I am gay

— Что это всё значит? — орёт Тэхён, протягивая макнэ телефон. — А ты слепой? Или совсем отупел? Я вместе с девушкой выхожу из отеля. Может тебе расписать всё, чем мы там занимались? — нагло смотря на собеседника, произносит Чонгук. — Воздержусь, — сухо ответил парень, склонив голову вниз, — Меня только одно волнует. Ты бисексуал? Или тебе просто нравится играться сначала с парнем, а затем и с девушкой? Что? Я не понимаю! Ты всю жизнь будешь метаться по постелям от одного к другому? — Замолчи! Ты ничего не понимаешь! — прокричал Чонгук и, из его глаз потекли слёзы. Парень отвернулся к стене и сгорбился, постоянно подрагивая от плача. Ви некоторое время просто наблюдал за этим в остолбенении от такой откровенности младшего, но потом он отодвинул гордость на второй план и решился утешить его. Он аккуратно присел рядом с парнем и мягко его приобнял. Но резкого толчка в сторону Тэ точно не ожидал. Чон сделал это так сильно, что Тэхён свалился с кровати. — Успокойся. Я рядом, и я тебе помогу, — тихо и спокойно говорил он, поднимаясь с пола. — Хватит ко мне лезть! Ты мне не нужен! Я всего лишь играл с тобой! Ты сказал, что разлюбишь меня! Так разлюби уже! –во всё горло проорал Чон. Тэ ошеломлённо смотрел на полные слёз глаза макнэ. Он не понимал, кто только что разговаривал с ним. Что сделало его таким? Это точно происходит в данный момент? Чонгук прикусил губу и указал парню на выход. Ви всё ещё с огромным шоком медленно пятился к двери, но перед уходом спокойно сказал: — Считай, что нас никогда не было. И мы не существуем друг для друга. Дверь тихо закрылась. Чонгук издал крик, но тут же закрыл рот рукой, чтобы никто ничего не заподозрил. И чтобы Тэ не знал, как сейчас ему плохо… Чон прижал ноги к груди и уставился в окно. Он не знал, что теперь делать. С чем он остался? Точнее… С кем? Правильно, ни с кем. Он теперь один. Нет любящего человека… Не важно, парня или девушки… Нет. Это важно… Но парень не мог понять, почему он такой? Что произошло? И тут Чон задумался: «Может мне не стоило одевать эту маску искусителя? Почему я вообще переключился на Дженни? Всё же было отлично… А как я с ней вообще познакомился? Точно! В клубе. Я плакался ей, что Ви видит во мне маленького мальчика, а не своего возлюбленного. Тогда-то она и сказала мне показать, что я уже вырос. Стать более дерзким и жёстким. Отказаться от телячьих нежностей и прибегать к ним, только ради потехи. „Страсть. Насилие. Садизм“. Это был мой девиз, которого она мне сказала придерживаться. Дженни многому меня научила… И я был многим ей обязан. Провести ночь вместе — вот плата за все услуги. Но вскоре об этом узнал её отец… Настали не очень хорошие времена. Нам было запрещено встречаться и вообще как-либо контактировать. Только спустя 3 месяца она смогла разжалобить своего „папика“. Мы снова начали собираться для жарких ночей. Если хорошо подумать… Мне это нравилось. Всю заботу и ласку я получал от Ви, а от Дженни — страсть и секс. Это единственное, что мне от неё нравилось. И вся эта скрытность так возбуждала. Никто из мемберов не знал о моих отношениях с девушкой… и с парнем… Но когда они об этом узнали… Я потерял всё. Я потерял всех, в том числе и себя». Парни очень беспокоились за младшего. Намджун даже решил перенести разговор о «признании Ви», пока всё не уладится. Чонгук третьи сутки не выходил из комнаты. Все, естественно кроме Тэхёна, пытались поговорить с ним и постоянно заглядывали в комнату, но в ответ ничего не получали. Макнэ просто смотрел в потолок и молчал. Только после ухода одногруппников были слышны тихие всхлипы и разговоры с самим собой. Радовало лишь то, что по ночам парень выходил из комнаты, чтобы сходить в душ и закинуть хоть что-то в свой желудок. Но судя по тому, что еда в холодильнике не убавлялась, он просто пил воду. Бантаны решили, что застукать его за ночными вылазками — плохая идея. Пусть лучше хоть когда-то выходит из своей комнаты, иначе, если они набросятся на него с вопросами в один из таких случаев, он просто запрётся и помрёт в своём «убежище». Поэтому парни перевели внимание на Тэхёна. Он выглядел разбитым. Только в отличие от макнэ, парень выходил в свет и общался с остальными. Но его взгляд… Он был таким пустым. Словно это была бездушная кукла, не выражающая никаких эмоций. «Солнечный мальчик» перестал показывать эмоции, забыл, как улыбаться, смеяться, весело проводить время. Он просто существовал. Просто живой объект… Мемберы старались разговорить его, постоянно ходя за ним по пятам и заводя даже самые странные темы для разговора, например, какого цвета мозг у осьминогов; спрашивали о причине такого резкого падения в депрессию, на что Ви просто отвечал, что не стоит беспокоиться, мол, всё нормально. Но парни точно так не считали. Чтобы приободрить «живого мертвеца», они часто покупали сладости, дарили огромные игрушки. И около двери Чона тоже образовывалась гора подобных вещей. Но парни не менялись. В доме царила угнетающая атмосфера. Никто не решался спросить о настоящей причине апатии парней. Все догадывались, но понимали, что вслух произносить это опасно. Спустя несколько дней мемберы снова решили «пойти в атаку». Вечером они заказали пиццу. Даже «пленники депрессии» тихо буркнули, что потом спустятся. А остальные, решив, что не царское это дело — дать остывать вкусняшке, ожидая этих «унылых призраков», в которых эти двое успели превратиться за неделю постоянной грусти, недоедания и душевных страданий, начали трапезу без них. В течение 5 минут никто так и не подошёл. Тогда Шуга окликнул Тэхёна. Буквально через секунду послышался тихий скрип лестницы, будто всё это время парень тихо стоял и наблюдал за всем происходящим сверху. Ви осторожно спустился. — Ты как раз вовремя! — радостно выкрикнул Хоуп. — Мы очень рады, что ты спустился. Присаживайся, — захлопотал Джин. — Спасибо, — совсем не эмоционально ответил Ви. Вдруг, ко всеобщему удивлению, вниз стремительно спустился и Чонгук. — О! Его превосходство тоже соизволило поесть! — шутливо произнёс Шуга, но Чон молча пронёсся мимо и вышел из дома. Тэхён краем глаза взглянул на него, но увидев его взгляд… Он, будто очнувшись от долгого сна, ринулся за парнем. Чонгук шёл очень медленно, иногда останавливаясь, в сомнениях смотря по сторонам. Тэ держался от него в метрах десяти и пристально вглядывался, будто сверлил дырку в его спине. Или же он решил попрактиковаться в телепатии… Вскоре парни зашли на мост Маро*. Макнэ оглянулся. На мосту никого не было. И по дороге, видимо, их никто не заметил. Чонгук натянул капюшон огромной кофты и дотронулся до перил. Тэхён покачнулся назад. Что-то сильно ударило его в сердце. Он начал дрожать. Ком подступал к горлу. Слёзы мешали сфокусироваться на Чоне. Ему хотелось проорать этому идиоту о своей любви. Он хотел поскорей забрать его и увести подальше от этого места. Но сейчас Ви просто стоял поздним вечером на Сеульском мосту смерти, где каждый день кто-то совершал суицид. Прямо сейчас он просто смотрел, как его возлюбленный пытается сделать то же самое. Внезапно начался дождь. Парни подняли головы, закрыв глаза и вдохнули запах мокрого асфальта. Всё вроде успокаивалось. Биение сердца Ви возвращалось в норму. Он уже ожидал глубокого вздоха младшенького, что сейчас он просто развернётся и пойдёт домой. Но Чонгук забрался на перила моста и посмотрел вдаль. Тэ снова покачнулся назад и зачарованно смотрел на парня. Он просто не понимал, что тот творит. Он не верил происходящему. Голова немного закружилась. Руки и ноги начало сводить. Перед глазами мелькал силуэт худощавого паренька, который стоит на краю моста и буквально через считанные секунды может просто исчезнуть из этого мира, порывы ветра снесут его с моста в холодную реку Хан, воды который ни за что не отпустят парня живым… Чонгук дрожал. Смотря на огни ночного города, он думал: «Страшно. Мне очень страшно. Надеюсь, никто не будет плакать. Без меня всем будет лучше. Никто даже и не заметит, как пропал какой-то Чон Чонгук. Просто пустяк… вся жизнь моя была пустяком. Что я сделал для них? По чьей воле я стал таким человеком? Кого я должен благодарить за всё, что со мной произошло? Могу ли я унести воспоминания с собой? С собой в небытие… Я хочу помнить каждую эмоцию, каждое чувство, каждую секунду и каждого человека. Особенно его. Тэ… Я уверен, он найдёт мне замену. Я буду присматривать за ним на небесах. А пока он просто поедает пиццу с ребятами на кухне, не догадываясь о таком дураке, как я. Ведь я причинил ему много боли. И сейчас я хочу забрать всю его боль с собой. И после моей смерти, о Боже, он не должен винить себя. Он не должен страдать из-за меня. Я не достоин этого…. Моя смерть будет лучшим концом. Но… мне страшно…. Успокойся, Чонгук. Тебе не будет больно…. Не будет больно… не будет….» — с этими последними мыслями макнэ расставил руки в стороны и предал своё уже бездушное телу сильному ветру, который бросил его вперёд. *Мост Маро — «мост Смерти», расположенный в Сеуле. На данном сооружении ежедневно совершалось по несколько самоубийств. Но потом Корейское правительство разместило различные душещипательные надписи и фотографии счастливых людей, которые, по исследованиям психологов, иногда влияли на человека и предотвращали суицид. На данный момент самоубийства совершаются, но их кол-во снизилось на 77%.