Благословите, падре, ведь я согрешу

От духоты и жары итальянского лета вечно клонило в сон. Жесткий ворот натирал кожу на затылке, а черная сутана превращалась в изощренное орудие дьявола. Спасали закатанные до локтей рукава, что было, конечно, совсем не правилам. За такое Майкрофт читал нотацию или хотя бы осуждающе смотрел. Достал. Но нет, Шерлок этого не прекратит. И нет, он не хочет испытывать свое терпение и проявлять чудеса смирения, как их Спаситель на кресте. Во всех этих добродетелях он и так упражнялся ежедневно с тех самых пор, как братья Холмс переехали в Рим несколько лет назад, как только Майкрофт принял кардинальский сан. Потому и в тот день, перед тем, как обычно, без стука распахнуть дверь кабинета госсекретаря Святого престола, Шерлок не расправил рукава сутаны. Ватикан и так насквозь пропитан ложью, лицемерием и соблюдением правил, написанных грешными людьми. Зачем еще и ему им следовать? – Шерлок, брат мой, как я рад, что ты заглянул, – эта натянутая улыбка на губах у Майкрофта, елейный тон и то, как быстро он оказался у двери своего кабинета, стоило Шерлоку войти, означали лишь одно: он обхаживал очередную политическую фигуру или богатенького спонсора, который под конец жизни забеспокоился о душе своей и решил купить место в раю. Ах, дорогой, вот только у католической церкви самые высокие расценки. – Я позвал тебя, потому что хочу познакомить с моим гостем из Кембриджа. Следующие пару дней он будет частым посетителем твоих драгоценных Ватиканских Архивов. «Как предсказуемо, Майкрофт». И вправду, в углу кабинета у книжного шкафа застыл невысокий темноволосый мужчина средних лет в джинсах и простой черной футболке, с виду мало чем похожий на обычных гостей кардинала. Очередной многообещающий исследователь, у которого ни гроша за душой, но которому Кембридж выделил щедрый грант? Юный гениальный профессор? Нобелевский лауреат? Но будь все это так, он мог бы просто подать заявление на имя префекта Архивов и легко получить их в свое распоряжение на любой срок, какой только пожелает. В последние годы Ватикан редко отказывал ученым в доступе к своей библиотеке. По крайней мере, к разрешенной ее части. – Я надеюсь, ты окажешь ему особое внимание и поддержку, – чуть тише добавил братец и улыбнулся еще шире, когда гость, наконец, обернулся к ним. Неужто это все-таки юный миллиардер, сколотивший свое состояние на этих новомодных интернет-стартапах и после – ушедший в науку? Но зачем тогда оставлять все свое состояние церкви? Забеспокоился о душе? Отвергла возлюбленная? – Преподобный Шерлок Холмс, самый молодой Архивариус Секретных Архивов Ватикана, – раздался такой знакомый бархатный голос. Сердце пропустило пару ударов: это без сомнения был он. Его вчерашний ирландец с исповеди. – Рад, наконец, с вами познакомиться, – гость протянул руку. Шерлок ошеломленно замер на месте, изучая красивое лицо перед собой и пытаясь уловить в нем хоть что-то. «Ну же, выдай себя, я же уже обо всем догадался!» Карие, почти черные, огромные глаза, впрочем, смотрели скорее с восхищением и подобострастием, как обычно и смотрят на служителей церкви. На узких влажных губах играла легкая, едва уловимая улыбка. – Шерлок, это профессор Джеймс Мориарти, – нарушил неловкую паузу Майкрофт, незаметно, но ощутимо толкая Шерлока в бок. – О, прошу, просто Джим. Не люблю все эти формальности, – кембриджский профессор убрал протянутую руку, которую Шерлок так и не пожал. Что ему нужно? Что он задумал? А может, это какой-то извращенный способ братца проверить его веру и преданность церкви? – Бросьте, Вы должны гордиться своим званием, тем более в столь молодом возрасте, – мёда в голосе Майкрофта было так много, что им можно было бы накормить всех алчущих. – То же могу сказать и про Вас, Ваше Высокопреосвященство. Майкрофт, самовлюбленный индюк в пурпурной сутане, спрятал улыбку в кулак и деликатно прочистил горло, завершая обмен любезностями. – Так вот, брат мой, Джеймс – математик, и для продолжения исследований ему нужно ознакомиться с некоторыми манускриптами. «Начала» Евклида, латинские переводы Архимеда, да ведь?.. Что-то еще?.. Я не эксперт, но ты, я знаю, поможешь, – хмыкнул Майкрофт. В этом был весь он: вот так, между строк, напомнить Шерлоку его старые грехи, когда в университете он прогуливал теологию и историю церкви, а однажды даже всерьез хотел заняться химией. Ирландец посмотрел на него испытующе, на его губах играла еле заметная улыбка. – Помогу. Это все? У меня много дел, – Шерлоку совсем не нравилась вся эта ситуация. – Это все. Но, прежде чем вернешься в свои любимые Архивы, прогуляйся с нашим гостем по Ватиканским Садам хотя бы полчасика. Много работы за это время не переделаешь, а вот насладиться природой, особенно в такую чудную погоду, никогда не помешает, – Майкрофт улыбаясь посмотрел на Мориарти, будто бы обращался к нему, а Шерлок напомнил себе о кротости и смирении, о страданиях Господа на кресте и о том, что всем воздастся по делам их. Но, черт, братец же прекрасно знал, как он ненавидел эту римскую жару! – Не нужно, Ваше Высокопреосвященство, я не хочу отрывать вас всех от дел и... Господи, как же наигранно. Лживо. – Ах нет, это только доставит удовольствие моему брату, да и какие-то полчаса... Прекратите. С Шерлока хватит. – Прогуляемся, нам по пути, – прервал он разыгрываемый перед ним спектакль лицемерия и направился к выходу, надеясь, что наедине быстрее раскусит греховные помыслы этого Иуды.

***

Ветер щекотал взмокший затылок и разносил сладковатый аромат ярко-красных цветов, название которых Шерлок никак не мог запомнить. Солнце дразнило обнаженную кожу рук и слепило глаза. Он невольно завидовал этому профессору, который расхаживал в легких, слегка потертых джинсах, футболке навыпуск и модных солнечных очках. Было тихо. Все экскурсии по Ватиканским Садам для счастливчиков, записавшихся заранее, закончились еще до полудня, а потому в самый зной тут плутали только Шерлок и его странный спутник, который будто бы воды в рот набрал с тех пор, как они вышли из кабинета. Молчали. Он ненавидел все эти светские беседы, но страсть как хотелось выяснить, что у полоумного ирландца на уме и что означала та странная исповедь в воскресенье, а потому, когда они остановились у фонтана, напоминающего грот, на вершине которого уселся мраморный статный орел, Шерлок резко заметил: – Я никогда не водил экскурсии по Ватиканским Садам, так что ничего про них не расскажу. Его гостя, впрочем, это ничуть не задело. – Я много читал и знаю, что это Fontana dell'Aquilone*, – ответил Мориарти и продолжил с довольным лицом разглядывать все вокруг, то и дело останавливаясь и фотографируя на телефон. Это злило, приходилось топтаться на месте, ожидая, пока тот закончит. «Какого черта?!» – вертелось на языке, но Шерлоку только и оставалось, что терпеть экзекуцию, вытирая пот со лба и щурясь из-за яркого солнца. Профессор между тем не проявлял никакого интереса к самому Шерлоку, полностью поглощенный созерцанием. Время от времени он широко улыбался своим мыслям и застывал у сосны, пальмы или еще какого-то редкого растения (разве это вообще бывает кому-то и впрямь интересно?), чтобы их сфотографировать. Казалось, если бы Шерлок ушел, тот и не заметил бы его отсутствия... – Снимите меня, падре? ...А может, и заметил бы. От этой фразы и такого знакомого «падре» бросило в холод, будто бы кто-то опрокинул ему на голову ведро с ледяной водой. Мориарти как-то странно улыбнулся одними уголками губ и, чуть склонив голову, оценивающе рассматривал Шерлока, задержав взгляд на полах его сутаны, обнаженных по локоть руках и колоратке. Шерлок покрепче сжал новые гладкие четки в руке. Постарался не обращать внимание на чужой пристальный взгляд, осторожно принял телефон из рук, не соприкоснувшись пальцами. Не глядя, нажал на экранную кнопку пару раз и поскорее вернул смартфон его обладателю, словно чего-то опасаясь. – Спасибо, – искренне поблагодарил Мориарти и принялся рассматривать получившиеся снимки, не замечая странного поведения. Даже в том, как он поправил съехавшие на переносице очки и убрал выбившуюся прядь за ухо, сквозило любование собой. Это влекло, невозможно было отвести взгляд. Грех и праведность соседствовали в нем причудливым образом, сменяя друг друга как лица древнеримского бога Януса. – Уже полтретьего, – не очень вежливо напомнил Шерлок, уставший от полуденного солнца. Прогулка явна не удалась. – Правда? А я же хотел сегодня заняться первой книгой Евклида... Идемте в Архивы, падре, – заторопился Мориарти, будто это его принудили проводить экскурсию. Первым он направился в нужную сторону, засунув руки в карманы джинс. Шерлоку только и оставалось, что поспешить следом. О Всеведущий Господь, твои пути неисповедимы, но молю: дай мне сил выдержать это испытание.

***

Дома пахло пригоревшей лазаньей. И как Джону до сих пор не надоела эта итальянская кухня, готовить которую он учился последние пару месяцев? Куда ведь проще взять такси и уже через четверть часа оказаться в Трастевере, уютном райончике на правом берегу Тибра, где можно отыскать ресторан на любой вкус и кошелек, затерявшись в узких улочках, подальше от всех этих туристов, которыми полон был Рим в любое время дня и ночи. – Ты снова передержал лазанью в духовке, – вместо приветствия бросил Шерлок и устало опустился в свое кресло в гостиной. – А ты был у Майкрофта? – добродушно подколол в ответ Джон. Неприлично довольный, он опустился в кресло напротив и с аппетитом принялся за свой ужин, не обращая внимание на мрачное настроение соседа. Наверное, потому они и ужились, две противоположности: закрытый, вечно погруженный в свои мысли Шерлок и добросердечный обаятельный Джон, нынешний директор Ватиканской аптеки, монах-бонифрат, чей орден всегда славился чрезмерным попечительством о больных и нуждающихся. А может Джон просто считал, что Шерлоку не хватает заботы, и потому терпел его вечное плохое настроение? – Да, был, – признал Шерлок и сам не зная зачем добавил: – Он обхаживает какого-то профессора математики из Кембриджа и почему-то повесил его еще и на меня. – Ну... Если профессор... то он, наверняка, попросил... доступ... в твои... Архивы? – не переставая жевать, выдал Джон самое банальное предположение, на какое только был способен. Не будь Шерлок так поглощен мыслями о Мориарти, то как обычно засомневался бы в его интеллектуальных способностях. – Да, попросил, – отмахнулся он, складывая ладони и касаясь ими рта. Молитвенный жест, который, впрочем, был свойственен Шерлоку и в те моменты, когда он глубоко задумывался. – Но, ты же знаешь, редко какой профессор удостаивается такой почести, как прием у госсекретаря Ватиканского престола... Тем более, я погуглил, он не совершил никакого выдающегося открытия. Обычный профессор из Кембриджа, таких тут у нас десятки... Правда, в нескольких заметках говорится, что пару лет назад этот Мориарти начал свое дело, основанное на его же исследованиях, разбогател, но зачем ему оставлять все свое наследство церкви в таком молодом возрасте? Болезнь? Разбитое сердце? Разочарование в жизни? Впечатлили какие-то книги, фильмы? Церковь? – Да какая разница? – перебил поток его мыслей Джон, гремя посудой на кухне. Увлекшись, Шерлок и не заметил, как кресло напротив опустело и его сосед уже закончил с ужином. – Ты же знаешь, это очень деликатный вопрос, который тебя не касается. Ну принеси лично те книги, что он просит, а не посылай, как обычно, беднягу Орси. Будь вежлив, раз тебя просит твой брат. Чего ты так нервничаешь? Джон застыл в дверном проеме, вытирая тарелки и с сочувствием рассматривая Шерлока. Его фигура в голубом внушала спокойствие. Ну смотри же, все хорошо.Все, как всегда. Очередная неделя, старые заботы, просто делай, что обычно. Не думай, не живи. Мотороллер треща проехал за окнами их арендованной квартиры, а соседи принялись громко ругаться на итальянском, выясняя, кто истратил последние сто евро на карточке. Шерлок размышлял. Рассказать Джону про воскресную исповедь? Но тот отмахнется и посоветует не придавать этому так много внимания. «Больше молись. Если дьявол и впрямь хотел тебя искусить, то сначала он бы пробрался в твои мысли. Бог всегда с нами, Шерлок». Но так ли это? А может, Богу надоела эта вечная римская жара, и эти шумные люди, которым всегда всего было мало, и он взял отпуск? Отправился в скандинавские страны, закутался в свитер и попивает горячий чаек, любуясь красотами фьордов? А мы даже и не заметили, что Собор Святого Петра так опустел? – Просто устал, ты же знаешь, как я не люблю лето, – закончил Шерлок разговор, который, впрочем, и не стоило затевать, и направился в свою спальню, чувствуя тяжелый задумчивый взгляд Джона. Или ему только это казалось? Господи, и почему этот профессор так прочно засел в его голове? ____________ * Фонтан Орла (итал).