***
— Маарлс! Давай домой, уже поздно! Я как всегда заигралась на улице с соседскими мальчишками. Так вышло, что во всех соседних домах жили дети моего возраста только мальчики. Это меня нисколько не смущало. Точнее пока мне было 9 лет. Я помахала рукой приятелям и побежала домой, надеясь выпить огромную кружку горячего шоколада, чтобы согреться. Зайдя домой, я скинула всю мокрую одежду и прошла на кухню, хотя с моих штанов все еще стекала вода. < — Ну, Мар, сколько раз тебе говорила вести себя более аккуратно. Вот снова ты пришла домой вся мокрая! Так скоро и заболеть можно. — Без этого зима — не зима! — я подмигнула отцу. Тот улыбнулся мне, но встретился с сердитым взглядом Алекс МаКкиннон. — Не… ну, а я тут причем?! Мама закатила глаза. А я прошлепала на кухню, чувствуя, как вода со штанов стекает на носки, доставляя жуткое неудобство (ну вы представляете!). Я села за стол, ожидая, когда мама по традиции даст мне кружку горячего шоколада с зефиром. Но вместо этого она поставила передо мной чашку горячего чая. Чая! — Ну мааам. — протянула я. Алекс коварно улыбнулась, чувствуя сладкую месть. Я надула губки, но все же обвила руки вокруг чашки. Все-таки я чертовски замерзла! Легкая обида на маму и неудобство из-за мокрых носков сыграли свое дело. Что-то щелкнуло во мне. И когда я поднесла кружку ПРОТИВНОГО чая ко рту, я почувствовала тонкий аромат шоколада с корицей и сливками. — А врать не хорошо! — Что ты имеешь ввиду, дорогая? — произнес папа, сидя рядом с мамой на диване. Он читал книгу, но все же отвлекся от нее, посмотрев на меня. Мама недоуменно смотрела на меня, словно пыталась понять, в чем она мне соврала. — Ты сказала, что дала мне ПРОТИВНЫЙ чай, а на самом деле горячий шоколад. Да и не простой, а с корицей и сливками! — заявила я, глядя на маму. Я самодовольно улыбнулась, попивая свою сладость. — Как…нет. Не может быть! — мама подошла ко мне и взяла мою кружку с шоколадом. Ну вот, наврала, а теперь еще и отбирает! — И в правда! Она непонимающе уставилась на меня, а потом перевела взгляд на папу. Во всей этой ситуации, мне не было непонятно лишь одно: мама отдаст мне мой напиток или нет?! — Может ты перепутала? — папа не придавал большого значения данной ситуации. Какая разница, что пьет их дочь. Чай или шоколад. -Нет. У нас закончились пакетики для заваривания горячего шоколада. — тут папа отложил книгу и подошел ко мне, встав рядом с мамой. Он взял кружку в свои руки, понюхав напиток. — Хм… Горячий шоколад. < — Я знаю, так я могу его допить? — терпеливо произнесла я. Никто не имеет права отнимать у меня мою сладость. — К-конечно. — произнесла мама, возвращая мне мой напиток. Тот день запомнился мне запахом корицы и шоколада. А так же хлюпающими носками и мокрыми штанами. Сладость, вперемешку с неудобством, со странной историей. < Тем же вечером, мама укутала меня в два одеяла и уложила спать. За окном завывал ветер, а на окнах появились ледяные узоры. Дома было так тепло и уютно, что меня постепенно уносило в царство Морфея. А мама тихим голосом читала мне сказку про сказочную принцессу, обладающую магией. — И превратила она своим поцелуем жуткую жабу обратно в принца… — Фуу, — промычала я, сквозь слипшиеся глаза. — Лучше бы превратила во что-то более полезное. В горячий шоколад, например. — Фантазерка, — ласково произнесла мама, поглаживая мои волосы. Эти движения действовали успокаивающе. Я разлепила один глаз и посмотрела на маму. Она задумчиво уставилась в одну точку. Наверняка думала об вечернем инциденте. Но мне не хотелось. Я перевела взгляд на окно. — Смотри, мама, Санта здесь. И он разукрасил наши окна. Мама отвлеклась от своих размышлений и улыбнулась. Она подошла к окну и закрыла его. Больше мне не было слышно как завывает ветер, словно что-то хочет мне сказать. — Будешь хорошей девочкой, и он принесет тебе завтра подарок! — я хитро улыбнулась. — Я всегда хорошая, но думаю в списках негодников тоже присутствую. — мама рассмеялась. Она подошла ко мне и поправила подушку. — Все, Марлс, пора спать. — я удобно устроилась и закрыла глаза. — Мам. — Мм? — А почему принцесса полюбила принца, ведь он был таким самовлюбленным. — пробормотала сквозь дрему я. Мама немного помолчала, собираясь с мыслями. — Наверное, все дело в любви. Она способна на многое, заставляет людей меняться и идти на необдуманные поступки. Когда человек любит — он мало, что замечает вокруг. — Звучит как болезнь. Не хочу болеть. — мама усмехнулась и поцеловала меня в лоб. — Спи, Марлс. Однажды ты все же заболеешь, принцесса. Последние слова мамы повисли в комнате, так и не дойдя до моих ушей. Потому что я провалилась в свой детский сон, в котором рекой лился горячий шоколад и пахло корицей. А ветер рассказывал мне различные истории, о дружбе и магии. И совсем чуть-чуть о любви.***
Лето тоже неплохое время года. Можно целых три месяца отдыхать от школы, лежать под солнышком, хотя моя кожа так привыкла к холоду, что на солнце я сразу становлюсь красная, как рак. Зато можно купаться, играть с мальчишками в догонялки, расшибать колени в кровь, падая с велосипеда. А еще можно скинуть с себя толстую зимнюю одежду и просто побродить в шортах и короткой майке по улицам, заполненными людьми. Но мало волшебства в лете. Нет пышных снегопадов и Санты, который всегда навещает мою комнату. Люди вечно изнывают от жары, а в холодную погоду жалуются на несправедливость. Еще и друзья покидают меня, уезжая отдыхать куда-нибудь на море. Нет, лето — это не мое. Но сегодняшний день принес мне самое настоящее волшебство в прямом смысле этого слова. Проснулась я как никогда поздно. На дворе стоял июнь месяц, доносился лай собак и пение птиц. Улыбнувшись от мысли, что я не проспала и сейчас не надо бежать ни в какую школу, собрала свои золотые волосы в пучок и выбежала из комнаты. На кухне пахло выпечкой и корицей. Папа сидел за столом и ковырялся вилкой в своем кексе, поглядывая с улыбкой на маму. Алекс МаКкиннон, сияя изнутри, попивала утренний кофе, ожидая новую порцию кексов. — Всем доброе утро! — пропела я, садясь на свой привычный стул. Под сиденьем он весь был облеплен жвачкой и сальными пятнами. Так я пометила его. — И тебе доброе, солнышко. — папа хитро улыбнулся. Это означало, что он что-то задумал. Вообще все говорят, что я до невозможности похожа на него. Глазами, улыбкой, характером. Лишь свои белокурые волосы и маленький прямой нос я унаследовала от мамы. Мама поставила передо мной тарелку с кексами. Они с папой как-то странно переглянулись и улыбнулись. — Мааам…? — Неужели ты будешь пить свой горячий шоколад в такую жару? — Конечно! — папа усмехнулся себе под нос. Они с мамой снова странно переглянулись. Да и вообще Алекс МаКкиннон сегодня была какая-то странная, такая радостная и светлая. Что-то тут не чисто. — Мам, ну так что? — Что? — Шоколад! — мама пропустила мои слова, вновь оглядывая папу влюбленным взглядом. — Что происходит? — То есть? Мы завтракаем. — А ну колитесь! — мама с папой снова переглянулись, заставив меня закатить глаза. Затем мама опустилась на стул рядом с папой. — Марлин, милая, ты бы хотела чтобы нас стало больше? — я удивленно посмотрела на родителей. Они что щенка хотят завести? Или кошечку? — Всмысле? У меня аллергия на собак… — папа улыбнулся, а мама усмехнулась. — Нет, солнышко, мы не об этом. Ты бы хотела себе брата или сестру? — я чуть склонила голову набок, улыбаясь. Это вошло у меня уже в привычку. — Наверное, если он, конечно, не будет претендовать на мой горячий шоколад. — сказала я, болтая ногами. Каково это быть старшей сестрой? Жуткая ответственность, совершенно несвойственная мне. — Через пару месяцев будет у тебя брат или сестра. — А как? Где вы его возьмете? . В глазах родителей промелькнула неуверенность. Они немного помолчали, подбирая слова для ответа на мой вопрос. — Ребенок — это счастье. - нежно произнесла мама. - А счастье приходит неожиданно и спонтанно. Когда ты будешь готова, и мы с папой тоже, тогда к нам придет новый член семьи. Я вскочила с места и бросилась обнимать родителей. Ну и что, что мне придется теперь делить их с кем-то. Зато нас станет больше. И мир МаКкинноных увеличится! А значит и магия, что внутри нас тоже станет больше! — Ты самая лучшая дочка на свете! Эта фраза меня так обрадовала, что кексы, внутри которых был шоколад, взорвались, выплескивая наружу содержимое. Я рассмеялась, а вот родители были в шоке. На их лицах читался испуг. Я замолчала. Шоколад окутал всю комнату. Мама вскрикнула, а папа напрягся. Некоторое время царила тишина на кухне. Она прервалась звонком в дверь. Никто даже не дернулся в сторону двери. Родители удивленно рассматривали грязную кухню, переводя взгляд на меня. А я облизывала пальчики, которые были испачканы шоколадом. Они несколько раз порывались что-то сказать. Между тем кто-то настойчиво звонил в дверь. Затем мама встрепенулась, словно ото сна, и молча протопала в коридор. Папа нервно улыбнулся мне. — Милая, что это было? — его голос был как никогда серьезен. И счастье, которое было пару минут назад, испарилось, но все еще оставалось где-то рядом. Я смутилась. Что творилось вокруг меня не было понятно. Но каждый раз когда что-то происходило необычное родители просили не брать это в голову, и я благополучно забывала. До следующего раза. А чета МаКкинноных между тем с каждым годом становилась все более беспокойной. — Я правда не знаю, папочка, — я понурила голову, рассматривая шоколад на пижаме. — Я тут не причем, честно. — Билли, подойди пожалуйста! — донесся нервный голос Алекс МаКкиннон из гостиной. Папа встал, стараясь избавиться от липкой сладости на волосах и одежде. Я заинтересованным взглядом проводила отца. Мне было жутко интересно, кто же пришел к нам в гости, поэтому я спрыгнула со стула и приоткрыла дверь в гостиную. По-середине комнаты стояла женщина в причудливом наряде, как на Хэлловин. Я с трудом сдержала улыбку. Ее кошачьи глаза оглядывали гостиную и остановились на « шоколадной» одежде моих родителей. Папа с мамой выглядели смущенными. У женщины была гордая осанка и надменный вид. Такую не хотелось бы злить, и уж тем более попадаться ей на глаза. Но я с детства отличалась тем, что мои мысли всегда были материальными, поэтому стоило мне лишь подумать об этом, как кошачьи глаза женщины заглянули в мои собственные. У меня перехватило дыхание и я резко закрыла дверь. — Мисс МаКкиннон не стоит бояться. Я снова приоткрыла дверь, взгляды родителей и строгой женщины призывали меня подойти к ним. Так я и сделала. Наверное я глупо выглядела. Лицо чумазое, все в шоколаде, пижама в том же, волосы завязаны в пучок и где-то сосульками свисают, слипшиеся от сладости, пряди. Да уж, я явно не самый везучий человек на этом свете. < — Здравствуйте. Простите, что подглядывала. — мое лицо покраснело. Господи, что я говорю? — Ничего, юная леди. Речь все равно пойдет о вас. — я моментально вспыхнула и подняла голову. Родители смотрели на женщину с опаской. — Это не я, честно! Это все Марко, это он предложил сделать это. Я честно не хотела, но… — слова вылетели раньше, чем я успела о них подумать. Я начала размахивать руками, доказывать, не замечая легкой улыбки на губах этой странной женщины. — Марлин… — Простите, я больше так не буду, хотя… — Марлин! — я перестала тараторить, впиваясь в ее лицо глазами. — - Меня зовут Минерва Макгонагалл. Я заместитель директора в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. А так же твой будущий профессор Трансфигурации. — я широко открыла рот из-за чего слипшаяся прядка попала мне на язык. — Что, простите? Кто вы? — спросила мама, кладя ладони на свой живот. Папа встал рядом с ней. Его лицо выглядело не таким удивленным как у мамы. < — Я здесь, чтобы сказать вашей дочери, тебе Марлин, что с этого дня для тебя готово место в нашей школе. И оно ждет тебя. — женщина пыталась сохранить невозмутимое лицо, но вид нашей « шоколадной» семейки делал эту задачу трудновыполнимой. — Вы наверное замечали за своей дочерью некие странности. — мама с папой переглянулись и усмехнулись. < — Странности — это мягко сказано. Сегодня утром наша кухня стала центром взрывательной битвы кексов! — я улыбнулась, ковыряясь носком в линолеуме. — Вы хотите сказать… — Марлин — волшебница. Причем очень… хм, необычная. — я рассмеялась. — Это правда? Я настоящая волшебница из сказки? И я могу превращать принцев в жаб? — Если ты это сможешь, то я лично поставлю тебе самую высокую оценку по своему предмету. — - Макгонагалл тепло улыбнулась мне. Я ответила ей тем же и оглянулась на родителей. Они не выглядели такими же счастливыми, как я. — Это же не шутка, да? Мы не отправим Марлин туда, куда не уверены… — Милая, это правда. Мой дядя Роберт тоже был волшебником. — мы с мамой удивленно посмотрели на папу. Он никогда не говорил о своем дяде. — - Он умер в ходе неудачного эксперимента…эм, с магией. — последняя фраза явно была лишней. Мама заметно погрустнела. А вот папа засиял. — Моя маленькая Марлин — настоящая волшебница! Папа подхватил меня и закружил по гостиной. Я улыбалась, а внутри все пело. Я — волшебница! Марлин МаКкиннон и волшебство? Звучит невероятно. Вот оно счастье. Оно приходит, когда мы готовы его принять. Значит, я готова? Где же тогда мой брат или сестра? Папа отпустил меня и встретился с тревожным взглядом мамы. Он увел ее на кухню о чем-то поговорить, оставив меня наедине с женщиной в остроконечной шапке. Надеюсь, папа сможет уговорить маму отпустить меня учиться туда. Поверить не могу, больше не придется учиться в школе для обычных детей! — Это тебе дорогая. — произнесла строгая дама, протягивая мне письмо. — Только там ты сможешь решить какой волшебницей захочешь стать. Но мне кажется, тебя ждет чудесная жизнь в нашем мире, Марлин МаКкиннон. — ее кошачьи глаза выглядели намного теплее, чем когда я увидела их впервые. Она провела рукой по моей щеке, измазанной шоколадом. — Чудо внутри, а не снаружи. Тебе кстати там подарок от нашего директора. Он давно наблюдал за тобой. Женщина выпрямилась и подошла к моим родителям, обсуждая последние неясные для них детали. А я нетерпеливо распечатала конверт, пачкая сладкими руками бумагу. На письме красивыми зелеными буквами было что-то написано. Но меня больше привлек мешочек с маленькой запиской. Она гласила:Марлин Аннабель МаКкиннон. Надеюсь вы любите лимонные дольки, дорогая, они прекрасны почти так же, как и шоколад!