Последняя

После очередной перепалки Хэйтема и Абигейл прошло почти два месяца, и последняя изо всех сил пыталась найти Элизабет Уилз, которая по всем срокам должна прибыть в колонии. Но никаких следов её присутствия не было. В городах она не объявлялась, в окрестных лесах — тоже, а где она ещё пряталась, Вейр просто не могла представить. С каждым днём надежда девушки на поимку ассасинов становилась всё меньше и меньше. В очередной раз она пришла в поместье Кенуэя поздней ночью, вернувшись из плавания на «Морриган». Безуспешного, как оказалось. Абигейл знала, что на поиски потребуется время. Знала, но терпение было на исходе. Хотелось как можно скорее закончить этот кошмар, длившийся столько долгих лет. Ожидание лишь томило её сердце, желавшее увидеть кровь своих врагов. Прислуга в доме уже привыкла к ночным приходам предполагаемой госпожи, поэтому шорохам в самые поздние часы никто не пугался, как это было в первые разы. Несмотря на то, что Абигейл не была миссис Кенуэй, к ней относились с тем же почтением и доброжелательностью, как и к самому господину. Шотландка переехала сюда чуть больше трёх недель назад, на что настоял, конечно же, сам Хэйтем. Он считал просто унизительным тот факт, что его возлюбленная ночевала в каком-то трактире, в то время как у неё была прекрасная возможность спать в чистом доме с не изъеденными клопами постельным бельём. Поначалу девушка учтиво и вежливо отнекивалась, говоря, что у неё много дел, и на переезд нет времени. Когда же терпение магистра кончилось, ей ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться. Всё это время Абигейл была примером идеальной женщины того времени: скромна, молчалива, смиренна. Именно так она и вела себя большую часть времени, даже терпела ходячую язву, которую все называли Чарльзом. Ей удавалось сдерживать гневные порывы в большинстве случаев, а если она и позволяла себе бросить какую-то колкость, то делала это скорее неслышно, нежели громко и прямо. Кенуэй тоже изменил своё отношение к юной особе, причём в лучшую сторону. Стал добрее, нежнее, ласковее, редко когда показывал свой жестокий характер по отношению к ней. Но если ему не составляло особого труда так себя вести, то поведение девушки было наигранным и неживым. Фальшивым. Вейр неторопливо приоткрыла дверь, ведущую в спальню магистра — он требовал, чтобы ложилась она всегда с ним, независимо от времени её прихода. В комнате царила полнейшая темнота, и Абигейл слабо могла разобрать, спит Хэйтем или нет. В любом случае она передвигалась тихо, мягко опустилась на край кровати, стала снимать свои сапоги. Внезапно сзади что-то чиркнуло, и девушка повернулась на тусклый свет, возникший среди полумрака. — Прости… Я не хотела тебя будить. — Абигейл осторожно взглянула на Кенуэя исподлобья. Увидев добродушный и понимающий взгляд, она успокоилась. — Всё хорошо. — заверил её Хэйтем, поставив подсвечник с зажжённой свечой обратно на тумбу. — Как всё прошло? — вежливо поинтересовался он, хотя прекрасно видел, что всё закончилось плачевно. — Не нашли. — с тяжестью в голосе отозвалась она, убрав сапоги под кровать. — Я не понимаю, где она может прятаться. — девушка поднялась, став стягивать с себя отцовскую накидку. — В городах нет, в море тоже, ближайшие леса мы уже обошли… Эта поганая крыса хорошо затаилась. — Абигейл. — с упрёком сказал мужчина, окидывая девушку недовольным взором. — Да, извини… — даже такие, казалось бы, простые ругательства Хэйтем не хотел слышать от своего прелестного сокровища. Разумеется, если не ругается он сам. — Просто я так устала… — Значит, настало самое время немного отдохнуть. — он продолжал наблюдать за тем, как девушка натягивала на себя ночную сорочку, которую она давно урезала до колен. — Рано или поздно всё равно ей придётся показаться. И тогда мы будем готовы. — Поскорее бы… — с досадой в голосе ответила она, снова усаживаясь на край кровати. — Мне так хочется всё это закончить… — Если будешь торопиться, то точно сделаешь что-нибудь не так. — причитал тамплиер, приподнимаясь и протягивая ладонь к худощавому телу. — Тебе нужно хорошенько выспаться, чтобы не попасть впросак. — Да, ты прав. — согласилась Абигейл, когда Хэйтем положил ладонь на её плечо и медленно опустил возлюбленную на кровать. Девушка поудобнее устроила голову на подушке, закуталась в одеяло и прижала ноги к животу. Хэйтем задул тусклый огонёк, после чего повернулся к шотландке. — Ты замёрзла? — он коснулся ладонью щеки возлюбленной, которая сильно контрастировала с ним по температуре. — Немного. — прозвучал женский голос из-под одеяла. — Пододвинься ко мне. — приказал он, и Абигейл беспрекословно подчинилась. Когда она руками упёрлась в грудь Кенуэя, прикрытую тонкой тканью, он опустил ладонь на её спину, после чего услышал внезапный писк и ощутил волну мурашек, пробежавших по телу девушки. — Что с тобой? — В-всё в порядке… — произнёс дрожащий голос, которому грандмастер с первых нот не поверил. — Повернись. Абигейл тяжело вздохнула, села на колени, повернулась к Хэйтему спиной. Тот тоже приподнялся, затем задрал её сорочку до лопаток. — Это ещё что? — воскликнул он, увидев на спине огромное пятно сине-фиолетового цвета, да и ещё украшенное многочисленными царапинами. — На нас напали по дороге… — коротко отозвалась Вейр, чуть сгорбив спину, почувствовав на себе недоброжелательный взгляд магистра. — Я упала с мачты на ящик с гвоздями… — И ты молчала об этом? — он отпустил ткань, посмотрел в лицо обернувшейся к нему девушки. — Зачем обременять тебя?… С этим уже ничего не сделать… — Даже если и так, я всё равно обязан об этом знать. — рыкнул тамплиер, чуть приблизившись к ней. — Тебе ясно? — Да… Конечно… — поникнув, ответила шотландка. Хэйтем, примерив свой пыл и пару раз глубоко вздохнув, приобнял Абигейл за живот и поцеловал округлое плечо, тем самым давая понять, что он извиняется за свою горячность. Девушка мягко положила ладонь на его руку, немного повернула голову в его сторону, уставилась в прикрытые серо-голубые глаза, смотрящие на неё с любовью и нежностью. На душе возникла некая лёгкость от этого взгляда. Было спокойно, и в то же время так хорошо. Кенуэй потянул её за собой, плавно укладывая рядом с собой на мягкую перину и стараясь не причинить лишнюю боль. — Тебе нужно сменить обстановку и подлечиться. — прошептал он, поглаживая Абигейл по огненным волосам. — Побудешь немного со мной, а то я несколько дней тебя не видел… — Соскучился?… — она пытливо всматривалась в глаза магистра. — Конечно. — кивнул Хэйтем и мягко улыбнулся ей. — Я всегда по тебе скучаю, моя дорогая. — Приятно слышать… — на её лице проскользнула быстрая улыбка, и девушка поудобнее устроилась на плече магистра, прикрыв изумрудные глаза. Через некоторое время Вейр уже посапывала, поддаваясь приятной усталости и ощущению тепла чужого тела.

***

Обеденное время. Улицу покрывала лёгкая пелена снега, ветра не было, а густые облака расступались перед тёплыми лучами солнца. Приятные, но редкие деньки для такого лютого времени года. Впрочем, даже и в дикие морозы нечего бояться, если есть крыша над головой, которую можно разделить с близкими людьми. Хэйтем сидел в просторной столовой, где кругом часто сновали слуги, желая угодить своему хозяину и его юной спутнице. Они оба устроились за столом, уже завершая сытную трапезу горячим чаем. Кенуэй сидел так, как положено настоящему аристократу: прямая спина, спокойный вид, красивая и опрятная одежда. Не то что его соседка. Абигейл явно скучала: локти на столе, усталость на лице и совсем безучастный взгляд. — Абигейл? — только на третий раз девушка расслышала громкое обращение и приподняла голову, непонимающе всматриваясь в мужчину. — С тобой всё в порядке? — Да… — потребовалось ещё несколько секунд, чтобы Вейр разобрала сказанное. — Всё хорошо… — А мне кажется совсем другое… — он поставил чашку с небольшим количеством чая на блюдце и внимательно посмотрел на свою возлюбленную. — Меня тревожит твоё состояние. — Всё в порядке, просто я уже давно отвыкла от этого. — выпрямляясь, ответила шотландка. — От чего именно? — не понял её магистр. — Когда всё делают за тебя. — Тебе это не нравится? Предпочитаешь работать служанкой? — лицо тамплиера озарилось двусмысленной улыбкой. — Нет, спасибо… — буркнула девушка, демонстративно отвернувшись от Хэйтема. Девушка и в самом деле немного бесилась из-за собственного бездействия. Красивая жизнь с манерами, лицемерными улыбками и нарочитым спокойствием была ей чужда, и она не скрывала это. Магистра такое отношение забавляло, и он ничуть не сомневался, что со временем она к этому привыкнет. Нужно лишь немного подождать. В этот момент в комнату вошёл один из слуг и сообщил о приходе Чарльза Ли. Услышав столь противное имя, Абигейл фыркнула, а после слов магистра «Пусть войдёт!» и вовсе скривила лицо в брезгливой гримасе. — Я пойду… — когда они вновь остались одни, девушка встала и уже хотела было покинуть столовую, но магистр схватил её за руку, не дав ступить и шагу. — Ты останешься. — Хэйтем, я не хочу... — Меня это не волнует. — перебил магистр, чуть больнее стиснув кисть. — Ты должна остаться со мной, и это не обсуждается. Девушка стиснула зубы, но всё-таки села обратно, опустив голову. Она не горела особым желанием видеться с этим человеком, а ещё не понимала, зачем вообще нужна при их разговоре. В голове мысли постоянно менялись, но Вейр всё-таки остановилась на одной из них. Скорее всего приход Ли касался дел ордена, и Абигейл имела к нему непосредственное отношение. Её должны были волновать стремления и цели тамплиеров, но чем больше она проводила с ними времени, тем сильнее ей хотелось оставить идеалы красного креста где-нибудь позади. Ход невесёлых мыслей прервал вошедший Чарльз, который, заметив сидящий на стуле женский силуэт, из вежливости выдавил из себя улыбку. Застыв рядом со столом, он почтительно поклонился, а затем, получив любопытный взгляд со стороны грандмастера, тут же начал с новости, ради которой он, собственно, и пришёл. — Магистр Кенуэй, наши разведчики отыскали новоприбывших ассасинов на севере материка. — на этих словах девушка тут же повернулась к нему, рефлекторно подаваясь вперёд, будто ей совсем не было слышно отчёта. — Они засели в старом форте и, судя по всему, скоро они должны отправиться в Бостон. — Значит, медлить нельзя. — тут же заключил магистр, поднимаясь со стула. — Подготовь людей. Мы отправимся завтрашним вечером. — Но мы можем опоздать. — возразила Абигейл, тоже вставая и решительно смотря то на одного тамплиера, то на другого. — Если мы не хотим упустить ассасинов, нам нужно выступать как минимум сегодняшней ночью. — Это исключено. — отрезал Хэйтем, бросив в сторону девушки предупреждающий взгляд. — Нам нужно подготовить людей и… — Она уйдёт! — ещё раз воскликнула Абигейл так, будто от этих слов зависела её жизнь. — Элизабет может… — Я сказал: вы выступаем завтра и точка! — гневно перебил её магистр, а после ещё и добавил. — Тебе ясно?! — Да… — девушка опустила голову, виновато стала буравить пол под ногами, не в силах посмотреть на бушующего магистра. — Прошу меня простить… — Так-то лучше. — после короткого вздоха обронил Кенуэй и тут же отдал следующий приказ. — Мы с Чарльзом отправимся в форт и проследим за всеми приготовлениями, а ты пока останешься здесь. Я пришлю за тобой, когда мы будем готовы. Есть вопросы? — Абигейл покачала головой. — Прекрасно. Сделав Чарльзу нужный жест рукой, грандмастер молча развернулся на носках и вышел вместе с ним из столовой. Когда отдаляющийся звук цокающих каблуков оповестил об уходе тамплиеров, Абигейл гневно топнула ногой, а затем, обернувшись, быстрыми шагами направилась к лестнице, ведшей на второй этаж. Там она заперлась в комнате, которую ей любезно предоставил магистр, и плюхнулась на кровать, закрыв лицо руками и пытаясь успокоиться. Элизабет сбежит прямо из под носа ордена. Счёт шёл на часы, и любое замедление могло плохо кончиться для них. Этого нельзя было допустить, но кому интересно мнение Абигейл? Она простая подчинённая, ничего не смыслящая, по их мнению, в стратегиях, планах и любой другой важной вещи, в которой просто нельзя делать ошибок. Да, ей нужно знать планы ордена, но никто не сказала, что она имеет право в них вмешиваться. Но девушка знала, что она права, и что действовать нужно немедленно. Проблема была в том, что это может плохо кончится. Если она ослушается приказа, то ей не поздоровится, а остаться здесь равносильно добровольному решению отпустить ассасинов. Душу разрывали два сражающихся друг с другом чувства: долг перед семьей и страх перед орденом. И какой же можно найти выход из этой ситуации?