Свободный Четыре

      Без четверти полночь мы вместе с Эриком и другими Бесстрашными врываемся в спальню посвящённых, размахивая фонарями и светя ими в лица неофитов, которые находятся на грани отключения.       — Подъём! — кричит Эрик.       Посвящённые начинают вскакивать с постелей, явно испуганные нашим ночным вторжением.       Я вижу, как Трис осматривает толпу, ища меня. Её глаза встречаются с моими, и на момент она словно теряется в море движения.       — Ты оглохла, Стифф? — рявкает Эрик.       Она вырывается из своего оцепенения и, запнувшись, встаёт с кровати.       — У вас пять минут, чтобы одеться и встретиться с нами у путей, — говорит Эрик. — Мы отправляемся на очередную экскурсию.       После этих слов я разворачиваюсь, распахиваю дверь и направляюсь к близлежащим железнодорожным путям, протянутым по территории Бесстрашных.       Через пару минут я слышу торопливые шаги. Посвящённые появляются сразу же, после рождённых Бесстрашных.       — Все хватаем оружие! — кричит Эрик.       Обе группы бросаются к оружию, наваленному на земле, они спотыкаются друг о друга, в попытке взять оружие раньше остальных.       — И когда? — спрашивает Эрик у меня.       Я проверяю свои часы. — С минуты на минуту. Сколько времени тебе понадобится, чтобы запомнить расписание поезда?       — Зачем мне это, если у меня есть ты? — сказал Эрик, и слегка толкнул меня в плечо.       Как и ожидалось, спустя пару минут, отдалённый свет приближающегося поезда появляется слева от меня. Он становится всё ближе и ближе, словно пыхтя на рельсах. Когда поезд доезжает до нас, я хватаюсь за поручень и затаскиваю себя в состав. Я оглядываюсь назад, и вижу, что Трис бежит рядом с поездом, не потрудившись проверить, следуют ли Уилл и Кристина за ней. Я протягиваю ей руку и помогаю залезть в состав. Как только она оказывается внутри, то сразу же отпускает мою руку и садится в другой край состава, даже на смотря в мою сторону.       Что с ней? Что я сделал такого, что расстроило её?       Я отбрасываю эту мысль и поворачиваюсь, чтобы обратиться к посвящённым, как только все успешно оказались в поезде.       — Мы разделимся на две команды для игры в захват флага. В каждой команде будет равное количество участников: рождённых и перешедших. Одна команда выйдет первой и найдёт место, чтобы спрятать свой флаг. Затем вторая команда сделает то же самое, — вагон качается и я держусь за поручень, ища опору. — Это традиция Бесстрашных, поэтому советую вам отнестись к этому серьёзно.       — Что мы получим, если победим? — кричит кто-то.       Серьёзно?       — Это звучит, как вопрос, который настоящий Бесстрашный задавать бы не стал, —произношу я, приподняв бровь. — Конечно же, вы получите победу.       — Мы с Четыре будем вашими капитанами, — говорит Эрик, смотря на меня. — Сначала поделим перешедших?       — Ты первый, — предлагаю я.       Эрик пожимает плечами. — Эдвард.       Как обычно. У Эрика всегда мускулы будут властвовать над мозгами, а не наоборот. Чтобы захватить флаг, требуется нечто большее, нежели просто команда, состоящая из тех, кто физически силён. Тут важна стратегия. Я понял это во время своего собственного посвящения.       Я смотрю на группу посвящённых и делаю свой выбор. — Я хочу Стиффа.       Несколько человек смеются на весь состав, словно считая, что это было абсурдным решением с моей стороны.       — Объяснишь? — глумясь, спрашивает Эрик. — Или ты просто подбираешь слабых, чтобы, в случае поражения, было на кого свалить вину?       Я пожимаю плечами. — Что-то вроде того, — пусть он думает, что хочет. — Твоя очередь.       — Питер.       — Кристина.       — Молли.       — Уилл, — говорю я, покусывая ноготь.       — Ал.       — Дрю.       — Осталась только Мира. Значит, она моя, — говорит Эрик. — Теперь рождённые.       В течение следующих нескольких минут мы делим рождённых в Бесстрашии; Эрик выбирает тех, кто широк и силен, а я, в свою очередь, тех, кто является маленьким и худым.       — Твоя команда может выйти второй, — говорит Эрик мне.       — Не делай мне никаких одолжений, — я отвечаю, ухмыляясь, потому что знаю, что выбранная Эриком тактика не сработает. — Ты знаешь, мне не нужна их победа.       — Да, и я знаю, что они проиграют, вне зависимости от того, когда начнут, — произносит Эрик, теребя кольцо на своей губе. Всегда его ненавидел. — Так что, бери свою костлявую команду и начинай.       Все инициированные встают.       Я прыгаю, когда поезд начинает идти на спуск, и, как только мои ноги касаются твёрдой почвы, пробегаю пару шагов, избегая тем самым опрокидывающей силы инерции.       Кто-то подходит ко мне сзади и кладёт руку на плечо. — Когда твоя команда победила, где вы прятали свой флаг?       — Раскрывать тебе карты не входит в программу занятия, Марлен, — холодно отвечаю я.       — Да ладно, Четыре, — канючит она и кокетливо улыбается. Не знаю, каким она меня считает человеком, но такая тактика никогда не работала со мной. Я убираю её руку со своей и ухожу. Я почти чувствую, как она обжигает взглядом мой затылок.       — Военно-морской пирс, — выкрикивает Юрайя, один из рождённых в Бесстрашии. — В прошлом году мой брат был в победившей команде. Они прятали флаг на карусели.       — Тогда пошли туда! — предлагает Уилл.       Никто не возражает, и мы идём на восток в направлении болота, которое когда-то было озером.       Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как озеро высохло? Десять лет? Пятьдесят лет? Интересно, было ли оно в те дни, когда общество ещё не было разделено на фракции? Я не знаю, почему, но меня всегда поглощают мысли о том времени, когда фракций ещё не было, пытаюсь вообразить мир, в котором бы их не было вообще. Такая жизнь мне кажется лучше. Нехорошо иметь подобные мысли. Я, конечно, никогда не буду высказывать их; чиновникам не нравятся люди, которые ставят систему под сомнение. Поэтому я снова отстраняюсь от этих мыслей и зарываю их в глубине своего сознания, пока они снова не выйдут наружу, когда я задамся этим вопросом ещё раз.       Мы идём через мост, который обеспечивает путь по высушенной реке. Грязь под ним слишком вязкая, чтобы можно было по ней ходить; вот почему и был построен мост.       Как только мы пересекаем его, город меняется. Впереди раскинулось море побитого стекла и разрушенных зданий. Жуткая тишина распространяется от разрушенных руин и просачивается в мою кожу. Это место подобно ожившему кошмару. Городские улицы абсолютно темны, время за полночь и городские фонари выключены.       Позади меня кто-то щелкает фонариком, и улица озаряется светом.       — Боишься темноты, Мар? — дразнится Юрайя.       — Хотите ходить по битому стеклу, милости просим! — язвит она, но тут же выключает фонарь.       Такова жизнь Бесстрашного. Мы всегда были озабочены своей гордостью больше, чем чем-то другим.       Наконец, мы до карусели. Некоторые лошадки поцарапаны и обшарпаны, со сломанными хвостами и расколотыми сёдлами. Я достаю флаг из своего кармана.       — Через десять минут другая команда подберёт для себя дислокацию, — говорю я. — Предлагаю потратить это время для составления плана действий. Мы, конечно, не Эрудиты, но умственная подготовка — один из аспектов тренировки Бесстрашных. Возможно, это даже важнейший аспект.       Уилл подходит ко мне и забирает флаг из моих рук. — Кто-то должен остаться здесь на карауле, а другим следует пойти в разведку для определения дислокации соперников, — говорит он.       — Серьёзно? Думаешь? — Марлен выдёргивает флаг из его пальцев. — Кто назначил тебя главным, перешедший?       — Никто, — отвечает Уилл, — но кому-то надо принять решение.       — Может, стоит выбрать более оборонительную стратегию? Дождаться, когда они придут за нами, или выманить их? — предлагает Кристина.       — Какой-то девчачий план, — комментирует Юрайя. — Я за то, чтобы мы все выдвинулись. Только надо спрятать флаг хорошенько, чтобы его не нашли.       Группа взрывается спорами, каждый кричит громче, чем предыдущий, чтобы быть услышанным. Я сажусь на краю карусели и жду, пока закончатся препирательства и они придут к общему решению. Прислонившись к ноге пластиковой лошади, я поднимаю глаза к небу, и замечаю, что на нём нет ни единой звезды, есть только луна, выглядывающая сквозь тонкий слой облаков.       Хотя чтение запрещено Отречением, потому что это является одной из форм потворства своим желаниям, я всё равно тайком проносил книги в свою комнату и читал их по ночам. Я любил читать всевозможные мифы о созвездиях, о воинах и их зверях, населяющих ночной небосвод. Заоблачный мир очаровывал меня, как ничто другое. Трудно представить то время, когда подобные фантазии поощрялись людьми.       Я настолько был поглощён своими мыслями, что не заметил, как Трис ускользнула от группы. Любопытство взяло верх надо мной, так что я последовал за ней, чтобы узнать, что она задумала. Она останавливается перед Колесом Обозрения и проверяет ступеньки лестницы, простирающихся до его центра.       Когда я окликаю её, она же почти начала взбираться по ним:       — Трис.       Мой голос не испугал её. Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня. —Да? —спрашивает она.       — Я решил выяснить, что же ты делаешь.       — Я ищу площадку повыше, — отвечает на мой вопрос она. — Ничего особенного.       Конечно. Чем выше вы находитесь, тем легче обнаружить цель. Она умная, и я не могу этому не улыбнуться. — Хорошо, я тоже пойду.       — Со мной всё будет в порядке, — говорит она.       — Безусловно, — отвечаю я, и, по правде говоря, я ни на минуту не сомневаюсь в её возможностях.       Она начинает подниматься, а я следую за ней, когда её ноги уже в нескольких футах от земли. Я замечаю, что я быстрее, чем она. Я догоняю её быстро, и вскоре мои руки цепляются за те ступеньки, которые недавно покинули её ноги.       — Скажи мне... — тихо произношу. — Какова, по-твоему, цель этой тренировки? Я имею ввиду игру, а не восхождение.       Мой взгляд устремлён на тротуар, который исчезает всё дальше и дальше. Паника охватывает меня, но я не позволяю ей взять верх надо мной. Я сталкиваюсь с этим страхом каждый раз в моем пейзаже страхов, и каждый раз я надеюсь, что преодолею его, но пока я не добился успеха.       — Обучение стратегии, — отвечает она. — Работе в команде, возможно.       — Командная работа, — усмехаюсь я. Может быть, несколько лет назад это и было работой в команде, но не сейчас. Только не с Эриком.       — Ну, может и нет, — говорит она. — Командная работа, кажется, не находится в числе приоритетов Бесстрашных.       — Она должна быть приоритетом. Раньше была.       Слабый ветер, что я чувствовал на земле, стал набирать силу, как только стали продвигаться выше и выше по ступенькам. Моё горло, кажется, пересохло. Я изо всех сил стараюсь дышать ровно и спокойно. Каждый глоток воздуха прилипает к стенкам моего горла, словно репейники, цепляющиеся за мою одежду на поле, где я обычно играл в детстве.       — Теперь скажи мне... — говорю я, тяжело дыша. — Что, по-твоему, изучение стратегии имеет общего с... храбростью?       Трис на мгновение застывает, молча. Облако проплывает перед луной, и я наблюдаю за тем, как свет переливается на её волосах, освещая светлые струящиеся пряди волос.       — Ну, это... как подготовка к действиям, — в конце концов, отвечает Трис. — Изучил стратегию, используй её.       Моё дыхание превращается в тяжёлые, прерывистые вдохи.       — Ты в порядке, Четыре?       — Ты вообще человек, Трис? Так высоко над землёй… — я тяжело сглатываю. — Неужели тебе совсем не страшно?       Трис, осматриваясь, бросает взгляд через плечо на землю, в первый раз с того момента, как мы начали подниматься, чтобы увидеть, как далеко мы уже забрались. Прежде, чем она успевает ответить, ветер выбивает её из равновесия, и она цепляется за ступеньки, чтобы не упасть. Не колеблясь ни секунды, я обвиваю рукой одно из её бёдер, а мой палец начинает прокладывать дорожку вдоль обнажённой кожи под футболкой, направляя её тело обратно к лестнице. Мои пальцы покалывают после контакта с её кожей. Я чувствую, что моё сердцебиение ускоряется, и я почти уверен, что высота - не единственный фактор, поспособствовавший этому.       — Всё хорошо? — бормочу я.       — Да, — заверяет она меня.       Мы двигаемся в тишине, пока не достигаем платформы. Трис садится с краю, освобождая место для меня. Она свешивает ноги, а я сажусь и прижимаюсь спиной к металлической опоре. Я наблюдаю, как расслабленно сидит Трис, словно высоты для неё совершенно не существует.       Она поворачивается ко мне и говорит: —Ты боишься высоты. Как ты выживаешь среди Бесстрашных?       — Я игнорирую свой страх, — отвечаю я. — Когда я принимаю решение, я забываю о его существовании.       Я смотрю на обширное пространство города, но чувствую, что её взгляд задержался на моем лице.       — Что? — спокойно спрашиваю я.       — Ничего.       — Мы недостаточно высоко забрались, — говорит она, озираясь.       Я смею не согласиться.       Она смотрит вверх и изучает балки над нами. Я следую за её взглядом и замечаю, насколько обветшалым кажется Колесо Обозрения. Однако, если руки и ноги найдут нужные места, то подняться наверх не составит труда.       — Я собираюсь лезть дальше, — она встаёт и дотягивается до одной из балок сверху.       — Ради Бога, Стифф! — стону я.       — Ты можешь не идти за мной.       Трис останавливается на секунду, обдумывая свой следующий шаг. Она ставит ногу на место пересечения двух балок и толкает себя вверх, в процессе цепляясь за следующую. Она начинает покачиваться, и моё сердце замирает. Я должен подняться вместе с ней. Каждый инстинкт в моём теле говорит мне, что это неразумное решение, но я не могу позволить Трис рисковать и взбираться по Колесу одной.       — Обязательно! — говорю я.       Медленно мы поднимаемся вверх по Колесу Обозрения. Одно неправильное движение, и мы оба сорвёмся, распластавшись на мостовой. Мой взгляд устремлён к небу, я концентрируюсь только на том, куда ставить руки и ноги. Иногда я думаю о Трис, которая всего на шаг впереди меня. Её присутствие помогает мне оставаться в здравом уме. Если это можно забыть, хоть на секунду, высоту и тот факт, что мы рискуем своей жизнью, взбираясь по ржавому и неустойчивому Колесу Обозрения, то этот момент кажется умиротворяющим. Только я и она, под нами весь мир, а выше — только звёзды. Слабый ветерок касается моей щеки, и я возвращаю свои мысли в нужное русло.       Неожиданно Трис останавливается и, щурясь, смотрит вдаль. — Видишь? — говорит она, указывая пальцем на светящуюся точку вдали.       — Да, — моё лицо озаряет улыбка. Мы нашли место, где скрылась другая команда! — Свет из парка в конце пирса, — произношу я. — Смотри. Они окружены открытым пространством, но деревья обеспечивают им некоторую маскировку. Очевидно, недостаточную.       — Хорошо… гм, — говорит она, откашливаясь. — Спускайся первым, я за тобой.       Я киваю и начинаю спускаться.       Спускаться намного легче, чем подниматься. Я с лёгкостью нахожу места для ног, спокойно спускаясь вниз. Тем не менее, мои руки цепляются за балки так сильно, что становятся от этого красными и начинают трястись в страхе, что рука соскользнёт и я окажусь на тротуаре. Над собой я слышу, как Трис передвигается по балкам. Громкий лязгающий звук привлекает моё внимание, и я поднимаю глаза как раз вовремя, чтобы увернуться от балки, пролетела рядом с моей головой. Я смотрю на Трис и моё тело охватывает волна ужаса.       Трис болтается в воздухе, а её ноги отчаянно ищут точку опоры, но не находят, так как следующая балка находится вне её досягаемости. Моё сердцебиение, словно барабан, отдаётся в моей голове, я не могу мыслить рационально, но я знаю, что должен действовать быстро.       Глаза Трис наполняются ужасом, и она подавляет крик.       Она соскользнёт.