Ро-ко-ко

Яянмиз вьюга беспардонно стучится в замёрзшие окна — ее манят эти яркие, словно танцующие человечки, огни. Она знает, что по ту сторону окна тепло, светло и течёт жизнь, она знает, что по ту сторону окна ее не жалуют, но упорно старается пробраться и отхватить хотя бы кусочек другой жизни. Весёлые рождественские эльфы колдуют в своих маленьких, снежных домишках. Амиз будет жестокой, но по-своему красивой. Год змеи уже на носу — лишь считанные часы и трезвон колокола с площади оповестит о смене года. И танец рококо захлестнёт всех маленьких эльфов на неподвижных деревьях. Яавон ьнзиж — дог йывон. И вьюга уже не так рвётся внутрь, доживая свои последние часы на улице. Осматривая хаос, который она навела, белая злодейка прощает людей в уходящем году. И ускользая прочь, задевает верхушки снежных домиков эльфов, оповещая их о празднестве. — Существует поверье о злобном Латуннусе, который живет далеко в горах. Каждую новогоднюю ночь он крадет тех детей, которые не спят. Крадет ровно тринадцать не спящих детей. И никто не знает, на кого из всех падет выбор гнома. Говорят, что чаще забирает маленьких, капризных, белокурых девочек… — Мама, это неправда! — размахивая руками, крикнула девочка. — Ха-ха-ха, это такое поверье, милая, — женщина подоткнула одеяло, — это такое поверье… — А он очень страшный? — Очень, очень. Зубы большие, но он не медведь. Глаза маленькие и чёрные, а сам он высокий-высокий, — она подняла руку, старясь дотянуться до потолка, — выше твоего отца! Лицо в шрамах, а поверх одежды носит шкуру рыси. — Страшно… — Да? Тогда ложись спать. И он совершенно точно не заберёт тебя. Кровать — твоё королевство, одеяло — твой стражник, подушка — советчик. Всё, спать. И не забудь поцеловать перед сном мистера еллотреБ. — Только свет не выключай… — Не буду, Делл. Спи сладко. Драконы летают по небу, похожие на больших воздушных змеев, единственное отличие — эти настоящие. И руки сами тянутся погладить их, приласкать, но они так высоко. Зеленые, красные, чёрные… А внизу, из синего океана, слышатся песни китов, которые так и зовут искупаться в этой водной тиши, окунуться с головой в этот подводный мир. Ветер поддувает спину, поглаживая, хваля за хорошую работу, и солнце медленно садиться за горизонт. Первая ассоциация — большая головка сыра, которую так и тянет понадкусывать со всех сторон. Но еще пара минут и горы скроют эту красоту, а оранжевое свечение перестанет радовать глаза. Тишина, гармония, одиночество. И вот уже во всю опять светит солнце — дни здесь сменяются так быстро, что стоит моргнуть и уже не десятое, а двадцатое. Удивительно. Но там в дали, за океаном, виднеется чернота. Какой-то мрак идёт с северо-запада, и сердце начинает биться быстрее. Тише. Чем быстрее ты, тем быстрее бездна. Глаза не хотят смотреть, как чёрные тучи покрывают горных рельеф, а рот немощно и беззвучно, словно у рыбки, пытается крикнуть драконам об этих чернеющих тучах. Но ветер затих — он сдался, он не прогонит незнакомцев, а тело уже налилось свинцом. Ноги ватные и еле крепко стоят на земле, но надо бежать и спасаться от той черноты. Ты бываешь здесь так часто, что знаешь каждую веточку здешних деревьев, каждую ямку земель, но глаза все равно разбегаются, а в голове путаются картинки ландшафтов. Судорожно вспоминаешь укромные места и с ужасом осознаёшь, что их нет. Ноги бегут отдельно от тела, голова где-то далеко от реальности. Реальность ли это вообще? Ты знаешь. Ты определённо знаешь. Тучи уже близко, буквально дышат тебе в затылок. Беги, беги, просто беги — им не достичь тебя. Оглядываешься назад и видишь маленькие чёрные глаза, а потом и высокий силуэт. В животе завязывается узел, нет, три узла. Ноги уже не могут, они где-то за три километра дальше. Смотри вперёд, вперёд, только вперед. Не можешь, и страх подкатывает к горлу ком, а в глазах застывают слезы — ты падаешь. Падаешь коленями и лбом на ту землю, которую исходила вдоль и поперёк. Поздно. Тишина, гармония, одиночество. Рококо. Ро-ко-ко. Красиво звучит, да и сам танец красивый. А Ночное небо такое спокойное и звездное — не верится, что сейчас ьравня. Одиннадцать, ноль-один, ноль-один — змея. И огоньки в гостиной играют везде: на ёлке, на стенах и потолке, но только не на полу — он загорится. Кажется, что эти огни оживают, стоит хозяевам дома заснуть. И вот уже они стаскивают с ёлки игрушки, а где-то перевешивают картины — люди вряд ли заметят перемены. Пара елочных игрушек и перевешанные портреты, подумаешь изменения. А Камин начнёт гаснуть ближе к утру, и сила огня будет тускнеть, забирая обратно свои тени. Чаще они кричат и брыкаются, но так тихо и незаметно, что слышно лишь еле заметное потрескивание камина, и с улицы видна слабая линия дыма. Тлеющие огни красивы, а пепел словно украшен маленьким янтарем. Красиво, благородно.