Любовь по договору

Выходя на следующий день из кабинета директора, где Але окончательно вынесли мозг за ее "тройки", она молитвенно вознесла глаза к потолку и простонала: - Господи, или кто там есть, за что?!. Она сейчас себя корила как никогда за то, что раньше училась на одни четверки и пятерки. Раньше учеба давалась легче, а теперь темы пошли на редкость ужасные, сложные - вот и появились тройки. При чем, сразу пять - по химии, физике, математике, истории и географии. По последним двум предметам она, безусловно, обязана исправить - ей было стыдно запускать эти предметы, а вот остальные три... "Я гуманитарий! Я не понимаю их! Хорошо, хоть тройки, а не двойки!" - оправдывала себя она. А еще дочь профессора астрофизики!.. Космос когда-то пытался бороться с ее безразличием к точным наукам. Раньше Аля была более податливой и брату удалось вытянуть ее на четверки по техническим предметам. А теперь - все. Холмогорова выросла, сама у себя на уме, хамка, каких мало, невероятная искательница приключений на свою вертлявую задницу. Этот образ совсем не вязался с прежним образом хорошистки со скромными косичками. "Главное, чтобы до двоек не скатилась, а там пусть уж делает, что хочет!" - махнул рукой Космос, больше не предпринимая попыток вдалбливать в голову девушки различные формулы. Отец, правда, напирал до сих пор. Он считал, что его дочь должна знать физику как свои пять пальцев. А что уж говорить о химии и математике! Стране нужны умные люди, а она портит свой аттестат тройками по столь важным предметам!? Не бывать этому! - Зачем? Зачем мне это было надо!? - вслух причитала Аля, идя к выходу по пустому коридору школы. - Училась бы себе с тройками со спокойной душой! Так нет же, сука - вытягивала! Отличница нашлась, твою мать... У них сегодня был школьный праздник, посвященный здоровому образу жизни, потому девушка шагала в самой удобной на свете одежде, по ее мнению. Джинсы с завышенной талией, черная футболка и любимая голубая олимпийка с аккуратно зашитой дырочкой на плече. Шов был совсем не заметным, что очень радовало Алю. Она тащила сумку перед собой, пиная ее ногами, как футбольный мяч. На голове ее, как, впрочем, и в ней, творился полный бедлам - из неряшливого высокого хвоста выпало несколько прядей на ее лицо, что одновременно делало ее вид потрепанным и придавало некого шарма. Ей было все равно, как она выглядит - впрочем, как и всегда. Сильнейшим желанием у нее сейчас был сон. Единственный, кому она всегда отдавалась - это Морфей. Из его царства можно было не выходить несколько дней... Но организм почему то решал иначе. С такими спутанными мыслями Аля вышла из дверей школы. "Если тут снова будет Пчела - это уже точно перебор!" - решила она, усмехнувшись. Конечно, видеть друга каждый день ей было приятно. Но не зачастил ли он? Может, захотел пополнить ей коллекцию своих однодневок? Нет, Витя, у тебя не выйдет. Тоже еще, ловелас нашелся, будь он неладен... Как не странно, Пчелкина на школьном дворе не обнаружилось. Холмогорова коротко хохотнула, а потом ее лицо растянулось в радостной улыбке. Около ворот школы стоял высокий парень в спортивном костюме. Коротко стриженные густые каштановые волосы были слегка взъерошены, а глаза, темно-карие и глубокие, нежно смотрели на девушку. На лице парня тоже сияла улыбка. - Фил! - выдохнула Аля и, швырнув сумку на землю, помчалась навстречу другу. Не прошло и минуты, как она влетела в исполинские объятия боксера. Он подхватил ее над землей и закружил по школьному двору. Его объятия были такими теплыми и уютными, что, казалось, в них можно прожить всю жизнь. Все проблемы с учебой, все беспокойства и жуткое желание поспать тут же отошли на второй план. Какие тройки, какой может быть сон, когда Валера вернулся!? - Ты ж моя хорошая!.. - сказал Филатов, целуя подругу в щеку. - Да ты так похорошела, смотрю! - Да? Не замечала! - с усмешкой пожала плечами Аля. - Ты когда в зеркало начнешь смотреться? - с нажимом спросил Фил. - А что? - Да тебе восемнадцать лет, Алевтина! Живи да радуйся, цвети да пахни - нет, она по воровской пошла! - Так, - лицо Холмогоровой помрачнело. - Напели уже... Ну и кто? Космос или Витя? Или оба сразу? - Не важно! - сказал Валера, не желая предавать ее брата. - Но ты же пойми - не для девушки это занятие! - Блин, да хватит! - взмолилась девушка. - Что ты, что Космос, что Пчела... Нет, Пчела мне мозги не пилит... Вот с него пример берите! Этот момент она запомнит надолго - первый случай, когда она привела Пчелкина в пример. И, чувствуется, далеко не последний. - Аль... - Может, ты со мной еще общаться перестанешь после этого, а? - Да че ты завелась? Дай сказать! - повысил голос Фил и снова успокоился. - Я не знаю, чего там хочет Космос, но мне не важно, чем ты будешь заниматься! Ты - мой друг и останешься им всегда! Аля уже давно не слышала таких слов. Ей казалось, что она сейчас окунется с головой и захлебнется во всем этом океане нежности. Она бросилась снова к Филатову в объятия, обхватив цепкими руками его туловище. Валера погладил подругу по голове и улыбнулся, ткнувшись носом в ее волосы. Для него эта девчонка была сестрой не меньше, чем для Космоса. Он любил ее так, как никого на свете. Конечно, были братья, но их он любил как-то по-другому, нежели ее, хотя она и вела себя как они. За Алю Фил готов был рвать глотку зубами, готов был убить, если кто-то посмеет тронуть хоть один волос на ее голове. - Ну пойдем, что ли? Космос сказал, чтобы к вам сразу шли! Отмечать будем! - сказал боксер, приобнимая подругу за плечи и поднимая с земли ее грязную сумку. - Да вам только повод дай погулять... Надеюсь, баб не будет? - Нет, конечно! Ты что? - Даже Пчела не взбунтовался? - Знаешь, как не удивительно - нет! От такого заявления брови поползли вверх. Пчелкин и не захотел отметить возвращение друга с красивыми потаскухами - это что-то новенькое. Его надо обследовать - вдруг это не Витя, а шпион из Америки? Или поближе - из Люберец? - А ты почему так рано? Говорил - в конце сентября, а еще только середина! - Ну, закончили раньше! А ты что, не рада! - Дурак ты, Фил!.. Так они и шли всю дорогу, смеясь, шутливо препираясь и вспоминая прошлое. А в это время в квартире Холмогоровых царила напряженная атмосфера. Пчелкин, все же, сказал Космосу о том, что рэкет из жизни Али убирать нельзя. Тот, конечно, взбесился, и теперь метался по квартире как разъяренный тигр в клетке. Он яростно размахивал руками, щурился и кричал: - Ты понимаешь, что несешь, Пчела? Как это ей нельзя запретить? - Ты просто не видишь, что твориться с твоей сестрой прямо у тебя под носом! - Ну и что такое с ней творится? - Она выросла! И теперь у нее другие взгляды на жизнь. Вот скажи, какова жизнь самой обычной бабы? - Работать, ну, или сидеть дома, готовить убирать... - Рожать детей и прочая лабуда, так? Вот это ей и не нравится! Она хочет интересной жизни, а не той, которую ей сулит этот мир! Она не хочет оказаться в клетке стереотипов, понимаешь? Аля до мозга костей свободолюбивый человек - и либо ее жизнь будет полна опасности, либо той жизни не будет вообще! Космос уставился в одну точку на полу. Он сел, широко разведя ноги и облокотился на них руками. Конечно, он хотел спасти жизнь младшей сестры - хотел, чтобы она стала приличным человеком с хорошей профессией... Но этим же он бы ее погубил. Та жизнь, которую сулил ей брат оказалась золотой клеткой, о прутья которой Аля, словно птица, однажды разобьется. Понимая это, Холмогоров обреченно выдохнул и сказал: - Твою мать... Нелегко ей жить будет... Но лучше уж так, чем вообще не жить... Ладно, Пчел. Спасибо, что образумил. А иначе бы я сломал жизнь собственной сестре. Зато теперь ты свободен и можешь не париться по поводу завоевания этой мартышки! - Как это могу не париться? - дернулся Витя. - А если я не хочу? - В смысле? - В смысле, если я не хочу не париться? - С какой стати, Пчела? Ты же бабник, зачем она тебе? Очередная баба, которую ты решил затащить в койку? Моя сестра ею никогда не будет, попомни мое слово! - А если я люблю ее? - голос Пчелкина сорвался на крик. Космос поднял на него округленные от удивления глаза и на мгновение даже потерял дар речи. Он осмотрел друга с ног до головы и удостоверившись, что перед ним точно Пчела, выдавил из себя: - Что?.. - Ты что, плохо слышишь? Я люблю Алю! Еще повторить?.. - Не надо... В это просто тяжело поверить, Пчел. Представь себе балерину, которая поднимает двадцатикилограммовую штангу. Не можешь? Вот и с тобой так же. - Ты так говоришь, будто я не человек, а кукла какая! Что я, по твоему, любить не умею? Да я больше ни разу по бабам не пойду! Почему, по твоему, сегодня отказался? "А ведь и правда, - задумался Холмогоров. - Эту аномалию с отказом от девушек вполне объясняет то, что Пчела влюбился... А надолго ли? Раньше я думал, что она просто ему нравится и потому он просто решил помочь... Может, она до сих пор просто нравится ему, а Витя просто преувеличивает? Черт...". Космос еще долго взвешивал все "за" и "против" под напряженным взглядом друга. Пчелкин сверлил его глазами, ожидая ответа. Тишина, стоявшая в комнате, накалялась и словно начинала трещать, как от электрических зарядов. В конце концов Космос откинулся на спинку кресла и, выдохнув, сказал: - Ладно, - и тут же посерьезнел: - Но если ты заставишь ее страдать, я не посмотрю на то, что ты - мой брат! И я смогу тебя ударить, если увижу хоть одну ее слезу! - Я понимаю, Кос, - парни пожали друг другу руки улыбнулись. Витя торжествовал. Все приходило в норму - и для Али, и для него. Ей не нужно больше прятаться и таить свое занятие. Она не будет задыхаться в четырех стенах наедине с бытовыми проблемами, как рыба без воды. Она будет жить по настоящему. Жить той жизнью, которой хотела. А рядом будет он, Пчела. Он будет любить ее, а она его - и так будет до коца их жизни. Пчелкин просто чувствовал, что никогда не разлюбит эту хулиганистую девчонку. Ее просто нельзя разлюбить - она не заслуживает этого. В этот момент в квартиру с радостным смехом влетели Фил с Алей. В коридоре послышалась возня. Витя с Космосом выглянули и лица их в недоумении вытянулись, а потом Кос громко рассмеялся. Фил стоял, неуклюже пытаясь нагнуться и снять кроссовки. Что ему мешало? Мешала ему Холмогорова, прицепившаяся к его спине, как детеныш гориллы к матери. Она обвила его ногами и руками, положив голову на плечо друга. Ее мордашка весело улыбалась парням. Валера еще раз попытался нагнуться, а потом не выдержал и беспомощным голосом обратился к братьям: - Ну уберите от меня ее! Ну мне разуться надо! Пчела снисходительно усмехнулся и, подойдя к Филатову, отодрал с его спины "детеныша". Удалось ему это не сразу - Аля сцепила пальцы в замок и крепко держалась ногами. В конце концов, Витя прошелся пальцами по ее ребрам, чем вызвал взрыв смеха у девушки. - Щекотно! Ты че делаешь, засранец! - Да отцепись ты от него, Тарзан, епти! - Она Тарзанка! - еще громче расхохотался Космос. Холмогорова затрепыхалась в его руках, как пойманная птица. Она возмущенно фыркнула, пытаясь разомкнуть руки Пчелкина на своей талии: - Да пусти ты меня! Прямо подурачиться нельзя... Я же соскучилась! Аля снова бросилась к Филу, который тут же подхватил ее на руки и поволок в гостинную. Пчела стрельнул в их сторону ревнивым взглядом и тут же одернул себя - он же друг! И девушка для него как сестра - Валера ни за что не сделает этого. Да и к тому же, он знает о чувствах Вити, потому просто не сможет стать у него на пути - друзья ловили малейший повод, чтобы охладить пыл парня. Надоедало уже и им самим, что Пчелкин таскается за красивыми бабами. Пора бы остепениться, найти себе спутницу на всю жизнь. Вот то и сделал Пчела - он ее нашел, осталось только влюбить в себя это чудо. Аля всегда отрицательно относилась к сигаретам и алкоголю. Сейчас, правда, когда на столе стоял целый ящик пива, она не могла удержаться от соблазна попробовать. В конце концов, это же не наркота - сильного такого привыкания не вызовет. Она только один глоточек... - Э-э, слышь! Сюда дай, не доросла еще! - дернулся Космос, когда девушка стала хлебать пиво как самую обычную воду после долгой пробежки. - Слушай, ты достал! До чего я доросла вообще, а, чудовище? - возмутилась Холмогорова, едва не поперхнувшись и пролив на себя немного пива. - Твою же мать, не обляпаться не могла... - Ты доросла до учебы! - сказал Кос. - И до плотских утех? - хмыкнула девушка, не отдавая бутылку брату. От ее слов Пчелу передернуло и он выронил из руки кусочек соленой рыбы. Не хватало еще, чтобы она раньше времени решила попробовать все прелести половой жизни. Он должен быть у нее первым и единственным. Витя посмотрел на подругу и понял, что она пошутила - в глазах у нее светился озорной огонек, как и всегда, когда она шутила или саркастически выражалась. От сердца отлегло и он снова хлебнул пива, приложившись к горлышку бутылки. Аля вышла на балкон, решив насладиться тишиной. Сейчас ее не хватало - на всю квартиру гремела музыка, потому девушка и попыталась спасти свои ушные перепонки от чрезмерной нагрузки. Она прихватила с собой полную - уже вторую за вечер - бутылку. Что то слишком уж просто она вошла во вкус - обещалась же несколько глоточков. Ну ничего, один раз в жизни можно. Хотя - каковы гарантии, что и это обещание она сдержит? Девушка обернулась и посмотрела в окно. Там уже порядком подвыпившие Фил с Пчелой подпевали магнитофону, толкаясь и пятаясь заглушить друг друга. Космос сидел в кресле и тоже пытался подпевать, но от незнания слов песни получалось у него так себе. Выбулькивал несколько слов - и умолк, еще пара слов - и опять молчит, лишь кивая головой в такт. Аля усмехнулась и отвернулась от окна, снова отпив из бутылки. Было прохладно, однако, возвращаться за курткой не было желания. Холмогорова окинула взглядом ночной город, на который с их балкона открывался прекрасный вид. Небо Москвы словно полыхало пожаром от многочисленных огней - оно было оранжевым, ярким, совсем не похожим на то, которое девушка наблюдала за городом. Там, вдали от городской суеты и шума, было спокойным даже ночное небо. Оно было темным и глубоким, в глубине его заговорщически подмигивали звезды, словно намекая, что сейчас упадут со своего положенного места на землю. И они падали. Аля в детстве всегда мечтала поймать звезду. Наивная детская мечта. Смешно. Девушка снова посмотрела вверх. Оранжевое небо - совсем как в веселой детской песенке. Раньше ей нравилось смотреть на, казалось, волшебное ночное небо Москвы. А сейчас хотелось видеть его темным, глубоким, видеть звезды... А сейчас их не видно. Очень жаль. Внезапно дверь балкона отворилась и рядом с Алей возник Космос. Девушка вздрогнула, то ли от холода, то ли от неожиданности, и посмотрела на брата вопросительно. - Решил составить компанию? - Курить хочу просто... Ты не против? - Когда я тебе запрещала? - Ну, мало ли... Щелкнула зажигалка - и сизый дым заструился в воздухе. Космос держал в руке сигарету, на кончике которой горел крохотный огонек. Огонек полз по "ядовитой палочке", оставляя за собой пепел, который Холмогоров стряхивал ногтем. Заметив очередной раз, как Аля зябко повела плечами, он снял с себя пиджак и накинул на нее: - Ну, мерзнешь же! Оделась бы! - Да ну, лень мне возвращаться! - отмахнулась девушка, кутаясь в теплый пиджак брата. - Ты это... Чем заниматься думаешь? Аля слегка замешкалась. Что ответить? Правду? Скандала не оберешься. Соврать? Она, конечно, привыкла врать, но это так надоело. Каждый раз обманывая друзей или родных, на душе у Холмогоровой становилось так гадко, что она едва не морщилась, выплевывая горькие лживые слова. Неужели, снова придется пробоваь их на вкус?.. - Да так, учителем биологии буду! - сказала девушка, запивая пивом ужасную ложь. - Ну и кому ты мозги паришь? И так понятно, чем ты заниматься будешь - рэкетирша хренова! Внутри у Али все похолодело. Она сжала в руках бутылку, чувствуя ладонью прохладу стекла. Она же не говорила ему об этом - как могла, скрывала до последнего. Неужели, Пчела? Вот жучара... Наплел про то, что Холмогорова хочет свободной жизни - вот Космос и решил, что она дальше будет по рынкам шариться. Правильно решил, конечно, но ведь его отношение к сестре теперь может измениться. А она только начала вживаться в роль примерной ученицы... Аля, наконец, осмелилась поднять взгляд золотистых глаз на Космоса. И она с удивлением и теплым трепетом в груди заметила, что он улыбается ей. Ледяная корка, которой подернулись ее внутренности, стала оттаивать и девушка неуверенно вздернула вверх уголки губ. - Что ты смотришь на меня? И так понятно, что ты на своем настоишь! Чего я зря буду стараться тебя переубедить? Ослиха ты упрямая! Холмогорова радостно улыбнулась и, выдохнув, бросилась на шею брату. Тот ласково погладил ее по спине огромной ладонью и поцеловал в белесую макушку. В объятиях брата было так же тепло, как у Фила. Почему? Потому что они оба - ее братья, и она не смогла бы сказать, кого любит больше. Они равны для нее - и Фил, и Космос, и Саша, и Витя. Аля поплотнее прижалась к Холмогорову, чувствуя, что его пиджак сейчас свалится с ее худеньких плеч. Да и черт с ним - и так тепло, когда тебя обнимают родные руки. - Но у меня условия! - вдруг сказал Космос, слегка отстранив от себя сестру. Та с довольной улыбкой воззрилась на него. Она вытянулась по стойке "смирно", как солдат, и отрапортовала: - Вся во внимании! - Значит так, - деловым голосом сказал Кос. - Ты будешь нормально учиться - хотя бы по гуманитарным предметам. - Согласна! - кивнула головой Аля. - Перестанешь прогуливать уроки... - продолжил Холмогоров, но девушка перебила: - Я, вроде, и не прогуливала последние пару дней! - Ну, хрен знает - какой черт тебя завтра дернет! И последнее... Эту неделю, как я договорился с Парамоном, ты все равно досиживаешь дома. Договорились? - Да. Стоп, что?.. Космос понял, что сболтнул лишнее и, мысленно матерясь на себя, поспешил выбросить окурок и вернуться в квартиру под грозное восклицание разъяренной сестры: - Что, значит, ты договорился?..