Без ума от жизни (Mad to Live)

Пять месяцев назад… Голос где-то возле его уха произнес: - На этот раз, сконцентрируйся. Дезмонд закрыл глаза. Чтобы сделать всё, как надо, зрение ему не понадобится, а послужит лишь очередным поводом отвлечься. Он почувствовал, как к его спине между лопаток прикоснулся указательный палец и начал вычерчивать линию вниз. Дезмонд изогнулся от приятных ощущений. - Если будешь продолжать извиваться, я перестану писать печатными буквами. Вот тогда ты еще пожалеешь. - Я уже жалею. Напомни еще раз, зачем мы это делаем. Он буквально ощутил кривую ухмылочку Клэя, когда тот начал вычерчивать вторую линию. - Это тренирует твое чувственное восприятие. Ты не можешь всегда полагаться на зрение или слух. Все твои пять чувств должны работать на полную, - он начал выписывать вторую (или третью?) букву. - И сейчас ты снова не концентрируешься. Дезмонд промолчал. Он хотел хоть в этот раз ответить правильно. Спустя пару минут Клэй убрал палец со спины Дезмонда. - Ну? - Это был "тамплиер"? - Близко. - Насколько близко? - Ну, вообще-то, это был "придурок". Дезмонд на долю секунды задумался. - И как, черт возьми, это можно назвать "близко"? Ты издеваешься, что ли? Как я вообще могу догадаться, если ты пишешь всякий беспорядочный бред типа "придурок"? - Ты не должен догадываться, ты должен чувствовать. Дезмонд неверяще покачал головой. Он сидел, скрестив ноги, на жестком самодельном лежаке, который смастерил Клэй. У них было лишь четыре раскладных кровати, так что Клэю пришлось импровизировать с оставшимися одеялами и спальным мешком. Владелец спального места сейчас сидел позади Дезмонда, опустившись на колени для пущего удобства при вычерчивании букв. Они занимались уже пятнадцать минут, а Дезмонд еще не угадал ни единого слова. - Когда это уже закончится? - Скоро. Дезмонд почувствовал, как Клэй положил свою ладонь на его предплечье, услышал шелест одежды и почувствовал легкое тепло где-то у левого плеча, когда тот придвинулся ближе. К его спине снова прикоснулся палец, и он почувствовал чужое дыхание у своего уха, шевелящее волоски и посылающее мурашки по спине. - А теперь, - прошептал Клэй, почти касаясь губами уха Дезмонда, - сконцентрируйся. __________ Вначале Дезмонд намеревался отправиться в округ Вашингтон, в основном потому, что в больших городах было легче затеряться. Потом он вспомнил сумасшедшую теорию Шона о том, что президент был тамплиером, и затем вспомнил еще две сумасшедшие теории Шона о тайном Ордене ассасинов и другом секретном обществе могущественных мира сего, тайно управляющими этим самым миром. Он решил проехать Вашингтон мимо. Перед рассветом он остановился в Харрисонбурге, дабы перекусить и заправиться, и с тех пор продолжал ехать. Он уже и забыл, как же это здорово вести байк, особенно на такой магистрали, как эта, заросшей по обочинам зелеными деревьями. Он планировал сделать остановку в Гринсборо, но это не было конечным пунктом назначения. Дезмонд еще не знал, куда вообще ехал, но предполагал, что закончит свой путь тогда, когда у него уже не будет денег заплатить за бензин. Единственное, что он умел - кроме убийств - это быть барменом, и он до сих пор помнил, какой головной боли ему стоило устроиться в "Бэд Уэзэр" без паспорта. Ему пришлось достать поддельное свидетельство о рождении для получения социальной страховки, а также ответить на кучу неприятных вопросов. Он мог раздобыть деньги воровством - талант, полученный благодаря воспоминаниям Эцио - но это вряд ли можно было назвать подходящим способом заработка. Время было ранним, поэтому шоссе было пустынным, но вскоре до него стал доноситься приближающийся низкий шум двигателя. Дезмонд посмотрел в зеркало заднего вида и заметил темный, блестящий, дорогой автомобиль с затемненными стеклами. Окно со стороны пассажира опустилось, и оттуда высунулась рука, цепляя что-то на крышу. Затем он услышал вой сирены. На какой-то момент он решил подбавить газу, но он не знал, глядя лишь в зеркало, сможет ли оторваться от этой машины. Кроме того, это мог быть простой коп, жаждущий выполнить свою дневную норму по выдаче штрафов. Дезмонд свернул к обочине и слез с байка, проверяя, надежно ли прикреплен рюкзак. Машина остановилась позади, из неё вышли двое в форме полицейских. - Не могли бы вы отойти от мотоцикла, сэр? - обратился один из них, пока они подходили ближе. Он был высоким и мускулистым, с татуировкой на шее. Его напарник был меньше, но не худосочный, а, скорее, более ловкий. - Конечно, - покладисто ответил Дезмонд. Теперь к нему вернулся акцент среднего запада, еще времен Фермы, эдакое легкое растягивание гласных. - А что-то не так? - Ты знаешь, сынок, с какой скоростью ты ехал? - спросил полицейский с татуировкой. - Конечно. На пять миль превышал скоростной режим, сэр. Полицейский задумчиво окинул его взглядом. - Да, всё так, - он сделал паузу. - Я вынужден попросить вас последовать с нами, мистер Майлс. Дезмонд и глазом не моргнул, услышав свое настоящее имя. Он почесал в затылке. - Я что, арестован? - спросил он будничным тоном. - Не совсем. Наш друг хотел бы поговорить с тобой. Уоррен Вид… Ему не удалось закончить предложение. Его прервала 9-миллиметровая пуля, выбившая большинство его зубов, прошедшая сквозь левую щеку и оставившая ему ужасную зияющую ухмылку. Когда его напарник потянулся за собственным оружием, Дезмонд быстро перевел на него прицел и дважды выстрелил ему в торс: грязно и не так опасно, чем выстрел в голову, но гораздо легче попасть. Первая пуля угодила полицейскому в плечо, вторая - в живот. Он упал на колени рядом со своим дружком, который бездумно прижимал ладони к остаткам своего лица. Дезмонд просто стоял над ними и продолжал стрелять, пока не опустел магазин. Двое лежали, не шевелясь, по шоссе разлетелись куски плоти, словно кто-то задавил животное. На шее у здоровяка был вытатуирован тамплиерский крест. Не было смысла прятать тела. Дезмонд не знал, сколько у него есть времени, пока не появится другая машина, поэтому он просто оставил улики, как есть. Он запрыгнул на байк и тронулся так быстро, как только мог, не рискуя оставить след шин. Примерно через пять миль он начисто вытер пистолет рукавом и выкинул в кусты. Еще через пять миль он снова остановился, доковылял до посадки и его вырвало. Когда его желудок опустел, он еще какое-то время просто стоял на четвереньках и тяжело дышал, а затем решил, что пора двигаться дальше. Он сел на мотоцикл и продолжил путь в Гринсборо.