Двадцать пятое декабря.

***

На следующий день только и говорили о бале, о паре, которая танцевала вальс и том, что Драко и Панси разорвали свои якобы отношения, потому что тем юношей был никто иной, как Малфой, но насчёт девушки никто и ничего не знал, Драко лишь ухмылялся, когда к нему подходили и спрашивали о ней. Отношения с Луной так и не дали ход, девушка старалась не натыкаться на него, поэтому он ещё больше стал задирать Невилла в надежде, что она пройдёт мимо и встанет на защиту, Драко ещё раз хотел услышать её голос, ещё раз хотел позадирать Луну, и чтобы она в дерзком манере ему ответила, хотел посмотреть на её причудливые прикиды. Но она не появлялась в его поле зрения, он никак не мог справиться с этим, поэтому стал ещё злее и агрессивнее. Доставалось всем, даже иногда его свите и Панси, которая поняла свою ошибку и теперь бегала за ним снова. — Панси, как же ты меня заманала! — кричал Малфой, — что больше некому драть тебя? Снизь оплату, а за бесплатно тебя любой дурак оприходует в туалете. — Драко, ну, прости меня… — плакала она, — я так больше не буду! Малфой не стал слушать дальше, он развернулся и пошел по своим делам. — Или ты не можешь забыть ту шлюху, с которой зажигал на балу! — крикнула ему вслед Паркинсон. Малфой резко обернулся и быстрым шагом направился к Панси, он схватил её за горло и злобно прошептал: — Ещё раз назовёшь её так — пожалеешь! Паркинсон начала задыхаться и толкать его руками в грудь. Гойл и Забини подбежали к Малфою и стали его оттаскивать от девушки. — Надо же, — тяжело дышала Паркинсон, — Драко влюбился в чокнутую… — Молчи, зараза, молчи! — кричал Малфой, пытаясь вырваться из сильной хватки. — Отпустите меня! Сейчас же! Только попробуй кому-нибудь сказать, ты знаешь меня, Панси Паркинсон. Он развернулся и ушёл, Гойл поспешил за ним. — Ты совсем неправильно поступаешь, — отозвался Грегори. — Я тебя спрашивал? — Драко остановился, ударяя со злости кулаком по стенке. После каникул ничего не изменилось. И тогда Малфой сам стал искать встречи с ней. Он стал караулить её у выхода из Большого зала или около двери, когда у них были смежные уроки, но эта проклятая девчонка вечно выходила в чьей-то компании и так задорно смеялась, словно её не задевало то, что произошло, словно это один Драко страдал. Вокруг него стали уже ходить разные слухи, как только он проходил мимо, то все сразу переставали шушукаться и в упор смотрели на него, показывая пальцем. В конце-концов ему это надоело и когда группа людей замолчала перед ним, он довольно резко им ответил, что ему надоела эта дурацкая зависть, словно других тем для обсуждений не было, и что он всех запомнил. После этого о нём говорить перестали или сделали вид… Потому что поведение Малфоя никак не изменилось. Он по-прежнему преследовал Луну Лавгуд. — Ты одинок? — спросила как-то его она, проходя мимо. Драко поднял на неё свой взгляд. И он вмиг стал холодным. — Надо же! Какую честь мне оказала Её Величество — Чокнутая Лавгуд! — рассмеялся хрипло Малфой. — У меня всё прекрасно, проваливай! И Луна ушла, Драко ударил со всей силы скамейку, на которой сидел. Кровь брызнула из костяшек пальцев, но ему было всё равно. — Что вылупились? — крикнул он и вмиг в его поле зрения никого не стало. Драко закрыл лицо руками. Физическая боль всегда же заглушала моральную? Она ведь лучше? Только душа по-прежнему плачет. И так хочется, так хочется, но… До Люциуса Малфоя дошли не очень хорошие слухи по поводу его сына. Он заметил его странное поведение ещё на каникулах, но не обратил тогда на это должного внимания, но сейчас, когда из слуха рождались другие, Малфой-старший забеспокоился, но не за сына, а за свою гордость, честь семьи, поэтому, не предупредив Нарциссу, которая бы точно его отговорила, он отправился в Хогвартс, к сыну. Его встретил Дамблдор и спросил, чем он обязан такой чести, на что Люциус ответил — он приехал к Драко и хотел бы с ним поговорить. Профессор, позвав Малфоя-младшего в свой кабинет, любезно оставил их вдвоём. — Драко, что за слухи до меня доходят? — начал спокойно Люциус, — будто ты влюбился в девчонку Лавгуда. Ты о чистоте её крови подумал? — Отец, — усмехнулся в ответ он, — ты зачем приехал? Убедиться — остались ли во мне гордость и честь? Или ты волновался за меня? — Люциус открыл рот, чтобы ответить, но Драко его перебил, — ой, можешь не продолжать, — он махнул рукой в его сторону, — я знаю, что ты скажешь. И если это всё, отец, то я смею откланяться и уйти. Драко встал с кресла и готов был уже направиться к выходу, но звук пощёчины его остановил. Рука Малфоя-младшего чисто по рефлексу дотронулась до места удара. Он взглянул на отца. — Я всё расскажу матери. — Сын! — вскрикнул Люциус, — сколько можно прятаться за юбкой Нарциссы? Когда ты уже повзрослеешь? Драко рассмеялся и ответил: — А ты мне когда-нибудь позволял это сделать? Ты когда-нибудь интересовался моим мнением? Меня душит эта метка! — Он указал пальцем на свою руку. — Всё, отец, до свидания! Драко вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Он побежал в сторону комнат Рейвенкло, в надежде увидеть её. Удача ему улыбнулась. Не обращая внимания на то, что она с кем-то разговаривала, Драко схватил её за руку и потащил только в известном ему направлении, Лавгуд не сопротивлялась и надо было отдать ей честь за это. Он привёл её в совятню и наконец отпустил руку девушки. — Луна, — начал он, посмотрев ей в глаза, — я не понимаю, что проиходит, — Драко вскинул руки над головой, словно прося о помощи, — ты же знаешь об этом… — он указал на свою руку, — ты это понимаешь? — Девушка утвердительно кивнула, — и ты здесь, никуда не бежишь… — он подошел к ней слишком близко, — почему ты ещё стоишь рядом со мной? — Драко… — начала Лавгуд, но Малфой заткнул её рот поцелуем. Он кусал губы девушки, причинял ей боль за всё, что она сделала с ним. Не прекращая поцелуй, он начал двигаться в сторону стенки, чтобы была хоть какая-то опора. Лавгуд с тихим стоном ударилась об неё, и Драко прошептал, что мол тебе так и надо. Оба ощущали привкус крови на губах, он смешался с её мятным ароматом и это распаляло ещё сильнее. Драко причинял ей такую сладкую боль. Она гладила его щеки, показывая, как сильно ей нравится его действия, прижималась к нему, в надежде, что он никуда больше не уйдёт, что это не сон. Вскоре тяжело дыша, они оба опустились на колени, и смущенная девушка отвернулась от него, но Драко это не понравилось, он взял её за подбородок и заставил посмотреть на себя. По нему было видно, что он еле себя сдерживает. Его голубые глаза сейчас не были такими холодными. Они искрились чувствами. — Лавгуд, ты же знаешь, что я не изменюсь? — Знаю, — улыбнулась она. — Ты же знаешь, что я буду так же всех задирать? — усмехнулся Драко, хватаясь руками за голову, девушка взяла его ладони в свои и погладила их. — Знаю. Он посмотрел на неё, в её серебристо-серые глаза и понял всё. — Но, послушай меня, Луна, я скажу один раз: ты квинтэссенция моих жизненных стремлений. — Я тоже тебя люблю, — девушка улыбнулась, оставляя на его губах нежный поцелуй.