Рисунок

Я не знал от чего бежал. Просто хотелось бежать. Просто не мог остановиться и слезы хлынули из глаз, они будто замерзали на лице и капли застывали на щеках и неприятно обжигали кожу. Холода я не чувствовал, хотя руки уже окоченели, а нос горел, но я бежал, даже когда было больно и лёгкие просили остановиться, я всё равно бежал. Будто, если остановлюсь, то провалюсь и больше не смогу подняться. -Ушлепок, блять. Фига ты спортсмен, еле догнал придурка. -Ты чё здесь делаешь? — - Ваня стоял весь вспотевший, в пуховике, с красными щеками и сощуренными глазами, мне даже показалось это милым, я невольно улыбнулся. -Сдохнуть хочешь? Или забыл, где живёшь? На, — он протянул мне мои вещи, а затем скинул с себя мой портфель. А я не мог и слова сказать, уж слишком охуел от этого. — Блять давай бырее, а? — Ты… Ты не заглядывал в портфель? -А там есть чёт интересное? -Нет, просто. Спасибо. — - как-то скомкано ответил я и натянул свою куртку, тут же почувствовал как сильно замерз. -Одним спасибо не отделаешься, должен мне будешь. -И что же? -Я пока не придумал, но если что сообщу. --Ладно. — он развернулся и ушел, а я так и остался охуевать на морозе в центре Москвы, под грустную мелодию скрипки, которую играл местный попрошайка. Порывшись в карманах нашёл десятчик и кинул ему в ведёрко, на что, тот улыбнулся и кивнул мне в знак благодарности. *** Дома было пусто и серо, тебе, наверное, надоело это вечное описание. Будто перечитываешь одну и ту же строчку и никак не можешь перейти на другую. Или же всё-таки страницу? Может тебе интересно, если хочешь, могу описать жизнь до того, как мой отец умер. Хорошо. 20.07.2016 Солнечное утро. Лучи освещали каждый уголок в моей комнате и тепло распространялось по всему телу, вызывая кучу мурашек. Я не хотел просыпаться. Хотелось продлить это мгновение хоть на секунду, нежиться под лучами и греться в мягкой постели после длительного просмотра сериала ночью. Но увы эти прекрасные моменты прерывает папа, громко хлопнув дверью и противный звук впивается в уши по самое не хочу. Жмурюсь и пытаюсь спрятаться под манящим одеялом, но оно резко оказывается на полу и смех папы разносится по комнате. Сквозь недовольство улыбаюсь, но всё равно остаюсь в кровати. -Так, Дань, вставай. Ты всю жизнь ведь проспишь! — шуточно возмущается отец, а я утыкаюсь лицом в подушку. -Такое развитие событий моей жизни, меня вполне устраивает. — мямлю сонно и неразборчиво, после чего он щекочет меня и я быстро убегаю от него на кухню и прячусь за мамой. Мне блин 15, а папа до сих пор будит меня так будто мне пять. -Так, балбесы, если я хоть что-нибудь на пол уроню, мыть будете всю квартиру! — она говорит это не злобно, по-доброму, что заставляет улыбнуться. Потом мы садились за стол и если блинчики со сметаной, затем пили крепко заваренный чай с огромным количеством сахара. Честно говоря, мы были жуткими сладкоежками. Конфеты дома надолго не задерживались, как и пирожные, и какие угодно сладкие печенья. В этот день мы пошли на шашлыки. Разгар лета как никак. Папа собрал мясо, угли, много бумаги, чтобы разжечь костёр. Одной бумажкой точно не отделается. Ибо отец известен тем, что очень долго разжигает костёр, поэтому всегда страховался. Мама собрала овощей и хлеба для пикника, много соусов и понакупила газировок. А я? А я ещё совсем ребенок наслаждался тем, что мне ничего не нужно делать. Тащил рюкзак, когда мы взбирались на холм в лесу, с которого открывался бесконечно прекрасный вид на город и зелёные верхушки деревьев, которые украшали горизонт. Солнце испепеляло всё вокруг, а белые облака строились в непонятные конструкции похожие, то ли на котиков, то ли на единорогов, которые скачут за собакой похожей на лошадь, или это и есть лошадь? Хотя морда слишком волчья. Я любил думать о подобных вещах. Любил, когда мысли свободно ходили в моей голове и ничто не цепляло и не давило. Мысли просто кружили и это было так расслабленно и легко. Я обожал такие моменты. Наблюдал за папой, что так старательно пытался развести костёр. Мы с мамой начали делать ставки, на какой именно раз у него выйдет. Я сказал, что на шестой, а мама на третий. Увы, но я выиграл, так что сегодня мне полагается больше мяса и помидоров с кетчупом, чем обычно. — Слушай… Эм, а у тебя девчонка то есть? — неожиданно спросил папа, когда мы начали собираться. У меня глаза из орбит повылазили и я чуть воздухом не поперхнулся. Отец смотрел и понимал насколько это неловко, но ждал ответа. -Нет, нету. -Значит… паренёк? — в этот момент я закашлялся с новой силой, аж голос охрип на некоторое время. Я пытался спокойно отдышаться как следует и пытался спокойно ответить. -К чему такие вопросы, пап? — Мало ли. Я имею ввиду, что даже если ты того…кхм, я не перестану тебя любить. Просто скажи, если это так, не скрывай, мама, конечно, будет против, но я с ней поговорю и всё будет хорошо, ты главное не переживай… -Стоп, стоп, стоп… Пап, у меня нет ни девушки, ни парня, окей? И я не гей. Хорошо? -Хорошо. — он слабо улыбнулся мне и продолжил убирать мангал. — И спасибо, если у меня кто-то появится, ты узнаешь об этом первым. Хотя думаю, это плохая идея. — я засмеялся, завязывая мешок с мусором. — Я тоже так думаю. — после тихого смешка он продолжил. — Просто будь счастлив, сынок, хорошо? — Хорошо. Пошли, нас мама ждёт. Вернулись мы где-то в девять вечера. Изрядно устав, я упал обессиленный на кровать, даже переодеваться не стал. Но сквозь сон почувствовал, что меня укрывают одеялом. Это была мама, её нежные руки я всегда узнаю. Она погладила меня по голове и поцеловала в лоб. Ушла тихонько прикрыв за собой двери. И я любил этот момент. Любил этот момент и казалось, что мне больше ничего не нужно, лишь бы это мгновение длилось вечно. Да именно так и было. Было легко, просто и до мурашек хорошо. Но это время ушло, оставив лишь пыль прошлого, от которого и больно и сладко щемило в груди. И оно никогда не вернётся, останутся лишь воспоминания, которые будут лечить новые раны, но нещадно раскрывать старые. Хватит об этом, наверное, нужно отпустить, но не сейчас. Я не готов и вряд ли скоро буду готов. Выпив литр воды, я провалился в сон, из которого не хотел выходить. Но странно, там был Ваня. С красными щеками и носом, он будто запал мне в душу. Этот образ был настолько милым и тёплым, несмотря на холодную зиму, что я сквозь сон улыбнулся и прижал одеяло к себе. Я видел его. Даже ощущал его касания на своей коже. Он провел указательным пальцем от кисти моей руки и до плеча. Улыбался так по-доброму, что сердце прямо сжималось в груди и табун мурашек пробежался по спине. - Зачем, ты нарисовал меня? - шёпот чуть ли над ухом. - Я... Я не знаю. - дыхание сбилось, а глаза забегали по его лицу. - Хм... А я знаю. - резко просыпаюсь на часах без пяти шесть. За окном ночь. И метель гнёт ветки деревьев, на стекле вновь появились мои любимые рисунки. Подхожу и снова вожу по ним пальцем. Они тают и маленькие капельки стекают по ладони и падают на подоконник. А ведь и правда, зачем я его нарисовал?