Голодные Игры: Да откроется книга!

Четвёртый День Голодных Игр

      Глубокая, заросшая травой по краям яма страданий была незаметна для посторонних глаз. Дно ее было устлано пожухлой травой. Гермионе не хотелось думать о том, сколько живых существ нашло здесь свою смерть. В гниющей, дурно пахнущей субстанции можно было обнаружить даже полуистлевшие останки то ли животного, то ли человека. И это было страшно и омерзительно. Так же омерзительно было на душе, а тело, казалось, уже начало умирать. Рон и Гермиона уже двое суток сидели в этой смердящей яме. Сидели, крепко обнявшись, словно связав друг друга руками…        — Рон… Рон… очнись, — жалобно, словно от боли, простонала Гермиона.        — Гермиона… это ты? — еле выдавил из себя Рон.       — Я… чувствуешь? Мы умираем, — проскулила девушка, не пытаясь прятать предательских слез.       Наступила такая же, как и боль, полная мучений тишина.        — Мы выживем… мы обязательно выживем… — нарушил молчание парень.        — Нет, мой милый, к сожалению, нет… не в этой жизни… — тихо плача, шепнула Гермиона.       Рон повернулся к Гермионе и поцеловал её так, как целуют, прощаясь.       — Как думаешь… Гарри выжил?..       — Я надеюсь, что он не умер…       — Будет хорошо, если он выиграет… — произнес Рон…       Они сидели так довольно долго, прижавшись друг к другу, и Рон качал ее в своих объятьях словно ребенка.       — Все будет хорошо, любимая…       …слова, которые Гермиона уже никогда не услышит. Где-то наверху раздался пушечный выстрел. Рон, не сдерживаясь, заплакал, роняя скупые слезы на лицо Гермионы.             — Я люблю тебя, — тихо повторял он и осторожно касался губами ее уже начавшего остывать лба, словно боясь разбудить. Затем смахнул пальцами свои слезы с ее лица, погладил по каштановым волосам и еще крепче прижал к себе, передавая свое тепло её коченеющему телу…       Он не выпускал её из объятий целый день, чувствуя, как вместе с могильным холодом к нему самому подбирается неминуемая смерть. Но Рон уже не сопротивлялся, равнодушно ожидая собственного печального конца. Когда сгустились сумерки и глилостную яму заволокло непроглядной теменью, Рон впал в бессознательное состояние и больше уже не приходил в себя. У него не было ни малейшего желания бороться за эту никчемную и абсолютно не нужную без Гермионы жизнь.       На рассвете холодная металлическая клешня опустились в яму и небрежно подхватила два мертвых, крепко прижатых друг к другу тела до последнего вздоха любивших друг друга людей…