***
— Вставай, балласт! Сегодня, наконец, пойдешь отрабатывать свою жратву. Молодой парень открывает глаза и сразу жмурится — отвратительный фиолетовый свет режет по зрачкам. — Давай! — его дергают за локоть, вынуждая вставать быстрее. — Пять минут! Клиент не будет ждать. Давай, пацан, — парню тычут в грудь скомканным шелковым халатом, а после направляются к выходу. Юноша быстро принимает душ в грязном подобии душевой комнаты и матерится, скользя на кафеле, когда в его дверь стучат. Открыв её, он никого не обнаруживает до того момента, пока его не сжимают чьи-то руки, зажимая рот. — Слушай сюда. Сегодня я работаю вместо тебя, а ты отсидишься здесь настолько незаметно, чтобы никто и не подумал, что ты тут. Кивни, если понял. Парень кивает головой, зажмуривая глаза. Его толкают к углу, упирая лицом в стену. — Будешь стоять здесь, не поворачиваясь, пока я не уйду. Понял? Кивни, — он снова кивает. У еще почти мальчишки в голове шестерёнки отказываются работать, чтобы хоть немного дать ему предположить, кто из его «коллег» проституток, еще и среди парней, настолько слетел с катушек из-за возможно неплохой оплаты за ночь. — Хорошо выполнишь мою просьбу и бонусом получишь свою жизнь, — шепот опаляет ухо, — надеюсь, ты ею дорожишь. И парень дорожит, настолько сильно, что так и стоит голышом в уже пустой душевой, все так же отвернутый к стене до тех пор, пока в комнате не возникает посторонний шум. Он знает, это пришли сопровождающие верзилы за ним. Точнее теперь уже за тем незнакомцем, который пойдет вместо него. Они не заметят подмены, так как они никого ни в лицо, ни по имени не знают.***
Уверенный шаг, взгляд исподлобья, а на теле кроме шелкового халата почти ничего, если не считать косых взглядов проституток, как мужского, так и женского пола. Парня, никому не знакомого здесь, ведут наверх из подвального помещения, через довольно длинный коридор, разбитый раз через раз дверьми приватных комнат. Для незнающих, с публичной стороны — это здание салона расслабляющего и лечебного массажа и услуги спа-процедур с незамысловатым названием «Violet», а осведомлённые знают,что за всей этой мишурой, с тыльной стороны здания скрывается коридор с комнатами, где предлагаются интим-услуги как женщинам, так и мужчинам. Шатен в шелке, с большим сопровождающим бугаём, останавливается напротив комнаты восемьдесят четыре, расправляет плечи и собирается постучать, но опускает руку, заходя просто так. Комната освещается яркой фиолетовой надписью «Violet» над зеркалом и тусклым светом из окна, около которого стоит клиент. Оценивающий и изучающий взгляд прищуренных глаз скользит по его спине, мечется по комнате, запоминая детали. Все. До единой. Брошенный на спинку стула пиджак, легкую сумку, бутылку алкоголя, нет никаких острых предметов, окно упирается глухую стену другого здания, но незнакомец всё равно смотрит в него, закинув голову к верху и сунув руки в карманы. Уверенный в себе. Вероятно властный. Жестокий. — Ты любишь снег? — клиент не поворачиваясь, обращается к парню. Но тот молчит, сверля взглядом чужую спину. — Я вот люблю. Он прекрасен, — продолжает незнакомец. Его голос задумчив и одновременно расслаблен. — Как тебя зовут? — он разворачивается, и оперевшись о подоконник, начинает заворачивать рукава рубашки. Парень облизывает губы, отводя взгляд от силуэта в окне, а затем снова переводит на него, и «смутившись» отводит вниз. Сейчас нужно отыгрывать роль взволнованного и невинного парнишки, он прекрасно знает это, поэтому неуверенно хрипит: — Ви. Легкая ухмылка появляется на лице клиента, а оценивающий и сканирующий взгляд охватывает чужое лицо и тело. Он отходит от окна к столику, открывая бутылку виски. — Ну располагайся, Ви, или мне нужно оплачивать каждое твое движение? — Нет, — еле слышно выдавливает тот, садясь на край кровати. Его колени вздрагивают, а дыхание слегка сбито от наигранного волнения. Он не перестает наблюдать за этим человеком, за его реакциями, удостоверяться, чтобы он видел всю его игру, чтобы верил. Ви уверен, что его сложно будет обвести вокруг пальца. Он знает не очень многое об этом парне, кроме того, что его имя Чонгук, и он, вроде как, немного старше него, а еще он очень хороший убийца, жестокий, возможно, с немного поехавшей крышей, и Ви сейчас очень сильно рискует, находясь здесь. — Я Асура. Можешь так меня называть, — парень видит сначала стакан перед своим лицом, прежде чем поднять глаза на подошедшего. — Выпей. Алкогольный запах бьет в нос. Жгучий. Но Ви берет. Асура присаживается рядом на кровать, пока не совсем близко, но этого достаточно, чтобы рассмотреть его. Это парень. Да, не на много старше самого Ви, с серьёзным лицом и горящими, угольными глазами. — Почему ты здесь, Ви? — Асура немного щурится, вглядываясь в его лицо, заинтересованно. Кто другой бы нервно сглотнул бы, но не Ви. — Вы позвали, — парень сначала уверенно с вызовом и хитринкой смотрит, а потом уводит взгляд, «смутившись» и отпивает из стакана. — Ну, конечно, — Асура усмехается и упирает взгляд в глаза напротив. — Вообще-то суть вопроса не в этом, — он не отводит глаза, насквозь читая Ви, а тому кажется, что вопрос касается не конкретно здесь и сейчас, а в принципе всю его жизнь. Нравится ли она ему, нравится ли ему то, что по некоторым обстоятельствам он вынужден находиться тут. — И я думаю, ты понимаешь, о чем я, — его глаза все так же на чужом лице, пристально, а пальцы поглаживают парня по бедру, поднимаясь выше под халат. Ви вздыхает, прикрыв глаза. Так нужно, этого требует роль. Этого требует дело. Он знает, что вообще-то секс ему не угрожает. Асура давно перестал ходить сюда ради этого, но что-то есть во всех взглядах и жестах этого человека пугающее, хищное, что-то заставляющее напрягаться, ощущая желание на себе. — Ты так напряжен, — усмешка, — взволнован, — взгляд с прищуром. Ты ведь знал, куда и для чего шел, — Асура придвигается к его лицу, и парень, чувствуя чужое дыхание на своих скулах, сжимает их. Ви ведет, ему верят. Его дрожащим пальцам, неровному дыханию. А еще Асуре это нравится. Это он тоже видит. Этот парень заинтересован в чужой дрожи, смущенных взглядах. Ви знает, что он приходит сюда по четвергам, два раза в месяц, но видимо, это заведение давно перестало будоражить его фантазию и теперь, Асура стал приходить из привычки, заказывать парня и просто пить с ним всю ночь. Но почему-то, что-то подсказывает ему, что этот человек не смотрел на тех остальных таким взглядом. Возможно, он немного переиграл и перестарался, и теперь не ясно, чего именно дальше ожидать. — Это очень мило, знаешь? — Асура проводит носом по чужой щеке, — я не встречал таких как ты уже очень давно. Ви требуется очень большого самообладания, чтобы подавлять свои рефлексы к сопротивлению, к нападению, защите своего личного пространства. Идя сюда, он рассчитывал только на распитие алкоголя один на один, но происходящее сейчас не особо его радует. Но пока все терпимо. И он профессионал, он вытерпит. — Знаешь, ты не похож, на мальчишек оказывающих такие услуги, — Асура забирает из его рук стакан, не заморачиваясь его куда-то поставить, а просто бросает на пол. — Не знаю, почему ты здесь, но надеюсь, у тебя достаточно весомые причины, — чужая рука впивается в горло Ви, заставляя вены вздуваться, а тело тяжело наваливается, вжимая в кровать. Недостаток воздуха заставляет паниковать, а угроза жизни — взять эмоциям верх, которые парень столько лет учился подавлять, и всё, что ему удается — это отвесить неуклюжую оплеуху захватчику, еще сильнее усугубляя своё положение. Асура садится на его грудь, отпуская шею, пока справляется с руками Ви, обездвиживая их своими коленями, а затем снова сжимает шею. — У меня весьма специфические наклонности, — Асура склоняется над парнем и говорит в самое ухо. Ви вполне может с ним совладать, наверно. Но пока можно продолжить придерживаться роли, отворачивать голову от чужого шепота, сопротивляться и сжимать скулы. — Эй, я ведь могу потребовать обратно свои деньги за неудовлетворение моих желаний. А если мне вернут деньги, то на утро твои органы, вероятнее всего, разъедутся по всей Корее. В «индустрии» проституции все просто: ты зарабатываешь деньги своим телом и не важно, целое оно или по частям. Устраивает перспектива? — Асура, сидя на чужом теле, смотрит свысока, доминантно, властно, все еще держа шею в захвате, но не удушая. Ви остается дрожать, ему ничего не стоит заплакать, заставить течь слезы и выглядеть абсолютно потерянным и испуганным ребенком. — Я здесь совсем недавно, мне сказали, что дальше разговоров ничего не зайдет, — голос дрожит и слез полные глаза. — Мне ничего не сказали. Ничего. Асура смотрит на него ещё какое-то время. Верит или нет — не понять, но Ви хорош. Мужчина отводит взгляд, сильно сжимая челюсть, вместе с ней и губы в тонкую полоску, отпуская парня и слезая с него. Он идёт к двери, в проёме которой появляется один из грузных сопровождающих. — Он остается тут, — парень отсчитывает деньги, протягивая здоровяку, — на всю ночь, — и снова закрывает дверь. — Сегодня спишь здесь. Будем считать, что этой ночью в твои услуги входит прикрыть рот испать, — Асура закидывает на него покрывало с другой половины кровати и усаживается полулежа. — Это мое снисхождение к тебе за то, что тебе не разъяснили всех нюансов. Не люблю, такое дерьмо. Ви лежит калачиком, пока не двигаясь под одеялом, воняющим куревом и дешевым кондиционером. Ухмыляется про себя своей победе. Целая ночь здесь — это очень даже хорошо. У него будет достаточно времени, чтобы заняться вещами Асуры: его карманами и их содержимым. — Как тебя зовут? — Асура выдергивает Ви из его размышлений. — Ви, — парень, отодвигается на край кровати, будто бы уже почти успокоив истерику. — Это я уже слышал. Настоящее имя. В ответ тишина.Какая-то реальность, внутреннее ощущение себя настоящего вырываются наружу. — Пока я живу подобной жизнью, пока я не выберусь из этого всего, моё имя будет Ви, — ответ больше для себя, чем для Асуры, с привкусом горечи собственного прошлого и настоящего. Именем Ким Тэхён он пользовался уже очень и очень давно — до того, как бросился отчаянно зарабатывать деньги. Совершенно не важно, каким способом.***
Когда Ви резко просыпается, уже около восьми утра, если его биологические часы не тупят. Они сам не заметил, как уснул, хотя это не входило в его планы. Аккуратно выбравшись из кровати, парень осматривает вещи Асуры, его кредитки и документы, изучая каждое слово и цифру, но не получает ровным счетом ничего полезного, кроме ненастоящего имени, ненастоящей даты рождения, ненастоящего адреса жительства, ненастоящей личности спящего человека. — Нашёл, что искал? — слова ударяют Ви в мозг от неожиданности. Асура так и лежит с закрытыми глазами, чуть заметно улыбаясь. Он набирает воздух, чтобы что-то сказать, но стук в дверь его прерывает. Асура смотрит на часы на запястье, слабо усмехаясь: — Секунда в секунду. Да по этим ребятам можно часы сверять, — он встает, отдергивая воротник примявшейся рубашки Ви следит за каждым движением, пока парень не видит, а попадая под его внимание, смотрит «взволнованно», «выжидающе», «нервозно» подвигаясь к краю кровати, не спеша выходить. — Да, верно, ты ждёшь здесь, — одобряет Асура и берёт со стула пиджак, направляясь к двери. — Мы ещё не закончили, — он останавливается прямо перед ней, проговаривая, не поворачиваясь. — Кажется, все самое интересное еще впереди, — парень прежде чем выйти, усмешливо дергает уголком губ, и Ви не кажется, что это предвестник чего-то хорошего.***
За дверьми Асуру встречает здоровяк, угрожающе смотрящий в глаза. — Время, — сообщает он ему, — плати еще или… — Мне нужен управляющий, — парень обводит глазами вокруг, подбирая слова, — этим всем. Есть разговор. Выгодное предложение, — на лице Асуры хитрая ухмылка. — Он не сможет отказаться. Громила сначала стоит, а потом разворачивается, давая понять, чтобы следовали за ним. Они спускаются на этаж ниже. Здесь такой же тусклый свет с фиолетовым оттенком. Дойдя до конца коридора, здоровый мужик стучит в двойную дверь и входит, вслед за ним и Асура. Комната в полумраке, окна занавешены плотными шторами. В нос бьёт резкий запах опия, а глаза чуть ли не жжёт от дыма. Перед ними в трое мужчин, средних лет, играют в бильярд, в окружении полураздетых, вызывающих девиц. — Ммм, этот парень что-то болтал про выгодное предложение… — мямлит здоровяк, пялясь в пол, боясь поднять голову. — Совсем идиот?! Ты нахера его сюда припёр? — орет самый лысый и старый из них. — Я покупаю у вас того пацана, Ви, — Асура прерывает вопли, — назови сумму и через час она у вас будет. Какое-то время стоит тишина, а потом мужчина заливается смехом и, опираясь на кий, смотрит в упор на Асуру. — Нет у нас никакого Ви. Купишь себе леденцов на свои деньги, сопляк, — он еще какое-то время смотрит на него, а потом, хохотнув, возвращается к игре. Но Асура так и стоит решительно, привлекая внимание. — Парень, дверь сзади, я буду считать, что не видел тебя, — проговаривает мужчина, целясь по шару. — Значит, по-нормальному нельзя было, — Асура опускает голову. — Ох, не люблю я заниматься этим вне работы, — он в два шага оказывается рядом с «главным», схватив его за глотку и опрокинув на поверхность бильярдного стола. Где-то сзади него щёлкает затвор оружия, но он спокоен, только глаза сверкают хищным блеском. — Если здесь со мной что-то случится, то в органы власти Сеула поступит письмо о нелегальной проституции, торговле органами и наркотиками в стенах этого заведения, — Асура говорит это человеку, направившего на него оружие, даже не обращая на него внимания и не поворачиваясь к нему. — Ну, так что? — он снова обращается к главному, — Поговорим сначала? Я покупаю этого пацана.***
Ви стоит у окна, сверля взглядом дверь и перебирая в пальцах жетон с номером. Он накинул на себя одеяло. Сейчас был бы идеальный шанс скрыться, но он не узнал ничего о Чонгуке, он не приблизился к выполнению работы даже на шаг, поэтому придется тупо следовать разворачивающимся обстоятельствам и импровизировать, подстраиваясь на ходу. Пусть он и закаленный, железный почти, но он не может игнорировать то ноющее предчувствие, что Чонгук намного хуже чем он думает, есть вещи, которые еще смогут его удивить, а еще в нем есть что-то, что заставляет чувствовать Ви что-то странное по отношению к нему, какую-то их схожесть, какую-то личную боль. Глаза Чонгука не похожи на глаза просто убийцы. Он перетряхивается всем телом. Да, тут очень даже холодно. Дверной замок щёлкает, и в комнату входит он. — Давай, мы уходим. — Мы? — переспрашивает Ви, дернув бровями, насторожив все внутри, готовясь импровизировать. — Мы. Я и ты выходим из этого здания и катимся по дороге в противоположную сторону от этого места. Так доступней? Давай, передвигай конечностями, — Асура толкает его в спину. — Мои вещи? — Вещи? — обращается Асура к здоровяку, на что тот разводит руками и судорожно трясет головой.— Потом найдём что-нибудь, — отвечает он и выталкивает Ви из комнаты. Они выходят из здания. Ви босиком, всё в том же одеяле садится в машину, якобы запуганно осматриваясь по сторонам, на самом же деле, изучая машину и все содержимое внутри. — Странное дело, — произносит Асура, заводя машину, — они вообще не в курсе, кто ты. Знаешь, вчера вместо тебя должен был быть другой парень. На это Ви не знает, что быстро ответить, сверля дорогу взглядом, но его поиск быстро прекращают. — Но теперь это не особо важно. Придя ко мне вчера, ты лишь нажил себе проблему в моем лице. Я узнаю кто ты. Это вопрос лишь времени. Ви, подтянув колени к себе и укутавшись в одеяло, сидит зашуганным зверьком. Не потому что он такой, это его маска на сейчас. Цепляется незаметно за пейзажи за окном, запоминая дорогу. — Я только лишь хотел увязаться за кем-нибудь, набиться работать в чужом доме, делать что угодно, чтобы жить не на улице, — он шмыгает носом, осторожно проговаривая свою ложь. — Значит, твой план сработал, — Асура останавливает машину и придвигается очень близко к лицу парня. — Я тебя купил. Ты теперь моя вещь, и если учесть то, что ты сам этого хотел, ты не особо огорчишься быть вещью в моих руках. Я буду обращаться с тобой так, как посчитаю нужным, пользоваться, когда и где захочу. Ты сам этого хотел, хотя это и тупо. С момента как ты сел в эту машину, ты полностью попал в мое подчинение. Если я захочу — я убью тебя; если ты разочаруешь меня — я убью тебя; будешь мне угрожать — я убью тебя. Никто даже не подумает искать твоё тело, так что, в любом случае, вариантов у тебя не так много, — Асура наблюдает за реакцией Ви, он это знает, и пытается натянуть самую нечитаемую маску всех чувств. — Я Чон Чонгук, и мне двадцать четыре, — продолжает он, как некий приговор, севшим голосом. — Будешь трепать кому попало моё имя — я тебя убью, — он снова молчит, а затем упирается рукой в ручку двери, заставляя Ви сжать скулы от чрезмерной близости. Замок щёлкает, и машина открывается. — Мы выходим здесь, — Чонгук всё так же близко проговаривает куда-то в скулу, а затем отодвигается. — Я в одном одеяле. Тебе не кажется это не совсем нормальным? — старается неуверенно выговорить Ви. — Меня не волнует, — с этими словами ему уже открывают дверь, заставляя выйти. — И мы не переходили на «ты», но я сделаю вид, что не против. Они идут к торговому центру и спускаются на подземную парковку. Чонгук останавливается около другой машины и кивает Ви в сторону двери, заставляя его сесть. Оба едут молча. Ви чувствует всеми фибрами, что так просто это все не пройдет у него, и он еще очень сильно пожалеет, что взялся за Чонгука. Еще он процентов на восемьдесят уверен, что Чон ему едва верит. Он откусывает кожу с губ, думая о дальнейших действиях, и думая в целом, что не остается незамеченным. — Я позволю задать тебе только один вопрос, — слышит он сбоку от себя и поворачивает голову, всё так же задумчиво откусывая кожу. Вообще-то ему интересно только одно, но спросит он много. — Зачем ты меня купил, почему мы едем так сложно и сменили машину, чем ты занимаешься? — Ви тараторит, но по-настоящему важно только первое. Я разрешил только один вопрос, — Чонгук даже не поворачивает на него голову, не сводя взгляда с дороги. — Это один сложный вопрос с двумя запятыми. Чон усмехается находчивости парня. — Я Чон Чонгук, работаю в отделе по борьбе с наркотиками. Имею доступ ко многим архивам и документам, и, судя по твоему напрягшемуся лицу, у тебя проблемы с законом. Ни один человек не знает моё точное место жительства, что исключает угрозу моей жизни и дома, поэтому, чтобы так и оставалось, я езжу обходными путями и меняю машины. И мы приехали, — Гук глушит мотор и выходит. Ви сидит еще внутри, нужна абсолютная резкость реакций и ясность ума, чтобы импровизировать без проколов, он мысленно пытается подготовиться к этому. Сохранить холодную голову и ясность мышления. — Мне уже нужно применять грубость к тебе? — Гук заглядывает в открытую дверь водительского сиденья. — Мы приехали, не заставляй повторять дважды. Ви выходит, придерживая спадающее одеяло глубоко вдыхая. Они входят на территорию частного дома с большим двором, а затем в дом. Очень светлый и просторный дом. — Зачем я тебя купил? — Чонгук повторяет часть вопроса, закрывая дверь за Ви. — Скажем так, мне показалось, что ты довольно интересный и было бы неплохо обзавестись тобой, — Чонгук говорит о нем действительно как о какой-то вещи. — А еще у меня есть некоторые планы на тебя. В доме появляется посторонний шум, причиной которому лабрадор с тремя лапами, с разбегу набросившийся на Гука. — Да-да, я вернулся, парень, — он гладит его, уворачиваясь от попыток лизнуть себя. — Теперь здесь будет жить ещё и Ви. Иди, знакомься, — Чонгук хлопает пса по спине, подталкивая его к гостю, который не спешит одаривать животное своими ласками. — В пределах дома зови меня «оппа» и только так, за его пределами — будем смотреть по обстоятельствам. Чуть позже ты узнаешь обо мне больше, если я посчитаю нужным, но это будет потом. — Ты планируешь держать меня взаперти? — Ви, складывает руки на груди не то чтобы с возмущением, а с интересом, ставя невидимые галочки для себя. — Нет, можешь гулять, когда тебе вздумается, конечно, если у меня не будет на тебя планов в это время. — Планов? — Ви хмурится. — Ага, — уголок губ Чонгука приподнимается с какой-то пошлостью? Ви действительно увидел пошлый подтекст в этом жесте. — И говорю сразу, чисто для справки, мне никто не нравится, я не влюбляюсь, не встречаюсь, не привязываюсь ни к кому, если что-то из этого случится с тобой — это будут твои проблемы. Временами я буду жить так, будто тебя вовсе не существует. И я могу сделать так, что ты и вправду перестанешь существовать. Игра заваривается с куда более крутым сюжетом, чем планировал Ви, придется очень сильно напрячься и как можно быстрее выполнить заказ. Из плюсов — он прямо в доме Чона, вот так быстро и просто, на что он и не рассчитывал; из минусов — Чонгук опасней и отбитей, чем он думал. Что ж, остается только быстрее все уладить. Гораздо быстрее, чем Чон начнёт воплощать свои «некоторые планы» в жизнь.