Что происходит на Гавайях

*** Утром они едва не проспали. Собираться пришлось в спешке. На долгие переживания, смущение и прочие сантименты попросту не осталось времени. В душ влезли вдвоем, потому что вопрос стоял ребром: либо сбрасывать утреннее напряжение, либо предаваться водным процедурам. Бел, которому, как выяснилось, ничто мужское было не чуждо, предложил совместить. Стыковка прошла удачно. Получилось горячо, быстро и сильно смахивало на прощание. Места в душе двоим хватило с лихвой. Но вот вещи в чемоданы скидывали в страшной суете. Уже на пороге номера Бел притормозил, наклонился и осторожно коснулся губами искусанного за ночь рта Майлза. — Я запомню. Коротышка адмирал Нейсмит приподнялся на цыпочки, обнял за шею своего прекрасного возлюбленного и твердо ответил: — Я тоже. * * * Ему доставили посылку, и к ней прилагалось сопроводительное письмо. Со станции Греф Пространства Квадди. Что-то болезненно дернулось глубоко внутри. Из тех мест ему мог писать только Бел Торн. Но это оказалась Николь. Сухими короткими фразами, за которыми, определенно, скрывались гораздо более сильные эмоции, она сообщала о том, что Старший координатор Бел Торн погиб во время ликвидации последствий разгерметизации грузового отсека на станции Греф. Тело было кремировано, а пепел развеян в космосе. Майлз отлично представлял, как Николь хотелось кричать на весь мир о своей утрате, и почему в конце концов она предпочла сухой казенный язык. Так и вправду было чуточку легче. Совсем чуть-чуть. «Ты бы все равно не успел на похороны. Но вот это он однажды попросил передать тебе, когда придет его время». В простой картонной коробке лежала фигурка гавайской танцовщицы. Майлз не забыл, как веселилась команда, получившая в подарок от своего адмирала эти дурацкие сувениры — идеальный образчик дурного вкуса. Разумеется, досталась смуглокожая красавица и капитану Торну, сразу после того, как адмирал Нейсмит с многозначительным выражением лица собственноручно снял с нее блестящий поясок и аккуратно упаковал капсулу с генным материалом для отправки заказчику. Майлз повертел в руках этот горький привет из их с Белом общего прошлого, поставил на стол, качнул ее пальцем туда-сюда, заставив плясать, и снова засунул нос в коробку. На дне обнаружилась тщательно свернутая и слегка потертая на сгибах небольшая записка, самым старомодным образом нацарапанная на основательно пожелтевшем от времени клочке бумаги: «Я все еще помню». Пришлось крепко зажмурить глаза, пытаясь избавиться от болезненно-мучительного жжения под веками. У него была отличная жизнь, полная побед и приключений. Множество потерь оставили на нем свой след, но зато судьба подарила ему любовь восхитительных женщин: умных, сильных и щедрых. Он все-таки нашел свою единственную леди Форкосиган и стал отцом целого выводка прекрасных детей. Но… «Я тоже, Бел. Я тоже!» Гавайская танцовщица в юбочке из зеленой травы и с цветочной гирляндой на гибкой шее призывно крутила бедрами, взмахивала ручками, сверкала белоснежными зубами, подрагивала на пружинке, прикрепленной к круглой подставке с уродливой красной надписью «Алоха Гавайи». КОНЕЦ 31.08.16 — 05.02.17