Примирение

      Его ждали. Пригов понял это сразу, как только в темноте бывшего сборочного цеха вдруг зажглись фары того самого «КамАЗа» со взрывчаткой. Это было одновременно смешно и ужасно: он несколько часов кружил по территории «Треугольника», высматривая незаметные неявные подходы к пятому корпусу, высчитывая, где находится охрана, полтора часа без движения просидел у дальнего пролома в стене цеха и бесшумно как тень пробрался внутрь, счастливо избежав неприятных встреч, и как только он посчитал, что все идет по плану и отправил Зайцеву первое сообщение, заброшенное помещение озарилось таким ярким светом, что полковнику в первый момент показалось, что он просто ослеп.       — Руки! – раздался грубый окрик из темноты там, за светящимися огнями. – Руки в гору! Быстро!       Разглядеть что либо из-за слепящего света фар было невозможно. Но Пригов услышал, как в той самой темноте клацнули затворы нескольких автоматов. «Попался как пацан, как курсант сопливый», — зло подумал он, поднимая вверх руки.       — Кран! Лось! Обыщите! — приказал все тот же голос. Откуда-то сбоку появились две фигуры в балаклавах. Один из бойцов зашел за спину Пригова и ткнул автоматом между лопаток, а второй быстрыми профессиональными движениями прошелся по одежде и вывернул карманы. Пистолет, нож и вечная спутница – граната, перекочевали в чужие руки. Коммуникатор* отдали обладателю грубого голоса, подошедшему к моменту окончания обыска вплотную к полковнику.       — Это все, Черный. Больше у него ничего нет.       — Давайте браслеты, — приказал тот, кого назвали Черным, своим подчиненным. Пригову заломили руки за спину, и через несколько секунд на его запястьях защелкнулись наручники.       «Значит, сразу не убьют», — успел подумать Владимир перед тем, как удар в солнечное сплетение заставил его согнуться в приступе надсадного кашля. После сильного хука справа из ноздрей хлынула кровь, заливая спортивную куртку.       — Вы чего... творите... ублюдки? — тяжело дыша, спросил Пригов, которого продолжали удерживать за плечи двое в масках. И тут же тяжелый кулак амбала по прозвищу Черный проехался по его скуле.       — А это тебе вместо «здрасьте», полковник, — хмыкнул тот. — Ты ж у нас незваный гость.       — Чернышов... ну ты же и так в полном дерьме.       — О! То есть ты меня тоже знаешь, — засмеялся Чернышов. — Только для начала уточню: я — капитан Чернышов.       — Может, ты еще и офицером себя считаешь? — Пригов сплюнул кровь из раз­би­той гу­бы.       — А ты нарывистый, полковник, — улыбка сползла с лица Чернышова. — Ну, я с тобой попозже потолкую, — он достал из кармана телефон и скомандовал подручным: — Тащите его в котельную. Лось, останешься с ним там. Кран, ты — сразу назад. И фары выключите уже! Не хватало, чтоб еще кто-нибудь приперся.       Котельная оказалась небольшим смежным с цехом помещением, где, видимо, во время отдыха столовались те, кто охранял «КамАЗ» со взрывчаткой. На небольшом столе в углу стояли чайник и маленькая электрическая плитка. Вдоль стен были расставлены несколько стульев.       Пригова заволокли внутрь и толкнули на пол.       — Лось, я пошел, следи за ним.       — Да понял я, — отмахнулся Лось. — Иди давай. Фонарь только мне оставь.       Посветив по углам и осмотрев помещение, Лось включил чайник, положил на стол фонарь и уселся на ближайший стул.       «Точно знали когда, точно знали где. Возможно, даже вели и наблюдали... Дождались нужного момента и сцапали», — между тем размышлял Пригов, воспользовавшись внезапной передышкой. «С другой стороны, вести меня не могли — уж слежку-то я бы заметил. Да и потом... зачем дожидались, пока приду на завод? Я ведь теперь убедился, что фура здесь... О, черт!» — от внезапного озарения полковник похолодел. Только два человека из его окружения знали про то, что он собирался на «Треугольник». Только двое... Получается, что кто-то из них его сдал. Кто? Ни один из вариантов Пригову не нравился, правда, первый оставлял хотя бы теоретические шансы на выживание, а вот второй таких шансов не давал. Но умирать Владимиру Викторовичу категорически не хотелось.       Он слегка пошевелил руками, чтоб размять начинающие затекать в наручниках конечности, и приподнял голову, чтоб немного осмотреться.       — Мордой в пол, и не дергайся, — рыкнул Лось и продолжил наливать себе чай.       — Попить дай, — спокойно сказал Пригов.       — Обойдешься, — равнодушно ответил охранник и отхлебнул из железной кружки. — А будешь елозить, прикладом угощу.       «Вот так вот, значит... Думай, Вова, думай. Почему ты всё еще жив? Что им от тебя нужно?»        Лежа на полу старой котельной в заброшенной промзоне, полковник Пригов прикидывал, размышлял, находил и отбрасывал одну за другой разные версии. В калейдоскопе мыслей, никак не желающем складываться в четкую картинку, ему не хватало какой-то маленькой детали. И он никак не мог понять, какой именно.       А когда над Питером уже забрезжил рассвет, в котельную зашел тот, с кого началось недавнее расследование Пригова.