Любовь по договору

      - Угадай, кого видел вчера вечером в кабаке?       - Да я могу всех по пальцам перечислить!       Ребята уже почти подошли к дому, где жила Аля, но расходиться не собирались. Девушка решила, наконец, отвлечься от гнетущих мыслей о бандах и не выслушивать снова нотации брата о сомнительности ее методов. Да и сам Пчелкин не собирался насильно тащить ее домой. С какой стати? Ему довольно долго не выпадало случая побыть наедине с Холмогоровой, и сейчас он пользовался таким шансом. В нем снова затрепетала надежда, забрезжила, как рассвет после очень долгой беспроглядной ночи. А вдруг все снова будет как прежде? О, если это случится, он с ума сойдет от радости, и Але придется всю жизнь носить ему передачки в психушку...       Во дворе, как обычно, кипела жизнь. Детишки помладше копошились в песочнице, возводили "замки" из куличиков и поднимали дикий визг, если хоть один карапуз что-нибудь разрушит. Пестрые одежки их были уже порядком испачканы в песке, но, видимо, ребятишек это мало волновало. В отличии от их мамаш, сидевших на лавочке скраю площадки и придирчиво осматривавших своих чад. Наверняка прикидывали, нужно ли стирать детские костюмчики или достаточно просто отряхнуть. На тротуаре стайка девочек постарше играла в "резинку", а несколько мальчишек мастерили ружья из палок, скорчив серьезные рожицы. Семейная пара неспеша прогуливалась по тротуару, катя перед собой коляску со спящим младенцем. На лавочках у подъездов, совсем как куры на насесте, разместились бабушки. Они посматривали вокруг себя, выискивая новые темы для разговора - будь то дети, которые отбились от рук и гуляют вместо того, чтобы учиться, или подозрительные молодые люди с пугающим видом, все чаще попадавшиеся на улице.       Витя закурил, от сигареты завился сизый дымок. Он сделал затяжку и, выдохнув, снова заговорил:       - Да Елисееву я видел! Давно про нее ничего не слышно было, будто она в канаву упала...       - Да будто кто-нибудь интересуется этой "помойкой"... - хмыкнула Аля, поглядывая на беззаботно скачущих на тротуаре девочек. - Чего это она друг в гости заглянула?       - Так она не в нашем кабаке, а в люберецком.       - А ты там вчера что делал? - она удивленно глянула на Пчелкина. - Искал, с кем зажечь?       - Опять двадцать пять! - отмахнулся Витя с едва скрываемым отчаянием. - Просто обстановку разведывал...       - И решил накидаться! - продолжила за него Аля и, поймав укоризненный взгляд, прыснула со смеху: - Да ладно, вы с Космосом напару бухаете, прости господи, дело житейское. Она одна была, разведчик? - девушка пихнула его в плечо.       - Одна, как же! - мотнул головой Пчела. - Со своим "сутенером", этим, как его...       - С Мухой, что ли? - подсказала Холмогорова.       - Во-во! - парень снова затянулся, а потом остановился и посмотрел на девушку. - А ты есть то не хочешь? Обед уже почти.       - Да нет, я утром поела! - отмахнулась Аля, но не тут то было - Витя чуть склонил голову вперед и сощурился:       - Да кому ты заливаешь? Вон, синяки под глазами, шататься начнешь скоро!       - Да ну тебя, Пчелкин... Сытость отупляет!       - А тебе сейчас так нужно собрать в кулак всю силу мысли, что ли? - усмехнулся парень.       - А то!       Парочка уже оказалась за углом дома, как вдруг к ним вырулила потрепанная черная "девятка". Дверь распахнулась и из нее вышло несколько высоких молодых людей в спортивных костюмах. Их лица казались знакомыми, но не так близко, чтобы Аля знала всех поименно. Внутри нее что-то зашевелилось вязким комочком. Страх? Тревога? Похоже на то. Тут только ее осенило, откуда она помнила эти рожи. Она видела их на Рижском несколько раз. "Люберецкие!" - поняла она и в груди невольно екнуло.       - Не понял! - сказал Пчелкин, напрягшись. Краем глаза он заметил, как Холмогорова сделала шаг в его сторону и потянулась рукой к карману, где лежал ножик. - Пацаны, что за дела? Проблем мало?       Люберецкие вразнобой захохотали.       - У нас то все очень хорошо! - сказал один из них, подступая ближе, остальные товарищи следовали его примеру. - А вот у вас, голубки, большие неприятности!       Аля дрогнула и судорожно выдохнула. Она видела, как Пчелкин пытается закрыть ее собой, пятясь, но не спешила спрятаться за его спину. Еще чего не хватало... Она поспешно вытащила из кармана "перо", лезвие сверкнуло в ее руке. На секунду люберецкие остановились и в голове мелькнуло: "Пронесло!". Но не тут то было...       - Ну вы, придурки, давайте без фокусов! - сказал тот, что сидел на заднем сидении. - А то смерть окажется для вас долгой и мучительной! Да еще и детишек напугаем, мамаш расстроим! Нехорошо!       "Ну, блин!" - подумала Аля.       - Да вы охренели! - воскликнул Пчелкин и замахнулся на одного из них.       Чужак увернулся, отклонившись назад, а в этот миг откуда не возьмись выскочил еще один, как черт из табакерки, и изо всей силы пнул Витю под коленями. Холмогорова уже ощетинилась было на второго противника, но заметила, как Пчела свалился на землю.       - Суки! - воскликнула она. Внутри все мучительно сжалось и она отчаянно взмахнула в воздухе ножом, рассекая воздух. Аля не успела сообразить, как боец, на которого она замахнулась, вынул из-за пояса пистолет и обрушил на нее удар.       Голова внезапно вспыхнула болью. В глазах поплыло и девушка, как срезанный колос, рухнула на землю. Пальцы дрогнули и разжались, выпуская нож. Звук его падения донесся до нее будто издалека. Голос Пчелкина тоже был слышен, как сквозь толщу воды:       - Аля! Уроды, вы...       В глазах еще больше поплыло. Туман неумолимо заволакивал ее сознание и последнее, что она увидела - упавшего без чувств Витю прямо рядом с ней. Чьи-то руки грубо оторвали ее от земли, и темнота поглотила остатки рассудка.       А неподалеку все так же гуляли дети, спорили между собой старушки, и одна из мамаш кричала:       - Катя, домой!..

***

      - Вы чокнулись совсем? На кой вы их притащили!       - Так они достали уже, решать их, и дело с концом! Уж очень борзые, щенки!       Липкая темнота отступила и Аля смогла открыть глаза, пусть и с большим трудом. Боль пульсировала в голове от виска, оттуда же через всю щеку тянулось что-то липкое и немного вязкое. "Этот уродец мне голову разбил, что ли?" - пронеслась в голове мысль и девушку снова ослепила вспышка боли. Она зажмурилась и что было мочи сжала зубы. Они не должны догадаться, что она пришла в себя. Руки и ноги онемели и Холмогорова изо всех сил подавляла в себе желание ими пошевелить. Она ведь связана? Ну еще бы, как же без этого то, только дурак не перестрахуется и не свяжет заложников. А бандиты, пусть умом и не блещут, но до такой тупости еще не опустились. "К сожалению!" - подумала с досадой Аля и снова едва не скривилась от боли в голове. Она вслушалась в разговор:       - Ты соображаешь, кретин, что ты натворил? Это же та уродская парочка, которая нам всю малину портит!       - Ну а я о чем! Убрать их - и жить проще!       - Нет, ну ты и тупой! Их же хватятся, искать будут! А как найдут - перемочат тут всех!       "Надо было это раньше сделать!" - подумала Аля и тут же поняла, что голоса ей знакомы. Тот, хриплый, который ругался на своих шестерок - это Гена, тот козел, что едва не уволок ее с дискотеки. А второй - тот его тощий дружок, верный прихвостень, нечто вроде цепной собаки. Точнее, шавки, которая громко лает. "И по голове больно бьет!" - добавил внутренний голос.       - Или можно за них бабки попросить! Ну, ты же сам знаешь, что это что-то вроде ихних этих... особенных, во.       "Ихних!" - едва не завопила Аля. - "Какой стыд, я умру от рук самых дремучих идиотов в мире!" Да уж, это даже еще хуже, чем донимающая девушку головная боль и саднящая рана на виске.       - Особенных... Ладно, потом подумаем, что с ними делать. - сказал Гена. - А вот с этой малышкой у меня свои счеты имеются...       Холмогорова замерла от ужаса и отвращения. Прямо рядом с ней опустилась зловонная потная туша. Тело едва ли не пробило ознобом, спина у девушки взмокла от напряжения. Глаза ее были закрыты, но Аля чувствовала, что эта гадкая рожа растянулась в ухмылке. "Не подавать вид, только не подавать вид... что я в сознании..." - мысленно твердила она себе.       - Ну так бери ее и пойдем! - сказал тощий, сплевывая.       - Ну нет, ты что, как очнется - тогда развлечемся! А в бессознанке какое удовольствие? Все равно что бревно трахать...       Мерзко. Девушке хотелось выть от омерзения и досады, но она лишь посильнее сцепила зубы. Казалось, еще секунда - и они просто сломаются... Челюсти ныли от напряжения, а голова лопалась по швам. "Да свалите же, уродцы! - мысленно взмолилась девушка.       Наконец, Гена поднялся на ноги и отряхнул штаны.       - А с этим щенком что делать? - спросил тощий. Наверняка он говорил про Пчелкина, чтобы догадаться об этом не нужно иметь семь пядей во лбу.       - Ну, с этим потом отдельно поговорим. Ну, тоже, правда, нужно, чтобы в себя пришел - а то скучно получится... Идем уже, ослина!       Послышались удаляющиеся шаги. "Они уходят!" - поняла Аля и, услышав, как скрежетнула закрывающаяся дверь и щелкнул замок, облегченно вздохнула. Она схватила ртом воздух и закашлялась, будто долго была под водой. Во рту чувствовался металлический привкус. "Ну все, пора просыпаться..."       Для начала девушка попыталась пошевелить руками, затем ногами. Попытка оказалась неудачной - кроме того, что конечности были связаны, так они еще и жутко онемели за то время, как она пролежала в отключке в одном положении. Едва Аля попробовала пошевелиться, тело буквально прожгло огнем. В мышцы вонзились тысячи крохотных игл, но Холмогорова не прекращала шевелиться. В следующую секунду она открыла глаза - совсем чуть-чуть, но даже при этом свет показался ей слишком ярким. Скривившись и снова зажмурившись, девушка попыталась сесть. Ее руки были связаны за спиной и она попыталась опереться на них. Тело сильно шатнуло, но благодаря усилиям Али ей, все же, удалось сесть, согнув ноги в коленях. Веревки на щиколотках натирали не так сильно, как на запястьях, но все же были большой проблемой.       Холмогорова вдруг вспомнила про Пчелкина. Он до сих пор молчал. Это значило одно - он все еще без сознания. Или тоже притворяется, что менее вероятно.       - Пчел... Пчела! - сипло позвала девушка. В горле пересохло, от чего говорить было довольно сложно. Парень не откликнулся. "Значит, без сознания" - поняла она. - "Надо как-нибудь снять веревки...".       В конце концов, она открыла глаза. Свет на самом деле был довольно тусклым - он пробивался сквозь маленькое грязное окошко. Девушка осмотрелась. Помещение, в которое их упрятали, оказалось старым пустым гаражом. Под окном на продолговатом столе в пыли валялся различного рода хлам, от ржавых гаек до сломанных черенков от лопаты. В углу пирамидой были сложены старые негодные покрышки для колес. В тусклых лучах солнца Аля смогла разглядеть летающую в воздухе пыль. Пахло плесенью и ржавым железом с примесью чего-то гнилого. Девушка попыталась подползти к столу и встать. Упершись головой в край стола, она с усилием встала. Казалось, голова разорвется, как резиновый мяч, раньше, чем ей удастся подняться. Аля критически осмотрела содержимое стола. Бесполезное хламье - гайки, болты, куча проводов, какие-то "машинные внутренности" и прочая рухлядь. Однако кое-что полезное здесь, все же, нашлось - ржавый кусок ножовки, которой на уроках труда мальчики пилят деревяшки.       - Так... - Аля повернулась к столу спиной и наощупь попыталась найти ножовку. Под руку попадалась всякая чушь, но нужная вещь, все же, не скрылась от нее. Победно улыбнувшись, девушка поудобнее перехватила ножовку и стала пытаться перерезать веревку. "А никто не говорил, что будет легко!" - подумала она, когда руки уже ломило от усталости, а лицо покрылось испариной. Веревка и не думала поддаваться. "Ну давай же!" - Холмогорова простонала сквозь зубы, что было сил дергая руками в попытке ослабить веревки. Видимо, ее старания не прошли зря - шнур лопнул и Аля потихоньку выпуталась из него. Руки страшно болели. Она посмотрела на свои запястья, потирая их - на коже уже появились рубцы. Слегка размяв пальцы, Аля развязала веревки на ногах. Это оказалось проще - еще бы, не со связанными руками и не вслепую!       Внезапно тишину прорезал сдавленный стон. Холмогорова дернулась, а потом внутри нее все сжалось от страха. "Пчелкин!" - метнулась мысль и она повернула голову туда,откуда донесся звук. Витя сидел у стены, прислоненный к ней спиной, тоже связанный, и пытался поднять голову. В груди что-то больно кольнуло и Аля, пошатываясь, подошла к его сгорбленной фигуре. Она опустилась возле парня на колени и зашипела:       - Тихо, тихо, Витя! Эй! Смотри на меня, слышишь? - она взяла в ладони его лицо, подняла его голову и ужаснулась. Один глаз Пчела смог открыть, а другой так заплыл синевой, что страшно было смотреть. Его нос, судя по всему, был сломан, губы разбиты до безобразия, нижнюю половину лица заливала кровь. Лицо парня исказилось гримасой боли, а потом он попытался улыбнуться и даже пробулькал:       - О, Алечка...       - Ш-ш-ш, Витя, тише, - зашептала та, когда парень закашлялся в собственной крови и помогла ему сесть прямо. - Сейчас я развяжу тебя... Что они с тобой сделали, ублюдки...       - А что, тебе не нравится? - попытался усмехнуться Пчелкин, когда откашлялся.       - Ага, очень, прямо красота неземная...       Она развязывала его веревки трясущимися руками, а Витя неотрывно смотрел на нее. Он уже успел рассмотреть синяк у нее на щеке и рану на виске, кровь из которой залила половину ее лица. На лице у него заходили желваки, злость буквально вырывалась наружу. Едва Аля освободила его руки, Пчелкин подался вперед и заключил девушку в объятия. Холмогорова вздрогнула, но не задумываясь прижалась к нему так тесно, как только могла. Она уткнулась носом ему в плечо и зажмурилась, чувствуя ласковые прикосновения его больших ладоней к ее волосам. Другая рука Пчелы крепко обнимала ее за талию. Его горячие губы, влажные и немного липкие от крови, припали к ее шее. Он был безумно рад, что девушка жива и что над ней не издеваются где-нибудь неподалеку, но все бы отдал, чтобы ее здесь не было. Она не должна быть здесь. Не должна...       Аля чувствовала, как набиралась сил. Тепло наполняло ее изнутри и обволакивало с ног до головы. Его тепло... Человека, которого она любила больше жизни. Бессмысленно это отрицать - все равно, что совать пальцы в розетку и утверждать, что электричества не существует. Током тебя все равно шарахнуть, не зависимо от того, веришь ты в него или нет. Это просто есть, этого не изменить. Холмогорова прижимала ладонь к груди Пчелы и чувствовала, как близко его сердце бьется к ее собственному, как прерывисто вздымается и опускается его грудь. "Если мы выберемся отсюда, я больше не буду, ничего не буду скрывать!.." - думала она.       - Ну ладно, - вдруг сказала Аля и отстранилась от Вити. - Надо что-то делать, не ждать же, пока они нас замочат к хренам...       - И то верно, - парень попытался встать, но пошатнулся.       - Осторожно, эй, убьешься еще раньше времени! - девушка помогла ему удержаться, а сама неторопливо подошла к двери.       "Должна же там быть хоть какая-нибудь щель!" - думала Аля, скользя взглядом по двери. Они были двустворчатыми и, судя по всему, закрытыми на висячий замок с другой стороны - так обычно всегда закрывают гаражи. Холмогорова приблизила лицо к дверям и совсем крохотная дырочка в них, все же, обнаружилась. Круглая дырочка. "От пули" - промелькнула мысль.       - Ну что там? - спросил Пчела.       - Сейчас, - отмахнулась девушка и, выдержав паузу, зашептала. - Пустырь какой-то. Рядом, кажется, то ли канава, то ли речка, но слышно, что вода шумит. Похоже, какая-то отдаленная точка в жопе города. - сказала она. - Так что, даже если мы и выберемся, что маловероятно, нас поймают и изрубят, как капусту... - на мгновение она замолчала, сглотнув ком в горле, а потом пробулькала. - Мы влипли, Пчелкин. Считай, что мы уже в гробу.       Аля захлебывалась в отчаянии и почти захлебнулась в слезах. Казалось, она сейчас затопит ими весь гараж, совсем как Алиса из книжки. Вот и все. Ей не страшно, нет. Не страшно. Просто чертовски обидно, что она кончит вот так - в пыльной дыре, вдали от дома, после того, как ее изнасилует какой-нибудь сальный ушлепок... Где-то неподалеку хмыкнул Витя. Весело ему, однако... Прямо цирк...       - Какой-то странный у тебя оптимизм, - сказал Пчела. - Посмотри внимательнее, может, машину увидишь?       - Да не вижу я никакой машины... - девушка шмыгнула носом и тут же растерла выступившую из глаз влагу по щекам. - Хотя она, в любом случае где-то поблизости есть, на чем то же нас сюда привезли.       - Вот, умница, - сказал Витя и Холмогорова ощутила на коже его дыхание. - Двери лучше не дергать, могут услышать...       - И как я сразу не додумалась! - съязвила та и, повернув голову, почти нос к носу столкнулась с Пчелкиным. - Я же сказала - сиди!       - Еще чего! Чтобы ты тут слезами захлебнулась?! - хмыкнул парень.       - Я... Я не плачу, эй! - она слегка оттолкнула Пчелу от себя. - Просто от пыли в глазах защипало! Я вообще больше не плачу! - "Наплакалась уж, тебе спасибо!"       Поймав себя на этой мысли, Аля тут же себя одернула. "Прекрати! Ведешь себя, и правда, как сентиментальная дурочка! Возьми себя в руки и думай!". Да, всем бывает обидно, да и умирать не хочется, но не впадать же в истерику из-за этого! Слезами горю не поможешь, отчаяньем проблему не решить. Девушка сделала глубокий вдох и снова открыла глаза. Пчела все так же сидел напротив нее и тоже посматривал в отверстие здоровым глазом.       - В принципе, - сказала Холмогорова. - Мы можем спрятаться и дождаться, пока нас откроют, а там воспользоваться фактором внезапности, вырубить их... чем-нибудь и добраться до машины.       - Можно и так, - согласился Витя, немного подумав. - Интересно только, долго ли ждать придется...       - Ну, уж точно не до завтра, - усмехнулась Аля. - Гена обещал осуществить, наконец, давно задуманное...       - Это что же? - девушка была уверена, что парень напрягся, судя по тому, как он сжал челюсти.       - Этот упырь обещал меня трахнуть, - она нервно рассмеялась. - Такое не забудешь...       Пчелкин злобно засопел ей в лицо и в этот же миг ее щеки коснулись его пальцы. Он повернул голову Али к себе и она снова взглянула на него. Внутри снова что-то больно кольнуло от вида его изувеченного лица, но к этому примешалось еще и бешеное биение сердца. Внизу живота сладко заныло и Холмогорова слегка раскрыла рот - воздуха вдруг стало мало... Когда Пчела смотрел на нее так, она начинала дрожать от потока нежности, которая была в его глазах. Мир вокруг становился прозрачным и переставал существовать. Он был не важен. Весь центр притяжения земли смещался в одну точку, в одного человека. В него. В долбанного Витю Пчелкина.       - Трахалка у него не выросла еще, - сердито сказал он, от чего Аля издала смешок.       - Ну да, куда ему... Я же еще сама кого-хочешь трахну верно?       - Верно, верно, - улыбнулся Пчела, а потом глаза его вдруг стали испуганными. "Чего это он вдруг? Неужели тоже решил, что это - конец? - подумала девушка. - Ну нет уж, дудки..." Едва она открыла рот, чтобы сказать об этом, на губы опустился его большой палец. - Аль, выслушай меня хотя бы сейчас, ладно? Я... Я не рассчитываю, что ты меня простишь или вдруг в последнюю минуту поверишь мне...       - Стоп, в какую еще последнюю минуту? - перебила она его, нахмурившись. - Ты что, прощаешься? Ты умирать собрался? Совсем уже, что ли?.. - Аля напряглась всем телом. Что еще за новости? Если он решил взять с нее пример и смириться, то это плохой пример! Она уже отмела эту идею, все!       - Да нет же, ну, выскочка, никогда не перестанешь перебивать? - фыркнул Витя, и Холмогорова вздохнула, закатив глаза, и замолчала. - Так вот... Ну... Я знаю, что все время делаю что-нибудь не так... Ну, люди всегда делают ошибки, это естественно... В общем, скажу как есть - у нас с Космосом был план исключить тебя из движения...       - Это не новость, - кивнула Аля, но Пчела мотнул головой:       - Нет, ты знаешь не все. Мы... В общем, я должен был тебя в себя влюбить, чтобы ты забыла про рынок, про деньги, про банды... - он замялся на секунду, а потом продолжил: - Но все получилось совсем не так... Ты еще тогда мне нравилась, но вскоре я влюбился просто по уши, как идиот! Я вел себя как хренов примерный мальчик - я три месяца не прикасался ни к одной шкуре... - Витя зажмурился. - Ты была мне нужна больше, чем я мог подумать. И сейчас тоже ничего не изменилось... - он цокнул зубами и втянул в себя воздух. - Ну, в общем, ты просто заслуживаешь правды. План этот все равно провалился и мы очень быстро забросили эту затею, но последствия...       Аля слушала, как завороженная. Вот, значит, как все было... Не так она представляла себе детали "коварного плана" ее брата. А что, если бы все вышло иначе и Пчелкин бросил бы ее намного раньше? Может, от этого было бы всем легче? И ему, и самой Холмогоровой. Раньше она бы разозлилась, дала бы Вите по морде и хорошенько всыпала бы брату, но Космоса здесь, слава богу, нет, а Пчеле и без того нехило досталось... Да и на самом деле эта история ей больше напоминала дурацкую комедию, которая просто пошла не по тому сценарию...       - Вот же придурки, - усмехнулась Аля. - Надо же было придумать... Ну и чья это идея была? Твоя или Космоса?       - М...моя... - чуть заикнулся Витя, удивленно вылупившись на девушку. - Ты даже не сердишься?       - Ну, обидно, конечно, что вы мне так своевольно приговор вынесли... Но а толку то злиться - что сделано, то сделано... В конце концов, план то наполовину удался! Хотя тебе для этого даже стараться было не обязательно... - она усмехнулась и подняла глаза на Пчелу, пытаясь не раскраснеться и унять сердце, которое колотилось где-то под горлом.       Пчела виновато моргнул. Она любит его. Таким засранцем, который, считай, сделал ее пунктиком в своем списке дел, который необходимо как можно скорее пометить галочкой. Таким, который разбил ее веру на куски одним необдуманным поступком. Таким наглым, самодовольным ублюдком, таким озабоченным пошляком... Он очень хотел повернуть время вспять, вернуться в ту новогоднюю ночь и послать Ирку ко всем чертям, дождаться свою спутницу и вместе с ней встретить 1989 год... Но прошлое - это монолит, черствый камень, до которого не достучаться, которое нельзя изменить. Оно просто есть, единственное, почему мы о нем помним - то, что этот камень часто лежит на нашем пути. И мы спотыкаемся о него, падаем, терпим эту боль и идем дальше. Разница лишь в том, что булыжник можно убрать с дороги, а прошлого из жизни никак не выкинешь... Не изменишь и не выкинешь...       - Мда... - хмыкнул Витя. - Знаешь, из всех глупостей, которые я в своей жизни делал, самая страшная - то, что я тебя предал...       - Ну перестань, - сказала Аля. Почему то от Пчелиных слов ей становилось стыдно... В конце концов, напилась то она сама, и за руль села сама... Вместо того, чтобы во всем разобраться и не мучить понапрасну столько месяцев ни себя, ни его...       - Можно тебя попросить, - сказал Витя. - Поцелуй меня.       Аля почувствовала, как обезумевшее сердце ухнуло куда-то в пятки. Внутри нее будто бесы устроили дикие пляски и сейчас внутри нее бушевал целый вихрь из чувств и эмоций. Ну, или она просто голодная...       - Ну, знаешь, как тогда, раньше, когда ты мне верила... Пожалуйста! - сказал парень, проведя нежно пальцем по ее щеке.       Те места, где он касался ее кожи, начинали гореть адским пламенем. Аля чувствовала, что ее неумолимо несет вперед, прямо к нему... А может, это крыша поехала от страха... Девушка об этом не думала. А Витя умеет быть сентиментальным. Засранец. Она набрала полную грудь воздуха и... тихо засмеялась.       - Дурак ты, Пчелкин, - сказала она, а потом в одно мгновение подалась вперед и сократила расстояние между их лицами.       Миг - и ее губы накрыли другие. Те, что она желала до безумия, до дрожи в коленях. Длинные пальцы Холмогоровой запутались в светлой гриве Витиных волос, а другая рука опустилась ему на плечо. Но это был совсем другой поцелуй... Раньше он был исполнен страсти, дикого желания, похоти... А сейчас в нем было столько нежности, столько покаяния, что из закрытых глаз Али невольно покатились слезы. Пчелкин переместил свои губы на ее щеку, затем - на вторую, сцеловывая соленые капли.       - Ну, чего ты?.. - прошептал он, прислонившись лбом к ее лбу.       - Это не я, это... Глаза дебильные... - ответила Аля, от чего Витя тихо усмехнулся и обнял ее.       Кто знает, сколько бы продолжалось это все, если бы в дверной щели не замаячили две приближающиеся человеческие фигуры. Это были их "заточители", и они шли сюда.       - Все, Аль, по местам, - тихо сказал Пчелкин и девушка, бросив взгляд в отверстие, тут же метнулась в сторону.       Она бросилась к столу, ухватилась за попавшийся под руку ржавый кусок лома и кинула его парню. Тот ловко его поймал и, сжав орудие обеими руками, нервно сглотнул, на секунду зажмурившись. Аля так же взяла в руки обломок деревянного черенка от лопаты.       - Готов? - прошептала она одними губами под скрежет открываемого замка.       - Будто у нас другой выбор есть... - ответил ей Витя.