Рисунок

Зимнее утро в России никогда не отличалось излишне жаркой температурой. Снег покрыл всю округу Москвы и мороз вырисовывал на окнах узоры. Сколько не пытался у меня всё равно не выходило нарисовать именно так. Ледяные лепестки, перелеплетаясь создавали шедевры. Моя рука невольно начала водить по ним, выводя каждый изгиб. Словно я был художником, а мои пальцы - кистями. Указательный палец уже замёрз, но я не переставал, будто обезумел, как Бах, когда оглох и мне нужно было закончить свою работу. Меня манила эта зимняя красота. Каждый раз, когда я смотрел на картины с зимними пейзажами, сердце переставало биться. Дыхание сходило на нет. И не знаю, чего мне хотелось больше: плакать или смеяться. Но это утро было безумно красивым. -Данила, в школу опоздаешь! - далёкий голос матери вывел меня из забвения. -Я сейчас! - моя картина так и осталась незаконченной. Те полосы, что расстаяли под теплом моих пальцев, вновь покрылись слоем льда. Я глубоко вздохнул и осмотрел свою маленькую комнату. Кажется с шести лет здесь ничего не изменилось. Серые обои, на которых нарисованы жёлтые машины, точнее одна и та же. Кадэлак вроде. Помню я сходил по ним с ума. Папа часто дарил мне игрушечные автомобили и рассказывал о них буквально всё. От даты производства до последнего известного хозяина. Наша коллекция сгинула вместе с ним. Для меня это было обычным увлечением, для него связь со мной. И это я понял спустя год после его смерти. Эти мысли портили настроение, хотя с тех пор оно всегда было таким. Я открыл белые двери и направился на кухню. В коридоре не висела куртка мамы, значит она ушла, оставив записку со словами бесконечной любви. На столе была порция яичницы с помидорами и чай "Принцесса Нури". Рядом записка: «Даня, я очень тебя люблю, не забывай об этом» -Я тоже тебя люблю, - я шептал это в пустоту каждое утро, только так мы и разговаривали. Она не хотела видеть меня, потому что я был напоминанием о нём. Я не виню её, но могла бы избегать меня не так явно. Призрак, я для неё призрак прошлого. Мама любила меня и ненавидела, потому что я был безумно похож на отца. Даже характером и любовью к рисованию, и советскому року. Живое напоминание о её ошибке. Завтрак был как всегда сытным. Поэтому покончив с ним, я собрал портфель, выгладил школьную форму и взял блокнот с карандашом на рабочем столе. Рисовал незамысловатые узоры или обычные глаза, стараясь передать в них задуманную эмоцию. В основном выходила грусть. Они были наполнены слезами и скорбью. Если пролистать блокнот с самого начала, то можно сделать мой психологический анализ. «Счастье - Боль - Печаль - Скорбь...» Я знал, что будет дальше - Пустота. На часах было 7:20, нужно выходить иначе опоздаю на Русский. Не то, что бы я плохо его знал, просто учительница ставила двойки даже за небольшие опоздания. Наталья Владимировна была очень строгой и глубоко религиозной женщиной. Буквально всё она объясняла аналогиями из Библии. Естественно она была гомофобом, как без этого. Надев школьную форму, я обрадовался тому, что выглядел вменяемо. Но синие, как ночное небо мешки, всё же смущали некоторых людей. Белые хлопья плавно летели и ложились на ещё не заснеженные участки. Краснощекие женщины, чьи ресницы украшали снежинки, одаривали меня странными взглядами. Они были на подозрение чересчур добрыми и смущенными. Не знаю, что случилось, но почти весь этот год ко мне клеились особи женского пола. Школа была неподалеку, всего в двух кварталах от дома. Серое здание, которое во времена Великой Отечественной было мед. пунктом. Наверное, поэтому сохраняя традиции там пахло больницей, а стены навека остались мертвенно бледными. "Под цвет твоей кожи", как-то пошутила моя одноклассница. Но я не уверен, что это шутка. Тогда она смеялась очень продолжительно, прикрывая рот рукой. Хотела казаться милой, у нее выходило, но я слышал её настоящий смех. Когда девушка оставалась среди своих подруг, то милое хихиканье превращалось во что-то безумное и не поддающееся объяснению даже Библии. Было забавно наблюдать за её трансформацией. А вот и она. -Даня, привет -Привет, Эль, - кареглазая красавица одарила меня белоснежной улыбкой и откинула волосы назад. -Сядем вместе? -Да, почему нет, - она схватила меня за запястье и потащила в кабинет. Каким-то образом мы не застряли в утренней "пробке" школьников. До звонка оставалось пять минут, мы уже сидели за партой. Обычно я захожу в класс со звонком, но сегодня - было исключением из правил. -Дань, а у тебя есть девушка? - этот вопрос застал меня в расплох. Брови взлетели вверх и я словно застыл, боясь что-то сказать. -Ээээ, Эль, ты...пойми меня. Ты очень красивая и умная, но не интересуешь меня в таком смысле... - последние слова дались мне особенно трудно. Её глаза долго смотрели на меня, сверля дыру и накапливая чувство вины. Это молчание длилось вечность, не меньше. Она закусила губу и карие глаза наполнились жидкостью. Примерно такие у меня в блокноте. Эля кивнула и выбежала из кабинета. - Чёрт, - выругался я и побежал за ней - Эля! - она не оборачивалась - Эля! Эля, стой! Я догнал её и легонько коснулся плеча, она повернулась и спросила дрожащим голосом - Что? -Я...я не хотел тебя обидеть, прости меня... -За что ты извиняешься? Ты не виноват в том, что я тебе не нравлюсь -Нравишься, но не так -Я что похожа на дуру?! Чёртов пидр, отстань от меня! - она толкнула меня в грудь и побежала в женский туалет со всхлипами. Как я уже говорил, сегодня - было исключением.