Игра в молчанку

      Мы никогда толком не общались с Пак ЧиМином, лишь изредка перекидывались парой фраз. Он достаточно милый парень: всегда с улыбкой на лице, частенько помогает, если его просят, а в глазах, где-то на дне зрачков, до сих пор плещется детская невинность и наивность. Пак один из тех, кого изгоем не назовёшь, но и популярностью особой не пользуется. Так сказать, мальчик ни рыба ни мясо, ни в чём себя не проявлял и никак нашу популярную шайку не интересовал. Возможно, поэтому, когда я встретила его прямо у ворот школы, он так сильно удивился.       — Пак ЧеЁн? Ты что-то хотела?       — Насколько близко ты общаешься с Кан СыльГи? — говорит за меня телефон, и я надеюсь, что люди до сих пор не знают о моем голосе. Мало ли, вдруг Мин ЮнГи решил растрепать эту новость всем.       — Эм, — одноклассник медлит, задумывается на секунду, но под конец лишь пожимает плечами. — Да мы практически не общаемся, если честно. Нас только один раз поставили в пару на биологии, до и после этого мы не говорили.       — В пару на биологии? Это тот самый общий проект, который вы должны были обсудить у неё дома? — вспоминаю я статью из интернета.       — Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь. Ты же вроде бы расследуешь дело Цветочника? Так вот, меня подозревать не надо, я действительно только нашёл её без сознания, совершенно случайно. Пришёл ко времени нашей встречи, а дверь была открыта. Сразу понял, что что-то не так и прошёл внутрь, а дальше скорая, допрос и прочее дерьмо. Но, слава Богу, у меня было алиби, поэтому я действительно не виноват, — на одном дыхании произносит парень, будто стараясь быстрее переубедить меня. Только вот зачем, если я его даже не подозревала? В голове проносится мысль: «Я даже не озвучила вопрос, а он уже стал отнекиваться от всего. На воре шапка горит?»       — Но с чего ты взял, что я буду обвинять тебя? По идее если ты действительно невиновен, зачем тебе так рьяно доказывать отсутствие причастности? Может быть, ты всё же знаешь что-то? — я внимательно слежу за изменением выражения лица Пака. Он нервничает, это заметно невооруженным взглядом, видно, нечасто парню приходится врать.       — Не понимаю, о чем ты, — ЧиМин пытается не выдать беспокойства. — Что за глупый допрос? Я отрицаю свою причастность, потому что ты пришла ко мне именно за этим, узнать на всякий случай, не могу ли я быть Цветочником. Я просто сразу сказал правду, чтобы не тратить ни твоё, ни моё время на это, а ты меня уже в ряды преступников записала, — брюнет растягивает губы в напряженной улыбке, замечаю непроизвольный тик пальцами. Хорошо, Пак ЧиМин, будет по-твоему, ведь именно на это он рассчитывает? На то, что я поверю в столь безупречное, логичное объяснение. Парня выдают лишь эмоции, на них и будем играть, а пока я мило улыбаюсь однокласснику и ухожу прочь. Пусть расслабится.

***

      В классе шумно. Снова. Но не как обычно. С течением времени мы привыкли к тому, что переполох в классе начинается лишь по причине новых жертв: можно услышать редкие вскрики и перешёптывания, а ещё частые причитания. Теперь же кто-то смеётся, девочки улыбаются, и я не сразу понимаю, что происходит, ведь всё вокруг, даже атмосфера, выглядит как раньше. Когда не было никакого Цветочника. Когда не было никаких убийств.       — Представляешь, у Ким СокДжина сегодня день рождения! — рядом со мной появляется Лиса, и я вздрагиваю от неожиданности. — Ой, прости, я тебя напугала, — она опускает глаза в пол, но до меня не скоро доходит смысл сказанного. Прямо сейчас Лалиса Манобан снова говорит со мной. Это единственное, о чем я думаю. Говорит так, будто не было этих недель молчания. Говорит так, будто мы лучшие подруги. Только вот я уже не уверена. Быть игнорированной столько времени, а потом вернуться к общению, как ни в чем не бывало? Нет, это совершенно не в стиле Пак ЧеЁн. Много времени не надо, чтобы тайка поняла причину моего молчания, всё же она не глупая девочка. Девушка поджимает губы и смотрит с сожалением:       — Я понимаю, как это всё выглядит. Ты, наверняка, думаешь: «Что эта девка забыла рядом со мной?» И да, я признаю, что поступила отвратительно, но других вариантов не было. Я очень сильно хотела выяснить у ЙеРи побольше информации о Дженни, Джой и предполагаемом Цветочнике, ведь тот факт, что в день, когда тебя нашли без сознания, рядом были все они, не давал мне покоя. Но она так сильно боится тебя, что не рискнула бы откровенничать со мной, зная, что мы в дружеских отношениях. Ким волновалась, что её слова будут использованы против неё самой, поэтому мне и приходилось всем видом показывать, что мы с тобой больше никак не связаны. Я действительно хотела помочь тебе, и мне безгранично жаль, что я задела твои чувства, подруга, — она неожиданно обнимает меня, от чего сердце замирает. В голове переполох, и единственное, о чем я думаю: «Что это, черт возьми, такое?» То есть всё, происходившее между нами, было частью её плана. Дружба на грани разрыва — деталь, которая помогла Манобан осуществить задуманное. И всё это для меня. Не могу поверить, ведь звучит как бред. Кажется, что девчонке просто хочется как-то прикрыть свою оплошность, поэтому она и придумала эту историю, рассчитывая на моё доверие. Только вот с недавнего времени я верю только фактам, поэтому хватаю одноклассницу под руку и веду в женский туалет, печатая в телефоне: «И что же ты узнала?» Мы заходим внутрь светлого помещения, где пока нет ни души, а шатенка быстро проверяет, нет ли кого в кабинках. Пусто, можно говорить.       — Да, я узнала кое-что, — всё равно шепчет она. — Дженни и СуЁн были чертовски рады тому, что жертвой Цветочника стала именно ты, но твоё быстрое возвращение в школу удивило их. Так же, ЙеРим отметила, что Джой начала неожиданно интересоваться медициной, а Дженни стала слишком дёрганной и пугливой.       — Подожди-подожди, хочешь сказать, что они как-то связаны с убийцей? — хмурюсь я.       — Ну, — старшеклассница отводит взгляд и мнётся, явно не зная, что лучше ответить, — никаких чётких доказательств у меня нет, только неопределённые факты. Тем не менее, мне кажется, тут есть два варианта: либо они что-то знают, либо они тебя так сильно ненавидят, — я решаю промолчать, лишь приподнимаю уголки губ. Ненавидят. Очень сильно ненавидят. Вспоминаю их фальшивые улыбки, объятия и тошно становится. В какие-то моменты мы были действительно счастливы, в какие-то моменты я действительно верила им, а, оказывается, это всё было не больше, чем игра. Обидно.       — Эй, ЧеЁн, ты слушаешь меня? — щелчок пальцев раздаётся над ухом, и только сейчас я снова обращаю внимание на собеседницу. — Так, повторяю. Выяснилась одна очень важная деталь, которую мы обязательно должны проверить. Тётя Джой владеет собственным магазином цветов, а в частности роз. Красивых, бордовых, крупных роз. Понимаешь, о чём я говорю, — я киваю головой как болванчик и не верю своим ушам. Никогда не знала о том, что их семья владеет цветочной лавкой, и тот факт, что там продаются именно розы, наталкивает на какие-то безумные идеи. Впервые у меня проскакивает мысль, а что, если Пак СуЁн не та, за кого себя выдаёт. «Да нет же, бред!» — кричит мой внутренний голос, рассеивая пелену перед глазами. Простая ученица не может провернуть подобное, это же просто безумство!       — Лиса, дай мне адрес этого места, — набираю текст трясущимися руками.       — Как раз хотела предложить съездить туда… вместе, — нерешительно заканчивает она.       — Да мне всё равно с кем, Лиса! Поехали быстрее, а то я просто сойду с ума!       — Конечно, бежим! — мы быстро идём по коридору, умело лавируя сквозь толпы учеников. Спускаемся на первый этаж, и кажется, что Лалиса взволнована даже больше меня, я еле поспеваю за ней. Мы практически выходим на улицу, как вдруг чья-то тяжёлая рука хватает меня за плечо, резко разворачивая к себе. Сердце пропускает удар, и ноги подкашиваются. Слишком неожиданно. Слишком опасно, ведь теперь мне кажется подозрительным абсолютно каждый человек в старшей школе «Сангун».       — Хэй, ЧеЁн, куда ты так торопишься? — когда вижу улыбающиеся глаза перед собой цвета шоколада, на душе даже спокойнее становится. Я говорю как можно тише:       — Есть продвижение в деле Цветочника.       — ЧеЁн, ну ты идёшь?! — кричит мне Манобан. — Привет, ТэХён.       — А куда это вы собрались? — я до сих пор стою лицом к парню, прожигая взглядом дыру в его груди. Мне некуда деть взгляд, ведь стоять так близко к Киму слишком неловко.       — Погулять, — недовольно бубнит девушка, и в её интонации легко услышать нотки раздражения.       — Тогда я с вами, — юнец неожиданно берет меня за руку и идёт к выходу, тем самым заставляя развернуться и засеменить вслед за ним. Брюнет ходит ещё быстрее Лисы, что же это такое! — Ну, а что, у нас всё равно сейчас история, а она мне совершенно не интересна, — только сейчас я замечаю удивлённый взгляд подруги, направленный не столько на Тэ, сколько на наши сцепленные руки. Я тут же вырываю свою ладонь из цепкой хватки и выхожу на воздух самой первой, слыша за спиной удивлённое: «А у вас чё, любовь, что ли?» Я буквально давлюсь кислородом и начинаю активно кашлять, показывая всем своим видом, что нам уже нужно идти.       — Так что происходит-то на самом деле? — снова повторяет ученик, делая вид, что не заметил вопроса подруги. Тайка решает не повторяться дважды, возвращаясь к теме Цветочника. Она рассказывает ему всё то же самое, что услышала я в женском туалете пару тройку минут назад, только вот парнишку этот рассказ совершенно не впечатляет. В то время, когда я полна нервозности и страха, Ким еле сдерживает смех.       — Нет, ну я бы понял, если бы подозревали какого-нибудь там НамДжуна или ШинСона, они хотя бы умные, а тут две девчонки, да ещё и какие. Главные дурочки школы в роли маньячек выглядят слишком комично. К тому же, это не фильм и не какая-нибудь история, тут надо смотреть на возможности человека, а у СуЁн с Дженни их даже толком нет, — я прикусываю губу и прячу руки в глубоких карманах тонкого серого кардигана. До магазина «Две розы» пятнадцать минут пешком, и мне вполне хватит этого времени, чтобы обдумать всё.       Цветочный салон находится недалеко от самого центра города, окружённый бизнес-центрами, новыми симпатичными высотками и каким-то кафе прямо в соседнем доме. Наверняка, место прибыльное, ведь тут ходит множество людей.       Интерьер очень красивый, даже уютный в какой-то степени. Стены кремового оттенка, вдоль правой стены стоит деревянный стеллаж и стойка с кассой, над которой висят разные виды оберточной бумаги и лент, а вдоль левой — уже два таких же шкафа, на одном из которых расположены мягкие игрушки и цветастые корзины с коробочками, а на другом — кактусы и прочие мелкие растения в горшке, бордовый диван стоит между ними. Слева есть белые двери со стёклами, которые ведут непосредственно в холодильник, где стоят огромное количество разных роз. От ярко-розовых до чёрных и даже радужных.       — Ох, простите, что заставила ждать. Добрый день, вы пришли за букетом? — из-за неприметной двери, ведущей, скорее всего, в подсобное помещение, выходит женщина лет тридцати пяти. На голове у неё чёрный хвостик, а одежда довольно проста: тёмно-синие джинсы, обтягивающие достаточно худые, немного даже тощие ноги, чёрный вязанный свитерок да потрепанные белые кеды Vans. На лице ни грамма макияжа, поэтому видны впалые скулы, синяки под глазами и искусанные до крови губы. Она выглядит не столько уставшей, сколько несчастной, и, хоть предположительная хозяйка этого местечка пытается улыбаться, в глазах нет ничего, кроме желания поскорее убраться отсюда.       — Здравствуйте, а это же вы владелица магазина? Можно ли сразу узнать ваше имя, — начинает издалека Лиса, мило улыбаясь.       — Да, я. Пак ДжиХо, приятно познакомиться, — у неё грубый, хриплый голос, смуглая кожа с сероватым оттенком и немного трясущиеся руки, которые легко заметить, когда они опущены вниз. Курит — первое, что приходит мне в голову.       — Лиса, взаимно. Мы учимся в школе «Сангун», и сегодня у нашего учителя день рождения. Мы слышали, как ваша племянница Пак СуЁн обсуждала этот магазин, и мы решили прийти сюда за букетом, — на одном дыхании выпаливает всё Манобан, не давая госпоже Пак до конца осмыслить слова. Запутывает, чтобы потом тётка не задавала лишних вопросов.       — Моя племянница СуЁн? Вы её одноклассники? Вы знаете её? — речь хозяйки ДжиХо становится замедленной. Каждое слово она произносит, растягивая буквы и делая паузы между словами.       — Да, мы учимся в одном классе с Пак СуЁн. Она говорила, что её тетя владеет этим магазином, и мы решили наведаться сюда. Наш классный руководитель очень любит розы, а у вас они, насколько нам известно, самые лучшие. Так что, можно ли произвести покупку?       — А, ну, да-да, конечно, выбирайте, — Пак старшая отходит неуклюже на пару шагов назад, давая нам возможности подойти к холодильнику с цветами.       — Скажите, а у вас часто бордовые розы покупают? — подаёт голос ТэХён, изучающе рассматривая вазы. Он проявляет всевозможную заинтересованность, будто действительно пришёл за букетом.       — М-м, ну да. Это один из самых популярных видов, — женщина пожимает плечами.       — А у вас есть какие-нибудь постоянные клиенты, покупающие именно этот сорт в не слишком большом количестве? — как будто не в значай спрашивает подруга, и когда я перевожу взгляд на неё, замечаю, что шатенка следит за тётей Джой боковым зрением. Та задумывается на секунду, не замечая подвоха в словах, а потом отвечает быстро:       — Да есть один парень, примерно раз или два в месяц приобретает по одной розе и исключительно тёмно-красной. Вчера он снова приходил, купил сразу три, — я задерживаю дыхание. Примерно одна роза в один месяц. Примерно одна жертва в месяц. Три розы — три жертвы.       — Дайте нам, пожалуйста, пять роз, тех самых, бордовых, — говорит Ким, и я вижу, как вздулась вена на его мощной шее, и как крепко он обхватил ручку дверцы, понимая, что напал на след.       — Да, конечно. Вы говорили, что это подарок, может быть подарочную открытку хотите?       — Ага, давайте, — протягивает он, уставившись в одну точку. Отходит на пару шагов от входа, позволяя Пак ДжиХо протиснуться внутрь холодного помещения, чтобы забрать цветы.       — Какое имя вписать в строку именинника?       — Ким СокДжин, — женщина подходит к нам, резко остановившись рядом со мной.       — Точно! — она вдруг поворачивается к Тэ. — Ким СокДжин! Тот самый постоянный посетитель, его зовут Ким СокДжин. Он ещё такой высокий широкоплечий брюнет с прямым носом и мягкими чертами лица, как будто с подиума сошёл, — мы переглядываемся с ребятами. То есть, каждый месяц именно учитель Ким покупал те самые розы, которые затем находили у ног пострадавших учеников, и кажется, это не простые домыслы, а целое доказательство.       — Знаете, не нужно открытки, — тараторит ТэХён, выхватывая так называемый букет, и, покопавшись в рюкзаке, всучивает в руки продавщицы раза в два больше установленной суммы. — Нам надо торопиться, урок скоро, хорошего дня! — одна секунда, и мы уже бежим по направлению к школе.       — Он купил вчера три розы! Три! Значит, скоро появятся новые жертвы, понимаете! — истерично кричит Лиса.       — Это не может быть он! Не может! — парень бежит впереди, прибавляя всё больше скорости. — Джин не такой! Он помогал нам! Он — прекрасный учитель! Он не поступит так низко! Ни за что! — я еле сдерживаюсь, чтобы не заплакать. Это впервые, когда я нахожусь на грани отчаяния. Это впервые, когда я вообще так сильно волнуюсь за чужого человека. ТэХён прав, СокДжин невероятно добрый и порядочный человек, он не мог так поступить с простыми школьниками. В конце концов, он не мог так поступить со своей девушкой, а ДжунХён ему дорога, это даже не обсуждается.       Лёгкие горят, в горле першит, а правый бок колет так сильно, что слезы на глаза наворачиваются, но мы все равно продолжаем упорно бежать, приближаясь к воротам школы всё больше. Останавливаемся лишь у самого входа, не понимая, что происходит. Толпа учеников стоит на улице, окружая две машины: полицейскую и скорой помощи. Они толпятся, гудят и безостановочно снимают всё на телефоны. Вспышки, крики, резкие движения, все толкаются и задевают друг друга острыми плечами, но сейчас плевать на это, важно, что происходит там, впереди. Мы начинаем в наглую проталкиваться, не заботясь о недовольных криках, раздающиеся с разных сторон. Приближаемся к первому ряду и видим ужасную картину: на носилках из здания школы выносят Дженни. Лицо Ким болезненно-белое, пересохшие губы приоткрыты, а на голове красуется бинт, пропитавшийся её кровью. Справа, в полицейской машине сидит учитель Ким СокДжин. Он похож на скульптуру, идеальную и безжизненную. Никаких эмоций на лице, лишь пустой взгляд и тяжело вздымающаяся грудь. Он резко опускает голову и начинает содрогаться в рыданиях. Этого не замечает никто, все заняты осуждением и обсуждением, но я слышу каждый его всхлип, каждый глухой вздох. Будто с каждой новой слезинкой из него выходит всё больше жизни, и мне становится так безгранично больно за человека, с которым мы были знакомы практически три года, который помогал мне во всевозможных вопросах, который старался объединить весь класс, который не позволил мне стать монстром и вовремя останавливал любые мои «шутки» слишком сильно начинающие напоминать травлю. СокДжин не монстр, и я точно знаю это!       Мне резко становится плевать на сотни людей позади, на десятки взрослых передо мной, я просто срываюсь с места и подбегаю к полицейской машине, с силой стуча по стеклу и привлекая внимания Джина.       — Я вытащу вас, учитель! Слышите?! Я вытащу вас! — кричу я, смотря мужчине в глаза. Он активно кивает, показывая рукой, чтобы я уходила.       — Ученица, отойдите отсюда! — горланит «гора мышц» в полицейской форме. Я еле сдерживаюсь, чтобы не сказать ему в ответ пару ласковых, но Тэ берет меня за руку и отводит к толпе, умело теряясь среди старшеклассников в одинаковой школьной форме. Я отчетливо слышу рингтон, стоящий на уведомление о моих смс, поэтому быстро отыскиваю его в переднем кармане серого кожаного рюкзака и начинаю вчитываться в заветные строки. ДжиСу: «Я нашла запись камер наблюдения того дня, когда был украден мой телефон. Приезжай, как сможешь, покажу. Там есть парочка очень интересных моментов».       — ЧеЁн, что это было?! Твой голос?! Он вернулся?! — рядом с нами оказывается тяжело дышащая Лалиса, которой, видимо, пришлось попотеть прежде, чем найти нас. Я перевожу свой взгляд на неё и беру телефон покрепче, будто это может добавить мне уверенности.       — Лиса, клянусь, я объясню тебе все позже, а сейчас надо идти в «Мир шоколада». Там работает ДжиСу — девушка, чей телефон использовал Цветочник в травле СыльГи. Она выяснила, кто украл её телефон, а, следовательно, это может вывести нас на след настоящего Цветочника. Мы должны торопиться, пока не стало слишком поздно!