Игра в молчанку

      — Алло, Вы — Ким ТэХён?       — Да, а кто говорит?       — Я — лечащий врач Бэ ДжунХён. Сегодня Вы не сможете посетить ДжунХён-ши, она в реанимации.       — Что?! Что Вы такое говорите? Но как? Она же шла на поправку!       — Кхм, так уж получилось, что к ней прошёл посторонний посетитель в одежде медбрата. Наши сотрудники не смогли распознать в нём чужака, поэтому пропустили в палату. Он успел ввести небольшую дозу цианистого калия, но она была не смертельной. Мы наблюдаем за госпожой Бэ, но пустить к ней сможем лишь через неделю, — а дальше информация монотонным голосом, до которой лично мне нет дела. Что-то о расписании и продуктах, которые ей можно, но сейчас мысли о том, что мы снова упустили его. Опять! Он на шаг, нет, на два впереди нас, и как бы ты ни пытался, какие бы доказательства ни искал, всё снова и снова идёт не по плану, а число жертв и серьёзность преступлений возрастает безостановочно. Руки сами опускаются, и лишь убеждаюсь: этот телефон как красная тряпка для быка, висящая где-то в воздухе. Дразнит и горит ярким пламенем перед глазами, а потом исчезает в мгновение ока, не оставляя и следа. В углу хнычет Венди, и боковым зрением улавливаю, как Лиса приобнимает девушку за плечи. Чон уселся на скамью и смотрит в пол, зарывшись пальцами с множеством колец в смоляные волосы. СыльГи, кажется, единственная слушает врача вместе с ТэХёном. А мне хочется кричать, плакать, драться, всё, что угодно, лишь бы выпустить всю досаду и ненависть, отзывающуюся покалыванием на кончиках пальцев. Эмоции душат, но остаётся лишь зажмуриться и ждать, пока Ким договорит. Звонок прекращается через десять минут, и телефон летит в стену, рассыпаясь на миллионы кусочков. Для всех этот поступок становится неожиданностью, поэтому мы молча застываем, не ожидая подобного от легкомысленного «дурочка». Одноклассник тяжело дышит, стиснув зубы, и смотрит в одну точку, будто мысленно считая до десяти. Сон утирает слезинки, а Манобан неуклюже топчется в углу, не решаясь что-либо сказать.       — Ты как? — первым спрашивает Гук. Подходит к нему, по-дружески хлопая по спине, и, наконец, ТэХёна отпускает. Он просто прикрывает глаза и взлохмачивает тёмно-русые волосы, изредка кивая головой.       — Что здесь происходит?! — чужой баритон врывается в помещение, отражаясь от стен глухим эхом. В помещение попадает кислород, а вместе с ним пару-тройку любопытных глаз: ученики и учитель физкультуры посередине. — Что это вы тут делаете, а?! Кто вам разрешал уроки прогуливать?! — обхватывает тонкими губами металлический свисток и оглушает нас противным писком. Головная боль усиливается, но мы без лишних слов движемся на выход. Тэ резко разворачивается, пробегает в глубину помещения, хватая с собой улику, и возвращается к нам. Так же: с опущенной головой и взглядом полным искусственного раскаяния.       — Ащ, ну что за испорченное поколение?! — выдыхает физрук и крутит головой. — Ладно, эти оболтусы! Ну, а вы, девушки! Вы-то чего вытворяете?! Да ещё и в мужской раздевалке?! Ни стыда, ни совести! Так, Ким ТэХён, что это ты прячешь за спиной?! А ну-ка, выпрямился, руки по швам! — мужчина подходит к нему и вырывает из рук столь нужный нам Samsung. Крутит его в руках небрежно, а потом размахивает им перед нашими лицами. Дразнит, старый хрыч. — Вот сделаете пятьдесят приседаний и получите свой гаджет! Шагом марш! — снова свистит, а мы все переглядываемся, ведь на наших глазах единственная ниточка, ведущая к Цветочнику, рвётся с еле слышимым треском, но Тэ не собирается сдаваться просто так.       — Учитель Чхве, я понимаю, что мы совершили проступок и готовы понести наказание, но, пожалуйста, верните телефон.       — Пф, ещё чего! Вот выполните упражнения и получите свой мобильник. Дальше своих гаджетов ничего не видите, ну что за люди?! — Чхве Сон Сик вечно не доволен своими учениками. Этому старику давно пора на пенсию, но его продолжают держать в школе, ведь: «Дисциплина у него железная», — безостановочно восхищается директор. Полшколы его лично готовы на руках вынести, но куда уж там. Такие, как он, со своего насиженного места только ногами вперёд выходят. Натягивая синюю бейсболку на брови, он идёт обратно в спортивный зал, подгоняя оболтусов, которые прибежали поглазеть на взбучку, а мы плетёмся за ним, понимая, что нет смысла спорить. Тебя ещё и виноватым выставят, и до родителей дойдёт. Могу поспорить, что всем нам это не нужно. В освещённом помещении слышится скрип дорогих кроссовок о потёртый паркет, редкие вскрики учеников, отбивающих мяч и регулярные перешёптывания девушек, устроившихся на скамейке запасных. Забились в угол, чтобы учитель не обратил на них внимания, и продолжают шушукаться.       — Что же, поздравляю, у вас есть целых двадцать минут. Думаю, уложитесь. Начали! — и мы действительно делаем это. Учитель не отходит от нас, считает, изредка отвлекаясь на телефон. Он будто ищет в нём что-то, хмурит брови, и голос порой становится тише. — Так, не халтурим! Тринадцать! — и так до бесконечности. Парни присаживаются легко, Лиса от них не отстаёт, уж очень хорошая у неё форма. А вот я, Венди и СыльГи уже не чувствуем ног. Двадцать приседаний, а кажется, что все пятьдесят. В горле саднит, бок болит, голова кружится. Мне всегда было тяжело переносить подобные нагрузки. Пробежать пару тройку километров — с радостью, но точно не работать ногами. Под тридцатый счёт СынВан начинает падать, а физрук всё чаще ловит её на халтуре, заставляя переделывать упражнения. Ну что за демон! СыльГи тоже плохо, тем более на ней кофта с длинными рукавами, а сверху толстовка. Мне чуть легче в топе и шортах, но уже плохеет от взглядов вокруг. Кто-то смеётся, кто-то восхищается физической формой парней и новенькой, а в меня лишь тычут пальцами. «Неужели наша королевишна попалась?!» Могу поспорить, через пару часов школу заполонят дерьмовые слухи, от которых отмыться не получится примерно месяц. От этих мыслей энергия возвращается и хочется быстрее справиться с этим всем. На сороковом счёте Лиса начинает сдавать позиции, да и Чон явно не лучше. Вот только показывать свою слабость перед новенькой не хочет, это даже мило. А русоволосый будто не устал вовсе. Он явно думает о чём-то другом и точно так же хочет вернуть телефон. Сорок пять, сорок шесть, сорок семь, сорок восемь, сорок девять, пятьдесят. Я оседаю на колени, тяжело дыша. Хочется лечь поспать, но впереди ещё два урока: физика и химия. Размышляю про себя и понимаю, что ни один, ни другой предмет мне не нужен, и я имею полное право свалить из этого ада. Скажу, что голова болит, и пошлю всё на три весёлых буквы.       — Это точно ваш телефон? — доносится до меня голос преподавателя. Привстаю, чтобы следить за диалогом. ТэХён цветёт и пахнет, стоит перед Сон Сиком, расставив руки по бокам.       — Конечно, наш. Не украли же.       — Тогда назовите пароль, — не понимаю, что имеет в виду мужчина. Почему это вообще его интересует. Вижу, как и остальные прислушиваются к диалогу, а Ким озвучивает мои мысли.       — Это же не твой телефон, верно? — тихо озвучивает учитель. — Где вы его взяли?       — Да, Вы правы. Не наш, но он нам действительно нужен. Как бы странно это не звучало, но он был найден в мусоре.       — Я знаю, чей это телефон, — мы приближаемся к «информатору», и теперь он говорит для всех нас. — Я скажу, кому принадлежит это, но обещайте, что не будете никого ни в чём подозревать.       — Откуда Вы знаете, что мы можем подозревать кого-то? — интересуется Гук, а старик по-доброму усмехается.       — О том, что вы, детки, взялись за дело Цветочника, говорит вся школа. Учителя пока ничего не предпринимают, думают, что поиграете в детективов и пройдёт, но если вдруг вы действительно готовы бороться и рисковать, то я могу помочь вам.       — Это глупо с моей стороны, но всё же, — начинает Кан, и я понимаю, что в данный момент её грёбаная прямолинейность всё может сломать, — почему вы делаете это? Вы же учитель, должны мешать нам, но не подталкивать к этому делу. Я говорю это, потому что, честно, Ваши действия выглядят подозрительно, а на фоне происходящего в школе ещё и пугающе.       — Я не меньше вашего хочу разобраться с этим, — всё тише и тише говорит мужчина. — Но старик ничего один сделать не сможет, как бы не пытался. Вы тоже сами не справитесь, хоть вас шестеро, семеро или десятеро. Я слишком стар, а вы слишком юны. У вас есть свои причины для того, чтобы вычислить преступника, а меня ведёт месть. Чон ХоСок — первая жертва, он был моим лучшим воспитанником, практически сыном, а его погубили ни за что. Я хочу увидеть лицо того, кто забрал жизнь мальчика. Мне не нужна тюрьма или его наказание. Всего лишь лицо, — и столько отчаяния в голосе, что у самой слёзы на глаза наворачиваются. Я никогда особо не общалась с ХоСоком, но говорят, он был хорошим человеком. Ни одного врага в школе. Хо действительно играл в баскетбол, они были в одной команде с ЮнГи. Вроде бы даже дружили, но не помню, чтобы Мин особо горевал. Хотя я даже не уверена, чтобы он вообще испытывал какие-либо эмоции. Хмурюсь на это и понимаю только сейчас, что его нет здесь. Странно. Человек, для которого спорт — вся жизнь, просто так прогуливать любимый предмет не может.       — Спасибо большое, что решили помочь нам, — возвращается к теме Чон. Я лишь киваю головой, все ещё рассматривая присутствующих, но знакомых пепельных волос не видно. — Мы поняли Вас, никого обвинять не будем. Просто скажите, кто настоящий владелец телефона.       — Ким ДжиСу, моя племянница, — что-то странное крутится на кончике языка, а имя явно знакомое. Оно точно было в моей голове и даже всплывает смутный образ, но определённости нет, лишь густая пелена покрывает тонкие женские очертания.       — Ваша?! Она учится здесь? — ТэХён говорит слишком громко, на него обращают много внимания. Он затихает быстро и чуть пригибается, стараясь скрыться от лишних глаз.       — Да, она числится в «Сангун», но находится на домашнем обучение по личным обстоятельствам. Могу ли я забрать телефон с собой и первым поговорить с ДжиСу? — мы переглядываемся, но утвердительно киваем. Он не кажется опасным. Одна только СыльГи не разделяет нашей уверенности, сложила руки на груди и кусает губы, потому что противоречить тоже не может. — Завтра подойдите сюда ко второму уроку, я вам всё расскажу поподробнее, — звенит звонок и мы плетёмся прочь из зала.       — Не могу поверить, что мы просто так отдали улику, — бубнит Кан. — Это всё, что было у нас, но даже здесь вы облажались, — уже более уверено говорит она. Чудесно, возвращается прежняя Кан СыльГи. Та двуличная стерва, которая не против поставить подножку и всегда искоса глядит на успехи других. Ким, который и без того был на взводе, всем своим видом показывает, что ей стоило бы держать свой язык за зубами:       — В чём же это мы облажались? В том, что ищем различные выходы? В чём?! Если бы не учитель Чхве, мы бы так и продолжили сидеть над этим сранным паролем, пока Цветочник продолжал издеваться над такими клушами, как ты! У тебя есть какой-нибудь знакомый IT-гений, который взломает нам мобильник? У меня нет, у Гука нет, думаю, про девочек и говорить не нужно! Мы даже в информатике не сильны, поэтому ничего бы не смогли сделать! Ты действительно думаешь, что мы сделали что-то неправильно?       — А если он не вернёт? А если… ну, не знаю, нас вообще убьют раньше положенного срока? — продолжает гнуть свою линию Ги.       — Этих «если бы» слишком много, и мы не можем задерживаться на каждом из них. На данный момент наш единственный вариант — учитель, если найдёшь что-нибудь другое, обязательно сообщи, — ТэХён уходит, показывая, что разговор окончен, а девушка лишь передёргивает плечами. «Да плевать», — шепчет она и поднимается в женскую раздевалку, а за ней идём мы с Лисой и СынВан.       — ЧеЁн, а имя ДжиСу тебе не кажется смутно знакомым, — вдруг доносится из-за спины. Я резко останавливаюсь и начинаю уверенно кивать головой. Значит не показалось! Мы совершенно точно были знакомы.       — Она же учится в «Сангуне», наверняка вы хоть раз видели её, — предполагает Манобан. — Она же приходила сдавать какие-нибудь экзамены или тесты.       — Ну да, ты права, — соглашается Сон, и разговор на этом прекращается. Я же не согласна с предположением одноклассницы. Имя не просто отдалённо знакомо, а явно произнесённое несколько раз. Когда приду домой, стоит порыться в фотографиях класса, вдруг найду что-нибудь.       Переодеваемся мы быстро и спешим на выход из душного помещения. Я жутко устала, да и не должно ничего важного произойти за следующие два часа. Хотя это старшая школа «Сангун», здесь всё что угодно может произойти и за минуту. Впятером спускаемся к столовой, но СыльГи уже не видно. Наверное, ушла куда-нибудь с Джой и Дженни. Могу поспорить, они сидят где-нибудь за дальним столом с Йерим и ЮнГи, как ни в чём не бывало, и продолжают обсуждать местных серых мышек и двоечников.       — Ребят, вы меня простите, но я пойду домой, — чеканит голос из телефона. — Устала и спать хочу. Вы мне потом напишите, что было в школе.       — Конечно, ЧеЁн-а, будь аккуратна, — обнимает меня Лиса, а Венди машет рукой.       — Напиши, как доберёшься, — будто невзначай говорит Гук.       — Эй, а чего это ей не добраться? — вдруг возмущается Ким. — Она же со мной будет!       — А чего это с тобой?! — всё же, говорить с помощью телефона совершенно неудобно. Никаких эмоций!       — А кто тебя одну отпустит?       — У-у-у, мне уже надо начинать шутить на тему ваших отношений? — улыбается Лалиса, а мне снова хочется прибить её.       — Да при чём тут отношения, — отмахивается парень. — Я просто химию не сделал, а получить от учителя Чже не особо хочется.       В итоге мы вместе уходим из школы. Слова Тэ были достаточно обидными, ведь получается, что я — прикрытие для нерадивого ученика. Не знаю, почему в душе неприятно кошки скребут, а у него так и хочется спросить: «Неужели я действительно всего лишь стена, за которой можно спрятаться?» Половина дороги опять занимает молчание. Я думаю о том, что скорее всего сегодня меня будет доставать родительница с вопросами о прогуле, поэтому стоит максимально красиво сыграть уставшую и больную, глубоко несчастную юницу.       — Эй, ты чего надулась? — толкает меня в бок русоволосый. Я даже не смотрю на него, лишь безразлично пожимаю плечами. — Ой, да ладно, я же вижу, что ты обижена. Так расскажешь причину? Ну, ты чего, серьёзно игнорировать будешь? Эй, ЧеЁн! ЧеЁн-а! Да посмотри же на меня! — вдруг вскрикивает парень и резко разворачивает меня к себе, обхватывая лицо тёплыми руками. Он дышит мятным дыханием прямо в губы и уверенным взглядом смотрит прямо в душу, заставляя сердце биться быстрее. — Почему ты так поступаешь со мной, Пак ЧеЁн?