***
Такси подъезжает к клубу как-то мучительно медленно; Искра постукивает пальцами по сиденью в нетерпении. Виднеется парковка у черного входа, и она буквально выпархивает из авто, едва не забыв оплатить. У девушки было предчувствие — сегодня должно случиться что-то интересное. В раздевалке она переодевается в корсетный чёрный топ; он выглядел весьма готично и роскошно — теперь Искра могла себе позволить такие вещицы; очень короткую юбку в тон, надевает на лицо кружевную маску и обувает стрип-каблуки с завязками. На сцене она оттанцовывает совсем малое количество времени, однако всё равно собирает овации и с десяток купюр, окрашенных в разные цвета. Прежде чем уйти вновь в раздевалку, чтобы освежиться, Кленовница быстро догоняет её и останавливает. — К Коршуну сразу же как только освободишься. И побыстрее, — звучит её хриплый голос прежде чем она быстро уходит куда-то в другую сторону. Искра даже не успевает кивнуть ей в ответ. Но что-ж, наконец-то, намечается что-то интересное! Она переодевается в более закрытую одежду, снимает маску, каблуки и идёт к кабинету. По пути размышляет о том, какой наряд наденет на второе выступление. По своей привычке девушка задерживается у двери и прислушивается к звукам внутри. Было слышно нескольких басистых голосов, которые дискутировали о чём-то серьёзном; хотя в какой-то момент слышался даже смех. От чего-то Искре стало страшно, но делать нечего — она шумно выдыхает, берёт волю в кулак и открывает дверь. — Коршун, ты меня зв… — начинает она чуть неуверенно. — А, да, — он встаёт с места, берёт её за плечи; его прикосновения ощущаются словно разряд тока; и подводит ближе, — вот и Искорка. Поверьте, она — незаменимый элемент нашего клуба. Искра не совсем поняла, к чему он это объявил — должность у неё, вроде как, не очень-то и высокая, и это еще мягко сказано — но сдавленно улыбнулась, посмотрев на остальных сидевших мужчин. Среди них она узнала Звездоцапа; на него она смотрела не больше секунды, поскольку чувствовала, как сжались её органы под его ответным взглядом; а вот двое других были ей неизвестны. Однако лицо одного из них ей кажется до ужаса знакомым — это ощущение отдалось чем-то странным внутри. По виду это был ровесник Коршуна или, возможно, на пару лет старше, но не более — а ещё такой же богатый и успешный. В нём узнаются те же черты, что и у неё. — Что за выпендрёж? — недовольно отзывается Звездоцап и затягивается сигарой, — Коршун, не говори «наш», пока я ещё жив. — Отец, ты понял, в каком смысле я это сказал, — Коршун придаёт голосу спокойствие, — В общем, Берёзовик, кажется, я тебе всех показал, — он усаживает её на свободный стул как раз рядом с Берёзовиком. Тот с нескрываемым любопытством оглядывает её, заставляя ещё больше смущаться — а когда Коршун называет его имя, то у неё совсем перехватывает дыхание. — Искорка? — игриво переспрашивает он, получая в ответ сдержанный кивок девушки. Это всё выглядит как издёвка, — Неплохо-неплохо. И что тебе, нравится работать? Рада ли она видеть отца прямо здесь и прямо сейчас? Едва ли. Когда она больше всего в нём нуждалась — его не было рядом; он был лишь отголоском в разговорах взрослых и мелькал где-то в рейтингах по типу Forbes или появлялся на каких-то старых фото — в общем, был далеко и не предпринимал попыток сблизиться; и вряд ли теперь, когда прошло столько лет, ей вообще нужно это сближение. Что ему понадобилось в «Сумрачном Лесу»? А, может, ему понадобилась она сама? Такой вопрос вдруг возник у неё внутри от лица той самой брошенной семилетней девочки. — Что ты… — быстро исправляется, — вы здесь делаете? — она пытается звучать спокойно. Присутствующие в ответ почему-то смеются. — Ну что так сразу! Я теперь просто вхожу в долю клуба, как и ты, кстати говоря. Будем знакомы, — он подаёт ей руку для рукопожатия. Должно быть, он понял, что Искра не хочет, чтобы остальные подозревали об их родственных связях — хотя пробить об этом дело пяти минут. Искра оставляет рукопожатие без ответа. — Стесняется девочка. Мы можем вас тут оставить на пару минут? Переговорю с ней кое о чём, — живо спрашивает Берёзовик и встаёт с места. — Только быстро. Она здесь работает, так что не сметь её задерживать, — отчеканивает Звездоцап. — Не посмею, — он немым жестом предлагает Искре встать с места и последовать за ним к выходу из кабинета. Она будто не может сдвинуться. — Что встала?! — рявкнул Звездоцап, заставив тут же ретироваться из кабинета с быстро колотящимся сердцем. Искра выдыхает только тогда, когда дверь за ними закрывается и они отходят на пару шагов в сторону. Внезапно внутри неё закипает злость — на Берёзовика, этого её непутёвого отца в коричневом пиджаке и с Ролексами на руке. Как он посмел как ни в чём не бывало врываться в её жизнь спустя такое количество времени? Судя по нему, он явно знал, что она здесь работает — возможно, он не по такому принципу выбирал место, в которое вложить деньги — но такой вариант полностью исключать нельзя. — Что ты здесь забыл? — холодно спрашивает девушка. — Дорогая, ну не нужно делать вид, что ты мне не рада. Может, тебе будет трудно, но тебе стоит меня простить. Семья снова вместе! — он пытается её обнять; встречает сопротивление. Его голос звучит всё также весело, что раздражает ещё больше. — Ты не можешь вот так брать и возвращаться, прекрасно зная, как нам было без тебя плохо, — плюнула она. — Вполне себе могу, ведь у меня благие намерения, — Берёзовик опирается рукой об стену и смотрит прямо на Искру. Кажется, она теперь знает, от кого Голубка получила такой низкий интеллект. — Не видишь во всём этом проблемы или намеренно выводишь меня? — взрывается девушка. Отец шутит — отец явно по-злому над ней шутит. — Понятно. Похоже, нам нужно всем сесть и серьезно поговорить. Отвезу тебя домой сегодня. Берёзовик, несмотря на строгость воспитания и успех в жизни, был в каком-то роде самым настоящим инфантилом — пожалуй, именно по этой причине он однажды бросил жену и детей. По правде говоря, увидеть одну из дочерей здесь он никак не ожидал, но в ту же секунду их первой встречи почти спустя десять лет счёл это знаком судьбы — тем более, что семья все эти годы капала ему на мозги. Вообще, у него были с ней сложные отношения, особенно с отцом — потому что тот вообще не терпел жалоб и в принципе мало кого жалел, кроме, разве что, младшей дочери и жены. Пару раз всё-таки Искра виделась с родственниками по отцовской линии — и сделала вывод, что родственники по линии матери у неё намного лучше, поскольку из отцовской линии спокойно можно было общаться лишь с Тростинкой да Ледосветик — и то, Ледосветик порой невероятно бесила своей тупостью и всегда милой улыбкой и заставляла Искру жалеть о том, что те не просто связаны родством, а ещё и находятся в одной компании в школе. Вообще, тот факт, что в Калабасасе чуть ли не все друг другу родственники чем-то напоминал ей династию Габсбургов. — Я с тобой никуда не поеду! — едва ли не кричала Искра, — Заявился как ни в чём не бывало! На что ты рассчитываешь?! — Ты поймешь все, когда выслушаешь меня. — Я ничего не хочу понимать! — на её глазах проступают слёзы, а в крике у неё дрогнет голос. Коршун прерывает разговор, выходя из кабинета вместе с тем другим незнакомым мужчиной. Он встаёт как бы между отцом и дочерью — Искра специально отошла подальше от Берёзовика. — И что тут происходит? — он посмотрел на них обоих по очереди, — Или я невовремя вмешался в семейные разговоры? — ухмылка, — Ладно, Царапан, пойдем в один из наших залов, поговорим о чём ты там хотел поговорить, — обратился он к мужчине рядом с собой. — Всё нормально, — девушка сморгнула слёзы и попыталась улыбнуться Коршуну, — Это не я, это он начал… — Так, в общем, — он берёт Искру под руку и уводит ещё дальше по коридору. Совсем небольшое расстояние между ними заставляет её успокоиться. — Что за хрень? Ты что тут устроила? — спрашивает он недовольно и дёргает её за плечо. — Коршун, я… Это мой отец… Ты понимаешь, он бросил меня и сестру много лет назад, а тут я его встречаю и он ведёт себя, будто ни в чём не бывало! — она смотрит куда-то совсем глубоко ему в глаза, будто пытаясь таким образом лучше донести свою мысль, — Как ещё мне реагировать? — Мне чихать на ваши семейные драмы. Просто веди себя нормально, поняла? Спугнёшь нам дольщика — окажешься закопанной в лесу, и я даже не посмотрю на тот факт, кто твои родственники, — прошипел он, — Поняла или нет? — вжимается рукой в её плечо до яркого следа. От резкого, казалось бы, неприятного прикосновения живот вдруг наполнился эфемерными бабочками, которые вскоре разлились приятным чувством чуть ниже. Искра почувствовала, какими сухими стали её губы от возбуждения и как ей нравится вглядываться в черты лица Коршуна. Она выходит из оцепенения, продлившегося целый миг, и приближает свою ладонь к крепкой шее. — Чего? — он скользит взглядом по девичьей ладони. — Заставь меня успокоиться, — бархатно шепчет она и неожиданно приближает их лица. Между ними ничтожные сантиметров семь — не больше. — А я, по-твоему, чем сейчас занимаюсь? — его взгляд чуть теплеет, но голос звучит также угрожающе. — Можем кое-чем поинтереснее заняться, — откровенный флирт. Коршун отстраняется от неё. Теперь между ними куда больше сантиметров расстояния. — Трахни меня, — её глаза сверкают в полумраке коридора. Мужчина вскидывает брови в удивлении и недоумённо смотрит на девушку. Он прекрасно понимал, к чему она клонит всё это время и что к нему испытывает — но по правде говоря, ему было всё равно. Молодое мясо это, конечно, всегда здорово — однако оно должно быть как минимум совершеннолетним. — Ты совсем, что ль? — он чуть потряхивает головой, — Смотрела бы хоть, кому такое говоришь. — Я всё осознаю, — Искра приходит в чувства и это почему-то оказывается не совсем приятным — наверное, из-за горечи отказа. — Малышка, да ты «Лолиту» перечитала, походу, — смеётся он, — Не майся дурью, найди себе ровесника. Имею ввиду, собственного, а не ровесника отца, — он кидает на неё безразличный взгляд в последний раз и уходит. Искра вздыхает, продолжая опираться о стену спиной. Проходит ещё немного времени, прежде чем она выпрямляется и идёт в раздевалку. Интересно, и как же ей объяснить ему, как сильно он ей нравится — и отнюдь не в дружеском плане?
***
После смены Искра всё-таки садится в отцовскую машину и всем своим видом показывает, как ей не нравится в ней находиться. Коршуна за всё оставшееся время она больше не видела. Время подходило к шести часам утра — девушка просто не могла поверить, что Берёзовик действительно готов на серьезные разговоры рано-рано утром. Что-ж, это будет замечательный сюрприз для матери… Или не очень. Ей хотелось бы, чтобы та была благоразумнее и не принимала непутёвого папашу обратно в семью — пускай он хоть трижды миллиардер, способный щелчком пальца решить все их проблемы и обеспечить им жизнь на уровне семьи Эррера-Файер или Хидден. У Белолапы, как надеялась Искра, должна остаться какая-никакая гордость. Она включает песню из какого-то своего плейлиста, делает звук погромче и позволяет мелодии из наушников полностью заполонить её разум. Большего в данный момент ей и не нужно. Облокачивается на кожаное сидение пассажирского кресла, устремляется глазами в сменяющие друг друга силуэты мегаполиса и едва не засыпает, как вдруг чуть ли не подскакивает на месте от неожиданного голоса. — Так и будешь молчать? — они стоят на светофоре, поэтому Берёзовик отрывает взгляд от дороги и смотрит на Искру. Ей показалось, что он вот-вот выжжет в ней дыру. — О чём мне с тобой говорить? — огрызнулась она. — Искорка, я готов сделать что угодно, чтобы ты меня простила. Тебе стоит лишь произнести вслух, что именно, — он мягко улыбается. Кто-то сзади уже посигналил им, а цвет светофора неожиданно сменился зелёным, поэтому они тронулись с места и мужчина вновь начал смотреть на дорогу. — Мне от тебя ничего не нужно. Вообще, раз уж хочешь поговорить, то о чём угодно, кроме твоего исчезновения из нашей жизни, — холодно бросает она. — Хорошо, — он немного замедляет ход, — Как успехи в учёбе? Какие у тебя увлечения? Подружки есть? «Потрясающий отец — даже близко не знает, чем увлекается и с кем дружит его ребёнок!» — злость опять начинала закипать внутри неё. — Пойдёт. Танцую на пилоне. Подружки есть, — коротко отвечает Искра на каждый из вопросов, не желая вдаваться в детали. — А мальчик? — они опять встали на «красном», поэтому Берёзовик поворачивается к ней, — Мальчик есть? — Нет. — А нравится кто-нибудь, может? — Нет, — нагло врёт Искра и с переменным успехом выгоняет образ Коршуна из своей головы. Заместо него пытается вспомнить про свои многочисленные короткие интрижки. Чувствует, насколько ей противны все те парни. — Точно? — как и любой другой родитель при вопросах о «женихах» и «невестах», он пытается высмотреть в лице девушки ложь — или хотя бы смущение. — Точно, — Искра назло ему остаётся совершенно равнодушной. «Ну не могу же я признаться, что мне нравится твой ровесник, с которым ты сегодня общался в клубе. Да я вообще никому в этом не могу признаться — а тебе тем более!» — Поехали, — она пытается отвлечь его от странного диалога о «мальчиках», когда видит, что светофор опять загорелся зелёным. — А кем ты работаешь в «Сумрачном Лесу», кстати? Сердце внезапно ушло в пятки из-за этого вопроса. Ну нет, лучше она даст знать о своей истинной профессии какой-нибудь, скажем, Остролистой или Иглогривке, чем отцу! Те, конечно, тоже будут в шоке, но хотя бы не разболтают всё её матери или сестре — от Берёзовика же ожидать можно было чего угодно. Глаза хаотично забегали по салону авто в поисках ответа. — А ты теперь в долю клуба входишь, получается? — выдаёт она. — Верно. Ну так, кем работаешь? — не унимается отец, — Официанткой? — спустя пару секунд добавляет он. Искра очень рада, что ей не пришлось сочинять. — А… Ага. Официанткой, да, — отвечает она. Пускай, конечно, её ложь в скором времени будет очень легко и просто раскрыта, но до этого момента ещё нужно дожить — а пока и так неплохо. Берёзовик сдержанно кивает. Оставшийся путь прошёл в тишине, к счастью. Искра безмолвно смотрела в окно и наслаждалась музыкой в наушниках. Теперь ей оставалось лишь быстро-быстро прошмыгнуть в свою комнату и закрыться там надолго — потому что она не хотела участвовать в разговоре отца и матери. Когда она принялась воображать себе, как провернёт это, то очнулась от своих мыслей, увидев открытую перед ней дверь её заднего сидения. — Выходи, мы на месте. Искра выходит из машины и безразлично оглядывает свой дом. Интересно, они продадут этот позор и купят нечто получше или просто отремонтируют то, что уже есть? Внезапно Берёзовик сел обратно в машину. — Слушай, я и правда рановато. Лучше иди домой одна, а я к вам заеду вечером. Заодно и Голубичку увижу. Идёт? — улыбнулся отец. — Ага, — безразлично кинула Искра и направилась к воротам дома. Конечно, не было оснований верить тому, кто уже однажды их бросил почти что подобным образом — это отсутствие оснований отражалось в тоне её ответа. Как обычно это бывает, девушка заходит внутрь совсем-совсем тихо и осторожно, поскольку у матери выходной и она ещё спала в это время, как и Голубка. Впрочем, любой нормальный человек ещё спит в пол седьмого утра, если ему никуда не надо или он не работает ночью, как Искра. Блондинка заходит в свою ванную, смывает макияж, заплетает волосы на ночь. Переодевается в пижаму и, когда падает на кровать, чувствует, насколько внезапно её покинули силы. Она лежит, не укрытая; хотя бы одним из тонких одеял; и глядит в потолок — сон, тем не менее, почему-то не шёл. Каждой клеточкой она ощущала ноющую боль в местах, где у неё были мозоли на ногах — а они были почти что по всей поверхности ступней; каблуки для танцев были ужасно неудобными, и ни один пластырь не спасал. В голове проносился воспоминаниями весь сегодняшний день — днём прогулка с Иглогривкой перед отлётом последней, вечером работа, Коршун, её отец… И, признаться честно, самым приятным из всего этого был только Коршун. Его сильные чуть загорелые руки, черты лица, манящие губы и властность, которой он обладает… Ещё чуть-чуть, и она сойдет с ума и попадёт в лечебницу по типу той, в которой была её сестра летом — а всё перечисленное запишут в её карточку пациента в графу «причины расстройства». Искра представила, как мужчина неосторожно, одним резким движением прижимает её к стене — со всей силы, чтоб позвонки ударились о твёрдость стены, таким же движением разворачивает спиной к себе, проходится поцелуями по тем же позвонкам и заламывает её руки назад — держит их крепко, до синяков. Потом срывает одежду, проводит рукой под бельем — вызывает громкий стон, — трогает грудь. Она могла слышать звуки расстёгивающейся ширинки, следом за ним — звонкий, смачный шлепок по её ягодицам, а затем ощутить его самого внутри себя. Девушка бы вскрикнула от резкого толчка; но это был бы крик, сигнализирующий о том, что она наконец получила, чего хотела — и была рада этому больше всего на свете. Фантазия за фантазией; одна развратнее другой — и вот рука Искры медленно тянется к ткани её нижнего белья. Спускает его вниз по бёдрам и дотрагивается до места, которое уже давно жаждало этого. Коршун двигается в ней грубо, быстро, жадно — а когда он прижимается к ней и кусает за мочку уха, то может слышать какое-то ругательство из его уст. Искра не стесняется, громко стонет, просит ещё. Девушка чувствует, насколько стремительно она мокреет. Проводит пальцами по складочкам — осторожно, а затем полностью направляет руку и двигается круговым движением. Очередной её стон оказывается заткнут властным, влажным поцелуем — до укушенной губы, до стекающей слюны и железного привкуса во рту. Искра постанывает, но тихо. Задирает футболку и мнёт свою грудь. Усиливает ощущения, двигаясь быстрее. Она совсем теряет голову, когда мужчина берёт её за горло, сжимает и заставляет посмотреть на себя. Её разум затуманен — ей слишком хорошо, но кристально-голубые напротив она распознаёт очень чётко — и хочет смотреть в них вечность. Искра хрипло шепчет «Да, да». Девушка аккуратно вводит два пальца внутрь — чтобы хоть как-то повторить в жизни то, что происходит в голове. Двигается всё быстрее, а её стоны становятся чуть громче. Коршун вдалбливает её в стену — а ей безумно хорошо. Спрашивает тихо «Нравится, моя маленькая шлюшка?», на что опять получает в ответ «Да, да». Ягодицы получают еще пару ударов — до красных следов — прежде чем Искра начинает чувствовать приятное покалывание внизу живота. Девушка вынимает пальцы и вновь возвращается к круговым движениям — максимально быстрым. Она больше не может терпеть этого. Как же хорошо… Как же хорошо… Она и не знала, что может быть настолько приятно от обычного секса. Искра стонет с полукриком и чувствует, что кончила — по-настоящему, со всеми приятными последствиями. Не существует такого числа, которое бы соответствовало числу мурашек, что прошлись по всему телу. Её ноги подкашиваются, дыхание совсем сбивается, но Коршун еще держит её — она до сих пор чувствует и слышит его быстрые, хлюпающие движения. Тепло разливается по органам, и Искра кончает. Убирает руку, прикрывает глаза в блаженстве. Проходит пару мгновений, и она теперь ощущает на спине чуть тёплые капли жидкости. Оборачивается, видит, как Коршун суетливо надевает боксеры и брюки обратно, достаёт бумажный платок и вытирает семенную жидкость с её тела. Искра чуть криво улыбается ему и хочет сказать хоть что-то — но ей слишком хорошо для разговоров. Она медленно натягивает трусы обратно, накрывает себя одеялом и чувствует окончательное бессилие. Неплохая разрядка заставляет её наконец провалиться в сон.***
Отец приезжает вечером, ровно-ровно в семь часов — это даже не в его стиле. Искра решила хранить молчание и ничего не сказала матери, тем более, что сам Берёзовик не уточнил, нужно ли ей готовить к его приезду Белолапу. Он звонит в ворота в то время, когда у семьи уже стоял свежий ужин на столе. Голубка с Белолапой удивлены — гостей сегодня не ожидалось, но тем не менее Голубка выходит во двор, чтобы впустить пришедшего. Она резко замедляется, когда видит его лицо. — Что?.. — не верит девушка, — Папа?.. — Да, Голубичка, — отвечает Берёзовик, — Я пришел поговорить. Впустишь? Голубка подходит ближе, открывает ворота. Он раскрывает руки для объятий, и девушка бросается в них. Она крепко-крепко жмётся к торсу отца и едва не плачет. — Папа! — повторяет блондинка и всё-таки не сдерживается. Его рубашка впитывает слёзы. — Ох, тише, моя девочка, ну что ты, — мужчина гладит её по голове. Искра тем временем наблюдала происходящее во двора с окна кухни и презрительно морщилась — похоже на дешёвый спектакль с самыми ненавистными ей людьми в главных ролях; что может быть хуже? Наверное, ей стоит уже как можно быстрее выдвигаться в комнату. Она подрывается с места, как вдруг Белолапа удивлённо смотрит куда-то туда же в окно. — И кто там пришёл-то? Что происходит? — спрашивает она, подходя ближе к окну, — Кто это?! Искра решает уже пойти наверх по лестнице, как вдруг входная дверь открывается, и в дом заходят Голубка с Берёзовиком. Тот замечает её и подзывает к себе. Дерьмо — она слишком поздно среагировала и не успела ретироваться. — Голубичка, чт… — Белолапа прерывается на полуслове и застывает с открытым ртом, когда видит гостя. — Папа пришёл! — улыбается та и прижимается к нему поближе. Женщина едва не роняет на пол стакан сока, который держала в руке. — Я вижу, — выдавливает она, — Явился не запылился. — Белолапа, нам нужно снова быть вместе. Мы должны стать семьей! — от его этой широкой улыбки у Искры начинает дёргаться глаз. — И на каком же основании? — женщина звучит довольно холодно. — Просто выслушай меня и всё поймешь. Белолапа по очереди смотрит сначала на одну дочь, потом на другую. — Ладно. Садитесь за стол, — выдыхает она и направляется обратно на кухню. Достаёт четвертую тарелку, начинает раскладывать блюда по тарелкам. Искра как-то неловко садится за своё место самой последней. Пару раз ковыряет вилкой, нехотя проглатывает несколько кусочков. — Но вообще, стоило бы нам поужинать в каком-нибудь ресторане, — отмечает Берёзовик. — Уж извини, чем богаты, тем и рады, — язвительно отвечает Белолапа, — Даже представлять не хочу, что с тобой сделает мой папа, когда узнает, что ты опять тут. — Белохвост ведь мировой человек, не волнуйся за это, — он похлопал бывшую жену по плечу, заставив ту отодвинуться подальше. — Папа, а как ты узнал, где мы теперь живём? — спросила Голубка. Берёзовик с Искрой коротко переглянулись. — Знакомые рассказали, я интересовался. В общем, переедем в дом побольше, машину ещё одну купим. Белолапа, уверяю, работать ты больше не будешь. — Второй раз я на это не куплюсь, — ответила женщина, — И какие ты тут планы строишь, если я даже не дала своё согласие на твоё возвращение? — Я просто очень-очень надеюсь на твою благосклонность, а ещё готов подкрепить свои слова поступками. Во взгляде Белолапы все еще читалось недоверие. — Кстати, я же не с пустыми руками, — Берёзовик встаёт с места, выходит в коридор, а возвращается с большим пакетом, с которым и пришёл. Он достаёт оттуда сначала пыльник с сумкой внутри. — Примерно с такой ты недавно была на подиуме, вроде? — мужчина дарит её Голубке, — Просто не очень разбираюсь. Это была красивая, небольшая сумочка Moschino розово-белого цвета с мультяшным принтом — как раз в духе недавней коллекции; и пускай у Голубки на показе сумка была другой, но подаренная ей нравилась даже больше. — Почти! Но всё равно спасибо! Очень красивая! — она подходит к отцу и ещё раз обнимает его. Возвращается на своё место и не может оторвать глаз от подарка, рассматривая его со всех сторон и поворачивая туда-сюда. — Голубка, ужин остынет, — лишь подмечает Белолапа. — Вот для тебя, — Берёзовик достаёт белую коробочку Bulgari и подаёт её бывшей жене. Она нехотя открывает коробку. В ней находилось красивое колье из белого золота и со сверкающими бриллиантами. Судя по виду, ужасно дорогое, как подумала Искра. Впрочем, она оказалась права. — Серьезно? — женщина расширила глаза, — Зачем это? — Чтобы порадовать, зачем ещё. Она осторожно достала колье, всё еще не веря увиденному. — Я знаю, что у Белки несколько украшений Булгари есть, да и у меня что-то было однажды, но вот… Это же всё так дорого! — Взамен мне достаточно простого «спасибо». Серьёзно. Можешь пока сложить обратно, если хочешь, — он берёт колье и ложит обратно в коробку, закрывает её и ставит на стол. Шуршит пакетом в третий раз. — А вот для тебя еле как успел последний урвать, — он с шумом ставит рядом с местом Искры коробку нового Айфона. На самое большое количество гигабайт, чёрный — такой же, например, был у Остролистой. Вообще, он был не то чтобы супер актуален, поскольку вот-вот должна была выйти модель покруче, однако это всяко лучше по сравнению с нынешним телефоном Искры. Запечатанный, абсолютно свеженький, новенький телефон так и манил для распаковки. Но девушка не спешит вот так сразу к нему притрагиваться. — Подумал нас вещами купить? Совсем дурак? — презренно спрашивает она. — Не нужно так реагировать, Искорка. Всё в порядке, — отец звучит слишком по-доброму, — К тому же, я вижу по лицу, как тебе понравилось. Не стесняйся, открывай, — добавляет он чуть тише. Пару секунд она смиряет коробку таким взглядом, словно это был человек, который хладнокровно зарезал всю её семью и просил за это оправдания. Затем резко берёт её и удаляется из кухни. — Как-нибудь попозже распакую, — кричит она напоследок. Уже у себя в комнате Искра ложит подарок рядом с собой на кровать и тихо вздыхает. А ещё ненавидит себя за то, что цена её прощения — всего лишь какой-то новый Айфон.