Godforsaken

— Пожалуй, с этим все ясно. Мы закончили, — стальной голос разрезал минутную тишину, до этого прерываемую лишь тихим, еле сдерживаемым всхлипыванием со стула по ту сторону массивного рабочего стола. Мужчина щёлкнул пальцами, давая охране команду к действиям: — Делайте с ним, что захотите, но чтобы на его личико больше никто не смог смотреть без слез, — спокойно обратился блондин к охране, откидываясь на спинку кожаного кресла и равнодушно глядя на волочащегося по полу омегу. Истошные вопли, пузырящиеся в носу сопли и летящие в стороны слюни, сдираемые до мяса ногти и глаза, полные звериного ужаса, — весь шум исчез за хлопком тяжёлой двери. — Не слишком ли жестоко? — мягкий голос и ладонь, опустившаяся и сжавшая напряженное плечо. Шатен взволнованно пробежался глазами по напряжённой позе Намджуна и невольно выдохнул сам, когда мышцы под рукой расслабились. — Он почти лишил нас половины месячной выручки. — Брови в недовольстве сдвинулись к переносице. — А ещё халтурил и всегда был в центре всех любовных интриг. Мы не должны привлекать к себе столько внимания. Да и птички нашептали, что он действительно пытался переметнуться к другому району. — Но он ещё так молод. — Он знал, что его ждёт, подписывая контракт, Джин. Он не просто знал — он даже видел. Но, видимо, в черепушке действительно нет ничего, кроме ваты. — Альфа тихо простонал, когда шатен стал нежно разминать затёкшие мышцы. — Ким Сокджин, ты когда-нибудь прекратишь сводить меня с ума? — О, надеюсь, что нет, — тихо смеётся омега, едва ощутимо целуя блондина в висок. — Иначе я зря отучивал тебя пинаться во сне. — Я на тебе так и не отыгрался за то связывание, — наигранно обиженным тоном вторит старший. — Между прочим, у меня почти сорвалась важная сделка в тот день. — Да кому ты заливаешь, — хитро улыбается омега, обнимая мужа за шею и прижимаясь щекой к мягким прядям. — Ты сам умолял меня не останавливаться. И, к слову, у меня постоянный доступ к твоему расписанию. Намджун с обреченным стоном откинул голову на чёрную кожу кресла. — Господи, чем я думал, когда расписывался с дьяволом?.. — тихо проворчал альфа. — Это риторический вопрос или показать? — Джин изгибает бровь, растягивая губы в ухмылке. Джун порывается было притянуть к себе это наглое создание и заткнуть, наконец, слишком язвительный рот, как у этого самого создания тихо пищит приёмник в кармане, моментально отрезвляя пару. — Проснулся? — Видимо, опять кошмары. — Знаешь, что самое смешное? — М? — У него третий курс, а мы все ещё носимся с ним, как с трехлетним. — Ты не хуже меня знаешь, почему, — вздыхает шатен, отстраняясь и слабо улыбаясь. — Знаю… Отчёты и все документы на столе. — Намджун не удержался и мягко поцеловал любимые губы, зависнув так на несколько секунд, а после нехотя отрываясь и шепча, — будь осторожнее. — Джуни, он же не монстр, — тихо смеётся омега, получая недовольный взгляд в ответ. — Ты прекрасно понимаешь, о чём я. — А ты прекрасно знаешь его отношение ко мне. Ещё немного, и ты станешь таким же в его глазах. — Скользящие по щеке нежные пальчики невольно успокаивают слабо кивнувшего альфу. — Беги, я принесу еду. — У тебя десять минут. Через пятнадцать — встреча с главой южного клана. — Иди уже, библиотека ходячая, — фыркнул блондин, отстраняясь и шлепая омегу для придания скорости. Тот, смеясь, вышел с папкой не через основную дверь, а через другую, почти слившуюся со стеной, рядом со столом. По мере приближения к верней площадке винтовой лестницы, Джин все больше задумывался: почему библиотека? *** Высокие потолки. Темнота, создающая иллюзию полного отсутствия границ. Одна кровать посреди комнаты. И тишина. Абсолютная. Та, от которой сходят с ума и ищут спасение хоть в жужжании ламп или тикании часов, но здесь не было ничего. Любой шорох, любое волнение, ускоряющее биение сердца, было сравнимо с оглушительным шумом толпы, бьющим по барабанным перепонкам, с грохотом при падении чего-то большого и хрупкого. Но ему нравилось. Он сидел полубоком к двери, возведя глаза к маленькой щелочке между шторами у самого верха. Крохотный лучик холодного света падал на мраморную кожу, слегка подсвечивая. Юноша не шевелился, напоминая больше искусно вырезанную скульптуру, но никак не человека. Дверь бесшумно открывается, и Джин, как любой омега подверженный влиянию эмоций и чувства прекрасного, восхищённо застывает на пороге. Казалось, время застыло. Лишь тихие вдохи напоминали о жизни в этих стенах. — Ангел мой, — мягко улыбается шатен и, прикрыв дверь, подходит к кровати, медленно и осторожно присаживаясь на её край, боясь разрушить хрупкую магию комнаты. — Ты опоздал.. — тихо произнёс юноша, не меняя положения. Сокджину померещилось, что голос исходит из совершенно иного места. — Возникли проблемы с тем омегой. — Намджун молодец. — Он попросил передать документы. — Я не хочу смотреть их сейчас. Джин на секунду замолчал, а после, будто в замедленной съёмке, пропустил шёлковые пряди неподвижно сидящего перед ним парня сквозь пальцы, зарываясь в шевелюру. — Кошмары? — Всего один. - Живое изваяние подалось назад, прижимаясь к руке. — Тогда пора спать, — нежно улыбнулся старший. — Ты ведь не оставишь меня?.. — Ни за что на свете. Фигура зашевелилась, робко укладывая голову на колени старшему и утыкаясь носом в тёплый живот омеги. Глаза цвета коньяка вымученно закрылись. — Спокойной ночи, Джин. — Тихий, едва уловимый шёпот, на который шатен лишь улыбается, поправляя одеяло и мягко целуя мальчика в висок. — Сладких снов, — длинные изящные пальцы нежно поглаживают вымученное тело, прислушиваясь к тихому дыханию и запаху. Как только запах пропал, а очаровательное сопение стихло, омега наклонился к аккуратному ушку, шепча: — С добрым утром, мой принц. Воздух вокруг наполнился нотками кофейных зёрен. Глаза цвета темного шоколада с застывшим в них холодом медленно открылись. — Разве я не запрещал себя касаться?