Точка невозврата

— Смотри и учись! — на этих словах Игорь просыпается. Позвоночник весь в мурашках, руки немного дрожат. Парню опять приснился кошмар. Видимо, отвыкать от антидепрессантов, назначенных психиатром, ещё рановато. Снова Лёха и Настя, решившие совокупиться прямо у него на глазах. Игорь беспокойно зашарил ладонью справа от себя. Пальцами нащупал тепло чужого тела. Что-то неразборчиво пробурчав сквозь сон, Лёха перевернулся лицом к Матвееву и заграбастал сильной лапищей. Парень попытался устроиться удобнее, например, обеспечить себе возможность дышать. Удалось не сразу. Но несмотря на все неудобства, связанные с Гореловым, стало легче. Удалось расслабиться и вновь закрыть глаза. Игорю ужасно повезло, что парень, с которым он делит постель, — собственник, каких поискать. После пережитого было немного странно одному возвращаться на ведре с бензином и гвоздями. Ещё и ехать пришлось самым первым. Машина с друзьями была в середине, а Костенко прикрывал сзади. Наблюдать за остальными можно было только через зеркало заднего вида, а в него много не разглядишь. Аня боялась, что Зона их не выпустит, а каким-нибудь чудовищным образом подстроит их гибель. Однако всё обошлось. Дома ребята подверглись полному медосмотру и трём допросам спецслужб. От Матвеева толку было меньше всех: ни на один из поставленных вопросов он не знал и не мог знать ответа. — Вы пользовались машиной времени? — А разве такие бывают? — Что вы знаете о взрыве атомной станции в Мэриленде? — А это где? — Кто такой Дмитрий Киняев? — Подождите, сейчас, я видел его в новостях. Бизнесмен? — Что вам известно о чернобыльском вирусе? — Если судить по тому, что я видел, заражённые открывают в себе что-то вроде супер-способностей и перестают себя контролировать. — Знакомы ли вы с Виталием Сорокиным? — Да, так звали моего учителя информатики. Он что-то натворил? И так много раз по кругу. Игорь искренне надеялся, что другие ребята справлялись с допросами лучше него. По крайней мере, не ощущали такого сильного дискомфорта при общении со следователями. Необходимо, правда, отметить, что несчастным Лёше, Гоше и Насте было немного не до этого. Этот странный стихийно образовавшийся союз пытался определиться в своих чувствах друг к другу. Прошло уже довольно много времени, но Матвеев по-прежнему не рискует спрашивать любимого по поводу их отношений между собой. «Такой тип взаимодействия предполагает одинаковые чувства ко всем участникам этих отношений. А ты меня привлекаешь немного больше, чем Гоша». И вечная эта улыбка во все тридцать два зуба, когда не понять, издевается Горелов или говорит вполне искренне. Геем Лёша не был. И это в его привязанности удивляло сильнее всего. Симпатия была явно не дружеская, но не содержала и сексуального подтекста. Горелову нужен был человек, который всецело будет принадлежать исключительно ему. Существо без социальных связей от слова совсем. Игорь тоже не был геем. По крайней мере, не знал о себе такого. Ему был нужен Лёша. Без каких-либо компромиссов или оговорок. Вдохнув любимый запах, Игорь ощутил лёгкое головокружение. Морфей не спешил вновь принимать гика в свои объятия, воспоминания продолжали плавно течь внутри сознания, всё ещё немного перепуганного ночным кошмаром. Раз в месяц генерал-майор ФСБ почти силой притаскивал ребят к Игорю на принудительное переливание крови. Прекратился этот ужас месяцев через восемь, когда Настя родила ребёнка. Малютка оказалась очень улыбчивой, веснушчатой, красивой. А ещё Гошиной. В какой-то степени это и решило дело. Уже переехав к Игорю, скорее назло молодой семье, нежели по собственному желанию, Лёха постоянно зависал на порносайтах, демонстративно обращая внимание лишь на «традиционные» ролики. Пару раз затаскивал в подвал девушек и выставлял Матвеева из собственного жилища. Прекратилось это так же внезапно, как и началось. Однажды Горелов заметил, что Игорь с трудом нагибается. И перестал заставлять спать несчастного на полу. Как оказалось, односпальная кровать может ощущаться довольно широкой. И всё равно через некоторое время ребята проснулись под одним одеялом. Горелов обматерил хозяина квартиры, обозвал педиком и пропал на три дня из дома. После двух бессонных суток Игоря навряд ли разбудила бы даже иерихонская труба. Ничего удивительного, что возвращения Лёхи парень тоже не услышал. Открыл глаза, чтобы постфактум лицезреть Горелова скособочившимся за компьютером. Тогда они первый раз обнялись. По-настоящему. Матвеев на цыпочках подкрался сзади и прижался к чужой спине, заранее съёжившись и стиснув зубы, готовый в любой момент получить по морде или любой другой части своего тщедушного тела. Не отрываясь от экрана, Лёха похлопал друга по плечу и сказал, что тоже соскучился. Когда статус «пары» был подтверждён на словах, Игорь испытал на себе все прелести давления на грани абьюза. Правда, так и не пересечённой. В каком-то смысле, благодаря невесть откуда вырисовавшемуся упрямству самого гика. Когда Горелов ни с того, ни с сего запретил Матвееву стричь волосы, Игорь дождался, пока они отрастут до середины лопаток и покрасился в медно-рыжий цвет. Конечный результат ему даже понравился. Скулы выделились сильнее, зато из потенциального наркомана он превратился в потенциального панка-наркомана. Горелов сделал вид, что не заметил чужого преображения. И только проснувшись на следующее утро с абсолютно гладким черепом, Игорь понял, как сильно задел чужие чувства. Когда у ссоры истёк срок давности, парень выяснил-таки, что стричься ему не разрешали не для того, чтобы сделать более женственным, а потому что с короткими волосами он похож на крысёнка. Зато с длинными — на эльфа. — Однако ты сам выбрал образ Волан-де-Морта, чувак. Воспоминания отразились на полусонном лице широкой улыбкой. Игорь уже давно заметил, что мышцы лица стали болеть гораздо чаще, чем голова или глаза. Благодаря Лёше Матвеев больше смеялся. Обоюдное стеснение (каким бы альфа-самцом Горелов себя не считал) оказалось довольно плодородной почвой для тысячи и одной нелепости. Взять хотя бы их первый поцелуй. — Ну давай уже, я ж вижу, что тебе хочется, — страдальчески протянул Лёша после пяти минут взаимного гипноза, — обещаю не кусаться. По крайней мере, первые пару секунд. И Игорь послушался. Парень всегда слушался своего друга. Когда-то давно Матвеев точно так же поцеловал человека Киняева, чтобы выиграть для ребят немного времени. Теперь вот пришла очередь самого Горелова. Как он тогда сказал? — Возможно, как мужика засосёшь, перестанешь париться, что с бабами не катит. Всю соль этой фразы удалось понять только после второго в своей жизни поцелуя с человеком того же пола. Широко зевнув, Игорь ещё сильнее вжался в своего друга и спрятал голову у него на груди. Дышать приходилось через раз, зато было тепло и уютно. Кошмары больше не мучили. По крайней мере, этой ночью.