Первый Мститель: Пришествие Хорвана

      Стивен не мог пошевелиться. Все косточки в его теле предательски заныли от одной только фразы «я собираюсь убить Зимнего Солдата». Мысли же вернули к жизни старые, уже выцветшие воспоминания.       Джеймс идет по грязным улочкам Нью-Йорка, и все молодые девушки не могут удержать своего любопытного взгляда от этих голубых глаз. Но он не станет уходить с их встречи только потому, что какая-то красотка позовет его на танцы. Это не по-дружески, это не по-мужски. Стивен, сгорбившись, будто пряча свое тело от этого мира, медленно плетётся рядом с этим статным молодым человеком, которого называет самым лучшим другом на свете. Единственным другом.       — Мы и вправду должны идти в субботний вечер в кино? — прозвучал голос Баки.       — Иногда мне кажется, что субботние вечера для этого и созданы.       — Хорошо, Стив, я перефразирую, — Джеймс остановился, засовывая замерзшие руки в карман своей коричневой куртки, — мы и вправду должны идти в субботний вечер в кино в одиночестве?       Стивен непонимающе уставился на Баки, а тот устало вздохнул.       — В одиночестве, понимаешь? Без двух прекрасных девушек на соседних сидениях?       — О, только если ты пригласишь сразу двоих на свидание, — Стив засмеялся и продолжил идти вперед, боясь опоздать на сеанс.       — Стивен, Стивен, ладно, — Баки подбежал к ушедшему вперед Роджерсу. — Чего только не сделаешь, лишь бы не дать тебе расплакаться.       — В следующий раз, когда я буду плакать, я буду плакать над твоим надгробием, ей богу.       — Как жаль, что я не увижу этого, — двое продолжили свою прогулку до местного кинотеатра.       Хорван стоял на месте, не делая первый шаг, которого Роджерс так ждал. Ни один мускул на его лице не выдал напряжения или страха, значит, бой будет ни на жизнь, а на смерть. Стив научился распознавать такие взгляды еще во времена войны, когда солдаты с противоположных окопов с криками бросались в бой. Не видя ничего под ногами, не слыша рев моторов и звуки пулеметной стрельбы.       — Мы будем стоять так весь день? — спросил Роджерс, держа в руках свой щит, готовый в любую минуту рвануть вперед.       — Только если ты сам не приведешь меня к Барнсу, — ответил Хорван совершенно спокойным голосом, — в лабораторию.       — Если ты знал, где он, то зачем явился сначала ко мне? — они говорили достаточно громко, чтобы иметь возможность расслышать друг друга.       — Я не знал, но ты открыл мне правду, — Хорван сделал шаг вперед, — и я надеялся, что ты единственный, кто захочет ему помочь. Судя по твоим мыслям.       — Судя по моим мыслям?       — Субботний вечер в кино, — еще один небольшой шаг незнакомца с другого угла комнаты, — ведь субботние вечера для этого и созданы.       — Как ты…       — Чего только не сделаешь, лишь бы не дать тебе расплакаться, — голос исчез в темноте комнаты, точно так же как и его хозяин. Стивен испуганно стал смотреть по сторонам в поисках Хорвана. — Буду с тобой до самого конца.       Стивен услышал его за своей спиной, но даже самый быстрый человек на планете не был бы быстрее движений Хорвана — он коснулся ладонью груди Капитана Америка, целясь прямо в сердце.       — Ты дома, Стив, — прозвучал в темноте голос Пегги Картер, — ты вернулся ко мне.       Яркий свет ослепил усталые глаза Роджерса, не давая ему разглядеть источник. Казалось, что глухая тишина ударила по перепонкам. Спустя несколько минут, Стивен все же смог встать на ноги, начав в панике искать выпавший из рук щит.       — В нем нет необходимости, Капитан, — сказал Хорван, появившись из ниоткуда.       — Что тебе нужно? — Стивен размахнулся, в надежде сделать мощный удар, но в итоге просто сотряс воздух. — Ты трус!       — Я не враг тебе, — Хорван очутился за спиной Стивена.       — Зачем тебе нужен Джеймс?       — Он нужен мне не меньше, чем я ему, — Хорван стал медленно подходить к Роджерсу ближе. — Ты ведь даже и на секунду представить себе не можешь, что он чувствует? — откуда этот человек знает так многое? Кто он? — Он блуждает там, во тьме своих кошмаров, дрожа от леденящего душу холода и страха, борясь с самим собой, в одиночестве. Не понимая, где реальность, а где вымысел.       — Мы пытаемся ему помочь. Мы…       — Вы не в силах ему помочь, — он остановился в двух шагах от Капитана, смотря глаза, до самой глубины его разума, заставляя чувствовать присутствие чего-то необъяснимого. Чего-то знакомого. — Дай же мне помочь ему.       — Убив Джеймса, ты не поможешь ему победить в этой войне.       — Убив Джеймса, мы не выиграем ни в одной войне, — Хорван вспомнил Равэна и его армию бездушных солдат, — но убив Зимнего Солдата, мы выиграем войну в его сердце.       Тор, боясь собственных мыслей, уставился на камеру, в которой хранился драгоценный щит Капитана Америка, не замечая хождение людей вокруг него. Туда сюда, туда сюда…       — Эй, Златовласка, может, ты воспользуешься своими силами и попробуешь найти этого Хорвана? — предложил Тони.       — Это бессмысленно, Старк, Радужный Мост не поможет мне найти хураканца.       — Хура, — Вижн остановился на мгновение, разглядывая архивы, — канца?       — Да, хураканца, прибывшего из Хуракана, — добродушно ответил Тор.       — Хорошо, — Тони отложил очки, помогающие в поисках каких-либо радиоактивных следов, которые мог оставить Хорван на месте кражи, — тогда попробуй рассказать, что это за чудик и на кой-черт он явился к нам?       — Не богохульствуй, человек!       — Я предполагал, что слово «богохульство» означает ни что иное, как хула на бога, — заинтересовался Вижн.       — Он и есть… — Тор взглянул на Вижна и понял, что нужно рассказать им все, что он знает. — Так тому и быть, люди…       Вижн вопросительно уставился на Тора.       — Люди и другие формы жизни, — исправился асгардец и Вижн благодарно кивнул.       — Я не могу сказать вам чистой правды, потому что с того времени много воды утекло, и, если верить моей памяти, это всего лишь груда легенд и сказок, но… — Наташа бесшумно вошла в комнату и по ее выражению лица Тор осознал, что лучше не тянуть и сразу перейти к делу. — Хуракан это скопление Великих звезд, из-за столкновения которых возникла жизнь во вселенной.       Тони скептически фыркнул.       — Когда Кериун, отец Хорвана, создал Девять Миров, их собственный мир уже проживал свои тысячные поколения, а Асгард должен был стать их новым пристанищем, колонией.       — Но началась война, — Вижн словно предвидел такое развитие событий. — Крах великих цивилизаций всегда начинался разделением власти.       — Да, — Тор указал молотом на Вижна, поддерживая, таким образом, его слова. — Создание Асгарда было началом Столетней Войны, продолжающейся и по сей день.       — Но Асгард был создан больше, чем сто лет назад, — Старк все еще пытался найти несостыковки.       — Эта война длится куда больше, чем один век, — Тор опустил взгляд.       — А из-за чего вы назвали ее так? — испуганно спросила Наташа.       — Равэн, хранитель ключей. — Тор глубоко вдохнул, будто это придаст ему сил. — Кериун и Равэн оказались в Стране Туманов, про которую нам говорил Хорван. А эта война названа так, потому что Равэн на протяжении ста лет убивал собственного брата.       — Что значит «убивал на протяжении ста лет»? — прозвучал еще более испуганный голос Старка и все в комнате затаили дыхание, в ожидании чего-то ужасающего.       — Он поедал его душу, отрезая мелкие кусочки собственными руками, проклиная жизнь и восхваляя смерть, пока Хорван не запер его в Черной Комнате и не оставил одного, в полной тишине и темноте. Там, где никто не сможет его найти и продолжить Жатву.       Хорван уже опечатал двери Черной Комнаты, но все еще мог расслышать крики своего дяди, молящего о пощаде. Он кричал о невыносимой боли, которую ему приносит эта темнота. Он кричал о крови, стекающей из его глаз и ушей, о созданиях, которые спрятались в углах, ожидая, пока Равэн заснет, чтобы разбудить раскаленной кочергой, шум которой он постоянно слышит. Взглянув на медный ключ, держащий в своей руке, Хорван закрыл глаза, превращая его в мелкую пыль, которая рассыпалась на ветру в Стране Туманов. Никто больше не сможет собрать его воедино. Равэн почувствовал дуновение этого ветра, он услышал, как мельчайшие частички его надежды опали на мокрую землю этой вечной тюрьмы.       — Глупец! — крикнул он из последних сил еще громче, чем мольбы о помиловании. — Кериун знал на что идет, когда начинал Жатву! Он знал, что мы должны это делать!       — До того момента, пока не осознал, что это все ложь, — Хорван еле сдерживал слезы. — Ты одурманен, дядя!       Послышался разъяренный крик, метающегося из стороны в сторону Равэна.       — Если мы не станем расчищать жизнь вокруг, то рано или поздно она сама себя уничтожит! Разве ты не видишь? Разве ты не понимаешь? Разве ты не помнишь?       — Мы все еще можем контролировать их, без того, чтобы сжигать целые планеты и уничтожать цивилизации, — слезы скатились с его лица, превращаясь в густой дым — так всегда происходит со слезами в Стране Туманов. — Дядя, мы все еще можем прекратить эти бесконечные циклы убийств, которые когда-то уже останавливал мой отец.       — Твой отец был просто жалок, — прозвучал истерический смех. — Я стоял рядом с ним, когда он еще мог убивать, когда он еще мог быть чистильщиком падали.       Слова ранили юного Хорвана, но он продолжал держаться, будучи не в силах оставить дядю одного.       — Мне жаль, Равэн, — Хорван собрал всю силу в кулак и, развернувшись, удалялся прочь.       — Я вернусь на Хуракан, Хорван! — прокричал Равэн, — я продолжу праведное божье дело!       Хорван осушил слезы на щеках, послав в Черную Комнату движением руки тысячу пауков, призванных не давать Равэну заснуть, пока все до последнего служителя Жатвы не лишаться своей жизни.       — То, что я помог тебе, ещё не значит, что мы союзники, — Стивен не мог поверить, что сам привел Хорвана к спящему Джеймсу.       Его криокамера казалась огромным стеклянным гробом, и от этой аналогии Стиву стало жутко. Мирно спящий в ней Баки совсем не похож на хладнокровного убийцу, которого разыскивал весь мир и желал его смерти.       — Открой ее, — приказал Хорван.       — Вернуть его в прежнее состояние будет сложнее, чем до этого, — но хураканец не стал слушать его. Хорван подошел к толстому замерзшему стеклу, которое отделяло его от Барнса.       — Вам не придется возвращать его в эту капсулу снова, — Хорван посмотрел на Стива.       В тишине ночной лаборатории послышался шорох. Темнота ночной Ваканды как ни что иное могло скрыть их короля, но только не для Хорвана.       — Т’Чалла, — прозвучал низкий голос Хорвана. — Ваше Величество.       Стивен не понимал языка, на котором заговорил хураканец. Казалось, что и Т’Чалла, молчавший некоторое время, не услышал чего-то знакомого, но затем, выйдя из-за приоткрытой двери, ответил на том же диалекте.       — Мой отец всегда говорил, что нет ничего глупее, чем будить спящего льва, — его темные глаза стали рассматривать Хорвана, который стоял в слишком опасной близости к усыпленному Джеймсу.       — А еще он говорил, что иногда ради справедливости нужно делать то, что запрещает делать закон, — Хорван не сдвинулся с места.       — Капитан, почему вы привели этого человека сюда? — спросил Т’Чалла на английском.       — Признаться честно, я и сам не знаю почему, Ваше Величество.       — Вы ведь были там тогда. В Вене, — Хорван закрыл глаза. — Вы держали отца за руку, шепча слова колыбельной.       Т’Чалла испуганно взглянул на Стива.       — Потому что львы не спят, когда не спят пантеры, — продолжил он на языке Ксоза, на котором они говорили до этого.       — Кто ты? — спросил Т’Чалла и Хорван распахнул свои глаза.       — Мое имя Хорван и все, о чем я прошу, это открыть эту камеру, — он взглянул на спящего Баки, — добровольно.       — Т’Чалла, — начал говорить Стив, — Хорван хочет нам помочь.       — Ты так в этом уверен, Капитан? — Т’Чалла подошел к пульту управления, давая понять, что не даст никому поступить против его воли.       — А мы нашли что-то лучше? — сорвался Роджерс, — за все эти месяцы безрезультатной борьбы продвинулись ли мы хоть на миллиметр ближе к победе?       Хорван продолжал отстраненно наблюдать за людьми. Их смятения тревожили его разум, а источники запутанных мыслей вели в тупики. Словно миллиарды огней зажигались почти одновременно, и нельзя было найти тот, который включился на мгновение раньше. То чувство, что толкало Стивена поверить ему, было особенно необычно. Оно зародилось даже раньше, чем Т’Чалла мог себе представить. И эта смесь из невероятных времен оставила на душе Стивена отпечаток, который сложно было заметить, но не заметить было нельзя.       — Моя гвардия знает, что мы внутри, — начал говорить Т’Чалла. — Тысячи солдат стоят под этими окнами, готовые в любой момент открыть огонь по этому зданию. И я дал приказ стрелять до тех пор, пока последняя пуля из их обоймы не падет на вакандскую землю, даже если их Король умрет вместе с предателями под этим яростным гнетом.       Стивен опустил взгляд, понимая, что зашел уже достаточно далеко, чтобы иметь хотя бы один шанс на ошибку.       Послышался звук открывающейся криокамеры. Холодный воздух смешался с теплым ночным, заставляя Хорвана вспомнить вечные льды Хуракана. Он взглянул на еще спящее лицо человека из его видения, пока голос Стивена не нарушил ход мыслей.       — Я могу помочь, — Капитан крепче ухватился за щит, наблюдая за реакцией на его слова.       — Ты уверен, что хочешь видеть его тюрьму? — Хорван дотронулся тонким указательным пальцем до своего бледного виска, — тюрьму, которая здесь.       — Какое имеет значение хочу я этого или нет, когда я могу помочь, — Стивен осторожно приблизился к Хорвану, понимая, что хураканца не пугает армия короля Т’Чаллы и уж тем более один человек с щитом. — Когда я должен помочь.       — Кто, если не Вы, Капитан? — Хорван протянул руку, касаясь ладонью груди Джеймса.       Зловещий Нью-Йорк предстал перед глазами Стивена и Хорвана, стоящих посреди грязной мокрой улицы. На столь огромной, покрытой асфальтом дороге, не было и души. Тишина. Темно-серые облака закрыли собой тусклое солнце, и редкие лучи освещали куски газет, летающие с моросящим кожу и кости ветром.       — Это Бруклин? — спросил Стив, оглядываясь по сторонам в поисках знакомых мест.       — Да.       — Ты сможешь найти Джеймса?       — Этот город не принадлежит только лишь Джеймсу, — Хорван взглянул на разорванную газету, на которую он наступил: «1 сентября 1939 года. Вторжение немецких войск в Польшу».       — Зимний тоже здесь? — испуганно спросил Стив, вспоминая эти холодные бездушные глаза, которые хотели его смерти.       — Он здесь, а я придам Барнса смертельной опасности, если выдам Солдату наше присутствие, — в глубине этой мерзкой копии города, в котором Стив провел свое детство, послышался знакомый звук. — Ты слышал это?       — Да, — в сердце Стивена загорелась надежда, — кажется, я знаю, где нам найти Баки.       С каждым пройденным шагом звуки рояля слышались все отчетливее*. Узкие улочки вели Хорвана и Стивена все глубже во сны, которые пробуждались в голове у Роджерса. Он узнавал все эти закоулки, все мусорные баки и дверные проемы. Невероятные картины всплывали в его голове. Картины, которые, казалось, давно забылись. Добежав до мутных стекол старого кафе, Стивен увидел за ними сгорбившегося над грязным роялем человека. Он продолжал свою игру с превеликой осторожностью, словно боясь сломать пальцами нежные хрупкие черно-белые клавиши, с которых еще не стерлась пыль. Его темно-зеленый свитер протерся в некоторых местах, выставляя напоказ грязную кожу. Стивен и позабыл, как бывал с Джеймсом на редких домашних концертах, которые давала им мама Барнса, в надежде оторвать тощего больного Стива от реальности, в которой ему приходилось перешивать старую одежду и подкладывать в сапоги газеты. Сердце его хотело разорваться от грусти и печали, которые вызвала эта картина — Джеймс сидел над выцветшим инструментом, пытаясь выдавить все еще прекрасные звуки из их детства. Из воспоминаний, которые покинули Стива, но никогда не покидали его лучшего друга.       — Баки? — прозвучал дрожащий голос Стивена, и Джеймс мгновенно перестал играть, боясь оглянуться и увидеть очередное видение.       — Стив?