I am gay

— Теперь мы можем начать просмотр? — сбросив с себя Ви, спросил Чонгук. — Раз уж тебе не терпится, — неохотно ответил Тэхён и пошёл включать видео. Экран зажегся. Чонгук метнулся в другую комнату, чтобы выключить свет, на что Тэ возмутился: — И как я в темноте дойду? — Просто щупай всё, — посоветовал Чон, уже уставившийся на экран. — Ничего страшного, если я и тебя пощупаю? — игриво спросил Ви. — Ага. Только давай быстрее, — ответил младший. На экране появилась дата: «18.04.15.». Затем резкая смена кадров. Нарастал шум города: бибиканье машин, голоса людей, звон чашек и тарелок, тихая французская музыка. Первый эпизод. За столиком уличного кафе сидит девушка, которая пристально рассматривает меню. Она замечает оператора и еле заметным жестом руки подзывает к себе. Парень подходит к столу и устанавливает камеру так, чтобы были видны их лица в профиль. Пара выбирает, чтобы им сегодня отведать. К столику неожиданно подходит привлекательный молодой человек — официант, одетый в строгие чёрные брюки, белую рубашку, застёгнутые на все пуговицы, и с повязанным на талии серым фартуком. Ожидая свою еду, оператор вновь снимает открывающийся для них вид. Вот перекрёсток, на котором за день останавливаются тысячи машин, дополняющих специфические звуки французских будней шорохами работающих двигателей. Только что проехал милый велосипедист, везущий в маленькой корзинке наипрекраснейший букет тюльпанов. Затем фокус камеры переносится на небольшой фонтан, у которого резвятся весёлые французские малыши. Их одежда давно насквозь промокла, но они всё продолжают и продолжают брызгать друг друга охлаждающей водой, хотя на улице был только апрель. Вдруг на фоне прозвучало: «Madamе?». Это подошёл официант. « Oh, merci beaucoup,» — вежливо отвечает девушка. «Bon appetite!» — говорит француз и уходит. На столе стояли две чашки кофе и небольшая тарелочка с круассанами. Ну что же ещё можно было заказать в Париже? Ничего удивительного. После трапезы влюбленные отправились на Эйфелеву башню, где и провели остаток дня. Наблюдать с такой высоты за заходом солнца — настоящее волшебство, которые невозможно передать ни через один объектив камеры. Под парой проносились тысячи крошечных людишек, а они, держась за руки, будто их родители, присматривающие за маленькими свыше. Последние кадры. Огни ночного города. Звуки машин, чьи водители застряли в огромных пробках. Чоканье бокалов шампанского. И фокус на луну. Чёрный экран с надписью: «Наш первый эпизод подошёл к концу». — Тэхён, — потирая глаза, обратился макнэ. — А? — выключая проигрыватель, произнёс Ви. — Я хочу заснять такое же видео. Хочу передать всю нашу любовь в них. Хочу, чтобы наши счастливые прогулки, или глупые ссоры — всё было запечатлено, — воодушевленно говорит Чонгук. — А я хочу полететь с тобой во Францию, — задумчиво отвечает Тэхён. — И в Японию, Китай, США, Англию…. Я хочу облететь вместе с тобой весь мир! Тогда мне придётся освободить много памяти на камере для всего этого… — предположил Чон. Тэхён нежно гладит младшего по волосам и говорит: — Где мои остальные поцелуи? — Я растяну их до утра, но некоторые ты можешь и сейчас получить, — шепчет макнэ и целует Тэ в лоб. Затем в нос. Дальше он дарит нежное прикосновение губ каждой щеке. Потом слегка касается губ хёна. Он отстраняется, но Ви обвивает своими руками его шею и притягивает к себе. — Мне этого мало! Ещё десять, и я отпущу тебя! — требует он. Чонгук ухмыльнулся и прислонился к нему. На секунду прикоснувшись губами, макнэ с закрытыми глазами постоянно отстранялся и улыбался всё шире и шире, смотря в глаза своего возлюбленного. Так повторялось каждые девять коротких и мимолётных поцелуев. Но десятый был долгим… РОV Тэхён. Этот поцелуй был другим… Чонгук заигрывал с мной, прикусывая мою нижнюю губу. Он овладел моим ртом, и я повиновался. Наши языки обвивались. Честно признаться, я не любитель таких поцелуев, хотя останавливать Чона я не собирался, ведь он доставлял мне только удовольствие. Но надо будет сказать этому искусителю, что я не ярый фанат таких развлечений. Мне казалось, что этот поцелуй совершенно отличался от тех взаимодействий, которые были между нами в прошлых отношениях. Он одурманивал голову, словно яблочный сидр, слегка покалывая мозг. Но, Боже, больше всего меня привлек оставшийся на губах Чонгука привкус напитка. Это было так заманчиво. Я старался как можно больше касаться своим языком его губ, чтобы слизать уже наконец-таки остатки кофе. Это было забавно и так мило. Но тут Чон отстранился и, слегка наклонив голову, сказал: — А теперь спатеньки! Ох, уж этот ребёнок)