — СЁСТРЫ ТАК НЕ ПОСТУПАЮТ! Я ОЧИЩУ ВСЕ МИРЫ ОТ ТАКОЙ ВЕЗДЕСУЩЕЙ СТЕРВЫ, КАК ТЫ!!! Я УБЬЮ ТЕБЯ!!!       Она вдруг подпрыгнула, у неё прорвались чёрные крылья… Мария уже летит прямо на всё ещё лежащую на полу меня с только что проросшими когтями и каким-то чёрным сгустком в руке. Я закрылась крыльями, руками, поджала ноги, пытаясь спастись от бедствия, но вдруг почувствовала, как мои глаза наливаются кровью, выставила руку для защиты совершенно машинально, и вдруг… из моей руки вырвались цепи-молнии. Не осознавая, что я делаю, я заставила молнии обхватить Машу, связав её левые ногу и руку вместе, то же сделав с правыми конечностями. Она выгнулась, стоная что-то о справедливости, но я как будто не слышу её… Цепи обвили и её талию, и её шею… Она закричала от боли, молнии продолжают её сжимать, а я не могу остановиться и продолжаю добивать её. Роман пытается меня остановить, но кто бы успел остановить электричество…       Мария уже разорвана на части… Кровь бьёт фонтаном из её шеи, пока светловолосая голова медленно движется в моём направлении, оставляя за собой кровавый след, открывая передо мной вид на закатившиеся, наполненные слезами и кровью глазами моей сестры… Крылья исчезли, когти с оторванных рук тоже. Вдруг она сама начала превращаться в пыль. Я поняла, что натворила… Я убила её… Или нет? Можно же её вылечить?! Надо только позвать сильных девастантов, надо броситься к ней и удержать от испарения… Когда я уже сделала шаг навстречу, меня за локоть придержал кто-то. Янгал. Я посмотрела на его равнодушное лицо и вновь на останки сестры. Осталась только пыль. Он притянул её к себе силой мысли, и та превратилась в серое облако, которое забрал куда-то незнакомый девастант, находящийся так же неподалёку. Я заплакала. Тихо, беззвучно рыдаю. Почему ей не попытались помочь?.. Почему все просто стоят? Почему?..       — Ты не виновата…       — Я… я убила её… мою с-сестру…       — Если бы не ты, это сделал бы я. Она уже была на грани становления Падшей.       — Эт-то всё из-за м-меня… если бы я не решилась прийти на этот показ!.. Только если бы я не…       — Замолчи уже… Я же говорю: ты не виновата. Её сердце было прогнившим ещё тогда, когда она находилась в мире Людей. Сейчас её душа даже не может стать белым облаком. Рано или поздно она бы сорвалась и Пала. Я всё равно не позволю тебе умереть. Ты сама смогла себя защитить, за что тебя можно лишь похвалить. А сейчас отправляйся в медпункт.       Я. Это я сделала. Но что я натворила? Как я могла убить собственную сестру? Я всё ещё рыдаю и смотрю на оставшиеся лужи крови. Что это за сила вообще была? Почему я не остановилась? Я… монстр!       С этими мыслями я потеряла сознание. Как мне рассказали, Роман отнёс меня в медпункт, чтобы меня осмотрели… Почему не осмотрели её? Не вылечили? Мою милую сестру, которую я только-только обрела…