История одиннадцати имен

Небо дразняще переливалось всеми цветами радуги, смешивало их в непроглядную серую муть, мигало звездами, манило пушистыми пузиками облачков, в которые так и хотелось зарыться лапами, помять их бока и нырнуть в самую гущу, чтобы промерзнуть до костей и счастливой кометой рвануть вниз, к теплой земле, в которую бьется с ревом и слезами-брызгами океан. Ему бы тоже в небо хотелось - да он не облако, под звезды не взлетит... - Пап, ты опять? - Ларра рукой коснулась локтя отца, отгоняя наваждение. Харон обернулся, чувствуя, как драконьи глаза вновь становятся человеческими. Девочка куталась в шаль и зябко поджимала босые ноги - и куда выскочила раздетая. - Пойдем в дом, холодно... - Сейчас пойдем. Но смотри, - Ларра вздохнула, покорно поднимая голову к небу и щурясь. - Вон то созвездие... - Зимой видно на Архипелаге, - девочка устроила подбородок на плече у отца и тыкнула пальцем чуть левее. - А вот то называется Звездным Удильщиком, и он ловит на самую яркую звезду ночного неба Мирового Кита, в хвосте которого можно разглядеть триаду Дод, Хоппас и Лив... - Да, - Харон с досадой тряхнул головой, прерывая девочку. - Теорию ты выучила. Опустив голову, мужчина с отвращением уставился на лежащие на коленях руки. Сильные мужские руки с узловатыми пальцами, испещренные шрамами, покрытые светлыми волосками. Слабые человеческие конечности. Ларра легонько боднула Харона в ухо, не дождавшись реакции, пнула его холодной ногой в бок. - Пап, пойдем в дом. Заболеешь ведь! - Когда я в последний раз болел? - Ладно, пойдем в дом, а то заболею я! Со стоном Харон поднялся на ноги и позволил дочери увести себя в дом. Напоследок он оглянулся, взглянул еще раз на звезды, что затягивала плотная сероватая в свете полумесяца дымка. И тут Ларра резко развернулась и ошалелым взглядом уставилась на отца. - Ты слышал?! Ответить Харон не успел, девочка дернула его за руку и выскочила обратно на улицу, босиком побежала по холодной влажной земле прямо под сень обступающих трактир деревьев. - Куда ты понеслась?! - трактирщик попытался затормозить дочь, но та юркой лаской выскользнула из рук, сбросила накинутую на плечи шаль и нырнула в кусты жимолости. - Ларра! В груди мужчины разгоралась тревога. Что такого услышала девочка, что припустила посреди ночи в лес, как ужаленная, и почему он ничего не слышал - вообще ничего, кроме стремительно удаляющегося топота босых ног, да сбитого дыхания? Даже птицы стихли и река, чей неторопливый шум всегда звучал в ушах дракона, словно замерла. Харон ломанулся через кусты вслед за девочкой, зажмурился на секунду, чувствуя, как меняются зрачки. Мир вспыхнул на мгновение, трактирщик едва не полетел на землю, споткнувшись о торчащий из земли корень, и закрутил головой, чувствуя, как тревога сменяется паникой. Лес был пуст. Только одинокая фигурка Ларры полыхала яркими живыми красками, а перед ней расплывалась уродливой кляксой пустота. Мелкая поганка, куда ее понесло! Стараясь не обращать внимания на боль в спине, Харон бежал вслед за дочкой, едва успевая уклоняться от веток и перепрыгивать препятствия, и все равно девочку словно какой-то неведомой силой тянуло вперед, что догнать ее никак не удавалось. И только пугающая зыбкая пустота становилась все ближе. - Ларра! - он и не заметил, что голосовые связки вслед за глазами частично трансформировались, и имя, вырвавшееся из горла, походило скорее на рык, чем на членораздельную речь. Больше ничего Харон крикнуть не успел. Фигурка девочки замерла на границе пустоты, а через пару мгновений мужчина наконец-то настиг дочь и дернул за плечо. Наверняка оцарапал, потому что видел краем глаза, что зазмеилась по коже белая чешуя, да и ногти скорее всего когтями сделались, но ни Ларра не пискнула, ни он вглядываться не стал. Потому что прямо перед ними лежало небо. - Папа, - Ларра тяжело дышала, но не казалась напуганной. - Оно зовет. Ты слышишь? Харон стиснул зубы и вцепился в плечо дочери еще сильнее. Синяки и царапины заживут, лишь бы вперед не бросилась. - Не слушай его, Лучик. - Почему? Оно такое красивое... Подавив желание закинуть девочку на спину и сбежать с поляны, мужчина развернул ее к себе лицом и заглянул в восхищенные глаза. - Я сейчас кое-что сделаю. А ты обещай, что будешь стоять там, где я скажу, и не будешь вмешиваться. Обещаешь? Помедлив, Ларра кивнула, и послушно отошла подальше к деревьям. Харон же наоборот шагнул к огромному круглому провалу в земле. Издалека да с человеческим зрением его можно было бы, пожалуй, принять за лесное озеро, в водах которого отражаются звезды. Да только ни одного знакомого созвездия Харон разглядеть не мог. Ни Звездного Удильщика, ни Мирового Кита с триадой звезд на хвосте... Чужие звезды и чужое небо, невесть как очутившееся посреди леса. И Харон, стоя на краю бездны, прекрасно понимал, что, упади он или Ларра туда, выплыть из этого “озерца” им не удастся. Спина заныла, как всегда, когда трансформация подходила к точке невозврата. С неимоверным трудом Харон поднял руку, чувствуя как прорастающие из позвоночника шипы разрывают ткань рубахи, а голова тяжелеет от появляющихся рогов. Дело оставалось за малым. Он уже делал это однажды. Зачерпнув в пригоршню собственного огня, дракон глухо рыкнул, направляя скомканный в кособокий шар поток прямо в бездну. С чавкающим звуком небо схлопнулось, оставив после себя слабый запах озона и совершенно пустой, будто выжженный лесным пожаром, участок земли. Обернувшись, Харон успел заметить, как Ларра подняла ладонь, утирая пошедшую из носа кровь, а потом мешком упала в лесную траву. Он хотел бы рвануться к дочери, убедиться, что это просто обморок и ничего не произошло, но всю сущность будто бы вывернуло наизнанку и на землю с грохотом рухнул белый однокрылый дракон. Обессиленно прикрывая глаза, Харон видел оживающий лес и слышал встревоженный голосок вредной кикиморы и поскрипывание деревьев.