Путь

Фрэнк страдал. Он лежал в кровати в пропахшей спиртом больнице и ему не разрешали уйти. После пыток всё тело ныло. Голова временами кружилась, знакомое чувство для того, кто испытывал последствия сотрясения мозга. Зуб вставили за счет государства, что послужило отличным поводом для иронии. Фрэнк страдал от безделья, от опустошенности и физически. К нему никого не пускали, а телевизор даже ненадолго не мог занять бывшего морпеха. Врач ушел уже полчаса назад, объявив, что завтра выписывает Касла. Каждая проведенная в тишине минута тянулась целую вечность. Звон в ушах и стук сердца оглушали. Фрэнк словно парил в пустоте, не зная, зачем он живет и что делать дальше. Касл услышал, как ушел охранявший его за дверью полицейский, послышались новые шаги. Недолго думая, Фрэнк схватил вилку, оставшуюся с ужина, бесшумно встал и притаился у входа. Шаги прекратились, кто-то застыл по ту сторону двери, не решаясь войти. Очень медленно повернулась ручка и практически бесшумно открылась дверь. Сначала в проеме появился большой белый пакет, а потом и хозяйка пакета. Карен не ожидала, что Фрэнк стоит прямо за дверью и сильно вздрогнула, когда увидела его, но не закричала и тут же улыбнулась, испытав облегчение. Фрэнк же наоборот расслабившись испытал стыд. Он чувствовал себя неловко в больничной рубашке, но его одежда пришла в негодность, а Дэвид ещё не привез новую. — Привет. — Почти шепотом проговорила девушка и мило улыбнулась. — Здравствуй, Карэн. — Я принесла ужин. Как вижу, вилка у тебя уже есть. Карен подняла повыше пакет, в котором четко проглядывались коробки с китайской едой. — Так и будем тут стоять? Фрэнк ничего не ответил, он так и застыл с вилкой в руках на холодном больничном полу. Карен прошла к кровати, выдвинула столик и выложила содержимое пакета на него. Фрэнк медленно подошел к койке, которую за последние несколько дней он возненавидел всем сердцем. — Пришлось просить Модани, чтобы меня к тебе пустили. Похоже, что все крыло оцеплено, чтобы ни один журналист не пронюхал, что ты тут. Кто бы мог подумать, что правительство встанет на твою защиту. Фрэнк так и продолжал молчать. Диалог выходил очень странный, но, кажется, Карен это не смущало. Она загадочно улыбнулась и полезла в свою сумочку. Касл невольно напрягся, но снова расслабился, когда на свет появилась бутылка виски и пара бокалов. — Недурно. Наконец, он смог улыбнуться. Карен подвинула кресло поближе к кровати, села в него и, улыбаясь, ждала, пока Фрэнк залезет в постель. — Я видела запись. Крепко тебе досталось. Сказала девушка, когда он, наконец, устроился в кровати. Улыбка тут же спала с его лица. Он в ожидании продолжения уставился на Пейдж. Если она видела запись, то видела и убийство в конце. — Но дело сделано. Всё кончилось. Ты жив и свободен. Есть повод отпраздновать. Видимо, она предпочла не обращать на это внимание. Карен встала и разлила виски по стаканам. — За справедливость. — Сказала она и подняла свой стакан. Фрэнк взял свой и последовал её примеру. Они выпили, Карен взяла одну из коробочек и палочки для суши. — Я не знала, что ты любишь, поэтому взяла классику. Пшеничная лапша с курицей и соусом терияки. Угощайся. — Спасибо. Фрэнк открыл палочки и начал довольно быстро ими орудовать. — Я люблю китайскую еду. Даже могу сам приготовить. Какое-то время они просто молча ели. Диалог не клеился. Когда коробочки полетели в мусорную корзину, а стаканы снова опустели, Карен набралась смелости и заговорила. — Как себя чувствуешь? Фрэнк очень не любил этот вопрос. Его часто задают врачи и друзья, обычно после того, как тебе крепко досталось. И дальше непонятно, врать им, что всё хорошо или сказать, что всё тело словно огромная отбивная. А может они спрашивают про эмоциональное состояние? Тогда тут вообще сам черт ногу сломит. Касл слишком долго выбирал наиболее приемлемый вариант. — Можешь не отвечать. Я понимаю. — Хочешь сказать, что знаешь, что я чувствую? Да ни хрена ты не знаешь. — Ты прав. Но я догадываюсь, что тебе хреново. Фрэнк молча сделал ещё глоток виски. Оно было хорошее, в меру обжигало и с приятным послевкусием. Карен скинула туфли и забралась с ногами в кресло. Она казалась такой беззащитной сейчас, что Фрэнк пожалел о своем резком выпаде. — Как там Мэтт? — Что? Казалось, вопрос застал Карен врасплох. — Наверное, он в порядке. Мы мало видимся в последнее время. Он открыл мне всю правду и решил, что мне будет лучше без него. — То есть теперь ты знаешь? Карен закивала, не уточняя. Мэтт не говорил, что Каратель знает его альтер эго. — А как узнал ты? — Во время той драки на крыше, он был без маски. Увидел в оптический прицел. Чёрт. Вот я был удивлен. — Он говорил, что ты стрелял ему в голову. — Да, но он выжил. В последнее время многие выживают после такого. Даже странно. Карен не нравилось, как весело об этом говорил Фрэнк. Видимо, это всё виски. — После твоего выстрела, он временами глохнет. Представить не могу, какого это. И слепым-то быть непросто, но когда одновременно и слепой и глухой… Карен внезапно замолчала, словно пожалев, что сказала слишком много, сдала врагу слабое место. — Я не хотел. Он в целом неплохой парень. Хоть я и не согласен с его методами, он, в общем-то, хорошо справляется. Карен не ответила. Она думала о своем. О том, как так могло случиться, что в огромном городе она знакома уже с двумя мстителями. В какое положение это её ставит. И как жаль, что нельзя написать разоблачительную статью про Кандагар. Но такова цена свободы Фрэнка. Фрэнк вдруг неожиданно рассмеялся. — А помнишь, нашу первую встречу? — Когда ты стрелял в Гротто, а я пыталась его спасти? Между прочим, я хорошо помню, что это был дробовик. Меня могло запросто зацепить. — Нет, то я не считаю за настоящую встречу. Гротто в тот раз и выжил только благодаря тебе. Обычно я не мажу, но я не хотел тебя задеть. И ты права, это был дробовик. Я про другую встречу. Помнишь, позже. Я лежал прикованный к кровати, а ты пришла с Мэттом и тем вторым юристом. Ты так дрожала, боялась ко мне подойти. И посмотри на себя сейчас. Карен тоже улыбнулась воспоминаниям. С тех пор словно целая вечность прошла. — Ты выглядел просто ужасно. Весь в синяках, привязанный лентой, как будто наручников мало, чтобы тебя удержать. Ещё и та красная черта, она наводила на меня ужас. Я тебя совсем не знала. Что я должна была чувствовать? — Я и сейчас весь в синяках. — Теперь я тебя знаю. — Ты так старалась меня спасти. Как будто это возможно! — Не говори так. Тебя можно спасти. Ты освободился. От системы, от прошлого. Ты уже спасен. Фрэнк явно хотел что-то ответить, но передумал и глотнул ещё виски. Бутылка уже больше чем наполовину опустела. — Тебя завтра выписывают. Уже придумал, чем займешься дальше? — Я пока не думал, что буду делать. Но я точно никуда не уеду. Нью-Йорк мой город. Я не убегу поджав хвост. Да и тут осталось множество подонков, скучно мне не будет. В миг тайные мечты Карен разлетелись как карточный домик. Она так надеялась, что за Касла можно больше не переживать. Миссия выполнена, больше ни к чему рисковать жизнью. Каждую ночь Пейдж не могла уснуть, потому что знала, что Мэтт и Фрэнк где-то там и нет никакой гарантии, что утром они вернутся целыми и невредимыми. — Значит, ты снова будешь Карателем. Слова прозвучали как обвинение. Из глаз брызнули незваные слезы. — Это всё алкоголь. Не обращай внимания. Но Фрэнк всё равно ощутил себя полным мудаком за то, что довел её до слез. — Только не исчезай, ладно? Мне просто нужно знать, что с тобой всё в порядке. Карен выглядела как ребенок, который боится, что папа не вернется с работы. В своей любимой одежде — блузке и юбке — она была такой хрупкой. Такую по неволе захочется защитить и уберечь от всего мира. Фрэнк снова наполнил бокалы. В голове уже прилично шумело, перед глазами плясали веселые искорки. Карен дрожащими руками взяла стакан. — Тебе есть куда пойти? Об этом Фрэнк думал, но пока ничего не решил. В тот подвал он точно не вернется, а другого жилья у него пока нет. — Сниму номер в отеле. Деньги не проблема. Дэвид позаботился. — Я просто подумала… Я пойму, если ты не захочешь, но может… Ты согласишься… — Что? Пожить с тобой? Карен засмеялась. — Ты знаешь, что мы только что процитировали Гарри Поттера? — Я не смотрел. — Тебе не нужна комната в отеле. Останься у меня, хотя бы пока. Касл посмотрел на эту светловолосую малышку. Сколько всего она пережила за последние пару лет, во скольких передрягах побывала. Но она не сломалась, не затерялась в этом мире героев в масках. Она выжила, стала журналисткой и добилась успеха. Хрупкая красивая девушка, готовая подставить плечо и поддержать. Фрэнк видел в ней свет. То, чего он сам был лишен. И его тянуло на свет, словно мотылька к фонарю. — Хорошо. — Спасибо. Они сидели в темноте, лунный свет заполнил комнату, пустая бутылка отбрасывала необычные блики на стену. Карен свернулась поудобнее и закрыла глаза. Фрэнк молча любовался её силуэтом на фоне окна. Фрэнк больше не чувствовал пустоты. Девушка словно дала ему почву под ногами, стала его якорем.