Драбблы по Дискавери

Лорка считает, что испытывать раздражение по такому пустяку не очень подходит капитану Звездного Флота, но ничего не может с этим поделать. Наверное, не стоило читать рапорт лейтенанта Стамеца о временной петле. Особенно ту часть, где он описывает, каким образом смог получить информацию о Мадде от Тайлера. Лорка фыркает и делает пару шагов к стенду, на котором закреплено клингонское оружие. Несмотря на войну никто не запрещает восхищаться их культурой — тем более что в колюще-режущих клингоны точно знают толк. Дверь в комнату открывается, и на пороге появляется Тайлер. Лорка бросает на него короткий взгляд, а затем снимает один из бат’летов с креплений и проверяет его состояние. Говорят, чтобы бат’лет не ржавел, его нужно омывать кровью… — Какими судьбами, лейтенант? — не отвлекаясь от бат’лета, спрашивает Лорка. — Я хотел отправить вам мой рапорт об инциденте с Маддом, но компьютер оповестил меня, что все отчеты по этому делу вы принимаете лично. Возможно, Лорке стоит объяснить, почему ему важно услышать то, как каждый участник этих странных событий рассказывает свою историю, но хочется верить, что Тайлер и так это понимает. Ведь сухой отчет, написанный компьютером, не передает эмоций и интонаций — и по нему никак не узнать, что же его автор может спрятать между строк. — Я внимательно слушаю, — Лорка лишь на мгновение поднимает взгляд на лейтенанта, а затем проходит к одному из столов и кладет на него бат’лет. Антикоррозионный состав должен помочь сохранить металл лучше, чем кровь. Тайлер начинает рассказывать. Сначала делая паузы, словно не может найти подходящий ритм и мысли его сбиваются, то ли просто не привык так много разговаривать. Когда он доходит до места, где Стамец делится с ним событиями прошлых временных витков, Лорка неудачно задевает лезвие батлета и оставляет на ладони царапину. — Черт возьми, — тихо ругается он, но этого достаточно, чтобы Тайлер замолчал. Он подходит ближе и внимательно смотрит на маленькое происшествие. Кажется, что на его лице застывает вопрос — зачем Лорка вообще тратит на это время. — Раньше у солдат было такое развлечение, — произносит Лорка, и почему-то его слова начинают звучать как оправдание, — разбирать оружие, чистить его и собирать снова. — Дань традиции? — Тайлер спрашивает так, словно не понимает, почему именно бат’лет. — С федеративной фазерной винтовкой такой фокус не пройдет, — и Лорке кажется, что он вообще не должен перед Тайлером отчитываться, но перспектива возможного молчания отчего-то пугает. — Это же бат’лет? — похоже, что Тайлер не разделяет очарование Лорки инопланетным оружием. — Зачем вы храните его? — Если хочешь победить, нужно знать, что именно в руках у твоего врага. С этими словами Лорка берет бат’лет в руки так, как это сделал бы клингон — длинная изогнутая «ветвь» становится продолжением руки. — На том клингонском судне, где меня держали, они не пользовались такими, — Тайлер осматривает всю коллекцию Лорки, и его взгляд ожидаемо останавливается на двух мек’летах. — Вот этим они угрожали пленникам чаще. Тайлер снимает мек’лет со стены, и кажется, что он точно знает, как правильно его держать. — Когда наблюдаешь это оружие в течение семи месяцев, невольно учишься, — и Тайлер улыбается. — Как-то раз я пытался сбежать. Пришлось прорываться с боем, в руках у меня был лишь мек’лет. Лорка кладет бат’лет обратно на стол, и Тайлер подает ему второй мек’лет — похоже, это не самая лучшая идея — драться на остро заточенном оружии, но мысли об этом становятся слишком привлекательными, чтобы хотелось прогнать их... Лорка понимает, что не может сопротивляться. До него доходит, что у Тайлера можно кое-чему научиться, потому что лейтенант впитал в себя многое, возможно, даже слишком. Бой длится не очень долго — размеры комнаты ограничивают их, поэтому приходится кружить в каком-то странном подобии танца, периодически делая выпады и слушая, как звенят лезвия мек’летов при столкновении. А потом… потом Лорка оказывается прижатым к стене, и острый металл почти касается его шеи. — Прошу прощения, — произносит Тайлер. Он выглядит слегка запыхавшимся, и челка, которую он постоянно пытается убрать назад, закрывает ему левый глаз. — Я, насколько помню, уже говорил, что не стоит извиняться за превосходство, — Лорка чувствует, как локоть Тайлера упирается ему в ребра — это ощущение кажется приятным. — Я не за это прошу, — Тайлер вдруг прижимает лезвие меклета к коже на шее Лорки, так, что тот инстинктивно напрягается и задирает подбородок. — А за что же? — не то в ужасе, не то в предвкушении спрашивает Лорка. Ответ не заставляет себя долго ждать — Тайлер целует его, все еще прижимая опасное оружие к шее, и от этого поцелуй приобретает отчетливый привкус адреналина. Лорка хватается за мек’лет, бросает его на пол, чтобы между ним и Тайлером больше не было никаких преград, и, совершенно не понимая, что же он делает, целует Тайлера в ответ… Удовольствие острыми иголочками расползается по позвоночнику и почему-то оседает в левой руке, превращаясь в неприятное тянущее ощущение… Приходится оторваться от губ Тайлера, чтобы разобраться с этим чувством. — Кажется, вам стоит сходить в медотсек, — предлагает Тайлер. Лорка в принципе с ним согласен, особенно глядя на то, как рассечена кожа на его ладони — уж слишком неудачно он схватился за мек’лет. Возможно, стоит сейчас отделиться от этой такой уже родной стены и хотя бы замотать руку какой-нибудь тряпкой, чтобы кровь не капала на пол. Но… Но Лорка снова вспоминает злосчастный отчет Стамеца и недавний рассказ Тайлера, и что-то более острое, чем лезвие мек’лета, врезается ему под ребра. А еще он сейчас чувствует себя капризным ребенком, в жизни которого что-то происходит не так, как ему хочется. — Это всего лишь царапина, — наконец произносит Лорка и притягивает Тайлера к себе, тянется к его губам и, наплевав на возможные неприятные последствия, обнимает его порезанной ладонью, касаясь везде, куда способен дотянуться. На Тайлере останутся алые следы, и Лорка почему-то испытывает иррациональное, почти животное удовлетворение от этой мысли — по крайней мере, одно оружие из своего арсенала ему сегодня удалось омыть кровью. Остается надеяться, он не заржавеет.