«Твой всецело...»

      Мне снился странный сон. Он был непохож на мои обычные бессмысленные и беспорядочные сновидения. Чаще всего я вижу во сне мать – и это странно, ведь я, по идее, не должна ее помнить, поскольку она умерла, когда мне не было и двух лет. И все же пару раз в год (обычно это происходит осенью) в мои сны приходит юная девушка с темной косой, которая наклоняется над детской кроваткой и улыбается мне с такой нежностью, какой я никогда в жизни не видела на чьем-либо лице...       Но в ЭТОМ сне мамы не было. В нем я мчалась верхом сквозь лесную чащу, еле успевая закрывать лицо от ветвей, которые хлестали меня и лошадь. Откуда-то издалека доносились короткие неразборчивые крики. А в один миг прямо около уха что-то коротко свистнуло, и я готова была поклясться, что на расстоянии ладони от меня пролетела стрела...       Я резко села в постели, задыхаясь от ужаса. Во-первых, я в жизни не садилась в седло, поскольку панически боюсь лошадей, более того – у меня аллергия на едкий конский пот. Поэтому даже видение, в котором я почему-то взгромоздилась на коня, меня привело в состояние настоящего аффекта. А, во-вторых, во сне я твердо знала, что не просто скачу куда-то, сломя голову, а спасаю свою жизнь.       Включив ночник, я сделала несколько плавных вдохов-выдохов, чтобы унять сердце, которое выстукивало чечетку в груди. Это удалось не сразу, поэтому я встала и поплелась на кухню, чтобы налить себе воды. Там, как обычно, горел свет и громоздилась куча грязной посуды. Папенька никогда не утруждал себя выполнением каких-либо домашних обязанностей. Он заявлял, что мужское дело – зарабатывать деньги, а домашние дела пусть бабы делают, «зря что ли я кормлю вас, дармоедок». Мы с Ираидой, моей мачехой, к подобным заявлениям давно привыкли, равно как и к его периодическим запоям, во время которых он превращался в неуправляемое злобное существо. Будучи пьяным отец орал, пытался кого-нибудь из нас избить, метался по квартире, круша мебель, но завершалось все тем, что он рыдал, лежа на полу спальни с фотографией моей матери в руках. Возможно, когда мама была жива, отец был другим. Но этого «другого» я не видела. А, может, просто не помню...       Ираида напоминает злую мачеху примерно так же, как я – Золушку. То есть совсем никак. Мне всегда казалось, что батя женился на ней из соображений удобства, а также потому, что можно не напрягаться, чтобы запоминать имя, и звать ее Ирой, как меня (хотя я Ирина). А вот почему эта добрая и любящая женщина выбрала моего папашу-самодура, для меня навсегда осталось загадкой. Возможно, потому что своих детей у нее нет, и она смогла всю свою заботу и нерастраченную нежность обрушить на отца и меня. Наверняка только благодаря ей мы оба до сих пор живы и здоровы, я не перерезала себе вены и не валяюсь в канаве со следами уколов на руках, а батя, по которому давно плачет психушка, по-прежнему благополучно трудится на фабрике и даже умудряется слыть там хорошим специалистом и примерным семьянином. Ираида ходила на все мои школьные собрания, она же и шила мне платье на выпускной, выслушивала мои слезливые истерики, вызванные неспособностью общаться с людьми, сидела у моей кровати, когда я свалилась с воспалением легких и температурой за сорок... Но больше всего я благодарна ей за то, что она не лезла мне в душу. Просто слушала и давала советы, когда я об этом просила (то есть почти никогда). И я по-своему ее любила, что весьма странно, поскольку я по характеру жуткий мизантроп и даже своего единственного родственника – папеньку – считаю плодом совокупления гиены и бабуина. И, может, только ради Ираиды я все еще живу в этом дурдоме, в который отец превратил наше жилище, а не сбежала на съемную квартиру, едва успев найти работу после окончания вуза.       Я чувствовала себя измотанной, но уснуть не удавалось, потому пришлось прибегнуть к крайнему средству – включить компьютер. Обычно хватало пары квестов, чтобы глаза начали слипаться. Я не задрот и не геймер, и на моем компе установлена лишь одна игра – та, которая помогала мне на время выпасть из окружающей реальности, почувствовать себя другим человеком (или даже не человеком). Честно говоря, глядя на героев компьютерной ролевки, я начинала понимать, что я на самом деле не так уж плохо живу. И по сравнению с их проблемами мои проблемы – пшик, ерунда. По крайней мере, ко мне в дом не врываются предатели, чтобы убить всю семью, вплоть до маленького ребенка, и мне не приходится рисковать жизнью, чтобы защитить своих близких, а в крови моей не плещется какая-то дрянь, обещающая убить меня в течение тридцати лет. В общем – поживем еще...       Привычное лекарство от бессонницы сработало – не прошло и часа, как я начала клевать носом. А уснув, снова видела сны – такие же яркие, стремительные и... ИНЫЕ. И последней связной мыслью, которую я поймала прежде, чем окончательно отключиться, было: «Пусть этот сон никогда не кончается!»