Умный тот, кто нарушает правила, рискует и всё-таки остаётся жив. © Джордж Оруэлл – «1984»
***
Сложно представить себе человека более циничного, чем Джиён, но даже такой мрачный, жестокий призрак, блуждающий в потёмках человеческой плоти, как он, способен на чувства. После той незабываемой ночи, проведённой в его же борделе, Сора не покидала его мыслей. Её образ бесперебойно крутился у него в голове, извивающимся червем заползая в колотящееся сердце, чтобы прогрызть в нём дыру и обустроить для себя жилище. Джиён влюбился и постепенно приходил к осознанию этого светлого, прекрасного чувства, и чувству этому было крайне неуютно в холодной и колючей оболочке. Квон понимал, что конкретно влип, и если бы он только мог запустить руку внутрь себя, чтобы избавиться от искрящихся огоньков, то без промедления сделал бы это, но в данном случае он был беззащитен, и это его пиздец как терзало. На совещании, которое собрал Ву, Джиён был собран и сосредоточен. Они обсуждали предвыборную кампанию и строили планы на будущее, решая, какие стратегии и направления будут использовать. Квон активно участвовал в дискуссиях, подобные разговоры приносили ему колоссальное удовольствие, но даже в эти моменты видение возбудившей его нейроны и нервные клетки девушки витало где-то поблизости. Он раздражался и отгонял его от себя, но звёздная пыль так и оседала у него на плечах, проникая глубоко под кожу. — Джиён? Испепелявший открывающийся из окна вид мужчина дёрнулся, будто бы пробудившись ото сна, и посмотрел на господина Ву. Тот вопрошающе поднял брови и явно ждал ответа от того, на кого возлагал большие надежды, и тут на помощь очень вовремя пришёл Сынхо. — Господин Ву, полагаю, Джиён разделяет Вашу точку зрения и поддерживает идею устроить благотворительный ужин, чтобы направить собранные средства на лечение больных лейкемией детей. — Да, конечно, — быстро закивал Квон, постукивая ручкой по своему органайзеру, в котором регулярно делал записи. — Мы убьём сразу двух зайцев: личная выгода, заключающаяся в весьма удачном образе добродетели, ну и поможем детишкам, которые всё никак не могут сдохнуть. Отсрочим неизбежное, так сказать. Волна немого шока прошлась по помещению. Кто-то закашлял, кто-то взволнованно потёр затылок, а кто-то вперил обезумевший взгляд на Джиёна, изрёкшего столь бесчеловечное заключение. Сынхо сдавленно хмыкнул и едва удержался от улыбки, которая так и напрашивалась на его разжиревшую морду. Лишь Ву и Джиён остались безучастными – на их лицах не проскользнула ни единая эмоция. — Что ж, полагаю, на этом наше совещание окончено, — потенциальный, почти уже заочный господин президент закрыл папку с, безусловно, важными документами и велел всем расходиться. — Ужин назначим на вечер первого апреля. К этому времени организаторы успеют всё подготовить. Напоминаю, что я хочу видеть всех присутствующих на этом мероприятии, желательно в паре с жёнами, партнёршами, любовницами – да, в общем-то, с кем хотите. Главное, чтобы выглядели презентабельно, потому что ужин будет освещаться со стороны СМИ. Для нас это крайне важное событие. Джиён уже знал, кого желает видеть рядом с собой в паре на благотворительном ужине, но он не был уверен, что эта затея окажется удачной. Павший в сторону Соры выбор смущал его и вводил в заблуждение. Разве он сможет притащить на столь значимое мероприятие малолетнюю шлюху, в которую влюбился? Как бы сильно ни зудели его личные хотелки, здравый разум находился выше, да и портить репутацию не входило в его планы. В окружении Джиёна было достаточно много хорошеньких девушек, которые могли бы сойти за достойную спутницу, но как же хотелось видеть рядом с собой Сору. До ужаса.***
— Благотворительный ужин? Кьюнг-Су, элегантно зажав между средним и указательным пальцем мундштук, в который была воткнута дымящаяся сигарета, удивлённо взглянула на Джиёна. Мужчина среди ночи заявился в бордель и ошарашил её столь неожиданным, но очень заманчивым предложением. Она, конечно, знала, что хороша собой и будет идеально смотреться в вечернем туалете, но не слишком ли это – светиться видавшей виды проститутке под руку с молодым политическим деятелем на благотворительном ужине? Джиён мог подмочить собственную репутацию, узнай кто-нибудь, кого он притащил с собой в качестве спутницы. Впрочем, Кьюнг-Су не было до этого дела, и раз выбор хозяина пал на неё, то так тому и быть. Женщина сделала короткую затяжку, и Джиён бегло взглянул на кончик чёрно-белого мундштука, на котором красовался след от красной помады. — Господин Квон, любая Ваша прихоть, Вы же знаете. Она пожала плечом и ослепительно улыбнулась. Настоящая профи. — Ты должна выглядеть идеально, — Джиён ослабил узел галстука и взволнованно посмотрел на настенные часы. Он уже два часа как хотел нюхнуть дорожку кокса, которую ему подогнал знакомый дилер, с которым они сотрудничали ещё во времена «Красного Ангела», и всё никак не мог. Так что пиздёж это всё, когда говорят, что кокаин не вызывает зависимости – ещё как вызывает, мать его. — Надень свой лучший наряд, наведи причёску, сделай вечерний макияж… В общем, будь как самая настоящая Синди Кроуфорд, поняла? Я должен блистать на этом вечере, и ты рядом со мной в качестве бриллианта. — Ну, как Синди Кроуфорд я точно не буду, а вот лучшей версией Ким Кьюнг-Су вполне смогу стать. Джиён громко выдохнул и проследил за тем, как мамочка забросила голову назад и мелодично засмеялась. Эта женщина была сущим воплощением секса, ходячей похотью, богиней любви и сладострастия. Квон ни разу не пожалел, что сумел урвать именно её в качестве наставницы для шлюх. Он был уверен в том, что постепенно она превратит их в себя, и его бордель станет лучшим из лучших. — Я подумываю над тем, чтобы оставить спа-зону функционировать по её настоящему, прямому назначению, а в подвале, где раньше были комнаты девочек, обустроить настоящий бордель. Что скажешь? — Джиён сложил руки на груди и в ожидании уставился на женщину. — У Вас большие планы: ночной клуб, спа, настоящий бордель, — мадам Ким одобрительно закивала головой. — Вы большой человек, господин Квон. Думаю, у Вас всё обязательно получится. — Придётся нанимать настоящих массажисток, — Джиён задумчиво почесал подбородок. — Э… Кьюнг-Су изогнула бровь, предполагая, что мужчина захочет задать какой-то вопрос, но тот, поджав губы, едва заметно мотнул головой и вышел из её комнаты. Она догадывалась, о ком он хотел спросить, и, усмехнувшись, продолжила дальше травить свои лёгкие.***
Джиёну определённо нравилось то место, в котором будет располагаться его полноценный ночной клуб со всеми полагающимися тому заведению прелестями. Он вспоминал захолустный «Красный Ангел» и ловил себя на испытываемом отвращении к своему первому детищу. То было место, где собирался бедный сброд, которому больше негде было оторваться, но теперь Джиён откроет элитный клуб, где своё пристанище найдут те, кто располагал средствами в достойном размере. Ему будет приятно смотреть на обеспеченных людей, которые будут делать обеспеченным его, а он, в свою очередь, предоставит господам возможность покутить на полную катушку. Ради этого ему пришлось влезть в неприятные, давящие рамки кредита, но оно того определённо стоило, ведь если посетители будут плавным и непрерывным потоком вливаться в ночной клуб, то все вложения окупят себя, ибо в столице одной из самых продвинутых стран всегда найдутся любители насыщенной ночной жизни. В компании креативного директора, которого по знакомству подогнал Ву, Джиён расхаживал по пока что пустующему помещению, осматривался и обсуждал фонтан бьющих из них обоих идей. Места для того, чтобы разделить пространство на два этажа, – завались. Он уже представлял, в каком именно стиле хотел бы видеть клуб, как будет выглядеть планировка обоих этажей и что на них будет располагаться. Его буквально распирало от кайфа, вызванного грядущими переменами. — Вместо шестов для танцовщиц я предлагаю более креативный вариант, — женщина в деловом костюме, которая для своих сорока выглядела весьма недурно, остановилась по центру «голого» помещения и посмотрела наверх. — Можно подвесить под потолком открытые капсулы в виде бокалов, залить в них воды с пищевыми красителями, чтобы создать иллюзию, будто девушки купаются в шампанском, и снабдить их золотой подсветкой. — Зачем мелочиться? Мы можем налить туда настоящее шампанское. Женщина, изобразив на лице удивление, улыбнулась и вскинула брови. Подобный подход показался ей чересчур креативным и затратным. Она повидала много пафосных владельцев ночных клубов, которых пёрло от собственных понтов, но спорить не стала и отметила выдвинутую идею, сделав пометку в бумажном планшете. — За барной стойкой я предлагаю сделать зону для шоу, — женщина отошла вправо и повела рукой в воздухе. — Там мы установим небольшую сцену, чтобы приглашённые артисты развлекали гостей. Выше, на специальной стойке, расположится ди-джей. Музыка, разумеется, только самая мощная и самая новая. — Нам нужно создать эффект нового мира, чтобы люди приходили сюда и забывали о времени. Это будет рай для богачей, заядлых тусовщиков, светских львов и львиц. Я хочу, чтобы гости по-настоящему кайфовали и хотели возвращаться сюда снова и снова. — Идеальный ночной клуб, господин Квон, обойдётся Вам в очень кругленькую сумму, но, как правило, это обдуманный риск, ибо благодарный гость окупит все Ваши затраты. — На то и расчет, — Джиён фыркнул и, сложив руки за спиной, не без пышущей горделивости посмотрел на креативного директора. — Я хочу задавить всех конкурентов, не оставить этим тварям ни малейшего шанса обойти себя. Мы должны стать самым пиздатым ночным клубом в Сеуле. — Вы так и не озвучили название потенциально самого пиздатого ночного клуба, — женщина широко улыбнулась. — Эйфория.***
Первый опыт, как правило, сравнить не с чем. Человек воспринимает его как факт и, отталкиваясь исключительно от собственного восприятия, анализирует и делает выводы. Сора всегда считала, что лучше Чонгука для нее никого нет и никогда не будет, но когда в её жизни появился Джиён, выстроенные ею представления пошатнулись и дали трещину. Она начала сравнивать, проводить параллели и подмечать для себя индивидуальные плюсы и минусы каждого из двух мужчин, к которым испытывала те или иные чувства. Они были абсолютно разными и по-разному влияли на Сору, и если Чонгук исподтишка скрёбся в плотно закрытые двери девичьей души из глубин подвала, куда его мысленно затолкали, то Джиён регулярно маячил перед глазами и отказывался покидать её сознание. Успешный мужчина, наделённый красотой, мужеством и нахальной самоуверенностью, активно боролся за первенство в сердце девушки, которой было страшно подпускать его к себе, но она должна была это сделать, если хотела вкусить сладкий плод достойной, обеспеченной жизни. Сора, совсем ещё юная, к своим годам перетерпела слишком много негативного опыта, который за всю жизнь испытает далеко не каждая зрелая женщина, и она устала тащить на своих хрупких плечах груз тяжёлого, неблагополучного детства, хвост которого до сих пор ежедневно хлестает её в виде выливающихся последствий. Ей бы снова под заботливое крылышко Юнги, но раз его больше не было рядом, то ей следовало бы найти другую птицу – крупную и мощную. За бесконечными рассуждениями она собиралась на работу, к которой стала относиться куда более прозаично и философски. Секс с мужчинами за деньги перестал её шокировать и трансформировался в нечто обыденное – всего лишь рутина, пусть и специфичная. Она влезла в облегающие джинсы, надела бирюзовый пуловер и застегнула на шее ту самую подвеску, которую ей подарил на Новый год Чонгук. Жемчужина больше не жгла кожу и воспринималась исключительно в виде приятной безделушки, которая ей так шла и которую было приятно носить. Возможно, Соре когда-нибудь удастся окончательно вырезать бывшего из своего сердца. Прочь, вон и навсегда. На улице уже давно стемнело, и весеннее солнце перестало приятно греть счастливые лица горожан. Близилась ночь, и поздний вечер нехотя уступал ей дорогу. Сунув руки в карман ветровки, Сора вышла из автобуса и направилась по уже детально выученному маршруту. Задержавшиеся на работе люди двигались ей навстречу в противоположном направлении: у кого-то рабочий день подошёл к концу, а у неё только начинался. — Чонгук переехал. Китай, закинувшись таблетками Валиума, посмотрела на Сору, которая в недоумении нахмурилась от неожиданной новости. — Да? И куда же? — с нарочитым равнодушием спросила она, хотя самой было любопытно. — У него ведь активно продвигаются дела с тату-студией, деньги зарабатывает. Вот и снял отдельно жильё неподалёку от центра. Теперь мы почти не видимся, но оно и к лучшему. Мы изжили друг друга. Сора обрадовалась тому, что слова Китай ничуть её не задели. Ревность больше не щёлкала пальцами перед глазами и не дразнила, а это значило, что чувства остывали. Или же она просто успокоилась, узнав, что между подругой и бывшим парнем всё кончено? Сора устало потёрла виски и вздохнула. — Я бы выпила. — Не вопрос, — Китай широко улыбнулась. — У девочек всегда в запасах найдётся горюче-смазочное. Что бы ты хотела? Сора задумчиво склонила голову набок и посмотрела на потолок, который был ещё белым и не успел ни посереть, ни пожелтеть. — Хочу шампанского, сладкого такого, вкусного. — Пошли. Как раз зарядимся перед трудовыебуднями. В тот момент, когда Сора и Китай встали, чтобы направиться наверх к другим девочкам за алкоголем, который, в общем-то, им запрещалось употреблять на работе, но кого будут волновать какие-то там жалкие правила в борделе, где трахаются за деньги и употребляют наркотики, входная дверь открылась, и в помещение зашёл Джиён. Сказать, что он выглядел потрясающе, – ничего не сказать, просто промолчать, ибо выглядел он охуенно. Сора так и застыла на месте, как вкопанная, и откровенно пялилась на мужчину. Её сердце забилось в учащённом ритме, а жаркие, обжигающие внутренности волны мягко накрыли с головой. Это походило на вспышку влюблённости, когда человек моментально поглощает тебя и отказывается выпускать из тесного, удушающего плена, а тебе и не хочется вырываться – хочется лишь увязать всё глубже и глубже. Джиён подошёл к стойке администратора, остановился и посмотрел в ту сторону, где стояла Сора. Их взгляды зацепились друг за друга, образовав невидимые, но хорошо ощутимые искры. Они не виделись почти месяц после той ночи, когда переспали, и за все прошедшие дни их неозвученные чувства не только не потухли, но, казалось, стали ещё прочнее. По крайней мере, Джиён сейчас понял, что успел соскучиться по этой девчонке и был рад её видеть. Но разве о таком можно говорить вслух? Можно, но только не ему. Сора не решалась сделать первый шаг и по зову Китай, что стояла на лестнице, рванула к ней. Вот теперь ей точно не помешало бы выпить. Когда они открыли двери, им навстречу в роскошном наряде выплыла Кьюнг-Су. Женщина выглядела под стать Джиёну, к которому, собственно, и направилась. — Мадам Ким, Вы куда? — рискнула поинтересоваться Сора, по-детски кусая ногти. Она с ревностью следила за тем, как её наставница подходит к Джиёну и образовывает вместе с ним идеально гармонирующую пару. Да, было заметно, что она старше него, но это лишь придавало остроты и пикантности. — Вас сегодня ждать? — Мы с господином Квоном едем на благотворительный ужин, — Кьюнг-Су элегантно обернулась, чтобы посмотреть на девочек и улыбнуться им. — Не могу точно сказать, когда мы будем, но если возникнут проблемы – я всегда на связи, звоните. Сора обиженно зыркнула на Джиёна, который внимательнейшим образом с лёгкой усмешкой следил за её реакцией, и рванула в коридор, а за ней – ничего не понимающая Китай. Похоже, ревность всё-таки кольнула сердце маленькой Мин, ведь Кьюнг-Су так и подбивала её на сближение с Квоном, а теперь сама же с ним и уходит на долбанный ужин. Так нечестно! Несправедливо! — Что с тобой? — Китай взяла подругу за локоть и остановила возле двери перед тем, как та хотела войти в комнату. — Ничего, просто давай уже быстрее выпьем, пока новая порция извращенцев не набежала… — Член глотать проще, когда глотнёшь шампанского, — согласилась Китай.***
На благотворительном ужине, организованном командой Ву Гон Ю, собралась целая толпа народу – в прямом смысле яблоку негде было упасть. Дамы под руку со своими кавалерами горделиво расхаживали по роскошному холлу одного из самых дорогих отелей, блестели нагромождением ювелирных украшений и меряли друг друга косыми взглядами. Каждой хотелось выделиться, каждой хотелось быть самой лучшей и каждая ненавидела своих подруг и знакомых, ведь как можно искренне желать добра и успеха сопернице? Мужчины не уступали женщинам в соревновании за право первенства на сегодняшнем вечере, только мерилом был отнюдь не внешний облик, а статус, положение в обществе и накопленное состояние. Пока дамы хвастались бриллиантами и меховыми накидками, попивая розовое шампанское, господа раскуривали сигары и с нескрываемым снобизмом плевались друг в друга последними новостями. — Забавно наблюдать за мужчинами, которые не могут мериться членами, но охотно меряются баблом. Джиён фыркнул и сделал глоток шампанского, которое было жутко дорогим и жутко противным. Они с Кьюнг-Су стояли за одним из столиков и наблюдали за происходящим. К ним пока никто не подошёл, но как только приедут Гон Ю и Сынхо, они обязательно получат свою порцию внимания. — Я спала с половиной этих мужчин и могу с уверенностью сказать, что их члены – это последнее, чем они могли бы гордиться, — Кьюнг-Су сдержанно улыбнулась и отправила свежую зелёную виноградинку в рот, смакуя кисло-сладкий вкус. — Так что приходится компенсировать комплексы огромным состоянием. За свой опыт я убедилась в том, что чем длиннее у мужчины лимузин, тем короче его достоинство. Джиён скривил лицо и задумчиво повёл бровью, кивая головой. Ему понравилась озвученная теория, а ещё он решил, что никогда не купит лимузин. Время не шло, а тянулось тягучей резиной. Нудная классическая музыка, которую с энтузиазмом играл приглашённый оркестр, ненавязчивым аккомпанементом сопровождала не менее нудные разговоры. Заскучав, Джиён прихватил с собой бокал шампанского и отправился расхаживать по залу, то и дело пришвартовывая к той или иной группе людей. Он приветливо улыбался, кланялся и изо всех сил старался произвести впечатление человека исключительно приятной натуры. Поддерживать светские беседы оказалось не так уж и сложно, особенно если у тебя хорошо подвешен язык и ты умеешь с точностью профессионала лить воду. Собравшиеся гости, казалось, изначально приготовили огромные чаши на своих ушах, чтобы взаимно накидывать туда лапшу. Джиён уже давно уяснил одну вещь, которая всегда работала безотказно: какую бы херню ты ни нёс, неси её как можно более убедительно, уверенным тоном, и тогда тебе поверят. Публичные люди работают ведь именно по такой схеме, не так ли? — Я слышал, Вы довольно близки с господином Ву, — мужчина с жирным лицом, которое выглядывало из-под плотно обтягивающего столь же жирную шею белого воротничка, затянулся сигарой и прищурился. — Да, на сей раз слухи оказались правдивыми, — Джиён, спрятав одну руку за спину, с наигранной любезностью улыбнулся, травясь слащавым смехом вокруг. — Можно сказать, мы с господином Ву нашли общие точки соприкосновения. На удачу, наши взгляды на многие вещи оказались схожими. — В последнее время это большая редкость, — дама жирдяя, державшая его под крупную руку, жеманно подняла взгляд вверх, но тут же вернула его обратно, чтобы не без скрытого намёка посмотреть на молодого мужчину, уже воображая, как он трахает её в одном из номеров этого отеля. — Отчего же? — поинтересовался Джиён. — На политической арене неспокойно. Обилие разноплановых взглядов сталкивает людей друг с другом лбами и вызывает активную борьбу. — Верно, дорогая, — мужчина громко, смачно закашлял, отчего его подбородки затряслись, и он стал похожим на красного индюка, — особ… особенно… простите… особенно в свете последних событий. К Джиёну подошла Кьюнг-Су, прерывая беседу. Она наклонилась к его уху и прошептала, что приехал Ву Гон Ю со своей супругой. — Прошу нас простить, мы вынуждены покинуть ваше общество, — Джиён, взяв свою спутницу под локоть, поклонился и вместе с ней направился в сторону огромных дверей. Возле Ву, как назойливые мухи, кружили журналисты и гости. Они облепили главного кандидата на пост главы Южной Кореи и жаждали завладеть его вниманием. Мужчина держался уверенно и ни на секунду не дал усомниться в подлинности своего хорошего настроения. Он улыбался, активно отвечал на вопросы, смотрел едва ли не в каждую камеру и старался поздороваться со всеми, кто к нему подходил. Ну чем не идеал? Чем не пример для подражания? Джиён протиснулся сквозь толпу и остановился аккурат по левую руку от Гон Ю. Он удачно воспользовался шансом и тут же засветился в объективе камер и на глазах всех присутствующих в качестве близкого Ву человека. Это, определённо, сыграло ему на руку – Джиён, счастливый до пизды, чуть ли не светился. — Господа, разрешите представить вам молодого человека, у которого большое будущее, — Гон Ю приобнял Джиёна и похлопал его по спине. — Господин Квон Джиён! Если мне посчастливится одержать победу в предстоящих выборах, я намерен сделать его своим пресс-секретарём. Данная новость стала неожиданной и шокирующей не только для публики, но и для самого Джиёна. Взглядом, в котором читалась бурная радость, молодой мужчина посмотрел на Ву, обхватил его руку своими двумя и поклонился так низко, насколько это было уместно. В душе он понимал, что ещё не готов занять столь ответственный и важный пост, но разве он мог отказаться? Конечно же, нет! Разберётся во всех тонкостях, вольётся в процесс и будет совершенствоваться с каждым днём, ведь суть успеха заключалась в желании, которое, разумеется, первенствовало, и в упорстве, коего у Джиёна не занимать. — Я Вас не подведу, — жёстко, уверенно отчеканил Квон под щелчки фотоаппаратов и бурную реакцию гостей, которые рассыпались в лживых овациях. — Знаю, мой мальчик, знаю, — Ву поджал губы, и когда с успешным приветствием было покончено, он указал рукой в направлении центра холла, намекая, что пора бы переместиться и целенаправленно погрузиться в атмосферу сегодняшнего вечера. — А где господин Пак Сынхо? — на ухо Гон Ю спросил Джиён, когда они остановились возле свободного столика. — Сказал, что не сможет присутствовать сегодня в силу болезни, о чём очень сожалеет. Джиён искренне удивился. Да чтобы этот гонящийся за славой и успехом проныра пропустил благотворительный ужин, где смог бы заработать себе кучу баллов в копилочку?! Если это была правда, а не очередной хитровыдуманный пиздёж, то Джиён мог себе представить, как сожалеет Сынхо: перед глазами сразу всплыл образ, в котором он обливается горькими слезами и глотает мышьяк. — Тебя это веселит? — от Ву не скрылась промелькнувшая на губах Квона тень улыбки. — Нет, господин Ву, я просто не могу найти в себе силы, чтобы скрыть ту радость, которую Вы мне подарили сегодня. — Ты молод, амбициозен и умён. Именно такого человека, как ты, я бы хотел видеть рядом с собой в команде. Они чокнулись бокалами, и Джиёну показался странным звук, который он услышал: он не был похож на звон соприкасающегося хрусталя и больше напоминал выстрел. Мужчина повернул голову в сторону, откуда, как ему показалось, донёсся звук. Возле открытых дверей, где располагался вход в отель, начались странные волнения. Собравшиеся во множественные кучки толпы людей суетились, толкались и неразборчиво и громко выкрикивали наперебой слова, сложить которые в целые предложения было невозможно. Любопытные зеваки, находящиеся в центре зала, с любопытством вытянули шеи, чтобы разглядеть получше, что же произошло, а потом события, резко обернувшись в сюжет боевика, стали развиваться со стремительной скоростью. Трое вооружённых людей ворвались в здание отеля и открыли предупредительную стрельбу в воздух из штурмовых винтовок Daewoo K2 южнокорейского производства, нещадно продырявливая потолок. Когда остальные гости поняли, что рискуют на чёртовом благотворительном ужине внепланово отправиться на тот свет, паника стала набирать обороты. — Твою мать! — Джиён пригнулся, схватил Ву в крепкие объятия и вместе с ним рухнул на пол, героически прикрывая того своим телом. Он огляделся по сторонам и увидел, как неподалеку Кьюнг-Су в компании супруги Гон Ю прячется под стол возле осколков от разбитых бокалов и лужи разлитого шампанского. — Господин Ву, Вы в порядке?! Стрельба усиливалась и, похоже, теперь была открыта по пока что живым людям. Гости в качестве нарядных мишеней разбегались, теряя обувь и украшения, в хаотичном порядке: кто-то искал укрытия, кто-то уже спрятался, кто-то пытался прорваться на выход, а кто-то мчался по лестнице вверх, чтобы ворваться в один из номеров и запереться там, пока не кончится кровавая бойня. И весь этот кошмар сопровождался бесконечными криками, оглушающими звуками выстрелов и разрушающимися предметами вокруг. Джиён, прикрывая голову рукой, приподнялся и взглядом стал выискивать охрану, которая, чёрт её дери, должна была защитить уважаемых гостей от нападения, но вместо этого крупные мужчины в чёрных костюмах с алеющими дырами в груди распластались на глянцевом полу, на котором уже образовывались тёмно-красные лужи крови. Гости скользили по ним, особенно дамы на каблуках, падали и взвизгивали от ужаса, когда пачкались в чужой тёплой и липкой жидкости. — Я уверен, они пришли сюда из-за меня, — сказал Ву с тем отчаянием в голосе, что не ускользнуло от внимания Джиёна. — В таком случае, нам нельзя здесь больше находиться. Джиён, насколько ему позволяли положение и инстинкт самосохранения, начал осматриваться в поисках путей обхода. Мужчины с автоматами приближались, и на спасение оставались считанные секунды. Если его мозг прямо сейчас не придумает, как с минимальным риском если не сбежать, то хотя бы спрятаться от смертоносных пуль, то они с Ву превратятся в кровавое месиво. Стойка ресепшн казалась самым удобным и безопасным укрытием, но в лицо бедным администраторам холодным дулом оружия тыкал мужчина в военной форме, так что данный вариант отпадал. Джиён посмотрел в сторону лестницы, которая всё ещё оставалась свободной, и стал быстро соображать: если они прямо сейчас встанут и побегут, то превратятся в идеальную мишень, так как будут у всех на виду, но и оставаться под столом более было небезопасно – двое стрелков реактивно приближались в их сторону, отстреливаясь от пары охранников, которым посчастливилось выжить. Их классические Глоки вряд ли смогли бы противостоять мощным автоматам, но тем не менее доблестные защитники честно выполняли свой долг. Гон Ю доверял Джиёну, поэтому, когда тот схватил его за плечи и насильно заставил вылезти из-под стола, пригнувшись, без промедления помчался вместе с ним в сторону лестницы. Под оглушающую автоматную очередь они вдвоём, расталкивая людей, которые больше походили на взбесившееся стадо, оказались на первых ступеньках и, перескакивая сразу через две, рванули наверх. Джиён спасал Ву не из благородных побуждений, и жизнь его была ему дорога вовсе не из-за бескорыстной любви: он понимал, что ему это выгодно по двум важным причинам. Если Гон Ю прикончат, все его так хорошо складывающиеся планы на будущее превратятся в прах, а если ему удастся его спасти, то он прочно укрепит свои позиции в личном рейтинге будущего господина президента. Жизнь непрерывно учила тому, что добиваться поставленных целей приходится кровью и потом – причём в прямом смысле этого выражения. — Если нам удастся спрятаться в одном из номеров, считайте, повезло, — Джиён обернулся назад, когда они достигли коридора. — Блять. Один из наёмников, заметив их, выкрикнул нецензурную брань и открыл огонь, похоже, на поражение. Такой расклад был определённо херовым. Джиён, конечно, понимал, что политическая гонка будет ожесточённой, но не ожидал, что настолько! Укрываясь от пуль путём отчаянного бегства, мужчины плутали по коридорам, устланным персидскими коврами, и жадно выискивали двери, в которые смогли бы ворваться, но, чёрт дери, все постояльцы заперлись и вряд ли впустили бы в свои покои незваных гостей, рискуя собственными жизнями. Ни у Джиёна, ни у Ву не было с собой оружия, чтобы отстреливаться, что, конечно же, сыграло против них. Оставалось надеяться на полицию, которая наверняка вот-вот приедет в отель, где началась перестрелка, но и бегать бесконечно в ожидании тоже не получится. — Сюда! Увидев кладовую, где горничные хранили свои рабочие принадлежности, Джиён со всех ног помчался туда, вместе с Ву залетел в небольшую комнату и заперся на замок. Долго они не смогут здесь прятаться, но у них получится выиграть немного времени. — Господин Ву, побудьте здесь, а я поищу оружие, — Джиён включил свет и подтолкнул мужчину вглубь кладовой. — У убитых охранников наверняка были с собой пистолеты. — Будь осторожен, сынок. — Придётся, ведь кто-то должен оставаться с Вами. Как громко, как напыщенно и как театрально! В любой другой ситуации Джиён обязательно посмеялся бы в кулак и оценил разыгрываемый спектакль преданности и уважения, но сейчас ему было не до смеха, ведь он мог погибнуть в грёбаной перестрелке, защищая человека, от которого напрямую зависело его будущее, и в этот вечер он либо умрёт, как герой, либо все риски оправдают себя и он выйдет отсюда, конечно же, как герой. — В любом случае, я херов герой, — сказал себе под нос Джиён, предельно осторожно покидая пределы кладовой, которая сейчас казалась островком спасения. Ему было страшно, очень страшно. Джиён был не из тех людей, что кидаются на амбразуру, дабы совершить подвиг, но если речь шла о его желаниях, он был готов пойти на многое – даже на осознанную смерть. Справившись с внутренним мандражом, который атаковал его в бешеном режиме, мужчина прижался к стене и осторожно выглянул из-за угла. На горизонте было чисто, лишь иногда пробегали перепуганные гости в поисках спасательного убежища. Наёмника не было видно, поэтому Джиён на свой страх и риск, пригнувшись на всякий случай, побежал по коридору в сторону лестницы. Шум увеличивался по мере приближения к основному залу, где продолжали твориться страшные вещи. Людей расстреливали, как скот, нещадно паля по каждому, кто попадал в безжалостный прицел вооружённых бандитов. С момента наступления прошло от силы минут десять, а Джиёну казалось, что они в этом чёртовом отеле целую вечность. Оказавшись на лестнице, Квон пригнулся, взявшись за закрытые перила, за которыми можно было удачно спрятаться, и высунулся на полголовы, чтобы выискать убитых охранников. Два трупа лежали прямо возле входа в отель, но бежать так далеко было слишком рискованно. Тогда он повернулся к ресепшн и увидел мужчину форме – один из наёмников, который на славу всем богам оказался убитым, раскинулся звездой с зияющей дырой во лбу и смотрел невидящим взором прямо в потолок. Его автомат валялся совсем рядом, и Джиён, пренебрегая всеми правилами осторожности, кинулся к нему. В него будет сложно попасть, если он будет двигаться быстро, а если совсем повезёт, то оставшийся в просторном холле наёмник не заметит его. С колотящимся сердцем Квон добежал до бездыханного тела, схватил автомат и, прижав его к груди, нырнул за стойку администраторов. Две перепуганные до смерти девушки рыдали навзрыд и бесперебойно названивали во все службы спасения. Джиён во всей это адской суматохе уже не обращал внимания на женскую истерику. Он уселся под стойку и проверил обойму: в коробчатом магазине сохранилось семь патронов из двадцати. Не так много, если учесть, что при неосторожном использовании можно захерачить очередь с отсечкой по три патрона за раз. Джиён никогда не стрелял из автомата и, в принципе, умел пользоваться оружием на уровне любителя, ибо его никто профессионально не обучал этому искусству, поэтому сейчас ему оставалось надеяться лишь на удачу и интуитивные ощущения. Говорят, что в стрессовой ситуации мозг человека активизируется и выдаёт то, на что раньше не был способен. Что ж, пришло время проверить сию теорию! Увесистый автомат придавал уверенности и вселял чувство защищённости. Джиён бежал обратно в сторону лестницы и знал, что при приближении опасности будет стрелять на поражение, лишь бы сохранить свою шкуру. Один наёмник, который оставался в холле, заметил Джиёна в тот момент, когда тот поднимался по лестнице, и открыл по нему огонь. Пули влетали в перила, разрывая толстую деревянную поверхность, щепки разлетались в стороны и могли ненароком попасть в глаза. Квон прикрывал лицо согнутой в локте рукой, тем самым блокируя себе часть видимости. Он смотрел себе под ноги, спотыкался и регулярно падал, но всё равно продолжал бежать. Пара пуль пролетела прямо рядом с ним и едва не задела левое плечо. К счастью, они вонзились в висящий на стене огромный постер с улыбающимися политиками, которые призывали граждан совершать благие дела, продырявливая его насквозь, а могли продырявить Джиёна. Оказавшись всё в том же коридоре, Джиён на всех парах полетел по знакомому маршруту в сторону кладовой. Он знал, что за ним мчался один наёмник, знал, что где-то рядом оккупировал территорию другой, но, ведомый страшным желанием достойно выйти из этой игры победителем, поставил на кон всё – поставил свою жизнь. Джиён был один с автоматом, в котором остались жалкие семь пуль, и пули эти он планировал использовать по прямому назначению, то есть, замочить сукиных ублюдков, которые испоганили весь вечер. Когда он сворачивал направо, прямо в угол, на стык двух стен прилетела пуля. Джиён дернулся вбок, избежав случайного ранения, развернулся и выстрелил дважды, попадая мужчине прямо в живот. Раны вряд ли оказались смертельными, но, по крайней мере, сбили вооружённого наёмника с ног. Он упал, корчась от боли, и Джиён с удовольствием бы посмотрел на истекающего кровью урода, но времени на эстетику у него не было. Он рванул дальше – в запасе осталось пять пуль. Радоваться этому не пришлось, так как второй наёмник, о котором Квон не забывал ни на секунду, появился, как шут из табакерки, и начал стрелять по живой мишени. Он целился точно в цель, намереваясь взять на себя очередной грех убийства. Джиён отстреливался, как мог. Он пятился назад, стараясь попасть этой твари в голову, но две пули пролетели мимо. Осталось три. Всего лишь три жалкие пули. Отчаяние набирало обороты, и под влиянием будоражащего тело и дух стресса Джиён не сразу понял, что произошло. Какая-то секунда, и его правое плечо пронзила острая, жгучая боль, как будто в кожу вонзили свои жала тысячи ос. Боль не сразу атаковала тело и будто под действием волшебной анестезии замерла где-то на задворках, позволяя Джиёну произвести очередь из трёх пуль, стреляя на поражение. Похоже, кто-то свыше не захотел, чтобы он так рано умирал и подкинул ему горсть успеха: выстрелы оказались удачными – Квон попал прямо в грудь противника, выбивая из того последние остатки жизни. Только после того, когда теперь уже мёртвый наёмник бездвижно лежал на полу, Джиён понял, что произошло – его ранили в правое плечо. Пуля прошла насквозь, простреливая кровоточащую плоть. Выронив пустой автомат, мужчина схватился за поражённую руку и увидел, как продырявленный рукав пиджака стремительно намокает и темнеет. Прикоснувшись пальцами к влажной ткани, он поднёс их, дрожащие, к лицу и увидел мазки липкой, красной крови. Именно в этот момент чудодействующая анестезия прекратила действовать, и боль стала разрастаться в геометрической прогрессии. Джиёна никогда не ранили, он столкнулся с этим впервые, но он точно знал, что нужно зажать рану так, чтобы избежать лишней кровопотери. Схватившись за плечо, он до пульсирующих ранок закусил нижнюю губу, прижался спиной к стене и сполз по ней вниз. Вдох-выдох, вдох-выдох. Джиён жмурился и глубоко дышал. Ему важно было оставаться в сознании и следить за обстановкой. С каждой минутой боль становилась лишь сильнее, ему казалось, что с его плеча содрали кожу и опустили в пылающий огонь, языки которого обжигали сырое мясо. Он молодец – он смог, он справился с наёмниками и спас не только себя, но и всех, мать их, остальных, включая Ву Гон Ю. Да за такие подвиги ему не просто медаль должны на грудь повесить, а сделать если не президентом страны, то как минимум премьер-министром. Хотя с таким раскладом его если и наградят, то посмертно. Усмехнувшись собственным мыслям, Джиён закрыл глаза и обхватил раненое плечо сильнее. Сие действо заставило его сдавленно простонать, ибо любое движение, любое прикосновение причиняло боль, но если он отпустит руку, то сдохнет от обильной потери крови. — Джиён! Послышались шаги, за которым последовал знакомый голос. Перед глазами Джиёна появился Гон Ю. Мужчина был взволнован и далеко не в самой лучшей форме, но какое значение имел его внешний вид, когда их все тут чуть было не порешали, как свиней? — Я зд… здесь, господин Ву-у… — прохрипел Квон, обливаясь потом. — Тебе надо в больницу, — Гон Ю, не теряя собранность и самообладание, присущие ему, помог своему будущему, если повезёт, пресс-секретарю подняться на ноги. — Порядок? Идти можешь? — Угу, — Джиён промычал и слабо кивнул. Когда они вышли на улицу, свежий воздух тут же принял их в свои объятия. К этому моменту возле входа столпились полицейские машины и кареты скорой помощи. Правоохранительные органы и доктора и медсёстры бесперебойно кружили вокруг вместе с жадными журналистами, которые слетелись полакомиться мощной сенсацией. — Как всегда, вовремя, — Ву покачал головой и, завидев поблизости врача, остановил его властным движением. — Этому человеку нужна помощь, он ранен. Доктор крикнул медбратьям, чтобы те тащили носилки, на которые они водрузили тело Джиёна. Неосторожными движениями рану задели, и молодой мужчина скорчился от боли, позволив себе застонать. — Всё будет хорошо, Джиён, врачи тебя подлатают, — Гон Ю шёл рядом с носилками до тех пор, пока их не погрузили в автомобиль скорой помощи. — Мы разберёмся и накажем виновных. Я тебе это обещаю. Джиён из последних сил показал Ву большой палец, намекая, что он не пропадёт, а потом двери захлопнулись. Пропитанный кровью рукав пиджака нещадно разрезали, как и рубашку, которая плотно окрасилась в красные цвета. Снова блядские движения, от которых хотелось выть и на стену лезть. Джиён лежал весь мокрый от пота и бешено дышал. — Сейчас мы доставим Вас в госпиталь Сунчонхян, — сказал один из двух медбратов и оперативно достал из оранжевого кейса с целой кучей лекарств бинты, которыми плотно обмотал рану. — У Вас венозное кровотечение, артерия не задета. Чтобы снизить боль и избежать болевого шока, мы введём 10 миллиграмм морфина. Вам должно стать легче. В руках медбрата замаячил шприц, который он достал из упаковки, и прозрачная ампула. Джиён почувствовал, как с его рукой что-то делают, как вводят иглу, а после пришло долгожданное расслабление. Боль постепенно сошла на нет, пока наркотическое вещество разливалось по венам, смешиваясь с кровью, и он почти блаженно закрыл глаза, погружаясь в тяжёлый сон, который моментально подхватил его в свои тёплые, мягкие объятия.